Память

– Ну, мама вся взбудоражена, радуется за Грегора. Она уже планирует, во что мы все оденемся, и размышляет, приедет ли на свадьбу с Колонии Бета моя сестра Карин. А меня интересует, не считает ли она, что свадьба – вещь заразная. Мы по-прежнему регулярно слышим намеки, что ма с па вовсе не возражают иметь дом только в своем распоряжении. Или хотя бы ванные комнаты.

– И?..

– Ну, там же будут танцы. – Делия расцвела. – И, возможно, интересные мужчины.

– А Айвен – неинтересный?

– Я сказала мужчины, а не мальчики.

– Ему почти тридцать. А тебе сколько, двадцать четыре?

– Дело не в годах, а в поведении. Мальчики хотят лишь переспать. А мужчины хотят жениться и жить дальше.

– Я более чем уверен, что мужчины тоже не возражают переспать, – чуть ли не извиняющимся тоном заметил Майлз.

– Да, конечно, но это не всепоглощающее желание. У них остается еще несколько извилин, нацеленных на другое.

– Только не говори мне, что женщины не отвечают им взаимностью.

– Может быть, мы более избирательны.

– Твой аргумент не подтверждается статистикой. Почти все выходят замуж. Так что не очень-то вы и избирательны.

Делия задумалась: похоже, для нее это было новостью.

– Только в нашей культуре. Карин говорит, что на Колонии Бета все совсем по-другому.

– На Колонии Бета вообще все другое.

– Так, может, это просто заразное поветрие.

«Тогда почему у меня что-то вроде иммунитета?»

– Удивляюсь, почему никого из вас, девочки, еще никто не умыкнул.

– Думаю, потому что нас четверо, – сообщила Делия. – Охотники приближаются к гнезду, а потом теряются и не могут понять, кто же является их целью.

– Понятно, – протянул Майлз. Все вместе, блондиночки Куделки выглядели весьма впечатляюще. – Только и ждешь, чтобы отделаться от сестер. Верно?

– Ага, – вздохнула Делия.

К ним подошли Форволки и остановились поболтать. В конце концов Майлз с Делией вернулись вместе с ними к мадам Куделке, и вечер завершился. Майлз вернулся в особняк Форкосиганов, готовый заняться чем угодно – только бы не делать домашнего задания, которое дала ему перед отъездом леди Элис.



Сидя в Желтой гостиной, Майлз просматривал после ужина ежемесячный финансовый отчет Циписа и делал пометки, тщательно игнорируя сваленную в углу кипу пыльных томов в кожаных переплетах, когда вошел Мартин.

– Там кто-то пришел, – с удивлением сообщил он.

Как начинающий дворецкий – эта обязанность как-то сама собой свалилась на него помимо вождения и мытья посуды – Мартин получил инструкции, как впускать посетителей и вести их по лабиринтам особняка в жилые помещения. Похоже, пришла пора проверить урок.

Майлз выключил аппарат для чтения.

– Так… Ты впустил его, ее внутрь? Насколько я понимаю, это не коммивояжер, поскольку их обычно выпроваживают охранники у ворот…

Из-за спины Мартина выступил Дув Галени. Майлз проглотил конец фразы. Галени был в форме. В повседневном зеленом мундире. Оружия при нем вроде бы не было. Вообще-то он выглядел лишь очень усталым. И несколько обеспокоенным, но без внутренней напряженности, которую Майлз умел распознавать в мгновение ока.

– О, – выдавил Майлз, – проходи, садись.

Галени жестом поблагодарил за приглашение, хоть уже и так прошел в комнату. Он сел на стул.

– Не хочешь ли выпить?

– Нет, спасибо.

– А, тогда ты свободен, Мартин. Спасибо.

После небольшой паузы Мартин понял намек и исчез.

Майлз понятия не имел, что последует дальше, поэтому выжидательно поднял бровь. Галени неуверенно кашлянул.

– Думаю, что должен извиниться перед тобой. Я был немного не в себе.


Майлз расслабился. Может, все еще обойдется.

– Да и да. Но тебя можно понять. И довольно об этом. – Галени коротко кивнул, в своей обычной сдержанной манере. – Хм-м… Надеюсь, в ту ночь я был твоим единственным доверенным лицом.

– Да. Но это лишь вступление к тому, что я, собственно, пришел тебе сказать. Случилось нечто более серьезное.

«Что там еще? Только, пожалуйста, не надо больше мне сложных любовных историй…»

– Да? И что же?

– Это профессиональная дилемма, а не личная на этот раз.

«Я больше не служу в СБ». Но Майлз не стал напоминать об этом. Он ждал, исполненный любопытства.

Галени нахмурился.

– Скажи… тебе когда-нибудь удавалось поймать Саймона Иллиана на ошибке?

– Ну, он выгнал меня, – сухо обронил Майлз.

Галени отмахнулся, игнорируя шутку.

– Нет, я имею в виду именно ошибку.

Майлз задумался.

– Он не супермен. Я видел, как он делал не то, что надо, следуя не совсем верным доводам, хоть и не часто. Обычно он постоянно сверяет свои теории с новыми данными.

– Не сложные ошибки. Простые.

– Нет. – Майлз помолчал. – А тебе?

– Никогда до недавнего времени. Понимаешь, я ведь никогда не работал в непосредственном контакте с ним. Только еженедельные брифинги со всем моим департаментом и изредка отдельные запросы. Но за последние три дня произошло четыре… странных инцидента.

– Инцидента, говоришь? Какого плана?

– Первый… Он спросил меня об обзоре, который я готовил. Я закончил обзор и отправил ему, но два часа спустя он позвонил и затребовал его снова. Возникло замешательство, затем его секретарь подтвердил, что я передал диск, и сообщил, что отдал его Иллиану. Иллиан обнаружил диск у себя на столе и извинился. И я забыл об этом.

– Возможно… он потерял терпение, – предположил Майлз.

Галени пожал плечами.

– Второй эпизод совсем мелкий, лишь записка от него с неверной датой. Я связался с его секретарем, и дату исправили. Нет проблем.

– М-м-м…

Галени набрал побольше воздуха.

– А третий – записка с неверной датой, адресованная моему предшественнику, который не работает вот уже более пяти месяцев, с запросом последних сведений о каком-то барраяро-комаррском торговом флоте, ушедшем к Тау Кита. Когда я связался с ним, чтобы выяснить, какого рода сведения он, собственно, хочет получить, он сказал, что вообще не делал подобного запроса. Тогда я отослал записку ему обратно, он тут же замолчал и отключил связь. Это произошло сегодня утром.

– Это три.

– А потом днем был еженедельный брифинг в нашем департаменте, где присутствовали мы – пятеро аналитиков по делам Комарры и генерал Аллегре. Ты знаешь, как обычно излагает Иллиан. Длинные паузы, но когда говорит, то очень веско и медленно. А сегодня было… много пауз. А то, что он говорил в промежутке, как бы вылетало у него изо рта, иногда даже будто непроизвольно. Он нас быстро распустил, мы не сделали и половины запланированного.

– Хм-м… И что было сегодня на повестке?

Галени словно воды в рот набрал.

– Да, я понимаю, ты не имеешь права мне рассказывать, но если речь шла о женитьбе Грегора – тогда, возможно, он ради тебя смягчал детали, перестраивал речь на ходу или что-то в этом роде.

– Если он мне не доверяет, то ему вообще не следовало меня допускать, – рявкнул Галени. И нехотя добавил: – Это неплохая мысль, но не совсем соответствует… Жаль, что тебя там не было.

Майлз немедленно ухватился за предоставленную возможность.

– А что ты думаешь?

– Не знаю. СБ потратила кучу денег и времени, делая из меня аналитика. Я ищу изменения в сведениях. Вот одно из них. Но я недавно в городе, и ко всему прочему я комаррец. Ты же знаешь Иллиана всю свою жизнь. Тебе доводилось такое видеть?

– Нет, – признал Майлз. – Но все это смахивает на обычные, свойственные человеку ошибки.

– Если бы они не шли друг за другом, вряд ли бы я вообще их заметил. Мне не нужны – да я и не хочу – подробности, но нет ли у Иллиана каких-то личных проблем, о которых мы, его сотрудники, не знаем?

«Проблем наподобие твоих, Дув?»

– Не уверен, что у Иллиана вообще есть личная жизнь. Не женат и не был… Жил на протяжении пятнадцати лет в маленькой квартирке в шести кварталах от работы, пока здание не снесли. Тогда он два года назад временно переехал в одну из квартир для свидетелей на нижнем этаже штаб-квартиры СБ и до сих пор не потрудился оттуда куда-нибудь перебраться. Не знаю о его молодых годах, но на моей памяти женщин в его жизни не было. И мужчин тоже. И овец. Хотя, допускаю, что овца вполне могла бы быть. Они не говорят даже под воздействием суперпентотала. Шучу, – добавил он, поскольку Галени даже не улыбнулся. – Жизнь Иллиана – размеренная, как часы. Он любит музыку… никогда не танцует… не реагирует на духи, цветы, на запахи вообще. Это то, что не проходит через его чип. Вообще через чип проходит только то, что он видит и слышит.