Паучья Королева

– Ты хочешь сказать, что знаешь священную книгу лучше меня? – осведомился папа и шагнул вперёд.

– Конечно, нет, повелитель!

– Оставьте нас. Немедленно.

Оба поспешно выбежали из хижины. Тафф уставился на отца в изумлении и восхищении.

– Ты соврал насчёт Пути!

– Тсс! – шикнул папа и поцеловал его в лоб. – Будем надеяться, ему не придёт в голову разыскивать эту цитату.

Он улыбнулся Мэри.

– Спасибо, что предупредила! Ты не могла бы ещё немного покараулить снаружи, чтобы нам некоторое время никто не мешал?

– С удовольствием, – отозвалась Мэри и выскользнула за дверь.

– Ну, садитесь! – промолвил папа, указывая на столик, ломящийся от хлеба и фруктов. Тафф тут же ухватил пригоршню ягод и сунул их в рот. И широко улыбнулся, сверкнув посиневшими зубами.

– Есть охота! – пояснил он.

– У меня столько вопросов! – воскликнула Кара. – Даже не знаю, с чего начать…

Папа смотрел на неё ласково, как будто никак не мог поверить, что она в самом деле перед ним. С тех пор как они виделись в последний раз, борода у него сделалась длиннее и гуще, и её припорошило сединой. Каре это нравилось.

– А ты просто задай первый же вопрос, какой придёт в голову, – посоветовал папа. – И не беспокойся насчёт порядка. Потом разберёмся.

– Как вы познакомились с Мэри?

– Мы прибыли сюда несколько недель назад. После того как Мэри определила, что мои серые плащи не представляют угрозы для её народа, мы крепко сдружились. Она с самого начала пронюхала, что я не Тимоф Клэн. Весьма проницательная старуха.

Папа наморщил лоб.

– Ну, то есть, когда она старуха. А то ведь её возраст меняется с каждым днём, знаете ли.

– Да уж мы-то знаем! – ухмыльнулся Тафф.

– Я, наверное, никогда не привыкну к этой вашей магии, – смутился отец. – Как бы то ни было, она рассказала мне, что вы одолели Лесного Демона и спасли Чащобу. Видела бы ваша мама, какими героями выросли наши дети!

– Ну, на самом деле, не такие уж мы и герои, – покраснев, ответила Кара.

– Да нет, пап, она просто скромничает! – вмешался Тафф. – Жалко, что ты не видел! Мы круты!

И Тафф пустился в увлечённое повествование о приключениях в Чащобе и в Сентиуме. Тафф был одарённый рассказчик: он опускал всё лишнее и останавливался лишь на самых существенных подробностях (за исключением того, как он написал своё имя на двери Кверина Финдрейка – этот эпизод он обошёл). И хотя Кара всё это знала не хуже, она внимательно слушала брата, заново переживая свои приключения, радуясь гордости в глазах отца.

Когда Тафф дошёл до момента, как Лукас рухнул вниз сквозь облака, Кара отвела взгляд, упорно заставляя себя не рыдать.

«Потом, – думала она. – Когда останусь одна».

– Я тебе так сочувствую! – попытался утешить дочь папа, обнимая её своими большими руками. – Я знаю, как много он для тебя значил. Да я и сам его любил, по правде сказать. Я привык относиться к нему как ко второму сыну.

Понимая, что как только плотина прорвётся, перестать плакать она уже не сможет, Кара перевела разговор в другое русло.

– А ты же получил моё письмо про грим, хранящийся в Аурене? – спросила Кара. – Ты его не нашёл? Риготт упомянула, что его там не было, но я подумала, может, ты просто опередил её и…

Но отец покачал головой.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Мы и в самом деле добрались туда первыми, но грима там давно уже не было. Одно время он и в самом деле хранился в Безмолвных Подвалах в Аурене – тут ты была права. Но после того, как ауренцам тысячу лет твердили, будто магия – лишь пустые выдумки, они перестали верить, что грим обладает какой-либо силой. Это был всего лишь бесполезный старый хлам. И они его продали.

– Кому? – спросил Тафф.

– Некой секте, чьи устаревшие идеи давным-давно вышли из моды. Сектанты поклялись вечно защищать грим от ведьм, величайшего зла на свете. Ауренцам, конечно же, это было безразлично, однако Дети Лона заплатили звонкой монетой, и ауренцы с радостью избавились от…

– Так они продали грим Детям Лона?! – переспросила Кара, не веря своим ушам.

Папа кивнул и чуть заметно улыбнулся.

– Узнав об этом, я сразу понял, где может находиться грим, – продолжал отец. – Однако воинство Риготт явилось в Аурен прежде, чем мы успели его покинуть. Битва была кровавой. Я потерял более трёх четвертей своих людей.

Кара услышала скорбь в голосе отца и осознала, что хотя Тимофом Клэном он только притворяется, о солдатах своих он заботится по-настоящему.

– Выживших я увёл в Наев Причал, там мы наняли корабль и отплыли в Де-Норан, – подытожил папа.


– Дети Лона привезли грим сюда! – воскликнул Тафф, лихорадочно размышляя. – Ну да, конечно! Возможно, именно поэтому они и избрали своим домом именно Де-Норан. Вдали от всего остального мира, рядом с проклятым лесом – никому не захочется сюда явиться. Идеальное место для тайника!

– Слово в слово мои мысли, – улыбнулся папа, потрепав Таффа по голове. – Думаю, существование грима было тайной, которая передавалась от одного фен-де к другому.

– А ты ещё не начинал его искать? – спросил Тафф. Глаза у него вдруг разгорелись. – А может, фен-де Стоун оставил карту места, где зарыт клад, с загадками и ключами…

– Я уже нашёл, – ответил папа.

– Карту?!

– Грим.

– У-у… – разочарованно протянул Тафф.

Кара помотала головой, чтобы развеять образовавшийся в ней туман. Она не была уверена, что правильно поняла отца.

– Так грим у тебя? – переспросила она. – Ты уверен?

Папа кивнул.

– Его стерегут, денно и нощно – хотя мои серые плащи уверены, будто охраняют нашу казну, а не самый опасный предмет на свете. Чем меньше людей об этом знают, тем лучше.

– А где ты его нашёл? – спросил Тафф.

– Он был зарыт под корнями фенрута.

Тафф с Карой изумлённо переглянулись. Вокруг дерева фенрут вращалась вся жизнь их деревни. Они пробегали мимо по десять раз на дню, сидели под его кроной во время службы…

«И всё это время, пока мы осуждали великое зло, причиняемое магией, никто из нас даже не подозревал, что зарыто всего в нескольких футах от нас!»

– Грим надо хранить как зеницу ока, – напряглась Кара. – Остальные три уже у Риготт. Если она отыщет…

– Не отыщет, – сказал папа.

– Но ведь кто-нибудь в Аурене мог рассказать ей про Детей Лона, – заметил Тафф. – Она могла догадаться обо всём, как и ты.

– Оставалось всего два человека, которые знали всё как есть, и оба они пали в битве, – объяснил отец. – Я видел это своими глазами. Тайну знаем только мы. И ещё Мэри-Котелок. Мне почему-то кажется, что ей можно довериться.

– Ей – можно, – кивнул Тафф.

– Для Риготт это кошмарное место, – произнесла Кара, поразмыслив. – Она две тысячи лет провела здесь в заточении под землёй. Без особых причин она сюда не вернётся.

– Вот именно, – заключил папа. – А без последнего грима Риготт никогда не сумеет собрать гримуар принцессы. Это лучший итог, на какой мы могли надеяться.

Кара прикинула, какими ещё способами Риготт могла бы узнать, где находится грим. «Не через Сафи – даже если Сафи и знает об этом благодаря видению, она уже доказала, что ничего Паучьей Королеве не выдаст. Можно ещё через Кверина Финдрейка, но если бы Риготт знала о башне Песочных Часов, она бы там уже побывала».

Да, папа был прав. Последний грим хранился в надёжном месте.

– И что же дальше? – спросила она, испытывая непривычное облегчение.

Отец посмотрел странно.

– Ничего, – сказал он.

– Ничего?

– Мы останемся тут. Будем оберегать грим. Жить своей жизнью. Ты наверняка уже и сама заметила: Чащоба больше не та, что прежде. Мы сделаем её своим домом. Снова заживём вместе всей семьёй.

Кара не поверила своим ушам.

– Но не можем же мы просто сидеть тут сложа руки, пока там Риготт опустошает Сентиум!

– Мы не хотим делать ничего, что могло бы привлечь к нам внимание. Это только увеличит вероятность, что Риготт обнаружит грим. Иногда лучшее действие – это бездействие.

Кара вскочила так резко, что её стул отъехал назад.

– Когда там люди гибнут?!! Надо бороться!

Она свирепо уставилась на отца, сверкая чёрными глазами, как бы говоря – только попробуй возразить!

Папа улыбнулся.

– Ты так похожа на свою мать, когда злишься! – сказал он, и Каре, невзирая на её гнев, сделалось приятно оттого, что её сравнили с мамой. – Послушай меня, месяц мой ясный. И ответь на один вопрос. Только честно, договорились?

Он указал Каре на стул. Девочка нехотя села.