Пепельный рассвет

А вот сделать такой эликсир самостоятельно я в походных условиях не смогу. Но это, вообще, из разряда сказок и побасенок. Все же набор снаряжения и реактивов для забора ингредиентов – это не стационарная лаборатория вроде той, что организовал в подвале своего особняка Дим или создали в пещерах давешние работорговцы. Ну так и пусть. Если до второй уже не добраться – томарцы ее полностью вывезли в свои закрома, то первая, в смысле лаборатория, устроенная Димом, вполне доступна. А надо будет, так соберу такую же в убежище на Гумповой речке, благо не один барон помнит, как оно все было у деда Вурма организовано.

Размышления о разном прервал жуткий грай, докатившийся откуда-то из-за холма. Перехватив поудобнее рейдерский посох, прочно прописавшийся в экипировке, я потянул носом воздух и, не теряя времени, скользнул в укрытие. Благо солнце уже миновало зенит и тени уже не так коротки, как были еще пару часов назад. Есть где спрятаться. Хех, только-только рассуждал о том, насколько хорошо в Пустошах, и уже прячусь. А куда деваться? Я лучше со жвальнем один на один выйду, чем со стаей хроморонов[6] познакомлюсь. Пираньи летающие, чтоб их. Эти твари меньше чем сотней не летают, а такая банда относительно невеликих по размерам, но очень прожорливых и острозубых птичек, того же жвальня за минуту на запчасти разберет, и ведь не отмахается медведь мутировавший! Просто не успеет.

Проводив взглядом поднявшееся над холмами блестящее от солнечных бликов птичье облако и, дождавшись, пока огромная стая не скроется за горизонтом, я выбрался из тени и облегченно вздохнул. Улетели крокодилы. Вот интересно, а как в Горном обстоит дело с противовоздушной обороной? Что-то я не видел огнеметов на башнях. В том же Ленбурге, помнится, за их состоянием до сих пор следят с неослабевающим вниманием, хотя последний раз хроморонов в тех местах видали, кажется, лет семьдесят назад. И тогда же был организован поход к их гнездовьям. Половину ходоков в том рейде твари на ноль помножили, но и сами пеплом в небо ушли. С тех пор только единичные особи в тамошних Пустошах и водятся. Да и те редки настолько, что можно в Красную книгу заносить. А здесь… здесь о подобном, оказывается, остается только мечтать. Хм, и почему я был уверен, что и здесь они в стаи не сбиваются? Сделал вывод по нескольким встречам с одиночками, называется. Хотя… если бы я наткнулся на такую вот тучу тварей до того, как научился в тени уходить, выводы делать было бы уже некому. Повезло, не иначе.

Но Диму об этой встрече я обязательно расскажу, пусть припрягает хоть Томвара со всем его орденом, хоть самого протопресвитера Тона, и вместе трясут городских советников, пока те на приличное ПВО не разорятся. Иначе у Горного есть все шансы в один прекрасный день превратиться в бесплатную столовую для этих прожорливых птиц. Одними арбалетами от них не отбиться, хоть всех жителей ими обеспечь. Это все равно что пытаться кнутом высечь море. Пока десяток птиц с неба ссадишь, другой десяток стрелка на клочки порвет. А если их сотни? Не-не, только огнеметы, только ОМП.

Эх, пройтись, что ли, до того распадка из которого хромороны поднялись, полюбопытствовать? Ну что-то же их привлекло в тех местах… может, и я чего интересного угляжу.

И ведь действительно углядел. В узкой лощине, зажатой меж двух холмов, нашлось маленькое, давно разрушенное поселение. Поначалу я даже не понял, что именно в открывшейся картине царапает мой взгляд, но стоило подойти поближе…

Несколько десятков домов, зияющих проломами в каменных стенах, тычущих в далекое небо обломками почерневших, обугленных потолочных балок, заросшие кривыми невысокими деревцами улочки, кое-где ставшие непроходимыми из-за густых колючих кустов, ощетинившихся даже на вид весьма острыми и длинными шипами. Тишина и безлюдье. Ничего неожиданного, вроде бы все, как и в тех руинах, где промышлял Дим в бытность свою свободным ходоком города Ленбурга. Если бы не одно «но». Я прекрасно помню наши шастанья по развалинам древних городов и поселений, и могу утверждать наверняка: найденный мной поселок не имеет никакого отношения к тем давним временам, когда по миру прокатилась катастрофа, уничтожившая прежнюю цивилизацию. Об этом в первую очередь говорят уцелевшие деревянные части домов. Да и сами здания… не та архитектура, не те материалы.

А если присмотреться к разрушениям, то становится очевидным, что происшедшее здесь – дело рук человеческих, но совсем не тех, что устроили когда-то апокалипсис. Пятна гари на стенах, вырванные взрывами, обугленные, но еще не сгнившие до конца ставни и обломки дверей, валяющиеся во дворах. Сожженные подчистую придомовые постройки… следы применения столь любимых Димом гранат, в конце концов!

Так могло бы выглядеть любое нынешнее поселение в Нойгарде после набега тех же фрайтров Ниемана или в результате очередной стычки пары сцепившихся в драке баронов… Брошенное и спустя лет сто после бойни. Дим такие даже видел пару раз. Но то в империи, в обжитых землях, а кто мог поселиться в Пустошах, на отшибе, в окружении искаженных тварей?! Учитывая же, что при беглом взгляде с холма на этот поселок я не увидел и намека на приметный шпиль храма или хотя бы остатков захудалой часовни, строения, обязательного для любого, даже самого мелкого поселка, вопросов и непоняток становится все больше и больше.

Любопытство взяло свое, и я, для начала обойдя странное поселение по кругу, решил сунуться в дома без подготовки. В принципе, для такого безалаберного поведения у меня были все причины. Стая хроморонов гарантированно отогнала отсюда всех тварей, а самых нерасторопных наверняка сожрала. К тому же солнце еще высоко, а значит, и потусторонних визитеров можно пока не опасаться. Те предпочитают таиться в темноте и днем обычно не шалят. В общем, риск минимальный.

Первый же обследованный мною дом принес еще больше доказательств относительной «современности» поселка. Черепки битой посуды совсем не походили на заводскую работу. Кустарщина. Как и выцветшие, почти истлевшие обрывки какой-то одежды. Слишком грубая ткань, да и качество… в общем, не хайтек, совсем не хайтек. Мебель тоже не верх искусства. Добротная, тяжелая, с трудом поддающаяся гниению, такой в любом нынешнем деревенском доме немало. У крепких хозяев, конечно. А вот в солидной корчме подобной меблировкой уже побрезгуют. Слишком топорная работа.

Очередное подтверждение гипотезы о налете на поселок я обнаружил в хозяйской спальне, куда попал, перебравшись через обломки развороченной печи. Нет, никаких иссохших скелетов в расползающейся одежде здесь не было. Точнее, может быть, именно тут хозяев дома и убили, но обитатели Пустошей наверняка добрались до их тел еще до того, как кровь впиталась в доски пола. Зато о налете отчетливо говорили обломки разнесенной в хлам мебели да пара рассохшихся сундуков, стоящих у одной из стен, зияли пустотой. Зато пол был устлан обломками крышек и обрывками сгнившей ткани. Под ногу подвернулся пыльный рулон, явно извлеченный когда-то из сундука, но почему-то не заинтересовавший налетчиков. Подвернулся и разъехался с тихим, еле слышимым треском. Истлел. А ведь когда-то это был панбархат, дорогая и довольно редкая ткань, любимая как городскими модницами, так и спесивыми дворянами, а вот купцы ее не уважают, как я слышал. Считают одежду из подобной ткани признаком мотовства. Даже странно, что разорившие дом бандиты не прихватили эту роскошь с собой, уж за пару-тройку золотых такой рулон точно ушел бы. А он здесь был не один.

И еще одна непонятка, смысл которой тоже не сразу до меня дошел: пока я рыскал по деревне, не видел ни кусочка железа. Сначала я склонен был полагать, что все оно ржой изошло за прошедшие-то годы, но следы вывороченных, буквально с мясом вырванных оконных и дверных петель на сгнивших оконных рамах и дверных косяках говорили о том, что и здесь не все так просто. И ни единого гвоздя на весь поселок, ни косы, ни топора… даже ножей-вилок и то не видно. Да хоть полосы железной!

Чем дольше я шарил по домам, тем больше у меня появлялось вопросов. Например, почему двор одного, неказистого с виду домика выглядит так, словно там два отряда ходоков схлестнулись, в бою не брезгуя ни эликсирами, ни гранатами, ни болтами с начинкой? А у самого большого здания в поселке, добротного, двухэтажного, явно принадлежавшего то ли старосте деревни, то ли еще какому богатому «буратине», вообще никаких следов боя не наблюдается? Словно «гостям» там никто вовсе не сопротивлялся.

А из некоторых домов до сих пор отчетливо тянет Тьмой, как от той же развалюшки, что удивила меня многочисленными следами давнего боя. При этом источника этих эманаций мне отыскать так и не удалось. Создавалось впечатление, что дома просто пропитались этой гадостью еще в те времена, когда были обитаемы, да так и фонят до сих пор. Но с подобным я прежде не сталкивался. Да, вспомнить ту же пещеру работорговцев и их лабораторию! Там ясно от чего Тьмой разило. Реагенты-ингредиенты, темные эликсиры и зелья, следы страданий десятков людей… Убрать всю эту гадость, и через месяц никаких эманаций не останется, выветрятся! А здесь… ведь не один десяток лет прошел с тех пор, как здесь кто-то был, если не век, да пусть даже какой-нибудь выродок, вроде того же Риберта, а темный флер до сих пор не рассеялся. Странно все это. Очень странно.

Я исследовал поселок по сужающейся спирали, от окраин к центру, и это не заняло много времени, все же поселение не отличалось размерами, да и ничего интересного в самих домах я не находил. Разгром и запустение. А вот оказавшись на центральной площади, образованной пересечением трех основных улиц, наткнулся на нечто, выбивающееся из ряда вон. Я полагал, что тела жителей были подъедены тварями и потому никаких останков обнаружить в домах не удалось? Был не прав. Признаю.

Посреди площади, когда-то мощенной брусчаткой, а ныне заросшей бурой травой и колючим кустарником, возвышалось дерево. Не очень-то высокое, но с раскидистой кроной. Мощный ствол, крепкие, но словно судорогой сведенные, перекрученные ветви, серая, словно пыльная, листва… типичный представитель флоры искаженных земель, одним словом. И «украшения» были ему под стать.

На ветвях искореженного Тьмой дерева, словно шарики на елке, висели людские тела. Молодые и старые, мужчины и женщины, наряженные в добротную одежду или хлопающие на ветру ночные сорочки… Иссохшие, безглазые, словно египетские мумии, но не сгнившие и не обратившиеся в костяную труху, осыпающуюся наземь под собственным весом. Они мерно покачивались на легком ветерке под тихое поскрипывание веревок-удавок… которые, по уму, тоже должны были давным-давно истлеть! От сюрреалистичности открывшегося вида у меня волосы на загривке дыбом встали. А желание разбираться в здешних непонятках исчезло, будто его и не было.

Солнце коснулось горных вершин на горизонте, и я поспешил убраться из непонятного поселка. Зеркальные вороны, конечно, напугали округу и разогнали искаженных тварей, но ночным обитателям Пустошей на хроморонов плевать. Особенно тем, что не имеют материального тела. А таких в этом неприятном местечке наверняка немало. Если уж даже в заброшенных тысячелетиями городах-руинах прошлой эпохи таковые встречаются чуть ли не в каждом втором здании, то что говорить об этом поселке, насквозь пропитанном Тьмой! Ну на фиг такие подвиги. Лучше завтра днем сюда еще раз наведаюсь или отправлюсь обратно в Горный.

На ночевку я остановился, предусмотрительно отбежав подальше от руин. Забрался в небольшой грот, отгородился от «природы» сигналкой-звякалкой и, запалив костер, принялся колдовать над ужином. Долгие ползания по развалинам пробудили во мне зверский аппетит, да и жалеть продукты я не видел резона. Все равно через пару дней нужно будет наведаться в Горный за новостями, там и закуплюсь провиантом для продолжения «прогулки». Если, конечно, прибывший в форт отец Иммар еще не закончил разбираться с наследством предыдущего предстоятеля. Тогда о следующем выходе можно будет забыть, по крайней мере, до самого Трибунала, что меня тоже вполне устраивает.

Последней и, признаться, донельзя глупой мыслью, посетившей меня перед сном, было воспоминание о дереве-виселице и его «жильцах». Точнее, о том, что у одетых мертвецов с железом было все в порядке, ни пуговицы не пропали, ни пряжки.

Ночь, как и многие другие, проведенные мною под открытым небом Проклятых Пустошей, прошла спокойно. Конечно, здесь сказался и выбор места для ночевки, и тот факт, что так вовремя улетевшие по своим делам соседи-хромороны изрядно проредили округу. Так или иначе, но даже мои опасения, что обитающая в разрушенном поселке потусторонняя дрянь может наведаться на огонек, не оправдались. А в том, что там таковая водится, я почти не сомневался. Как показывает опыт ходоков, любая странность в Пустошах всегда опасна. А ничего более странного, чем давешнее селение посреди искаженных земель, ни мне, ни Диму не встречалось.

Наверное, любой другой человек, окажись он на моем месте, не стал бы рисковать и не полез в эти руины во второй раз, но… это пресловутое «но»: собственное любопытство и, кажется, подхваченная-таки у Дима профессиональная деформация ходоков просто вынуждали поступить вопреки логике обычного, я бы даже сказал, нормального человека. Ни один профессиональный «исследователь» Пустошей, находящийся в свободном поиске, никогда и ни за что не пройдет мимо неизвестных руин, не попытавшись сунуть в них свой длинный нос. А если пробный выход окажется успешным, то есть пройдет без потерь, ходок обязательно постарается его повторить, чтобы исследовать находку более детально. Как оказалось, я не исключение. Ничем другим свои дальнейшие действия я объяснить не могу.

Свернув лагерь и спрятав рюкзак с пожитками в небольшой расщелине, скорее даже трещине в скале, я завалил свой «тайник» валуном и, тщательно проверив свою экипировку и оружие, вновь отправился в поселок.

На этот раз я не рвался к центральной площади, любоваться во второй раз на повешенных, пусть даже и так хорошо сохранившихся, у меня не было никакого желания. Зато интереса в исследованиях некоторых зданий было хоть отбавляй.

И начал я с самой большой из трех разоренных кузниц, откуда неизвестные воры утащили даже наковальни. Впрочем, назвать это огромное помещение деревенской кузней было бы неверно. Скорее это был маленький литейный цех или даже заводик. Одних горнов здесь было три штуки, плюс во дворе нашлась пара разваленных печей вроде домниц, но даже по их остаткам было нетрудно понять, что сталь здесь варили почти в промышленных масштабах. И вот это-то и было самым интересным. Я прекрасно понимал, что строить поселок здесь, в предгорьях Роман, имело смысл лишь в том случае, если выгоды перевешивали опасность жизни в Проклятых Пустошах. Вопрос лишь в одном… что могло быть настолько выгодным?!

Литейка принесла некоторые… нет, не ответы, пока лишь предположения. Правда, для этого пришлось изрядно покопаться в пыли замусоренного цеха да двор чуть ли не носом рыть. А уж за качество прополки, организованной вокруг развалин одной из уличных печей, мне и вовсе можно давать медаль «Почетный огородник». Но кое-что я все же нашел. Пару капелек застывшего серебристого металла выкопал из земли у разрушенной домницы, несколько кусочков такого же сплава соскоблил с вычищенного пятачка каменного пола в кузнице. Можно было считать, что материал для исследования у меня уже есть. Но хотелось большего. А вдруг догадка верна и поселок действительно поставили здесь именно по причине близости выхода какого-то особо ценного металла? Иначе на кой местным жителям понадобилось ладить аж три кузницы?! Да еще с явным уклоном в литейку! Тогда хотелось бы найти что-то посущественнее, чем десяток грамм для лаборатории. Нет, я прекрасно понимал, что если уж неизвестные воры утащили даже металлическую утварь из домов и не погнушались дверными петлями и оконными запорами, шансы на то, что мне удастся найти хоть что-то сверх уже выскобленных и выковырянных капелек металла, предельно малы. Но ведь есть!

И я с еще большим пылом принялся за поиски, начав с исследования самых богатых домов поселка, предположив, что если где и мог быть какой-то схрон, то только там. Ошибся. Сколько я ни простукивал стены, ни ползал по полу в поисках люка, и ни лазил по полуразрушенным дворовым постройкам, отыскать вожделенный тайник так и не смог. А ведь он должен быть! Обязан! Иначе куда девалась продукция с трех литеек?!

От рысканий по одной из найденных кузниц меня отвлек приближающийся характерный грай. Мысленно дав себе пинка за идиотизм, я осторожно заглянул за угол каменной пристройки к цеху и, беззвучно выматерившись, закрутил головой в поисках укрытия. Сверкающее облако хроморонов медленно, но верно приближалось к поселку. Вот только эта скорость была весьма обманчива. За ту минуту, что понадобится птичкам, чтобы добраться сюда, я даже сбежать не успею. Взгляд упал на одну из печей, а в следующую секунду я уже забирался в ее узкий, но удивительно высокий проем. Шаг, другой… под ногой вдруг оказалась пустота, и я, даже не успев сообразить, что к чему, полетел вниз.





Глава 6




К счастью, падение не затянулось, хотя пяток ступеней невысокой лестницы мне все же довелось пересчитать собственным телом. Хорошо еще, что обошлось без серьезных последствий, ну а пару синяков и царапин можно не считать. Поднявшись на ноги, я покрутил головой. Темнота перед глазами рассеялась почти моментально, и я смог рассмотреть окружающую обстановку. Ну что я могу сказать? Бедненько… и пыльненько. Я оказался в небольшой полукруглой комнате, пустой… Зато в противоположной от входа стороне была видна низкая, но широкая дверь. Массивная, основательная, явно сделанная на века. Учитывая, что наверху меня ждет торжественная встреча со стаей зеркальных воронов, а сидеть здесь и ждать, пока они вновь куда-то улетят, скучно… Ну, мой выбор понятен, да? Благо проблем с открытием той загадочной двери не было. Она вообще была незаперта.

Что ж, схрон я нашел. Невысокий, узкий зал, эдакий коридор в полсотни шагов, вдоль стен которого стоят стеллажи, наполовину забитые неаккуратными металлическими цилиндрами невыразительного серого цвета. Здесь навскидку было около пары тысяч чушек, каждая весом в килограмм, может, чуть больше. Это я выяснил, пока шел вдоль стеллажей, подсвечивая свой путь алхимической лампой. Никаких источников света здесь не было, и мое ночное зрение отказало. Вот и пришлось воспользоваться припасенным на такой случай фонариком. А в конце зала меня ждала еще одна дверь, за которой обнаружился проход, уходящий вниз под небольшим углом. Из черного зева, словно проплавленного в скальной породе коридора, веяло прохладой. Постаравшись прислушаться к собственным ощущениям, я не обнаружил никакого беспокойства, да и чутье на эманации тьмы молчало, а потому, недолго думая, я двинулся вперед.

Вопреки моим ожиданиям, основанным на смутных представлениях о шахтных лабиринтах, никакого сложного переплетения штреков и галерей мне по пути вниз не встретилось. Единственный, прямой как стрела коридор тянулся вперед и вниз на сотни и сотни метров. Считая собственные шаги, я добрался до восьмиста, когда стены штрека вдруг резко разошлись в стороны, и я обнаружил, что стою у входа в обширную и довольно высокую пещеру, причем явно нерукотворную. А вот многочисленные «леса» вдоль стен, набранные из солидных массивных бревен, как раз свидетельствовали об обратном. Уж не знаю, как обитатели поселка смогли столь точно определить местонахождение этой пещеры, но тот факт, что именно ради нее они здесь и поселились, не вызывает сомнения. Почему? Домов на поверхности не так уж много, а если прикинуть размеры этой пещеры и количество кузниц-литеек на поверхности и сравнить их с примерным количеством жителей, то получится, что не меньше двух третей взрослого населения поселка должно было работать на добыче и в кузнях. Монопроизводство как оно есть. Интересно, что ж это за металл такой…

Побродив по пещере и едва не заблудившись среди возвышающихся тут и там «лесов», но так и не отыскав ничего интересного, я вернулся в хранилище, а оттуда поднялся к выходу. Прислушался к царящей на улице тишине и все же решился выглянуть из печного проема. Выглянул и отшатнулся. Буквально в десятке шагов от печи по двору ковылял один из «украшавших» давешнее дерево мертвецов. Длинная веревка волочилась следом за еле плетущимся зомби, а на плече у него восседал один из хроморонов.


Справившись с собой, я аккуратно перебрался из тени печи в тень дома и, убедившись, что мое убежище еще долго не исчезнет, принялся наблюдать за происходящим. Через пару минут я заметил на улице еще несколько ковыляющих мертвяков с удавками на шеях, и у каждого на плече сидел зеркальный ворон. Поначалу я решил, что мне это показалось, но спустя несколько минут наблюдений убедился в своей правоте: покойники двигались именно в ту сторону, в которую смотрели их «наездники». Иначе говоря, хромороны управляли этими мертвецами. И это было удивительно! Не могу сказать, что являюсь знатоком всех возможных аномалий Искаженных земель, таких вообще не существует, по-моему. Но ни во время жизни в убежище «Пятикрестника», ни за время существования в голове Дима мне не доводилось ни видеть такого странного тандема, ни слышать ни о чем подобном! Это при том, что ходоки с удовольствием делятся сведениями об увиденных в Пустошах странностях, справедливо считая, что эта информация может пригодиться коллегам. Получается этакий обмен знаниями, который со стороны можно принять за похвальбу или побасенки, рассказываемые для развлечения приятелей, вроде рыбачьих или охотничьих историй. Но, повторюсь, даже среди всего сонма извлеченных из памяти Дима историй, слышанных им в корчмах Ленбурга, я не смог отыскать ничего подобного тому, что сейчас видели мои глаза. А когда один из зомби, подгоняемый хриплым карканьем своего «седока», принялся открывать двери, ведущие в одну из полуразрушенных дворовых построек, я убедился в своем выводе окончательно. Единственное, чего я не мог понять: зачем нужно было страдать фигней, пытаясь открыть придавленную обрушившейся балкой дверь, если рядом есть достаточно большой пролом в стене!

Вообще, происходящее в поселке можно было определить как поиски чего-то или кого-то. Уж больно последовательно мертвяки обходили близлежащие к площади дома. И сначала, это предположение меня напугало. Ну да, именно в плане «поисков кого-то». А кто здесь есть, кроме меня… и этого набора некросов под управлением хроморонов? Но, чем больше я наблюдал за происходящим, стараясь не высовываться из теней, тем больше росла моя уверенность в том, что зомби ищут вовсе не нарушителя границ, а что-то свое… Свое?

Взгляд сам собой упал на прихваченный из хранилища шероховатый металлический цилиндрик. Миг, и, не дав себе поразмыслить над идиотизмом собственных действий, я швырнул чушку в стену одного из домов на другой стороне улицы. Железяка глухо ударилась о камень и, обрушив целый пласт штукатурки, рикошетом отлетела почти под ноги очередному мертвяку. Зомби не отреагировал никак, продолжая тащиться куда-то вверх по улице, а вот сидящий на его плече хроморон захлопал крыльями и хрипло закаркал. Лишь после этого ведомый им мертвяк замер на месте. А в следующую секунду, небо над поселком озарилось бликами от блестящего хромороньего оперения и наполнилось низким, противным граем десятков этих отвратительных тварей. Они слетелись к металлическому цилиндрику, оставив своих ведомых, и, приземлившись рядом, застыли в неподвижности. Зомби, управляемый «глазастым» хромороном, поднял подкатившуюся ему под ноги металлическую чушку, покрутил ее в руках перед глазами сидящей у него на плече птицы… и в один миг рассыпался прахом. Только пустая одежда осела наземь. А взлетевший над ней хроморон, издав совершенно дикий по громкости «кар», вцепился в металлический цилиндрик. Секунда, и железяка исчезла в зубастой пасти зеркального ворона. Собратья захлопали крыльями, закаркали и, поднявшись в небо, разлетелись по «своим» мертвякам, истуканами дожидавшимся седоков-ведущих. А вот только что «пообедавший» зеркальный ворон направился в совершенно другую сторону. Да так целенаправленно…

Мне понадобилось еще пять чушек, чтобы определить, куда именно летят съевшие их хромороны. К моему удивлению, это оказался тот самый дом, что я определил как принадлежавший местному старосте. Но зеркального ворона интересовал не сам дом, а его подвал, по крайней мере, я точно видел, как птица лезла в тесный продух в каменном основании. Осталось лишь определиться самому: так ли уж мне нужно лезть следом за хромороном, потакая собственному любопытству, или, может, плюнуть на все, забрать пару чушек этого странного металла да отправиться восвояси?

Любопытство во мне недолго боролось с осторожностью. В конце концов, я и так потратил слишком много сил и времени на эту загадку, и бросать ее решение на полпути было бы… ну, может, и не глупостью, но разбазариванием ресурсов точно. Именно поэтому, заслышав карканье хроморонов, вновь потянувшихся прочь от поселка куда-то на закат, я и решил вернуться в приютившую меня пещеру в холмах, а на следующий день продолжить поиски. Почему не сейчас, когда зеркальные твари покинули руины? Во-первых, я слишком оголодал за время сегодняшних поисков, и во-вторых, солнце уже клонилось к закату, а шляться по ночному поселку, и уж тем более ползать по подвалам в темное время суток, мне совсем не хотелось. Да и хорошенько отдохнуть перед очередной вылазкой тоже не помешало бы.

Лишь устроившись в знакомом гроте и смолотив приготовленный на костре ужин, я наконец в полной мере осознал, какое напряжение испытывал весь этот долгий день, мотаясь по поселку и следя из тени за работой мертвяков, управляемых хроморонами. Сделав глоток горячего взвара, я поудобнее устроился на спальнике, вытянул ноги вдоль обложенного камнями кострища и, откинувшись на рюкзак, подложенный под спину, чтобы ее не холодила стена пещеры, облегченно вздохнул, чувствуя, как расслабляются усталые мышцы, а тело и душу согревает ароматный напиток в руках и уютный треск костра под боком. Кайф!

Поднялся я ранним утром, еще до того, как солнце вызолотило подножие холма, на склоне которого был разбит мой лагерь. Освежившись у ручья и позавтракав вчерашней пшенной кашей с копченым салом, я собрал свои вещи и, вновь запрятав рюкзак в ту же трещину, выдвинулся к поселку. Поскольку зеркальных воронов, как и вчера утром, рядом не было, я не особо таился, пробираясь к заинтересовавшему меня зданию, хотя площадь с «украшенным» деревом все же предпочел обойти стороной.

До нужного дома я добрался без проблем, но на этом хорошие новости и закончились. Несмотря на то что вокруг не было ни следа каких-либо боевых действий, внутри здание пострадало не меньше, чем остальные строения в поселке. И все бы ничего, если бы не один факт… этот дом был двухэтажным, соответственно, обломков балок, стропил и прочего строительного мусора, здесь было не в пример больше, чем в других зданиях поселка. Мало того, хозяин этого строения, очевидно, не нашел лучшего способа продемонстрировать свое богатство и построил дом с каменными перекрытиями. Повторюсь, двухэтажный дом с каменными перекрытиями. Ну на черта ему это было нужно?!

А мне теперь репу чесать, прикидывая, как бы половчее да побыстрее разобрать завалы обрушившегося камня вперемешку с остатками крыши, которая и сама по себе не фонтан, если подумать, потому как от дождя хозяин дома «прикрывался» черепицей. А она, между прочим, по весу тоже далеко не солома! И ведь никакого другого способа проникнуть в подвал я не вижу. Ну нет в него входа с улицы, если, конечно, не считать добрый десяток отверстий продухов, в которые мне и голову-то не просунуть. Пробовал, знаю. И нет, я вовсе не пытался таким образом пролезть в подвал. Просто заглянул внутрь, пытаясь рассмотреть, что могло там понадобиться хроморонам. Но свет фонаря высвечивал лишь голые, даже не оштукатуренные стены да какой-то мусор на земляном полу. В общем, ничего интересного, с одной стороны, но с другой… рассмотреть все я просто не мог. Где-то перегородки мешали, где-то заваленные каким-то хламом стеллажи или полусгнившие бочки. В общем, результат попыток рассмотреть подвальное помещение дома через имевшиеся продухи лишь разжег мое любопытство. В какой-то момент, подбрасывая в руке зажженную алхимическую лампу, я заметил скользнувшую по разрушенному крыльцу тень, и замер. Смерил взглядом лампу, хмыкнул… и двинулся к одному из продухов. Идея, посетившая мою голову, надо признать, была довольно завиральной, но вдруг?

Добиться того, чтобы тени сложились подходящим образом, оказалось несколько сложнее, чем я думал. Тем не менее после получаса работы мне удалось установить фонарь так, чтобы получить нужную конфигурацию. Шаг в тень дался привычно легко, а вот для того, чтобы выйти из нее уже внутри подвала, пришлось напрячься. Но ведь получилось! Разумеется, я не стал выныривать из тени, предварительно не оглядевшись. Но все, что мне удалось увидеть, это маленькая, захламленная комнатушка с единственным выходом. Шагнув через порог, я ослабил контроль и растворился в темноте, затопившей длинный коридор, протянувшийся, кажется, на всю длину дома. В отличие от недавней ситуации в шахте здесь у меня не было проблем с ночным зрением. Того мизера света, что пробивался через продухи, вполне хватало для работы «кошачьего» глаза, а потому я мог не беспокоиться, что грохнусь, запнувшись о какую-нибудь ерундовину, валяющуюся на полу. А таковых здесь хватало…

Обыск продлился недолго. Собственно, на искомое я наткнулся почти сразу, буквально в третьей же комнате-клетушке, на которые, как оказалось, был поделен весь подвал. И первое, что привлекло мое внимание, был не скелет с расколотым надвое черепом, наряженный в классический костюм наемника, правда давно истлевший, а тьма, клубившаяся в комнатушке, пол которой был усеян каким-то мусором. Впрочем, приглядевшись, я понял, что насчет мусора несколько ошибся. Он не усеивал пол… он его покрывал полуметровым слоем, причем так, что щеривший в потолок уцелевшие зубы костяк оказался в своеобразной выемке. Как его не засыпало, черт знает. Но тем не менее факт остается фактом. Да и не мусор это был, а железо. Оконные запоры и дверные петли, редкие серебряные столовые приборы и стаканчики. Столовые же ножи и вполне себе боевая сталь. Пряжки и цепочки, браслеты и перстни, топоры и кирки, даже подковы… похоже, я нашел место, куда делось все железо этого поселка. Заодно стало понятным, кто именно все это сюда притащил. Остался один вопрос: зачем?

Прикасаться к мертвяку я не рискнул. Уж больно не понравилась источаемая им темная дымка, а вот соседние комнаты я прошерстил основательно… и нашел тело какого-то зельевара, точнее, его скелет. Как я понял, что передо мной именно зельевар? Так балахон же! Обработанный специальными пропитками, защищающими от кислот и прочих гадостей, а потому почти не подверженный гниению или тлению, зельеварческий халат характеризовал владельца лучше перстня со знаком цеха на пальце. А таковой, кстати, я тоже обнаружил… рядом с первым костяком. Скорее всего, его туда притащил один из хроморонов.

Момент, когда со стороны входа в «гробницу» зельевара повеяло угрозой, я не упустил бы при всем желании. Уж очень велика вдруг стала концентрация Тьмы. Она волной накатила из коридора и расплескалась по комнате, словно пытаясь нащупать того, кто потревожил покой этого места. А следом за ней ворвалось что-то невидимое, но ясно ощутимое. От твари так и веяло запредельным холодом и… тоскливой злостью. Освященный в храме фальшион сам прыгнул в мою руку и от первого же выпада тварь взвыла на высокой ноте, заметалась по комнатушке, то взлетая под потолок, то впечатываясь в пол или стены. И вновь бросилась вперед. Я едва успел уклониться от удара, оставившего на миг в воздухе четыре полосы, словно сотканных из холодного… пара. Кажется, невидимке совсем не требуется видеть противника, чтобы определить его местонахождение! Удар, еще один. Вой перешел в ультразвук, и тварь вывалилась в коридор. Я же нашарил в подсумке одну из гранат, которую и метнул ей вслед. Вспышка и шипение освященной воды, соприкоснувшейся с порождением Тьмы последовали мгновенно. А в следующую секунду в комнату ввалился безголовый костяк, найденный мною среди железного хлама. И все бы ничего, если бы за ним не следовал этот самый хлам! Железки окутали мертвеца, словно плащом укрыли. Мало того, выяснилось, что этот плащ его слушается и вполне способен атаковать! Это я выяснил на собственной шкуре, получив в плечо одной из моих же «экспериментальных» чушек. Колба с освященной водой стала ответом на этот удар. Мертвяк отшатнулся, съежился и железным колобком выкатился в коридор. Вслед ему полетели гранаты. Все подряд, без разбора! Из коридора сначала плеснуло жаром, потом запредельным холодом, следом раздался треск электроразрядов, и вновь опаляющий жар лизнул лицо. И тишина… Осторожно выглянув из комнаты, я посмотрел в ту сторону, куда укатился противник, и невольно присвистнул. Опаленный жаром, камень перегородок просто выкрошился от последовавшего за ним удара холода, а посреди этого свидетельства буйства стихий на полу растеклась лужа расплавленного и тут же застывшего металла, над которой медленно кружился и опадал серым снегом пепел. Похоже, это все, что осталось от назойливого мертвяка. Да и эманации тьмы пропали, будто их и не было. Интересно, что за гранаты такие мне Дим подсунул?! Это ж армагеддон в миниатюре! Даже потустороннюю пакость вычищает, а ведь против нее, как считалось, только освященное железо да вода действуют. Надо будет расспросить барона и посоветовать больше никому такую вундервафлю не продавать… и не дарить. Ну, кроме меня, пожалуй.

От размышлений меня отвлек поднявшийся над поселком уже знакомый грай. Удаляющийся. Странно.



– Улетели? – удивился Дим.

– Именно, – кивнул его собеседник в ответ, с удовольствием прикладываясь к кубку с вином. – Просто взяли и улетели. А повешенные распались прахом. Это я собственными глазами видел.

– Похоже на какое-то проклятие, – задумчиво протянул барон.

– Не похоже. Проклятие и есть, – согласился уже слегка захмелевший гость. – А я его снял, нечаянно, само собой.

– А ты откуда знаешь?

– Зельевар тот, костяк которого я нашел во второй комнате, оставил дневник… в лучших традициях «Древних Свитков», можно сказать, – очередной непоняткой ответил Мид. – Только там герой сначала получает записи, а потом уже выполняет квест, а у меня, как всегда, все через тазобедренный сустав вышло.

– Что за… Стоп, не отвечай, – выставив вперед ладонь, сам себя перебил Дим. – Я и так знаю, что ты скажешь.

– Ошибаешься, как раз это я помню! – гордо провозгласил в ответ тот и тут же демонстративно вздохнул. – Вот только толку-то с того? Эх!

– Ладно-ладно, – отмахнулся барон. – Лучше поведай, что за проклятие это было.

– Не одно. Два проклятия, – уточнил Мид, для верности даже продемонстрировав другу два пальца. – Первое наложил на поселок первый мертвяк, тогда, понятное дело, еще вполне себе живой колдун, желавший прибрать к рукам рудник. По идее, жители поселка, согласно наложенному проклятию, должны были притащить ему все имеющиеся в хранилище слитки металла. Простенько и незатейливо, да? Вот только незадачливый жадина почему-то решил, что он единственный сведущий в этом деле специалист в поселке. Не принял в расчет жившего на отшибе зельевара. А тот обиделся, что какой-то выскочка в его огород полез. Результатом стал ультиматум, выставленный хваткому приезжему. Тот, не будь дурак, натравил на скромного зельедела часть своей охраны. Старик рассердился и помножил пришедших по его душу наемников на ноль, после чего пошел разбираться с виновником, гостевавшим в доме старосты. Слово за слово… бой сместился в подвал. Там бедолаге и конец пришел. С помпой и обрушением здания.

– Хм, а остальные жители поселка? Как они повешенными оказались и при чем здесь хромороны?

– Повесили местных подельники жадины. Часть охраны-то утекла под шумок, а ночью вернулись уже с подмогой и, судя по всему, отряд был немалый. Зельевар писал, что крики жителей до самого утра не стихали…

– И он не смог им помочь? – в деланом удивлении приподнял бровь Дим.

– Лежа с перебитым позвоночником в заваленном подвале? Меня удивляет, как он записи смог вести в таком состоянии! – фыркнул в ответ гость барона. – В общем, мужик этот, хоть и колдун, но человек правильный был. Он решил хоть как-то, но подгадить уродам, напоследок, так сказать.

– Мид! – В интонациях барона послышались предупреждающие нотки, но изрядно подпивший гость отмахнулся.

– Сил на снятие проклятия или наложение собственного у него уже не было, зато на призыв хроморонов их вполне хватило. Еще и осталось на искажение проклятия незваного гостя. Так что наемники, уничтожившие поселян, далеко не ушли. Зеркальные вороны их по добыче отыскали и схарчили, – проговорил Мид и, чуть подумав, добавил: – Одного старик не учел. Что заклятия сложатся и породят вот такое вот…

– Иди-ка ты отдыхать, дружище, – вздохнул Дим. – И не вздумай где-то еще ляпнуть про «правильных колдунов». Никакое заступничество не спасет от Трибунала… а то и самосуда. Слышишь, Мид? Ми-ид!.. Уснул, собака пьяная.





Часть четвертая

Хочешь остаться в живых – бегай