Перебежчик

– Вы что-то путаете, господин офицер. Я – ефрейтор Ральф Херманн, – перевел слова немца писарь Холодков.

– Да, я помню, – заявил старший лейтенант и улыбнулся. – По легенде, придуманной вашим начальством, вы действительно ефрейтор Ральф Херманн, служили в секретном отделе штаба одиннадцатого армейского корпуса восьмой полевой армии. По мнению вашего начальства, этот факт должен был послужить для нас приманкой. Надо признать, что мы на нее клюнули. Все могло бы выйти иначе. Вы вошли бы к нам в доверие, благополучно перешли бы линию фронта уже в качестве нашего агента, возвратились бы в свою часть и начали гнать нам дезинформацию через нашего же связника, которого в любой момент могли изобличить и сдать в гестапо. – Тут Скрынников мгновенно пресек жестом попытку Херманна что-то возразить и продолжил: – Это было у вас, скажем, планом «А». Мы могли бы и не клюнуть на приманку, не стали бы вас вербовать. Тогда вы в качестве добровольного перебежчика, пожелавшего остаться в России, стали бы осуществлять план «Б», то есть собирать информацию, нужную вашим хозяевам, и передавать ее в абвер через своего связника. У вас ведь имеется такой человек, не правда ли? Признавайтесь, Альфред. Видите, нам многое известно.

– Мне не в чем признаваться, – упрямо произнес человек, именующий себя Ральфом Херманном. – Вы напрасно мне не доверяете.

– Более того, – продолжил спокойным голосом старший лейтенант Скрынников. – Мне и моему коллеге, младшему лейтенанту Ивашову, известно, кто ваш непосредственный начальник и какое подразделение абвера вас сюда, так сказать, командировало. Младший лейтенант Ивашов весьма хорошо знаком с вашим руководителем, правда, пока только заочно. Он уже имел возможность познакомиться с некоторыми его подчиненными, изобличил их и добился признательных показаний. – С этими словами Станислав Николаевич буквально впился взглядом в лицо Херманна.

Диверсант держался стойко, не подавал никаких признаков волнения.

– Так вот, направил вас к нам господин капитан Эрнст Мишелевский, начальник «Абвергруппы-206», – заявил Скрынников. – Его позывной и псевдоним Француз. Ну так что? Поговорим начистоту?

При упоминании капитана Эрнста Мишелевского человек, называющий себя Ральфом Херманном, вздрогнул, не сдержался и с лютой ненавистью глянул на старшего лейтенанта Скрынникова. Если бы сейчас у Херманна в руках находился нож, то он без всяких раздумий всадил бы его прямо в сердце Станислава Николаевича.

Старший лейтенант Скрынников, пристально наблюдавший за немцем, понял его состояние. Пришло время, когда следовало добиваться признания.

Станислав Николаевич едва ли не по-приятельски улыбнулся и произнес:

– А теперь ответьте мне на вопрос. Кто вы такой, и как вас на самом деле зовут? Если вы расскажете всю правду, то у вас будет шанс остаться в живых.

Ефрейтор Ральф Херманн выглядел подавленным.

– Я не знаю, о чем вы говорите, – выдавил он из себя.

А в голове его крутилась единственная мысль:

«Откуда, черт побери, русским известен псевдоним капитана Мишелевского?»

– Гадаете, откуда нам столько известно? – прочитал его мысли старший лейтенант Скрынников. – Так мы можем вам ответить. – Станислав Николаевич посмотрел на Егора Ивашова.

Младший лейтенант понимающе кивнул, вышел из кабинета и через несколько секунд вернулся в сопровождении Фредека Балоша и сержанта Масленникова.

Ральф Херманн взглянул на Балоша и побледнел. Это заметили все, включая сержанта Масленникова, криво усмехнувшегося.

– Вижу, вы узнали своего связного. А вы, гражданин Балош, узнаете человека, который называет себя Ральфом Херманном? – спросил старший лейтенант Скрынников.

– Я не Ральф Херманн, – неожиданно ответил по-русски с легким прибалтийским акцентом немецкий агент. – Я гражданин независимой Эстонской Республики Уно Калдма, унтер-офицер вермахта. Я ненавижу вас, русских, принесших моему народу столько невыносимых страданий. Да, я являюсь агентом абвера, – сказал Уно Калдма и зло посмотрел прямо в глаза старшему лейтенанту Скрынникову. – Да, мой командир – капитан Эрнст Мишелевский, начальник «Абвергруппы-206». Моим заданием было остаться на вражеской территории для сбора сведений о передвижении советских войск и техники. Полученные данные я должен был передавать капитану Мишелевскому через связника. – Он метнул взгляд в сторону Фредека Балоша и продолжил: – Либо согласиться на вербовку советской военной контрразведкой. Это был второй вариант. Капитан Мишелевский считал его намного более важным и очень на меня рассчитывал. После вашей вербовки я должен был вернуться в свою часть и как можно дольше снабжать ваше командование дезинформацией. – Калдма сглотнул, криво усмехнулся и заявил: – Да, у меня не получилось выполнить это задание. Но можете быть уверенными в том, что это сделают другие люди! – Он вскинул голову. – Я горд тем, что имел честь служить великой Германии и ее фюреру. Хайль Гитлер! – Уно Калдма хотел было встать, но сержант Масленников, стоявший за спиной разоблаченного агента абвера, ухватил его за плечи и с силой вжал в стул. – А больше я вам ничего не скажу. Можете теперь меня расстрелять.

– Не беспокойся, расстреляем, – твердо заверил его старший оперуполномоченный контрразведки СМЕРШ Станислав Скрынников.

Уно Калдма и правда больше ничего не сказал. Он только презрительно смотрел в глаза Скрынникову и Ивашову, задающим ему вопросы.

Фальшивый ефрейтор был отправлен под замок.

Офицеры контрразведки начали допрос Натальи Балош. Она тоже не стала молчать, рассказала все, что знала.

После этого всех разоблаченных агентов забрал с собой старший оперуполномоченный Скрынников.


А еще через несколько дней в Главное управление контрразведки СМЕРШ Наркомата обороны полетела шифрованная телеграмма:

«Комиссару государственной безопасности второго ранга генерал-лейтенанту тов. Абакумову В.С.

Оперсоставом УКР СМЕРШ НКО Воронежского фронта разоблачена агентурная сеть немецких шпионов во главе с агентом немецкой разведки унтер-офицером «Абвергруппы-206» Уно Калдмой. По заданию начальника «Абвергруппы» капитана Эрнста Мишелевского унтер-офицер Уно Калдма под видом добровольного перебежчика на сторону Красной армии намеревался осесть в городе Сумы Сумского района Харьковской области для сбора шпионской информации. Абвером предусматривался и возможный план вербовки Уно Калдмы нашей военной контрразведкой, поскольку он выдавал себя за ефрейтора Ральфа Херманна, служащего в секретном отделе штаба одиннадцатого армейского корпуса восьмой полевой армии, дислоцирующегося в Харьковской области. В результате оперативных мероприятий, унтер-офицер вермахта Уно Калдма вместе с агентом-связником Фредеком Балошем и агентом-радисткой Натальей Балош арестованы и дали признательные показания.

Начальник УКР СМЕРШ НКО Воронежского фронта, комиссар госбезопасности генерал-майор Осетров Н.А.»



На следующий день после отправки немецких шпионов в дивизионный отдел контрразведки СМЕРШ командир пятьсот двадцатого стрелкового полка подполковник Акулов и начальник штаба майор Степанов собрали у себя всех штабных офицеров, командиров батальонов и политруков. Был приглашен и младший лейтенант Ивашов как начальник отдела контрразведки СМЕРШ полка.

– Я получил приказ комдива, – начал Акулов. – Завтра после артиллерийской подготовки наш полк переходит в наступление. Наша задача: захватить населенные пункты Печище и Голубовка, вместе с остальными полками дивизии двигаться в направлении поселков Недригайлов, Коровинцы, Правдюки и выйти к городу Ромны с северо-востока. С юго-востока будет наступать сто шестьдесят третья стрелковая дивизия полковника Карпова. Шестнадцатого сентября Ромны должны быть наши. Затем сто шестьдесят третья дивизия пойдет на Прилуки, а мы должны форсировать Десну в районе села Пуховка и двигаться на Вышгород, охватывая Киев с севера. Вот такова наша оперативная задача, товарищи офицеры. Прошу привести свои подразделения в состояние полной боевой готовности. Выступаем завтра в пять утра.

– Ну что, идем в наступление? – спросил сержант Масленников младшего лейтенанта Ивашова, когда тот вернулся от командира полка.

– Как ты догадался? – спросил Егор и вскинул брови.

– Сейчас только об этом все и говорят, – ответил Масленников.

– Все так. Идем, – сказал Ивашов. – Бери Зозулю, пакуйте документы и вещи. Да чтобы все четко, по описи! Я вечером проверю.

– Есть!

В середине дня к нему приходила Алевтина Симонюк, расспрашивала про Ральфа Херманна. А что мог ответить ей младший лейтенант Ивашов? Разве только то, что сейчас мнимый немецкий ефрейтор находится в армейском отделе контрразведки СМЕРШ, где с ним ведется серьезная работа. Какая именно, он уточнять не стал. Не положено.

– Но он же хороший, – как-то по-детски наивно произнесла Алевтина, и глаза ее наполнились слезами.

– Хороший, – не без едкого сарказма проговорил Егор Ивашов, не удержался и добавил: – Когда спит зубами к стенке.

Этой ночью младший лейтенант Ивашов никак не мог забыться. Он с легкой завистью поглядывал на сержанта Масленникова и рядового Зозулю, мирно посапывающих между коробками и тюками с документами и вещами, без которых никакой контрразведки попросту не бывает.

Мысли Егора Ивашова путались. Он только что думал о завтрашнем наступлении, а через миг перед его глазами вставал облик Риты, который вдруг сменялся мыслями об этом Херманне-Альфреде.

«Это же надо так ненавидеть русских! Хуже немцев! И что такого лично ему, Уно Калдме, мы сделали?»

Сон сморил-таки Егора Ивашова где-то в половине второго.

А ровно в четыре утра его разбудил рядовой Зозуля:

– Вставайте, товарищ младший лейтенант. Пора!