Первая смерть

– Он причинил вам вред? – осторожно поинтересовался начальник полиции.

– Роуз. Он набросился на Роуз. А потом на меня, – тихо добавила Мерси.

– Тогда твои действия оправданны. – Он опустил голову и вздохнул.

– Но мы скрыли это. И скрываем уже пятнадцать лет. Никому ни слова не сказали. Мы не можем никому никогда рассказать об убийстве.

Мерси заикалась. Все слова, которые она прятала где-то глубоко, теперь полились наружу.

– Я не настаиваю, чтобы ты рассказала об этом кому-то еще… погоди-ка. – Дейли схватил ее за руки. – Это не тот самый человек, который убил Дженнифер и Гвен?

– Мы думаем, тот самый.





* * *


Мерси, похоже, была готова вот-вот растечься лужей измученной спецагентской слизи. Ее руки казались ледяными на ощупь и непрерывно тряслись. Каково скрывать такой секрет пятнадцать лет?

Трумэну очень хотелось помочь ей снять стресс. Услышанное не удивило его. Время от времени – пусть и мимолетно – он уже замечал уязвимость Мерси, за которой, судя по всему, скрывалось что-то серьезное.

Она сказала, что является убийцей. А мои чувства к ней не изменились.

Удивительно.

Судя по ее словам, ее действия оправданны. Но не вредило ли сокрытие этой информации расследованию убийств? Как восприняло бы такую новость ФБР? Мешает ли Мерси текущим расследованиям тем, что не рассказывает то, что ей известно о старых преступлениях?

Трумэн сомневался, что ее посадят за убийство, однако ее жизнь точно изменится – и не в лучшую сторону.

Кем я должен сейчас быть? Полицейским или другом?

Пока что он отбросил эту мысль в сторону, не желая искать ответ. Мерси доверилась ему. Она пошла на огромный риск – потому что он подтолкнул ее к этому. Его снедало горькое чувство вины.

– Отец знал? Поэтому ты уехала?

Мерси покачала головой, уставившись в пол:

– Никто не знает, кроме Леви и Роуз. А теперь еще и тебя. Мы не рассказали родителям всей правды. Сказали, что кто-то пытался проникнуть в дом… и что Роуз узнала по голосу человека, которого встречала на ранчо Бевинса, но не знала лично. Я хотела, чтобы отец встретился с Джосайей и дал Роуз возможность услышать голоса его работников, потому что этот человек мог оказаться убийцей Дженнифер и Гвен. Отец отказался.

– Стоп. Ты же сказала, что нападавший мертв. Кого же должна была искать Роуз?

– Был и второй. Она слышала его голос той ночью и точно знала, что слышала и раньше, хотя не могла вспомнить, чей он. Второй преступник сбежал, прежде чем я или Леви увидели его. Мы только слышали, как он уехал на машине.

Их двое?

– Он бросил своего друга умирать?

– Да.

– И так и не вернулся поискать сообщника или поспрашивать о нем?

– Нет. Мы ждали этого, но вышло так, будто у убитого не было никаких связей. Никто его не искал. Никто не пропадал без вести.

С каждой секундой история Мерси становилась все более странной. Кто в здравом уме не стал бы сообщать о пропаже друга?

Соучастник убийства.

– Сбежавший знал, что второго застрелили?

– Мы услышали шум заведенного двигателя через несколько секунд после выстрелов. Не сомневаюсь, что они спугнули преступника, но он не мог знать, застрелили его товарища или нет.

– В таком случае ты ошибаешься: я не третий человек, кто знает об этом. Есть еще один: тот, кого вы спугнули.

Мерси кивнула.

– Начни с самого начала.

Килпатрик, запинаясь, рассказала историю, от которой у Трумэна волосы встали дыбом. Проникновение в дом. Нападение: сначала на Роуз, потом на нее. Выстрелы. Полицейский видел жуткие фотографии с места убийства Дженнифер Сандерс и Гвен Варгас. Мерси и Роуз чуть не разделили их участь.

Дейли молчал, переваривая обрушившиеся на него мрачные новости.


– А где труп? – наконец спросил он.

Казалось, Мерси была готова рассыпаться в прах.

– Леви спрятал тело.

– А, черт… – Трумэн встал и прошелся по кругу, приглаживая руками волосы. Еще одно преступление, за которое ее и Леви могут судить. – И где же, черт побери, он его спрятал?

Она молчала.

– Давай, выкладывай.

Конский хвостик упал на плечо; Мерси покачала головой, ее взгляд стал отстраненным.

– Это ноша Леви. Я не собираюсь утяжелять ее.

Нет тела – нет доказательств.

Она подошла к последней черте. Ее рассказ – это всего лишь рассказ без вещественных доказательств в виде тела.

Трумэн снова сел и взял ее ладони в свои. Мерси попыталась вырваться, однако его хватка оказалась крепкой.

– Я здесь, чтобы поддержать тебя. Вместе мы найдем способ выпутаться.

– Нет. Никто не должен знать об этом.

– Я никому не расскажу.

Он действительно не собирался. Он уже определился, какую роль будет играть в ее драме.

Принятое простое решение удивило его самого. Ему следовало испытывать внутреннюю борьбу, однако Трумэн просто заглянул в свое сердце – и сразу узнал ответ.

Мерси честный человек. Если б она стреляла без веской причины, то призналась бы.

Черта с два я позволю причинить ей вред из-за этого старого преступления.

Возможно, такой выбор неправильный, но это его выбор, и Дейли собирался стоять на своем.

Людям свойственно ошибаться. Мерси и Леви виноваты в некоторых неудачных решениях. Но никто не может отрицать, что они имели право стрелять, поскольку сестры Килпатрик подверглись нападению.

Я нарушил свои моральные принципы?

Трумэн переступил черту, которую никогда не думал пересекать. Как сотрудник правоохранительных органов, он обязан сообщить, что ему известно об убийстве и сокрытии преступления. Как порядочный человек – обязан сделать то же самое. Но в данный момент все это казалось несущественным по сравнению со стрессом, который испытывала сидящая перед ним женщина.

Могу ли я жить дальше, смирившись с принятым решением?

Определенно.

– Твой отец не хотел еще сильнее портить и без того шаткие отношения с Джосайей Бевинсом? Поэтому отказался поговорить с ним?

Мерси кивнула с таким трудом, будто ее голова весила фунтов пятьдесят.

– Когда я указала ему на то, что пытавшийся проникнуть в дом человек мог быть убийцей тех двух девушек, отец лишь отмахнулся. Я сказала, что, не попытавшись докопаться до истины, мы ставим под угрозу других женщин. Когда он снова отказал, я поняла, что больше не могу жить с ним под одной крышей.

– И как же он мотивировал отказ? – Трумэн начинал догадываться о логике ее отца.

– Сказал, что другие женщины нас не касаются. Нас должны волновать только наши.

Его догадка оказалась верна.

– И тебе это не понравилось?

Трумэн с удовлетворением отметил, что она одарила его кислым взглядом. Первый признак возвращения прежней Мерси.

– Думаю, дело в разнице мировоззрений, – она пожала плечами. – Если видишь лежащий на дороге гвоздь, почему не убрать его, чтобы он не проколол кому-нибудь шину? С какой стати бездействие – разумный выбор, когда речь идет о потенциальном убийце?

– Тебе тогда было восемнадцать, верно? А Леви еще старше. Вы могли обратиться в полицию, – заметил Трумэн. – Незачем было ждать одобрения отца.

Мерси рассмеялась.

– Тогда мы не воспринимали полицию всерьез. Полицейские – это всего лишь парни, которые штрафуют за неправильную парковку и превышение скорости. Авторитетом и блюстителем закона в городе был Джосайя Бевинс. Если жители нуждались в ответах на вопросы и решительных действиях, то обращались к нему.

Трумэн начал было возражать ей, но тут же закрыл рот. Сколько раз он слышал, как мэр и даже Ина предлагали выслушать мнение Джосайи Бевинса, прежде чем пойти на какой-то новый шаг? Трумэн думал, что все из-за того, что этот человек заседал в городском совете. А не потому, что все боялись его до смерти.

Повлиял ли Джосайя на принятие мною решений?