Петля будущего

– Умом не блещет, да? – И продолжает, вернувшись к Тайко: – Я хочу сказать, что мы тебя выпускаем и уходим отсюда, а ты даешь нам один день, чтобы убраться от тебя подальше, как в прятки, понимаешь? Играл когда-нибудь в прятки в детстве? Вот то же самое, за исключением убийства. Когда этот день закончится, сможешь убивать, сколько влезет.

Тайко долго размышляет.

– Хорошо, – отвечает он наконец. – Я дам ему фору на один день, но только потому, что он не оставил меня тут умирать.

– Вот и хорошо, – говорит Малакай. – Для справки, я был против твоего освобождения.

– Что?

– Сейчас я отопру дверь. – Малакай касается дверной ручки. – Остынь, ладно?

Сердце замирает у меня в груди при звуке скрипящего замка и открывающейся двери.

Тайко выходит в коридор. Этот парень такой здоровый, что с трудом верится, что ему нет восемнадцати. Он смотрит прямо на меня, и я чувствую, как он буквально каждой клеткой своего тела борется, чтобы не отмести в сторону толпу и не оторвать мне голову.

– Короче, – произносит Малакай, хлопнув в ладоши, – все это мило и неловко, но нет смысла тратить время впустую.



Мы идем по кругу к камере Игби. Я сопротивляюсь инстинктивному желанию в оба глаза следить за Тайко, но это не так-то просто.

Под стоит на коленях, соединяя вместе два провода, пока Игби вырывает кусок металла из задней части экрана. Вдвоем они демонтировали три светильника, два экрана, проектор с обзором в 360 градусов и радио из комнаты для персонала. Они провели целый пучок проводов от светильников в камеру Игби и грубо подключили его к задней части полуразобранного экрана.

– Ну, ладно, – говорит Игби, вставая и отряхивая комбинезон, – во‑первых, все это не имеет никакого смысла. Половина работающей электроники тут должна быть отключена теми, кто отрубил и остальную энергию.

– Нет, – возражаю я, – аварийное оборудование работает от аккумулятора в бункере…

– Да знаю я все о батарее и аварийной электронике, но есть еще кое-что: микрофоны, разные сенсоры – они не подключены к бункеру. Как будто те, кто отключил питание, целенаправленно выбирали, какой технике работать, а какой нет.

– И что это значит? – спрашивает Акими.

– Ни малейшего понятия, – радостно отвечает Игби. – Как бы то ни было, это все может…

Замолчав, он выходит из камеры, а мы наблюдаем за ним, восхищенные его изобретательностью.

Игби нажимает несколько команд на своем каким-то чудом работающем экране, и через секунду раздается голос Хэппи.

– Заключенный 9–9–9–9, заключенный 9–9–9–9, все, все, все так, как и должно быть.

После чего задняя стена поднимается, открывая нам вид на двор.

– Проще простого! – Игби довольно улыбается.

– Впечатляет, – хвалит Акими, глядя на открытое пространство.

– Неплохо, – бормочет Малакай, ныряя во двор под открытой стеной.

Остальные следуют за ним, и вот мы стоим во дворе, на земле, покрытой бетоном, ощущая холодный воздух на лицах.

– Ну что, попробуем забраться наверх? – предлагаю я.

– Я проделывал это сотню раз, – отвечает Малакай, первым шагая вперед. – Главное – втиснуться в угол, вот так.

Малакай прижимает ногу к разделяющей стене, предплечьем упираясь в правый угол между этой стеной и внешней стеной камеры, и начинает потихоньку ползти вверх к крыше.

– Не уверен, что смогу так, – бормочет Блю.

– Эй, а здорово, когда дроны в тебя не целятся, – ворчит Малакай, взбираясь все выше и выше.

Акими идет следующей и повторяет движения Малакая. Он уже достиг вершины, разворачивается на живот и тянется вниз, чтобы помочь Акими преодолеть последние несколько метров.

Далее идет Тайко, легко карабкаясь по стене, затем Игби ведет Пода в угол и кладет его руки и ноги в нужные точки.

– Все не так плохо, – говорит Под, – стена довольно грубая, есть за что ухватиться.

Игби следует за другом, а после них совершенно легко взбирается и Пандер.

Я делаю шаг вперед, бросая последний взгляд на тюрьму, на этот ад, в котором я застрял так надолго. Улыбаясь, я показываю средний палец двору, колонне, дронам и камерам.

– Пошли вы, – шепчу я и лезу на стену.

У меня уходит больше времени, поскольку левой рукой мне приходится крепко сжимать детонатор, но мне удается подняться наверх, а там Под и Акими затаскивают меня на крышу, и я оглядываюсь на Кину. Она говорит Блю, что пойдет первой, чтобы он увидел, как это просто.


Кина начинает карабкаться, а Блю наблюдает, задрав голову. Я помогаю ей взобраться на крышу, и мы смотрим, как маленький Блю медленно лезет по стене.

– Ты сможешь, Блю, – поддерживает его Акими.

– У тебя получится, – подбадривает Под.

Мальчик карабкается, его нога соскальзывает, но ему удается удержаться. Он тяжело дышит, пот стекает по вискам, но у него начинает получаться. На высоте около шести метров он останавливается и смотрит вверх на нас, глаза его полны страха.

– Вы слышали?

– Что? – спрашивает Пандер.

Звук повторяется, и теперь мы все слышим: из глубин коридоров доносятся крики:

– Подождите меня, постойте!

– Это Мейбл, – Блю узнает ее голос. – Мейбл, сюда!

И тут я понимаю то, что сразу понял и Блю: она думает, что мы решили пойти через крысиный туннель, она не знает, что наши планы изменились.

Блю спешно начинает спускаться по стене.

– Черт! – шиплю я.

– Что такое? – спрашивает Пандер.

– Возьми, – я протягиваю Кине детонатор. Она осторожно забирает его у меня, я перебираюсь через край крыши и, упираясь руками и ногами в стены, быстро спускаюсь.

– Мейбл, постой! – зовет Блю где-то внизу. Взглянув под ноги, я вижу, что мальчик уже почти добрался до земли. Он спрыгивает и, топая по двору, вбегает внутрь Аркана через открытую камеру Игби, крича вслед девочке.

– Блю! – окликаю я, но он уже убежал.

Я спускаюсь все быстрее, с трудом удерживая равновесие. На высоте примерно трех метров я спрыгиваю, и от удара о землю лодыжки пронзает жуткая боль; не обращая на это внимания, я мчусь за мальчиком.

Слышу, как где-то далеко в извилистом коридоре он зовет Мейбл, несусь за ним изо всех сил. Наконец я вижу его на платформе Мрачного поезда.

– Блю, стой! – окликаю я, но уже не успеваю нагнать его: он спрыгивает на рельсы и бежит к темному туннелю.

Нет времени думать об опасности, и следом за ним я бегу по путям в туннель.

Я с трудом могу различить его силуэт во мраке. Я почти догоняю его, как вдруг неистовые крики Мейбл жутким эхом оглушают туннель.

– Нет! – кричит Блю и устремляется в темноту.

Мейбл орет, и на этот раз ее голос переплетается с шипением и визгами крыс.

– Нет! Нет! Мейбл, нет! – кричит Блю.

Догнав, я ловлю его, крепко ухватившись пальцами за его комбинезон, и Блю падает на землю.

– Слишком поздно, Блю, – говорю я, удерживая его, – ее уже нет.

– Отпусти меня! Отстань! – рычит он, извиваясь и пытаясь вырваться.

Мейбл снова кричит, на этот раз гораздо тише, издавая булькающие звуки – жизнь покидает ее.

– Отпусти! Мы должны спасти ее!

– Послушай, Блю, ее нет, ее не спасти. А если мы с тобой останемся в этом туннеле еще хоть немного, то станем следующими.

Я поднимаю мальчишку на ноги и тащу обратно к платформе. Он продолжает сопротивляться до тех пор, пока крики Мейбл не смолкают.

– Ненавижу тебя, – шепчет Блю. – Я чертовски тебя ненавижу!

– Знаю, – отвечаю я, и мы возвращаемся во двор.

Блю поднимается по стене первым, медленно и вяло, и, добравшись до вершины, не принимает помощь ребят, подающих ему руки, а подтягивается сам.

Я поднимаюсь следом, в ушах звенят отголоски криков умирающей Мейбл. Мы не могли спасти ее, было слишком поздно: нельзя было бежать в кромешную темноту и слепо сражаться с армией крыс. Нам пришлось ее оставить.

Или нет?

Наконец я поднимаюсь на крышу под выжидающие взгляды друзей. Я молча качаю головой, забираю у Кины детонатор и иду к противоположному краю крыши. Я оглядываю пустошь вокруг Аркана – долину пыльных дюн и обугленных, мертвых деревьев.

Стена, ведущая вниз по ту сторону, представляет собой бетонную решетку, в которую легко просунуть руки и ноги. Я спускаюсь первым, бетон под ногами слегка крошится и осыпается; не обращая внимания на жгучую боль и используя только одну свободную руку, я легко достигаю земли. Хочется посмотреть наверх: не нужна ли помощь остальным, – но нельзя, чтобы они видели мои слезы.