Подлинное искупление

В его хриплом, низком голосе слышалась паника. Я не могла смотреть в его сторону. Было слишком больно глядеть ему в лицо.

— Их сейчас здесь нет. Пророк созвал собрание.

Когда я все же заставила себя взглянуть на Райдера, он смотрел на меня в упор.

— Хармони, — отрывисто прошептал он, затем протянул мне руку.

На этот раз я не смогла сдержать слёз. Потому что, хотя я и смотрела в точно такие же глаза и лицо, что и у презираемого мною Пророка, дрожащая рука Райдера, беспомощно тянущаяся к моей руке, стала самым потрясающим моментом в моей жизни. У него на лице был написан страх, страх, что я его отвергну… мужчину с лицом человека, которого я ненавидела больше всего на свете.

Я уставилась на его руку, и у меня дрогнули пальцы. Мне хотелось взять её и, взглянув ему в лицо, я спросила:

— Я… не понимаю. Почему ты здесь?

На лице у Райдера возникло выражение полного неприятия и отчаяния. Я увидела, как его рука упала на ногу, и сокрушенно поникли плечи. Он опустил глаза и побледнел. Если и существовал когда-нибудь образ сломленного человека, то это был именно он. Мое сердце разлетелось на крошечные осколки, когда я увидела, как его искалеченное тело покидает надежда.

В камерах было тихо, но я слышала стоящих у двери сестру Руфь и брата Стефана. Я знала, что они будут подслушивать. Они захотят узнать обо всём, что скажет Райдер.

— Райдер? — тихим шепотом поторопила его я.

Я ждала, когда же он заговорит, и у меня застучало в голове. Мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отойти от двери камеры. Но это было нелегко. Осевший на жесткий пол Райдер казался таким одиноким, что больше всего на свете мне хотелось его обнять. Это желание значительно усилилось, когда он поднял глаза, и со слезами, бегущими по его щекам, прохрипел:

— Ты так прекрасна, Хармони. Знаю, это не то, что ты хотела бы услышать, но это правда.

Я с трудом сдержала вспыхнувший от его слов порыв счастья. Потому что из уст Райдера эти слова не ранили мне сердце так, как обычно.

Райдер вздохнул и посмотрел на нашу дыру в стене.

— Я думал об этом, когда мы разговаривали сквозь это отверстие.

Он взглянул на свою ладонь и сжал пальцы так, словно представлял в них мою руку.

— Райдер, — повторила я, придвинувшись чуть ближе.

Его боль притягивала меня, как магнит, и я уже сдерживалась из последних сил, чтобы не броситься его утешать.

Но сначала мне нужны были ответы.

Райдер опустил голову, но, сделав глубокий вдох, произнёс:

— Я Каин. Я предсказанный Пророк Ордена. Истинный наследник Пророка Давида.

Вокруг меня замер воздух.

— Что? — я потрясенно прикрыла ладонью рот.

Также монотонно и безжизненно растягивая слова, Райдер продолжил:

— Некоторое время назад я стал главой Ордена и прибыл вместе со своим братом-близнецом в Новый Сион, чтобы взять на себя бразды правления нашей общиной.

Его лицо исказила гримаса боли.

— У меня никогда это особо не получалось, — сказал он уже тише, спокойнее. Райдер покачал головой, и с его губ сорвалась лёгкая усмешка. — А вот у моего брата Иуды получалось. Он меня направлял. Был кукловодом, дергающим меня за ниточки.

Райдер помолчал, погрузившись в свои мысли.

— До сегодняшнего дня я этого не понимал.

Я продолжала потихоньку к нему приближаться. Пока он рассказывал о том, что привело его в этот ад, меня неудержимо тянуло к нему.

— Я не переставал разочаровывать его и мой народ. Я ничего не мог сделать правильно. Мне… — он напрягся и умолк. — Мне не нравились некоторые обряды, которым нас учил Пророк Давид. Я не разделял всех убеждений, которые должен исповедовать Пророк. Тех убеждений, которые жизненно важны для многих приверженцев нашей веры.

Его брови поползли к переносице.

— Я… я не мог им позволить и дальше причинять людям боль. Я сам не мог и дальше причинять людям боль. Я должен был это прекратить.

— Дань Господню? — спросила я в надежде, что она как раз одно из тех убеждений, которые он считал настолько отвратительными.

Райдер кивнул и крепко зажмурил глаза, словно хотел избавиться от навязчивого образа.

— Я не знал, — почти шепотом произнёс он. — Не знал. Я отказывался верить такому о нашем народе… До тех пор, пока не увидел это своими собственными глазами, и мне ничего не оставалось, кроме как принять эту жестокую правду.

Он резко втянул воздух, и у него из его груди вырвался сдавленный звук.

— Хармони, я видел, как они мучили детей. Как взрослые мужчины насиловали маленьких девочек, связывая им за спиной руки и помещая им между ног специальные сдерживающие распорки.


Когда я вспомнила, как этот капкан раздвигал мне бедра, как впивались в мою нежную плоть его острые зубья, к горлу подступила тошнота. Я закрыла глаза, пытаясь избавиться от воспоминаний о том, как врывался в меня охранник… о том, как я изо всех сил старалась сдержать крики, потому что мои слёзы только добавили бы избранному для меня мучителю удовольствия.

— Я не мог этого вынести, — произнес Райдер, выхватив меня из прошлого, о котором я, как могла, старалась забыть.

Я открыла глаза и увидела, как его пальцы впиваются ему в бедра.

— Одно мне удалось прекратить. Я прекратил обряд Дани Господней… первый и последний, что я видел.

— Ты его прекратил? — с надеждой спросила я.

— Тогда мой брат — вся моя семья, мой единственный на всём гребаном свете друг, от меня избавился. Посадил в эту камеру и приказал ежедневно меня избивать, чтобы я осознал свои ошибки, — Райдер поднял глаза и, встретившись со мной взглядом, разразился слезами. — Он отнял у меня всё, Хармони… бросил меня одного, и я…

Голос застрял у него в горле, и у меня сжалось сердце, не в состоянии больше видеть и слышать, как этот человек буквально рассыпается на части.

Я бросилась к нему и, сев рядом, снова впилась в него глазами. Вид его лица, волос и бороды сбивал меня с толку, приказывая бежать. Мои глаза пытались сказать мне, что это жуткий Пророк Каин, который гадко трогал меня и сильно ударил. Но сердце… сердце уверяло, что это растерянная и израненная душа, которой необходимо утешение.

Необходим кто-то настоящий… кто-то, кто будет рядом.

Дрожащей рукой я нашла руку Райдера. Когда я к нему прикоснулась, он вздрогнул. Затем сморгнул слезы и потрясённо уставился на меня, и я поняла, что он не видел и не слышал, как я к нему приблизилась. Не сводя с него глаз, я перевернула его руку и сплела наши пальцы. Я увидела, как на испуганном и встревоженном лице Райдера появилось выражение замешательства. Он беспокойно сглотнул, и у него задвигался кадык. Его взгляд скользнул с моего лица вниз на наши сцепленные руки. Я почувствовала, как он сжал мою ладонь, словно хотел убедиться, что она действительно там.

Райдер закрыл глаза, упиваясь нашим соприкосновением. Близостью. Я дала ему насладиться этим моментом. Я рассматривала его, чувствуя, как у меня в животе порхают бабочки. Он назвал меня красивой, но я думала о нем то же самое. Его карие глаза и длинные темные волосы просто завораживали. Его тело — сильное и крепкое — было создано, чтобы защищать. Но больше всего мне нравилась сквозившая в его взгляде доброта.

«Он хороший, не забывай об этом. Несмотря ни на что. Он не плохой человек. Он такой же, как мы, сломленный и потрясенный тем, как все мы воспитывались… но он хороший человек.».

У меня в голове прозвучали слова той женщины. Она знала, кто он такой. Знала, что он Пророк.

Из груди Райдера вырвался мучительный стон. Я крепче сжала его руку, и он сказал:

— Я пытался его убить, Хармони…

По моим щекам полились слезы сочувствия. Я никогда не видела, чтобы кто-то так страдал, был таким сломленным и одиноким.

— Я пытался убить своего брата, чтобы спасти тебя… спасти нас всех…, — он сделал глубокий вдох. — Чтобы спасти тебя… от этой свадьбы…

Я застыла, и мне вдруг стало нечем дышать.

— Что? — в недоумении произнесла я.

— Я видел, что с тобой происходит при мысли о браке с ним, — Райдер покачал головой. — Хармони, я его знаю. Знаю, на что станет похожа твоя жизнь рядом с ним — на ад. Каждый твой день с ним будет сущим адом. И церемония… то, что вы должны будете сделать у всех на виду, чтобы скрепить вашу клятву…

— Так… так ты пытался его убить? Ради меня?

У меня сжалось сердце. Я должна была выйти замуж за Пророка… а он попытался спасти меня от этой участи. Боже мой… Меня захлестнуло сильное и гнетущее чувство вины.

Райдер кивнул, и его избитое тело покинули последние остатки сил. Он еще больше съехал по стене, и его хватка на моей руке ослабла.

— Отдыхай, — сказала я и поднесла свободную руку к его лицу.

Не осознавая, что делаю, я провела пальцем по его щеке, остановившись на полных розовых губах. Райдер неотрывно смотрел мне в глаза. Я пыталась сделать вдох, но воздух вдруг стал слишком густым и горячим.

Райдер поднял свободную руку и накрыл ею мой замерший у него на губах палец. Я отвела от него взгляд и ахнула, почувствовав на пальце его поцелуй… легкий, словно касание крыльев бабочки.

У меня вспыхнули щеки, я почувствовала, как из-за моей неопытности меня охватила нервозность. Но я не могла оторвать глаз от коснувшихся моего пальца губ Райдера. Я смотрела, словно зачарованная. По всему телу разлилось тепло. Райдер отстранился, но лишь за тем, чтобы взять наши сцепленные руки и притянуть меня к себе, моя грудь почти касалась его груди.

Мое сердце зашлось громким барабанным ритмом. Я чувствовала, как под ним так же громко и часто бьется сердце Райдера. Он облизал губы и обвёл своим пальцем контур моих губ.

— Тебя…, — начал он низким и хриплым голосом, затем откашлялся. — Тебя когда-нибудь целовали, Хармони?

Снова обретя голос, я ответила:

— Нет. Окаянных никогда не целуют. Считается, что наш вкус и прикосновение оскверняет чистую душу. Превращает святого в грешника. Забирает невинные души для дьявола.

Райдер нахмурил брови.

— Хармони, я грешник. Если твой поцелуй и порочит чистые сердца, то мое порочить уже слишком поздно.

Райдер приблизился ко мне, и я позволила ему взять инициативу в свои руки. Я понятия не имела, что делаю, но хотела попробовать. В тот момент мне хотелось этого больше всего на свете. Райдер был первым мужчиной, который дал мне почувствовать что-то отдаленно напоминающее ласку…

Затем губы Райдера нежно и ласково прижались к моим. Я ждала, чтобы он показал мне, что делать. Когда его губы слегка задвигались под моими губами, я последовала его примеру, и почувствовала на языке вкус Райдера. Затаив дыхание, я застонала, его рука скользнула мне в волосы и обхватила меня за затылок. Наши губы сомкнулись еще сильнее. Прикосновение Райдера меня поглотило. Он меня поглотил. Павший наследный Пророк, прикасающийся ко мне с нежностью, которая сделала меня слабой.

Райдер оторвался от меня, мы оба задыхались. Он прислонился лбом к моему лбу и закрыл глаза. Я убрала с его лица пряди только что вымытых волос, и его губы тронула улыбка.

— Ты меня вымыла? — спросил он.