Подмастерье смерти

Ева вставила один из дисков в свой личный компьютер, перемотала запись на три часа четырнадцать минут и начала внимательно наблюдать за девушкой в красном.

— Хороша, — прокомментировала Пибоди. — Я имею в виду — в хорошей форме. Вот набирает скорость и…

Напарница запнулась в тот момент, когда девушка, на мгновение зависнув в воздухе, бесформенной массой обрушилась на лед, столкнувшись с молодым семейством.

Ева снова перемотала запись, еще на минуту назад, и пронаблюдала за другими катающимися, на чьих глазах все и произошло.

— Люди освобождают ей место, — проговорила Ева себе под нос. — Некоторые любуются ею. Оружия нигде не видно.

Она не стала останавливать запись, и вот вторая жертва, отпрянув назад, с широко распахнутыми от неожиданности глазами упала на колени.

Ева вновь прокрутила запись туда-обратно, отмечая время.

— Между выстрелами — меньше шести секунд.

Люди собрались вокруг первой жертвы и столкнувшегося с ней семейства. К месту происшествия бросились охранники. Двое молодых людей, парень и девушка, катавшиеся вдоль бортика и едва державшиеся на коньках, остановились. Парень оглянулся. И снова выстрел.

— Между вторым и третьим — чуть больше шести секунд. Итого три выстрела примерно за двенадцать секунд, три трупа: первую застрелили в спину, второго — в живот, третьего — в голову. Плохи дела. И ни один из выстрелов не был сделан с катка или прилегающей к нему территории. Скажи Ферике, когда запишет имена и контактные данные свидетелей, пусть отпускает всех, кто дал показания. Кроме медиков и жены третьей жертвы. Всех троих подробно допросить, и свяжитесь с теми, кого назовет жена убитого. Девушку можно отправлять в морг. И нам нужны записи камер наблюдения с постов охраны парка.

— С какого сектора?

— Со всех.

Оставив Пибоди стоять с широко раскрытым от изумления ртом, Ева направилась по льду ко второй жертве.

Разобравшись с телами, она зашла внутрь помещения.

Двое медиков сидели рядышком на скамейке в раздевалке, попивая кофе.

Ева кивком отпустила дежурившую здесь женщину-полицейского и села на скамейку напротив.

— Я лейтенант Даллас. Вы уже давали показания моей напарнице, детективу Пибоди.

Оба кивнули. Тот, что сидел слева, опрятный, гладко выбритый мужчина лет тридцати пяти, сказал:

— Мы ничего не могли сделать для тех, в кого стреляли. Когда мы до них добрались, они уже умерли.

— Доктор?

— Извините, не представился. Доктор Лансинг. Честное слово, я поначалу подумал, что девушка… девушка в красном костюме просто неудачно упала. А потом малыш закричал. Я ведь был прямо там… за ними, когда все случилось. Так что я первым делом попытался подобраться к мальчику. Стал сдвигать девушку, чтобы расчистить себе путь, и тут понял, что ей не больно и она не в обмороке. Потом я услышал, как Мэтт закричал, чтобы все уходили с катка, освободили лед.

— Мэтт.

— Это я. Мэтт Бролин. Я видел столкновение. Девушка прыгнула и с ходу врезалась в ехавшую следом за ней пару с ребенком. Я уже собирался им помочь, как заметил, что еще один парень сначала осел, а затем рухнул на лед. Даже тогда я почему-то не смекнул, что оба падения связаны. Но потом был третий. Я увидел выстрел и сразу все понял. Я санитаром служил. Двадцать шесть лет назад. Такие навыки не теряются. Я понял, что нас намеренно атакуют, и хотел, чтобы люди ушли в укрытие.

— Так вы знакомы?

— Теперь уже да, — ответил Бролин. — Я видел, что третий умер сразу — профессионал стрелял, — и попытался помочь второму. Он тогда еще был жив, лейтенант. Он посмотрел на меня таким умоляющим взглядом! Сложно выдержать такой взгляд. Уверен, парень не собирался давить на жалость — само собой вышло. Нужно было сделать для него все возможное.

— Мэтт заслонил парня своим телом, — вставил Лансинг. — Началась паника, и я уверен, кто-нибудь обязательно бы проехался по нему, но он заслонил его собой.

— А Джек схватил на руки малыша. Родителям, как понимаю, тоже здорово досталось. Правильно я говорю?

— Все случилось так быстро, что они и осознать не успели, как упали, — объяснил Лансинг. — У отца — легкое сотрясение, у матери — растяжение запястья. Жить будут. С малышом тоже ничего страшного, но ему больше всех досталось. У охраны была аптечка. Я дал мальчику обезболивающее. Бригада медиков подоспела минуты через две — молодцы, оперативно сработали. Я пошел помочь Мэтту. Мы попытались реанимировать третьего, но, как вам уже поведал Мэтт, парень умер сразу. Даже упасть не успел.

— Нам оставалось лишь оказывать первую помощь пострадавшим от падения да тем, кто порезался о лезвия коньков, — добавил Мэтт, приглаживая свою всклокоченную седую бородку. — Меня по-настоящему накрыло только после того, как мы уже здесь оказались. Когда работаешь, об этом забываешь.

— Вы о чем?

— О страхе. Ведь ты — открытая мишень и можешь в любую секунду получить пулю в затылок. Кто бы ни был убийца, он действовал профессионально. Кстати, стреляли с востока.

— Откуда вы знаете?

— Это третье убийство у меня на глазах. Я видел, под каким углом стреляли, в каком положении в тот момент был пострадавший. Однозначно с востока. — Мэтт вдруг прищурился, обращаясь к Еве: — А вы ведь уже все знаете.

— Я изучила изъятые у охраны записи с камер видеонаблюдения. Полную картину нам еще предстоит восстановить, но на данный момент я с вами согласна.

— Жена убитого вон там, в офисе, беседует с вашей напарницей. Ее родители приехали только что. — Бролин тяжело вздохнул. — Вот поэтому-то я и решил поступать в ветеринарную академию после армии. С кошечками да собачками возиться полегче.

— Вы и с людьми прекрасно управились. Выражаю вам обоим благодарность за то, как вы сегодня здесь себя проявили. У нас есть ваши контактные данные. В случае необходимости мы с вами свяжемся. Захотите поговорить со мной лично, позвоните в Центральное полицейское управление, спросите лейтенанта Даллас.

— Мы можем идти? — уточнил Лансинг.


— Да.

— По кружечке пива?

— Лучше по две, — ответил Бролин с едва заметной улыбкой.

— Я угощаю. — Лансинг поднялся на ноги. — Люди приходят сюда хорошо провести время в парке, детям устроить небольшой праздник. Или как та девушка — ради удовольствия. На нее так приятно было смотреть! И вот теперь… — Он осекся на полуслове, горестно качая головой. — Да, я угощаю.

Не успели они выйти, как на пороге показались мужчина и женщина с бейджиками охранников.

— Лейтенант Даллас, я Карли Дин из службы охраны катка, а это — Пол Спичер. Мы можем еще чем-нибудь помочь?

— Кто начальник охраны?

— Я, — маленькая и хрупкая Карли гордо повела плечами. — Люди часто думают на Пола. Он такой мощный! — произнесла она шутливым тоном с натянутой улыбкой.

— Ясно. Нам придется закрыть каток до дальнейших распоряжений.

— Мы об этом уже позаботились. СМИ осаждают линию оцепления, но мы официально им объявили, что каток закрыт, — все как положено. Один из журналистов умудрился добыть мой личный номер телефона, я его заблокировала.

— Продолжайте действовать в том же направлении. И, пожалуйста, не выходите на лед, пока его не расчистят. И сотрудникам своим передайте. Скоро приедут криминалисты. Вы были знакомы с кем-нибудь из жертв?

— С Элиссой. Элиссой Вайман. Она тут каждый день бывала зимой — хотела поступить в профессиональную команду. И вот… — Карли подняла руки, а потом резко уронила. — Хорошая была девушка. Приветливая. Иногда младшую сестренку с собой приводила.

— А я немного знал мистера Майклсона, — добавил Пол.

«Вторая жертва, — подумала Ева. — Брент Майклсон… доктор… шестьдесят три года, разведен, один ребенок».

— Здесь познакомились?

— Он любил покататься. Обычно приходил днем. Каждый второй вторник. Катался не сказать чтобы уж очень хорошо, с Элиссой не сравнить, но ходил регулярно. Время от времени, вечером или в субботу, приводил с собой внуков. Днем ему нравилось кататься в гордом одиночестве. А вот третьего парня я никогда прежде не видел.

Пол бросил выразительный взгляд в сторону офиса.

— Того, чья жена сейчас у меня в кабинете сидит, — добавила Карли. — Там ваша напарница. Хорошо с ней обращается, поддерживает. Мы можем что-нибудь для вас сделать, лейтенант?

— Предоставьте нам еще ненадолго свой кабинет.

— Конечно, сколько понадобится.

— Моя напарница наверняка уже спрашивала, но я повторю: не замечали ли вы, чтобы кто-нибудь из посетителей проявлял особенный интерес к Элиссе или Бренту Майклсону?

— Ничего подобного. Многие здесь задерживались подольше — посмотреть, как Элисса катается. Время от времени какой-нибудь юнец начинал за ней ухаживать. Но все в рамках приличия. Мы следим за порядком, — продолжала Карли. — У нас редко неприятности случаются. Только если кто-нибудь начнет слишком задаваться, носится и мешает остальным, может произойти конфликт.

— Вечерами тяжелее, но мы справляемся, — пожал плечами Пол. — Вечно какой-нибудь засранец норовит броситься в драку. Извините за «засранца», — добавил он.

— Не стоит извиняться за засранцев, — покачала головой Ева. — Как только все прояснится, мы вам сообщим. Я бы посоветовала вашему начальству сотрудничать со следствием.

— Да их теперь, начальство то есть, по судам затаскают.

— Такова доля любого начальства, — проговорила Ева, направляясь в сторону офиса.

В кабинете на складном стуле сидела молодая женщина лет тридцати. По бокам ее обнимали еще двое — пожилые мужчина и женщина. Пибоди сидела перед пострадавшей на корточках и мягко с ней беседовала.

Когда Ева зашла в кабинет, Пибоди взяла женщину за руку и сказала:

— Дженни, это лейтенант Даллас.

Дженни подняла полные горя глаза.

— Мы фильм смотрели. Алану он очень понравился. Вы выглядите как в том фильме. То есть как актриса из того фильма. Что же мне теперь делать?!

— Соболезную вам, миссис Маркум. Я знаю, детектив Пибоди уже с вами поговорила, но уделите мне, пожалуйста, еще несколько минут.

— Мы катались. Мы ужасно катаемся. Смеялись сами над собой. Решили весь день провести вдвоем. И вечер тоже. У нас годовщина — пять лет вместе.

Она уткнулась в плечо сидевшему рядом мужчине.

— У них здесь было первое свидание. — Мужчина осекся и прокашлялся, но Ева уже успела уловить легкий ирландский акцент, напомнивший ей о Рорке. — Я Лиам О’Делл, отец Дженни. А это Кейт Холлис, ее мать.

— Я предложила пойти на каток. Сказала: «Давай будем делать все как тогда — повторим наше первое свидание». Мы оба отпросились с работы. Собирались после катания поесть пиццы — опять же как на первом свидании. Тогда-то я бы и объяснила, почему отказываюсь от вина, хотя в тот раз мы его пили. Собиралась сказать, что я беременна.

— О, детка! — Мама крепко ее обняла. — Моя девочка!

— Я думала, сначала расскажу ему, а потом вместе сообщим вам и родителям Алана. А весь этот день мы хотели посвятить только нам двоим.