Подмастерье смерти

Ева, как и Пибоди, присела перед девушкой на корточки, чтобы можно было смотреть ей прямо в глаза.

— Дженни, кто-нибудь еще знал, что вы сегодня будете здесь?

— Моя подруга Шерри и, наверное, ее парень Чарли. Мы дружим парами. Я маме рассказывала. Мы только недавно решили пойти именно сюда. Я настояла. Когда тест на беременность оказался положительным.

— У Алана были враги? Может, он с кем-то повздорил?

— Нет же! Нет! Детектив Пибоди уже спрашивала, и я ей сказала, что нет. Алан — душа любой компании. Он учитель. Мы оба учителя. А еще он помогает тренировать футболистов… и… и работает волонтером в приюте для бездомных. Его все любят. С чего вдруг кому-то вздумалось причинить ему вред? За что?

— Мы сделаем все возможное, чтобы это выяснить. Можете звонить мне или детективу Пибоди в любое время.

— Не знаю, что мне теперь делать.

— Ступай с мамой. — Лиам наклонился и чмокнул ее в лоб. — Идите домой.

— Папочка…

— Я приду попозже. Обязательно приду.

Он взглянул поверх головы дочери на Кейт. Она, вся заплаканная, согласно кивнула.

— Иди с мамой, дорогая. Я скоро буду.

— Пибоди, — окликнула Ева.

— Пойдемте со мной. Попросим кого-нибудь из офицеров отвезти вас домой. — С этими словами Пибоди вывела мать с дочерью из кабинета, а Лиам остался неподвижно сидеть на месте.

— Понимаете, какое дело: мы с Кейт в разводе. Она второй раз замужем. Уже восемь лет. А может, и все девять? — Он удрученно покачал головой. — Но ведь это пустяки по сравнению с тем, что случилось, правда? — Мужчина поднялся на ноги, снова прочистил горло. — Он был хорошим парнем, наш Алан. Порядочный и надежный молодой человек. Любил мою дочку всей душой. Вы ведь найдете того, кто забрал его у нее, у моей девочки, и кто лишил отца ребенка, которого она носит под сердцем?

— Мы сделаем все возможное.

— Я видел фильм и книгу читал. Про дело Айкоув. Уверен, вы найдете того, кто отнял жизнь у этого прекрасного молодого человека.

Мужчина поспешно вышел из комнаты со слезами на глазах.

Ева села на ближайшее кресло — перевести дух и подождать, пока обстановка немного разрядится. Казалось, горе черной тучей повисло в воздухе.

Собравшись с мыслями, она достала телефон.

— Ловенбаум. — Это был лучший командир спецназа из тех, что она знала. — Мне нужно с тобой посоветоваться.

— Я тут по парку сплетни собираю.

— А я их потом подтверждаю. И мне требуется помощь эксперта.

— Предположим, я смогу ненадолго отлучиться. На катке буду через…

— На каток приходить пока не надо. У меня есть видео с постов охраны. Нужен большой экран. Я тут недалеко живу. Сможешь заглянуть ко мне домой?

— Во дворец Даллас?

— Ну конечно… язви на здоровье, Ловенбаум.

Он рассмеялся.

— Да, я смогу прийти.

Тут же голос его стал серьезным.

— У меня несостыковка по количеству жертв.

— Их трое. И я подозреваю, это еще не все.

— Если может быть хуже, обязательно будет.

— Потому-то мне и нужен твой совет. Думаю, могут появиться новые жертвы. Я должна сделать официальные уведомления. Сможешь прийти через час?

— Так точно.

— Очень тебе признательна.

Ева отключилась. Минуту спустя вернулась Пибоди.


— Поезжай в больницу. Или лучше проверь сначала, там ли еще малыш со сломанной ногой и его родители. Где бы они ни были, найди их, узнай, что они видели, и подробно опиши. Я сделаю официальные уведомления.

— Я до сих пор собираю видеозаписи с постов охраны. Парк-то большой.

— Разошли мне их домой и в офис. Начнем с секторов к востоку от катка. И себе тоже отправь. Изучите записи вместе с Макнабом. Отмечайте все подозрительное: люди, объекты. Если стреляли с территории парка, нужно искать человека с сумкой или чемоданом.

— Если?

Ева выглянула из кабинета, окинула взглядом пустую раздевалку.

— Готова поспорить, стреляли не из парка. Проверим все здания, выходящие окнами на восток. Начнем с Шестой авеню и будем продвигаться на восток, пока Ловенбаум не скажет, где остановиться.

— Ловенбаум?

— Он придет ко мне обсудить дело. Хочу просмотреть видео с катка у себя дома. Мне там с техникой легче управляться.

— Ловенбаум такой милашка! — Под ледяным взглядом Евы Пибоди втянула голову в плечи. — Мы-то с Макнабом давным-давно вместе, но красоту видеть не запретишь. Да и мой внутренний радар прекрасно работает. Стоит признать, радар мой здорово на него среагировал.

— Милашками обычно детей и щеночков называют. Если ты пытаешься причислить его к той же категории, спешу напомнить, что он довольно суровый мужчина.

— Абсолютно согласна. Я продолжу собирать видео и попробую разузнать, что там с малышом и его родителями, — не закончив фразы, Пибоди начала разматывать свой длинный шарф. — Нам горы свидетельских показаний разгребать, помимо всего прочего.

— Принимайтесь за первые десять, я возьму на себя остальные. Посмотрим, удастся ли найти еще связь между жертвами, кроме посещения катка. Будем надеяться, что удастся. Если они окажутся просто случайными незнакомцами — плохи наши дела.

Выйдя из офиса, Ева окинула взглядом уборщиков, расчищавших место происшествия, и посмотрела на восток.

И снова у нее промелькнула мысль, что тремя жертвами дело не ограничится.





2




«Сложно сказать, — думала Ева, возвращаясь домой после затянувшегося рабочего дня, — что тяжелее: уведомлять семью погибшего лично или по телефону». Как ни крути, своим сообщением она только что «разделила» жизнь людей на две части. С родителями Элиссы Вайман Ева встретилась лично, а вот дочери Брента Майклсона, улетевшей по делам в Филадельфию, пришлось сообщить печальную новость по телефону.

Она знала: их жизнь никогда не будет прежней. Смерть наложила свой отпечаток. А то, что это были убийства, лишь делало утрату еще горше. Приходилось отгонять печальные мысли — они застят сознание, мешают сосредоточиться.

Ни врагов, ни угроз, ни конфликтов. Никаких оскорбленных бывших партнеров. И большим капиталом, которому можно было бы позавидовать, никто из убитых не обладал. Как выяснилось, все три жертвы — самые обычные законопослушные граждане.

Просто оказались не в том месте не в то время.

Но почему эти трое? Да к тому же двое из них — постоянные посетители катка. Почему из толпы катающихся именно они?

Ева напомнила себе, что на все всегда есть причина. Даже если поначалу она кажется абсолютно идиотской.

Перебирая в голове все возможные причины, она въехала в ворота и покатила к дому по извилистой подъездной дорожке.

Вдруг ей вспомнилось язвительное замечание Ловенбаума.

Дворец Даллас? Вот, значит, как коллеги его называют.

Скорее он напоминал замок (разве замок и дворец — одно и то же?), особенно когда первые лучи ярких зимних звезд отражались от его массивных каменных стен. Дом был окружен башнями и башенками и на фоне простиравшегося вокруг снежного полотна, на котором то тут, то там блестели заиндевевшие кроны деревьев, казался перенесенным сюда из другого времени.

Или, точнее, из другого мира.

На самом деле это было творение Рорка — его личная крепость в сердце города. Сначала дом поразил Еву и даже напугал своей внушительностью. Не сразу смогла она к нему привыкнуть. Но теперь… теперь он стал родным гнездом.

Где для нее всегда горит очаг, где любимый мужчина одним взглядом мгновенно дает ей почувствовать, как много она для него значит, где кот, встречая, приветливо трется о ноги хозяйки.

«И где Саммерсет маячит в полумраке передней, словно вурдалак», — подумала Ева, останавливаясь у центрального входа.

Он будто нарочно ждал, когда она войдет и оставит на вычищенном до блеска полу следы своей перемазанной в крови и глине обуви. И, откровенно говоря, такое частенько бывало. Но сегодня — исключено.

Ева на всякий случай осмотрела ботинки, выходя из машины.

Сегодня ей некогда препираться с дворецким.

Не успела она переступить порог, как он тут как тут — поджарый, в темном костюме, с каменным лицом. У его ног примостился дородный кот.

— Даже и не думай что-нибудь сказать, — с ходу произнесла Ева, предваряя наверняка уже заготовленную колкость. — Ко мне коп зайдет. Ловенбаум. Пусть сразу поднимается.