Подмастерье смерти

Рорк встал, посмотрел на Фини, в котором Ева видела отца. Фини, Саммерсет, Маки… все они выступали в отцовской роли — тренировали, учили… хорошему или плохому.

— Мне нужно найти Саммерсета, проверить, все ли у него хорошо.

— Ступай, — кивнул Фини. — Мы неплохо справляемся. Лучше, чем я ожидал. Ты ведь продашь департаменту лицензию на программу?

— Оформлю как подарок.

«Хоть что-то», — подумал Рорк, выходя за дверь.

Он набрал номер Саммерсета. Сработал автоответчик. Забыл включить чертов телефон. Или слишком занят перевязками и накладыванием шин.

Тогда Рорк попробовал дозвониться до Евы, прекрасно понимая, как ей не понравится, что ее отвлекают в критический момент. Он и сам на ее месте был бы недоволен.

Все встречные копы приветственно кивали Рорку. В былые времена они бросились бы в погоню. Те дни остались далеко в прошлом. И хотя порой он немного скучал по романтике и приключениям, однако ни за что не променял бы на них ни дня своей теперешней жизни со всеми ее треволнениями.

Еву он нашел первой. Она вышла из двери слева, ведущей за кулисы (как он догадался, вспоминая план здания). «Такая бледная!» — отметил про себя Рорк и, поскольку очень хорошо знал жену, сразу увидел в глазах у нее еле сдерживаемые слезы.

Ева на ходу разговаривала по телефону. «Как всегда — приказы, подробности, донесения». Он двинулся ей навстречу, как вдруг из двери справа показался Саммерсет.

Худой. Щеки впали, отчего явственно обозначились острые скулы. В усталых глазах дворецкого тоже стояли невыплаканные слезы. Слезы, от которых сводит живот и колет в сердце. И нет от них спасения. Рорк почувствовал себя в ловушке, пойманным двумя противоборствующими силами.

Вдруг Саммерсет покачнулся и, чтобы не упасть, схватился за спинку стоявшего в коридоре стула. Рорк тут же изменил направление и подбежал к нему — к человеку, который был ему чрезвычайно важен. Тому, кто подарил ему дорогу в жизнь.

— Вам нужно присесть, — сам того не ожидая, порывисто произнес Рорк — сказалось комом стоявшее в горле волнение. — Я принесу воды.

— Со мной все хорошо. А вот многим не очень. Боже, сколько же их!

— Присаживайтесь, — повторил Рорк. В это время к ним подошла Ева. — Вы оба сейчас присядете, черт подери! И посидите пять минут! А я воды принесу!

— Нужно ехать в управление. Вы со мной, — Ева обратилась к Саммерсету. — Дадите показания.

— Да пропади оно все пропадом! — взревел Рорк. — Ему домой нужно ехать и отдохнуть как следует! Ты что, не видишь?!

— Дальше будет легче. А потом я распоряжусь, чтобы вас отвезли домой.

— Он прямо сейчас поедет домой! Я сам отвезу.

Ева в порыве бешеной ярости резко повернулась к Рорку и заявила:

— Здесь идет полицейское расследование. А это — место преступления, черт побери! И тут я решаю, кому, куда и когда ехать!

— Что ж, так арестуй нас обоих! Больше тебе ведь ничего не остается?! Он тут до изнеможения возился в крови и грязи, помогая вам, а ты вот с ним как, значит!

— Не пытайся меня разжалобить. У меня нет времени на сантименты!

— Я тебе покажу сантименты!

— А ну прекратите! Оба! — произнес Саммерсет тихим от усталости и все же строгим голосом. — Ведете себя как дети малые, которых пора спать укладывать.

— Я же сказал вам сесть, черт возьми!

— Думаю, я прислушаюсь. Несмотря на ваш резкий тон. Отдохнуть не помешает. — Саммерсет со вздохом опустился на стул. — Разумеется, я поеду в управление, но сначала мне нужно узнать, все ли в порядке с Иванной.

— Я ее только что видела. С ней все хорошо. Ее отвезут домой. Я сказала ей, что вы позвоните, как только освободитесь.

— А остальные? Мэвис, Леонардо, Надин, Трина?

— Тоже. С ними… — Ева осеклась, прокашлялась. — С ними все хорошо.

— Ну, тогда я могу быть спокоен. — Дворецкий на краткий миг встретился взглядом с Евой, снова вздохнул и посмотрел на Рорка: — А от воды я бы действительно не отказался.

— Сейчас принесу. Оставайтесь здесь.

— Я его напугал, — обратился Саммерсет к Еве, когда они остались вдвоем. — Сложно видеть слабым и больным того, кто тебя вырастил.

— Это понятно, но…

— И за вас он волнуется. Вы, лейтенант, выглядите ничуть не менее уставшей, чем я. Вот он и гадает, что же ему делать, когда его самый дорогой и любимый человек обращается за помощью к тому, о ком он беспокоится, как о родном отце. Только ругаться на нас обоих и остается.

Саммерсет вяло улыбнулся.

Ева чувствовала, будто балансирует, стоя на отвесной скале. Отклонишься слегка в одну сторону — сорвешься в пропасть. Поэтому приходилось тут же отклоняться в другую и постоянно держать равновесие.


— Извините. Время так ограничено! Мне не терпится довести дело до конца.

— Это понятно, — ответил Саммерсет ее же словами. — Я бы очень хотел поехать домой. Мальчик прав. Мы с вами можем сэкономить время и поговорить прямо здесь и сейчас, если не возражаете.

— Да, конечно. Просто я подумала, вы захотите скорее покинуть это место.

— Вам-то ведь не убежать… правда?

Вернулся Рорк с двумя бутылками воды.

— Тише-тише, — стал успокаивать его Саммерсет, когда тот снова принялся их увещевать. — Мы с лейтенантом договорились, я дам показания прямо здесь.

Ева села на соседний стул.

— Я могу сделать выводы только исходя из того, что вижу сейчас. Мне нужно знать, что и как происходило. Взглянуть вашими глазами на события. — Она включила диктофон, прочла вступительное слово. — Расскажите, что помните.



— Мы с Иванной были уже у самых дверей. Почти вышли на улицу. Вечер выдался насыщенный, праздничный. Все билеты, наверное, раскупили. Поначалу в дверях столпилось столько народу, что не было никакой возможности выбраться. Но…

Саммерсет потер висок, Рорк достал маленькую аптечку, вынул обезболивающее.

— Вот, примите. — Саммерсет смерил его холодным взглядом, и Рорк тут же умолк, но потом добавил: — Пожалуйста.

— Спасибо. — Саммерсет открыл бутылку, запил таблетку. — Мы с Иванной почти подошли к дверям, когда один человек упал. У него была рана в животе. Я четко видел. Раздались крики, упал кто-то еще. С простреленной головой. Началась паника. Люди толпой ринулись в двери. Я оттащил Иванну в сторону, увел назад. Она поначалу сопротивлялась, потом поняла, что времени на препирательства нет. Пообещала вернуться в гримерную к Мэвис. Мы с ней уже побывали за кулисами перед концертом, и я был уверен, дорогу она найдет. Все остальные рвались на улицу.

— Опишите того, кто упал первым.

— На мой взгляд, лет тридцати пяти. Светловолосый. Европейской внешности. Одет был в черное пальто нараспашку. Я увидел, как на животе у него расползается кровавое пятно. Когда я наконец выбрался наружу и подбежал к нему, он уже умер. В него еще дважды стреляли. По одному разу в каждую ногу. Раздались истошные крики, визг тормозов. Я поспешил на помощь сбитой с ног женщине и увидел, как еще одну столкнула машина, когда она выскочила на проезжую часть. Я…

— Что было дальше?

— В какой-то момент я утратил связь с реальностью. Будто провалился во времени. Снова оказался в Лондоне во время гражданской войны под бомбежкой. Те же звуки, запахи, ужас и паника. На земле повсюду лежали трупы. Раненые, истекая кровью, звали на помощь. Рыдали, отчаянно пытаясь спастись.

Саммерсет несколько мгновений молча смотрел на бутылку с водой, потом отпил глоток и продолжил:

— Я застыл будто оказался в межвременье. Стоял как вкопанный на одном месте. Кто-то меня толкнул. Я упал рядом с женщиной, которой уже невозможно было помочь. Совсем никак. Вот тогда-то я вернулся. Снова пришел в себя. Молодой парень, лет двадцати, не больше, лежал без сознания. Кто-то наступил на него. На руку. Хрустнули кости. Помог ему, как мог, а потом уже медики приехали.

Он сделал паузу, глотнул еще немного воды.

— Люди то тут, то там продолжали падать. Наконец подоспели врачи и полиция. Я сказал им, что тоже медик, и мне дали чемоданчик. Ну а дальше… мы сделали все, что в наших силах. Как на поле боя. Не знаю, как долго провозились. Ну а потом вы приехали вместе с моим мальчиком. И вскоре худшее было позади. Это вы и сами видели. Я все время был снаружи. Что творилось внутри — не знаю. Ну, вот, собственно, и все.

Ева еще немного подождала.

— А что там с женщиной, над которой вы колдовали, когда мы вас встретили?

— Состояние стабильное. Как только это выяснилось, ее сразу увезли. Говорят, не меньше дюжины погибло. Знаете, сколько точно?

— Шестнадцать скончались на месте. Еще двое умерли в больнице от полученных травм. Всего восемнадцать. И могло быть больше, если бы не вы.

— Восемнадцать. — Саммерсет низко опустил голову, уставился на бутылку с водой. — Мы не смогли их спасти. Заставьте того, кто их погубил, ответить за свой поступок. Восстановите справедливость. Мы на вас надеемся.

— Мы об этом позаботимся. Я достану вам имена всех погибших и раненых.

Саммерсет поднял голову, посмотрел Еве в глаза.

— Спасибо.

— Рорк отвезет вас домой.

— Нет, думаю, ему нужно остаться с вами. Мне здесь делать больше нечего, а вот у вас еще много работы. Приму успокоительное и лягу спать, — сказал он Рорку и, когда поднялся на ноги, держался уже более уверенно.

— Не хочу оставлять вас одного.

— Со мной побудет кот. — Саммерсет улыбнулся, а потом сделал то, чего при Еве никогда раньше не делал: наклонился и поцеловал Рорка в щеку.

Растроганная, смущенная Ева поднялась на ноги.

— Я добуду транспорт.

Она пошла прочь, потом резко остановилась.

— Медики и копы выполняли свою работу. Что не умаляет риск и проявленное ими мужество. Вы же спасали людей не из профессионального долга. Однако рисковали не меньше и повели себя очень мужественно. Я этого не забуду.

— Я поеду с вами, — сказал Рорк.