Полуночная буря

– Эльба, – Фьорд затормозил перед сестрой, – ты вернулась. Слава богам!

– Вернулась.

Брат и сестра посмотрели друг на друга. Фьорд вдруг подумал, что Эльбе холодно, и решительно стянул со своих плеч льняную накидку.

– Держи.

– Я должна поговорить с отцом.

– Тебя долго не было. Почему ты так задержалась?

– Меня не было одну ночь.

– Ночь? – Фьорд нахмурился. – Эльба, мы ждем тебя двое суток. Отец места себе не находит. Вчера я ходил вместе с ним на болота, но тебя там не было.

Двое суток? Эльба в растерянности округлила глаза. Как такое возможно? Она не сворачивала с пути, не задерживалась в Черной Топи. Неужели время в Рифтовых Болотах течет иначе? Впрочем, теперь ее трудно удивить.

– Я не хотела вас беспокоить.

Голос Эльбы был совершенно иным. Фьорд хорошо знал ее и сейчас чувствовал, что смелая своенравная Эльба дрожит от страха. Раньше она никогда не дрожала от страха.

Эльба набросила на плечи накидку Фьорда и пошла к дому. Брат шел рядом. Ему хотелось спросить, что случилось в Рифтовых Болотах, но внезапно он заметил на шее сестры маленькие свежие ранки.

– Что это?

– Где?

– Тебя кто-то укусил.

Эльба поежилась и тихо ответила:

– Так было нужно.

– Ты узнала, почему боги разгневались? Отец ждет ответа.

– Мой ответ ему не понравится.

Эльба ускорила шаг, но Фьорд взял ее за руку и потянул обратно.

– Что с тобой? Ты какая-то другая.

– Другая? – Эльбу трясло. Ее не отпускал дикий страх, хотелось сорваться с места и убежать. Ей пришлось пройти через змеиное болото, ее укусила черная гадюка, она увидела гибель Дор-Валхерена, а еще она увидела их маму, мертвую, с серой кожей и острыми клыками. Эльбе хотелось навзничь упасть на землю, но она не поддалась слабости, а просто ответила:

– С Черной Топи никто не возвращается прежним.

И вновь пошла вперед.





Эльба




Эльба задумчиво сидела перед небольшим озерцом. В нем отражалось ее искаженное лицо. Иногда она видела в себе черты матери, но сегодня не заметила ничего родного в своих голубых глазах, иссиня-черных локонах и острых скулах.

Мама умерла или нет? Кто была та женщина, которая прокляла ее?

«Пока жизнь не победит смерть». Эльба будет терять близких вечно. Сердце разрывалось на части, и ей хотелось зарычать от злости и обиды. Она смотрела в воду, но видела лишь перепуганную незнакомку. Почему эта дрожащая девчонка не могла взять себя в руки? Здесь, в окружении плачущих ив, ей всегда было спокойно, но сегодня укромное место, спасающее от печали, превратилось в клетку.

– Я знал, что ты будешь здесь, – сказал Атолл Полуночный и подошел к дочери. На нем был блекло-коричневый кафтан с ритуальными стружками на рукавах, и на какое-то мгновение Эльбе показалось, что вместо рук у отца крылья. – Ты цела?

Эльба не ответила. Она сидела на холодной земле и рассматривала отражение яркого солнца. Озеро особенно красиво переливалось нежными цветами на рассвете, и на душе у нее стало совсем невыносимо: мама любила это место, а Эльба любила маму.

– Нужно вернуться в замок. Мы должны…

– Мама была там, – перебила она отца. Эльба наконец нашла в себе силы встать и с упреком посмотрела на Атолла. – Она была на Рифтовых Болотах. Я не ожидала, что именно она потребует от меня платы.

Атолл нахмурил седые брови.

– Морейн умерла.


– Она. Стояла. Там.

– Твоя мама скончалась при родах, – настаивал отец, – а на болотах ты встретилась с совершенно чужим человеком. Такова цена, Эльба.

– Цена чего?

– Знания.

Эльба фыркнула и отвернулась. Она скрестила на груди руки и нервным шагом прошлась вдоль озера, пытаясь унять ураган в мыслях. Родной дом пугал Эльбу. Она видела, как он сгорал, как сгорали люди, как иссохли реки, а солнце спалило Эридан.

– Безумие, – она прошлась ладонями по волосам, – они мне соврали.

– Кто?

– Жрицы.

– Жрицы не врут.

– Ты не понимаешь.

– Чего, Эльба? – Атолл наклонил голову. – Что тебе показали черные ведьмы? Если это как-то связано с морским зверем…

– Это связано со всеми нами, отец, – воскликнула дрожащим голосом девушка и так на него посмотрела, что тот застыл от тревоги. – Эридан был уничтожен. Дым… он был повсюду. Горящие люди и их крики… А потом…

– Что?

– Лаохесан.

Страшное имя сорвалось с ее губ, и Атолл Полуночный отступил назад, будто его ударили по лицу. Серые глаза вождя наполнились ненавистью.

– Не может быть.

– Ты сказал, жрицы не врут. Они могут ошибаться? – Эльба подошла к отцу. С детства ей рассказывали об огненном Лаохесане, о всаднике, который хотел подчинить себе весь Калахар, но едва не уничтожил всех людей. Лаохесан являлся детям в ночных кошмарах, речные люди говорили о нем шепотом.

Эридан помнил о своем прошлом. Вудстоун и Дамнум – нет. Испугались бы они так же сильно? Почувствовали бы они нависшую над их головами угрозу?

– Это же легенда, – тихо сказала Эльба.

– Так говорят глупцы.

– Ты хочешь сказать, что жрицы не обманули меня?

Атолл Полуночный отвернулся. На его плечи внезапно свалилась непосильная ноша, из-за которой он рисковал потерять все, что было дорого. Прекрасный рассвет омрачился одним-единственным словом, которое не произносилось уже десятки лет, но для тех, кто помнил, не утратило значения. Когда-то давно Мальстрем, отец Атолла, сказал, что у каждого вождя свой крест. Знал ли Атолл, что его крестом будет проклятье предков?

– Вчера пришла плохая весть, Эльба, – устало проговорил он. – Я чувствовал, что нас ждут огромные перемены, но даже не догадывался, какие именно.

– Что произошло?

Немного погодя отец продолжил:

– Алман Многолетний убил своего родного брата. Он нарушил клятву.

Надежды Эльбы разлетелись, словно стая птиц. Она смотрела отцу в глаза и старалась не дрожать, хотя ее словно обдало невероятным холодом. Дым, крики, огонь… Все, что она видела, было видением, а не ловушкой. Жрицы показали ей будущее.

– Мы с тобой прекрасно понимаем, что черные ведьмы сказали тебе правду. Всадник вернется, Лаохесан возродится. И нам придется вновь столкнуться с ним лицом к лицу. В этой борьбе нам не победить самим, Эльба. Мне придется согласиться.

– Согласиться? – в недоумении переспросила нимфа. – Я так устала, что не успеваю за твоими мыслями, прости.

– Нет, это ты прости меня.

– Что… – Эльба запнулась. – О чем ты говоришь?

– Вигман Барлотомей мертв. Наверняка Алман рассчитывал, что Станхенг станет его собственностью. Но Вольфман оказался упрямым мальчишкой. Теперь он не просто сын главнокомандующего – его короновали, и он собирает войско, чтобы отомстить за отца.

– Ты согласился дать ему людей? Но речные люди – не воины.

– Если Лаохесан возродился, нам придется ими стать. Вольфман думает, что угроза в его дяде, но он даже не представляет, что нас ждет в будущем. Ты должна будешь объяснить.

– Я? – растерянно переспросила Эльба.

– Ты.

Атолл стоял перед дочерью с выпрямленной спиной, такой высокий, широкоплечий – вождь всего Эридана, предводитель речных людей! И абсолютно беспомощный отец, которому ничего не стоило предать ребенка ради спасения родных земель.