Порядковый номер жертвы

– Ясно, – заключил Сергей Иванович.

– Что ясно? – спросил шефа Колесов.

– Что наш Подражатель так же хорошо изучил материалы по маньякам, как и ты. Эрудит, твою мать, – в сердцах буркнул майор Шамов. – Дальше давай…

– Дальше по хронологической последовательности идет Мосгаз. Убийство мальчика в доме на Балтийской улице в шестьдесят третьем году наш Подражатель точь-в-точь сымитировал двенадцатого июля. А вот убийство двух девушек-студенток под номером четыре двадцать седьмого июля – это имитация одного из убийств московского маньяка Бориса Гусакова, прозванного Охотником на студенток. Этот Гусаков промышлял убийствами пять лет, с тысяча девятьсот шестьдесят третьего года до шестьдесят восьмого. Убийство, которое сымитировал Подражатель, – так теперь Шамов и Колесов стали называть высокого серийного убийцу с горбинкой на носу, – произошло в марте тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года. Гусаков познакомился тогда с двумя студентками из Московского энергетического института, заманил их как-то на чердак институтского здания и забил их до смерти обрезком водопроводной трубы. Одну из девушек маньяк изнасиловал, потом раздел их догола и расположил трупы так, что их положение имитировало половой акт. В таком положении и были найдены тела жертв. Вместе с обрезком трубы со следами крови обеих девушек и отпечатками пальцев убийцы… – Лейтенант юстиции Колесов оторвался от своих бумаг и добавил: – Наш Подражатель для совершения убийства вместо чердака выбрал студенческий сквер, а в остальном все опять сходится: две девушки, студентки Московского энергетического института, одна изнасилована. Обе раздеты догола и уложены убийцей так, что изображают лесбийский половой акт. И обрезок водопроводной трубы со следами крови также оставлен на месте преступления. Правда, на нем нет…

– …отпечатков пальцев, – закончил за своего помощника старший следователь-криминалист. – Это значит, что Подражатель не хочет, чтобы его поймали. Поскольку миссию свою он не завершил и будет продолжать убивать, имитируя последующих московских маньяков… – Сергей Иванович взглянул на листки в руках Колесова. – Кстати, сколько их всего?

– Вместе с Убийцей женщин в красном, идущим под номером пять, которого уже сымитировал Подражатель, всего маньяков, что орудовали в Москве, я насчитал двадцать восемь человек.

– М-да-а… Немало, – раздумчиво протянул Шамов. – Вот, значит, каков план у Подражателя: сымитировать почти три десятка самых громких убийств известных московских серийников. Ну и каковы твои мысли по поводу поимки нашего маньяка? – глянул на своего помощника Сергей Иванович.

– Я думаю так, – начал лейтенант Колесов. – Поскольку Подражатель строго соблюдает хронологический порядок действий московских серийных убийц, то мы можем вычислить место следующего убийства и, возможно, даже его жертву. И взять Подражателя на месте преступления с поличным.

– Верно мыслишь, – похвалил помощника следователя старший следователь-криминалист. – Кто там в твоем списке идет шестым?

– По хронологии, сразу после Убийцы женщин в красном идет так называемый Люберецкий маньяк.

– Кто таков, что о нем известно?

Анатолий Колесов уткнулся в один из своих листков и начал вещать:

– Настоящее его имя Николай Шестаков. Год рождения тысяча девятьсот пятьдесят четвертый. Водитель самосвала «КрАЗ». Серийный убийца, насильник. На его счету двенадцать только доказанных эпизодов убийств женщин и девушек! Свои преступления, часто в состоянии алкогольного опьянения, он совершал в Москве и пригородах, но главным образом в Люберцах, Котельниках, Малаховке, поэтому и получил прозвище Люберецкий маньяк. Убивать начал весной тысяча девятьсот семьдесят пятого года. Часто брал на дело сообщника, семнадцатилетнего Андрея Шувалова, уроженца города Люберцы. Такого же отморозка, как и он сам. Этого Шувалова взяли осенью семьдесят пятого, недалеко от железнодорожной станции Косино. На тот момент ему только-только исполнилось восемнадцать лет. Однако на допросах он, несмотря на дачу признательных показаний, относительно сообщника не раскололся и Шестакова не выдал. А тот на время затихарился и «лег на дно». Через три недели после ареста Шувалова Люберецкий маньяк снова начал убивать. Схема была такая же, как и раньше: недалеко от пригородных автобусных остановок или даже возле них высматривал одинокую женщину или девушку и шел за ней. Потом где-нибудь в безлюдном месте, ударив по голове тяжелым металлическим предметом, чаще небольшой кувалдой, которую носил с собой, совершал развратные действия, забирал деньги и ценности, после чего добивал и прятал в кустах или заваливал мусором и хламом. Один раз Шестаков предложил одиноко стоящей на остановке девушке подвезти ее на своем «КрАЗе», после чего завез в безлюдное место, отобрал все ценности и деньги, изнасиловал и убил ударами кувалды по голове. В качестве орудий убийства использовались кувалда, баллонный ключ или гриф от штанги. Кувалда использовалась чаще всего, – добавил Колесов, после чего продолжил: – Иногда, когда вокруг никого не было, догонял идущую жертву, сразу бил ее по голове, грабил и насиловал. Если девушка оставалась еще жива – добивал ее той же кувалдой, после чего загружал труп в свой «КрАЗ» и вывозил на мусорную свалку…

– Что же такое получается, он ходил по Москве с кувалдой за пазухой? – прервал Колесова майор Шамов. – Или грифом штанги в руках? И что, никто не отреагировал на то, что ходит по городу молодой парень с тяжеленной железякой, часто нетрезвый, нападает на одиноких девушек, убивает и насилует их… Такого разве можно не заметить?

– Ну, во-первых, тогда сотовых еще не было, чтобы сразу позвонить в полицию и сообщить об…

– Сотовых не было, но были телефоны-автоматы, – перебил своего помощника Шамов. – Опустил две копейки, набрал ноль два и вызвал полицейский наряд. И люди тогда были не столь безразличны к тому, что их окружает…

– Так этот Шестаков ведь не по Ленинскому проспекту или Арбату с кувалдой ходил, – заметил Анатолий. – Он предпочитал окраины и пригороды, где места поглуше. А там с телефонами-автоматами наверняка была напряженка… А потом его все-таки заметили, Сергей Иванович, – изрек лейтенант юстиции Колесов.

– Когда?

– Его заметили весной тысяча девятьсот семьдесят шестого года, когда он шел с кувалдой в руках за женщиной по улице Энергетиков. Вовремя, надо сказать, заметили. Не то был бы еще один труп. И около двадцать второй ТЭЦ его взяли. А через год расстреляли по приговору суда…

Майор Шамов задумался. Если следующей имитацией Подражателя будет убийство женщины или девушки где-нибудь на окраине Москвы, но как вычислить это место, жертву и время совершения преступления? Есть лишь одна зацепка: кувалда. Деталь весьма существенная. Подражатель обязательно будет использовать ее в качестве орудия убийства. Иначе имитация у него попросту не получится. Ну и что: прикажете ходить по всем автобусным остановкам на московских окраинах и высматривать парня с кувалдой? Тогда сколько же народа надо привлечь для этого дела? Тут, верно, и батальона полицейских будет недостаточно.

Сергей Иванович молчал еще какое-то время. Потом вздохнул, поднялся со своего места и произнес:

– Пойду к начальству. Доложу о наших догадках. Пусть оно подскажет нужное решение…





* * *


Полковник Лебешев был занят, и пришлось где-то с четверть часа ожидать в приемной. За это время Сергей Иванович не единожды прокрутил в уме возможный разговор с начальником Следственного управления и приготовил аргументы, что поспособствуют склонить шефа к тому, чтобы отнестись к просьбе Шамова с должным пониманием. Конечно, предугадать все, что скажет Лебешев, было невозможно – у начальства собственная логика и свои аргументы, однако о том, что ответит полковник на просьбу помочь людьми, Шамов примерно догадывался. А ответит Лебешев примерно так: «Людей у меня для тебя нет. Специалист ты опытный, уверен, что справишься своими силами».

«И каким образом?» – не без саркастической нотки спросит Сергей Иванович.

«Ну, пораскинь мозгами, Шамов. Придумай что-нибудь! Ты же у нас гений сыска…» – причем сказано будет безо всякой иронии, с самыми серьезными интонациями.

Из кабинета с озабоченным лицом вышел капитан Левченко. Не иначе как парень попал под горячую руку полковника. По части нагонять страха на подчиненных полковник Лебешев был непревзойденный мастер. Рассеянно поприветствовав майора Шамова, Левченко быстро вышел из кабинета.

– Сергей Иванович, проходите, – услышал Шамов голос секретарши.

Майор Шамов поднялся, подошел к двери кабинета и, негромко стукнув в нее пару раз для приличия, вошел в кабинет.

– Здравия желаю, – произнес Шамов.

– Здравствуй, Сергей Иванович. – Вопреки ожиданию, полковник Лебешев был в неплохом расположении духа. Так бывает с начальниками после разноса подчиненных, когда уже «спущен пар». – Проходи, присаживайся. С чем пожаловал на этот раз? Опять что-нибудь просить будешь, угадал? Что же за день у нас сегодня такой! Может, магнитные бури какие-то, – в сердцах произнес полковник. – Ничего такого не слышал?

– Нет.

– С самого утра все чего-то просят. Одного квартира не устраивает, другому жалованье подавай большое, третий в отпуск рвется, четвертый жениться надумал, прямо из штанов выскакивает, пятый… – полковник в отчаянии махнул рукой и выжидательно посмотрел на майора Шамова. – Ну что у тебя, просить будешь?

– Не совсем… Я, кажется, нашел связь между жертвами.

– Какими жертвами? – оторопело спросил полковник. Похоже, что он пребывал под впечатлением произошедшего разговора.


– Те, что были помечены номерами, – пояснил Шамов. – Имеется и мотив всех преступлений.

– Кажется или все же нашел?

– Нашел, Геннадий Викторович, – уверенно произнес Шамов.

– Ну излагай тогда, – с интересом посмотрел на Сергея Ивановича начальник Следственного управления. – Только знаешь, не разочаруй меня, хочется сегодня хоть что-то толковое услышать.

– Попробую не разочаровать, – улыбнулся майор Шамов. – Убийца, которого мы разыскиваем, подражатель.

– Поясни!

– Все пять эпизодов убийств детально повторяют уже случившиеся в Москве преступления, совершенные в прежние времена серийными убийцами.

– Гм… Заковыристо, – Лебешев задумчиво посмотрел на старшего следователя-криминалиста: – А что значит «детально»?

– Это значит, что Подражатель с точностью имитирует преступления маньяков прошлых лет, убивая в тех же местах, где произошли предыдущие убийства, выбирая похожих жертв и используя те же орудия убийства.

– Например? – спросил Лебешев.

– Например, убийство мальчика в доме на Балтийской улице, помеченное Подражателем цифрой «три». Ребенок был изрублен топором человеком, получившим прозвище Мосгаз. Произошло это в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году. Наш Подражатель сымитировал это убийство с большой точностью. Он тоже представился работником Мосгаза, изрубил мальчика топором, и произошло это в том же доме на Балтийской улице, причем в том же подъезде и на том же четвертом этаже. – Сергей Иванович замолчал, посмотрел на Лебешева и, посчитав, что одного примера мало, добавил: – Или, к примеру, убийство двух студенток Московского энергетического института, помеченное Подражателем цифрой «четыре». Аналогичное этому убийство совершил в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году маньяк-насильник Борис Гусаков по прозвищу Охотник на студенток. Одну из студенток он изнасиловал, а потом забил их обеих до смерти обрезком водопроводной трубы, который был найден около трупов девушек. А лежали они так, словно совершали акт лесбийской любви. Наш Подражатель тоже убил двух студенток МЭИ обрезком трубы, изнасиловав одну из студенток. И положил их друг на друга так же, как это сделал в шестьдесят восьмом году маньяк Гусаков…

– А убийство нашего бывшего сотрудника аналитического отдела Полетаева? – выждав, когда в рассказе Шамова случится пауза, спросил полковник юстиции Лебешев. – Это как объяснить?

– Да очень просто, – не раздумывая, ответил Сергей Иванович. – Подражатель предположил, что Полетаев может быть чем-то опасен для него. И ликвидировал, не дожидаясь, когда его предположения перерастут в настоящую опасность. В данном случае он действовал по принципу: «Лучше перестараться, чем недоделать». – Шамов чуть помедлил и продолжил: – Наркомана Артура Карапетяна, использовав в деле убийства проститутки в гостинице «Галактика» на Тверской, Подражатель ликвидировал как ненужного свидетеля. И это вполне логично… – Здесь старший следователь-криминалист снова выдержал паузу. Получилось почти по Станиславскому: – Эти два убийства не входили в схему действий Подражателя и были вызваны простой производственной необходимостью. Поэтому цифр на трупах он не проставил…

– Погоди, погоди… – Лебешев даже привстал со своего места. – А откуда про Полетаева узнал Подражатель?

– А он следил за мной, – просто ответил Сергей Иванович. – И видел, что я заходил к Полетаеву.

– Он знал, что ты занимаешься этим делом? – удивился полковник.

– Да… Нужно поблагодарить наших газетных писак, забывших и про журналистскую этику, и про тайну следствия, Подражателю совсем нетрудно было предположить, что я заходил к бывшему работнику Следственного управления за помощью и советом…

– Он что, еще и знал, что Полетаев – бывший сотрудник Следственного управления? – вскинул брови полковник Лебешев.

– Не думаю, что знал. Но помните: «Лучше перебдеть, чем недобдеть»? Решил перестраховаться и не искушать судьбу – просто убрал человека, который мог бы навести на его след!

Какое-то время начальник Следственного управления молчал, потом произнес:

– Н-да… – и без всякой вопросительной интонации продолжил: – Значит, все пять убийств Подражателя есть не что иное, как имитация ранее совершенных преступлений не одним, а несколькими маньяками.

– Так точно, – по-военному ответил майор юстиции Шамов. – Подражатель не просто следует по стопам известных серийных убийц прошлого. Он ставит себе задачу как можно более точно повторить самые яркие преступления известных маньяков, совершивших убийства в Москве, и тем самым затмить их всех и сделаться номером один. Причем убивает Подражатель строго в хронологической последовательности. То есть соблюдает очередность серийных убийц прошлого. – Сергей Иванович посмотрел прямо в глаза начальника Следственного управления, давая ему понять, что сейчас он будет говорить проверенные и очень важные вещи. – Убийство в гостинице «Галактика» на Тверской, помеченное Подражателем цифрой «один», имитирует преступление, совершенное еще дореволюционным маньяком Артуром Куликовским, самому себе придумавшим прозвище Ножевик. Он душил проституток в номерах гостиниц и меблированных комнат, а потом наносил им ножом многочисленные неглубокие ранения. Одно из таких убийств Ножевик как раз совершил в одной из гостиниц на Тверской в тысяча девятьсот двенадцатом году. Вторым по счету известным серийным убийцей был московский извозчик Комаров-Петров. В течение трех лет, с тысяча девятьсот двадцать первого по двадцать третий год, он убил более трех десятков человек. У того «почерк» был совершенно иным: на конном базаре он находил приезжего мужчину с деньгами, собиравшегося купить лошадь, предлагал ему купить свою, под предлогом оформления бумаг приводил к себе домой и подпаивал. После чего убивал этого приезжего ударом сапожного молотка в затылок, для страховки – душил, затем раздевал догола, связывал специфическим образом, засовывал в мешок, а ночью вывозил на набережную Москвы-реки и сбрасывал труп в воду. Точно такое убийство Подражатель повторил на Пушкинской набережной и обозначил его цифрой «два». Третьим по счету шел серийный убийца Мосгаз. О нем я вам уже докладывал, – добавил Сергей Иванович, на что полковник Лебешев едва заметно кивнул. – Четвертым был Охотник на студенток Гусаков, а пятым по хронологическому порядку шел некто Евсеев, получивший прозвища: Убийца женщин в красном и Таганский маньяк. Поскольку среди его жертв было пять или шесть женщин, одетых в красную одежду, и орудовал он часто в Таганском районе. Это уже середина семидесятых, – также счел нужным добавить Шамов, после чего продолжил: – Выискивал Евсеев свою жертву по такой схеме: у станций метро отслеживал хорошо одетых женщин, шел за ними до их дома, входил в подъезд и нападал, отбирая под угрозой убийства деньги и ценности. После чего убивал жертву несколькими ударами ножа. Убийство женщины в красном платье в доме по улице Первая Дубровская – а это Таганский район, – помеченное Подражателем цифрой «пять», полностью повторяет почерк этого самого Таганского маньяка…

– А сколько всего серийных убийц орудовало в Москве? – выслушав Шамова и немного помолчав, спросил Лебешев. – Начиная с этого, как его… специализирующегося по проституткам…

– Куликовского, – подсказал шефу Сергей Иванович.

– …Куликовского, – повторил за Шамовым Лебешев, – и по настоящее время?

– Около тридцати.

– Сколько?! – невольно ахнул полковник.

– Если быть точнее – двадцать восемь, – ответил Сергей Иванович. – Столько насчитал мой помощник Анатолий Колесов. И это только те, которые были у москвичей на слуху. Знаменитые, так сказать. Но были и те, которых не удалось поймать. По каким-то причинам они или прекращали убивать, или как-то исчезали.

Начальник Следственного управления задумался. Его мысли были понятны Шамову. Сейчас Лебешев выскажет предположение, что, если известен шестой по счету советский серийный убийца, значит, можно поставить Подражателю ловушку и взять его. На что он, Шамов, ответит… А что, кстати, он может ответить?

– Ну, раз Подражатель соблюдает хронологическую последовательность, то вам, Сергей Иванович, должно быть известно, кому он будет подражать в следующий раз? – внимательно посмотрел в глаза Шамова полковник юстиции Лебешев.

– Известно, Геннадий Викторович, – ответил майор Шамов.

– Ну, а коли известны характер будущего преступления и его детали, надо полагать, что известно и место нового убийства? – продолжал смотреть в упор на Сергея Ивановича Лебешев.

– Ну, вы понимаете, что место мы можем определить только предположительно, – не сразу ответил Шамов. – И таких мест может оказаться не одно и не два…

– А сколько? – спросил начальник Следственного управления.

– С десяток, а то и больше. И время совершения преступления, сами понимаете, нам неизвестно.

– Сразу хочу вам заявить, что людьми помочь не смогу, – твердо заявил полковник Лебешев. – Стольких людей для наблюдательных постов и групп захвата, чтобы дежурили круглыми сутками на указанных вами объектах, покуда не объявится Подражатель, у меня просто нет! Даже при всем моем желании помочь тебе… Одна-две бригады – еще куда ни шло. Но с десяток, а то и больше, как вы говорите… Нет, это нереально. Справляйся уж как-то своими силами, Сергей Иванович. А в нужный момент и в нужном месте я поддержкой тебя обеспечу, сам знаешь…

– Я где-то так и думал, товарищ полковник юстиции, – внутренне усмехнулся Шамов.