Поток

Шест Скерри свистнул и устремился сбоку. Хирка опустила руки, но не смогла состязаться в скорости с Дрейри, пропустила удар и упала. Боль пронзила рёбра и предплечье. Поверженная девушка попыталась опереться на локоть. Победительница схватила её за ремни на груди и помогла подняться на ноги.

Однако Хирке совсем не показалось, что ей сделали одолжение.

– А кто… А кто же он тогда? – пытаясь восстановить дыхание, поинтересовалась она.

– Союзник? – Скерри снова ударила, заставив противницу отскочить назад и оказаться за пределами ринга.

В тот же миг её втащили обратно. Женщина склонилась к Хирке и прошипела:

– Один из твоих. Вот кто он. Тебе никогда не стать такой, как мы. Мы не прощаем тех, кто хочет нас уничтожить. И не превращаем врагов в домашних питомцев.

Скерри крутанулась вокруг своей оси. Хирка вскинула шест, но удар прошёл снизу. Она рухнула на колени от резкой боли. Кровь сочилась из царапины на бедре, которое сначала онемело, а потом вспыхнуло словно от пламени. Раненая девушка попробовала уползти с ринга.

– Скерри! – Оклик Рауна заглушил звуки поединков. Он подошёл. – Она исцеляется не так, как мы! – Челюсти мужчины напряглись, а голос сел от напускного спокойствия.

Трупорождённая женщина упёрлась шестом в пол.

– Я забыла, – сказала она с лёгким намёком на улыбку. А потом вернулась к Гриду на соседний ринг.

Раун провёл большим пальцем по бедру внучки, заставив её вздрогнуть, и с изумлением посмотрел на кровоточащую ссадину.

Хирка сжала кулаки и потянулась за шестом. Кровь шумела в ушах от боли и гнева.

– Что плохого я ей сделала? – спросила она сквозь стиснутые зубы, не ожидая ответа.

Но Раун отозвался:

– Появилась на свет.

Хирка упёрлась шестом в пол, подтянулась и встала на одну ногу.

– Я думала, так было запланировано! Скерри хотела оказаться в доме выше по положению и оказалась. Хотела войны, и она её получит. И всё благодаря тому, что я появилась на свет. Так почему она меня ненавидит?

Раун наблюдал за Скерри, как будто пытался посмотреть на неё свежим взглядом.

– Так невообразимо много лет прошло после изгнания Грааля, – тихо произнёс он. – Они были созданы друг для друга. Они настолько слились в единое целое, насколько это вообще возможно для двоих. С тех пор она не прикасалась ни к кому другому. – Мужчина посмотрел на Хирку. – В отличие от сына. А ты живое тому подтверждение.

Дочь Грааля закрыла глаза и уткнулась лбом в шест.

Они были любовниками…

Загадка Скерри прояснилась. Вот почему она стала частью семьи, не имея кровного родства. Они с Граалем были предназначены друг другу. Возможно, даже планировали завести детей. А вместо этого у него появилась Хирка. Рождённая от эмблинга, неизвестной женщины из рода людей.

С домом Модрасме Скерри не связывало ничего, кроме разбитой мечты. Того, что осталось от Грааля.

Хирка стёрла с ноги кровь, вспомнила улыбку черноволосой женщины, когда та впервые увидела сердце Наиэля, и поняла, что Скерри не ждёт никакой войны.

Она ведёт войну уже тысячу лет.





Тени в Шлокне




Хирка проследила за тем, чтобы вес тела приходился на правую ногу, оторвала шест от пола и стала ждать следующего порыва ветра. Он подхватил девушку, придал скорости и сдвинул назад по льду. Было так скользко, что даже не требовалось прикладывать дополнительных усилий, а лишь катиться по зеркальной поверхности и притормозить, приблизившись на опасное расстояние к краю.

Вороны лениво играли в порывах ветра над головой Хирки, отяжелев от пищи, которой она их накормила.

Дочь Грааля услышала шаги на тропинке, обернулась и увидела пару рук с когтями, которые цеплялись за лёд. Потом наверх взобрался Колайль. Обрадованная девушка пошла в его сторону, опираясь на шест, пока лёд под ногами не стал надёжнее. Она надеялась, что ей удавалось скрывать ранение.

– Медовое печенье? – спросил падший, снимая с пояса льняной узелок и протягивая Хирке. – Не сумела найти мне более унизительного занятия? – Он взглянул на её ногу. – Например, я могу встать на четвереньки и возить тебя, пока ты не будешь стоять сама.

– Я стою сама! – сказала девушка и отметила, что её слова прозвучали наигранно легкомысленно. Затем развязала узелок. Он до сих пор хранил тепло и был под завязку наполнен небольшими сдобными кругляшами. Один из них даже вывалился, но Хирка поймала печенье до того, как оно упало на лёд. – Он точно следовал рецепту? Никакой рыбы, никаких водорослей?

– Волочь за собой ногу, как хвост, это не значит ходить самостоятельно.

Хирка протянула Колайлю выпечку, чтобы заткнуть его, но потом вспомнила, что слепые едят когтями, положила лакомство себе в рот и стала жевать, роняя крошки. Падший поднял бровь, но голодная девушка сделала вид, что ничего особенного не происходит. Она положила узелок на лёд, подняла шест и несколько раз обошла вокруг Колайля, чтобы продемонстрировать успехи.

– Я могу ходить без шеста.


– Ты хромаешь.

– Но я…

– Они не выпустят тебя на всеобщее обозрение, пока ты не перестанешь ковылять.

Он был прав. Из тренировочного зала дочь Грааля отвели домой в темноте, но даже в такой ситуации сопровождающие плотно сжали её с боков и низко надвинули капюшоны. Никого не должны видеть раненым.

Хирка стукнула шестом по льду.

– Они как собаки, – пробормотала она.

– Собаки охотятся. Вот что они делают. – Бодрость Колайля улетучилась. Разглядывая ногу юной хозяйки, он вынул из кармана латунную флягу и отпил. Большие руки выглядели огрубевшими от работы. Куртка испачкалась в каменной пыли – наверняка во время вырубки очередного дома в скале. Теперь Хирка вспомнила о второй вещи, которую падший должен был принести.

– Ты захватил клещи?

Он вытер рот рукавом, спрятал флягу, достал маленькие щипцы и опустил их в карман Хирки. Один из немногих инструментов, которые она видела в этом мире. Мужчина не спросил, для чего понадобились клещи.

– Что случилось? – вместо этого спросил он.

Вероятно, Колайль не ждал ответа, да Хирка и сама не собиралась посвящать посторонних в свои дела. Проще всего было бы указать на Скерри, но это вызвало бы слишком много дополнительных вопросов. А девушка не хотела обсуждать воинственную Дрейри. Это казалось опасным.

Вместо этого Хирка взяла ещё одно печенье и поинтересовалась сама:

– Что случилось тем вечером, когда я извлекла стекло из твоего тела?

Лицо Колайля искривилось, возможно, он пытался улыбнуться.

– Не будем об этом.

Хирка кивнула и продолжила расспросы:

– Кто впустил тебя?

– Скерри. – Ошеломлённая девушка перестала жевать и посмотрела на собеседника, недоверчиво выгнув бровь. Колайль загоготал. – Шучу. Меня впустил Раун. И что же ты делаешь здесь, наверху?

Хирка махнула в сторону шатких ступеней.

– Открыла окошко в кладовке и обнаружила… – она никак не могла вспомнить нужного слова. В любом случае назвать лестницей несколько ржавых железных скоб в скале было бы преувеличением. А потому лишь сообщила: – Я кормлю воронов.

– Кормишь воронов? И они к тебе прилетают?

Девушка кивнула. Брови падшего взметнулись вверх так, что капля на лбу тоже приподнялась.

– Удивительно, правда? – спросила Хирка.

– Конечно, мало кому удаётся подманить ворона.

– Я об этом, – она рассмеялась и указала на лёд.

Колайль огляделся, словно никогда не бывал здесь раньше. Хотя наверняка бывал. В нескольких местах виднелись лестницы, ведущие на поверхность ледяного покрова, который раскинулся, как замёрзшее озеро. Голубые отблески на фоне серого неба. Лабиринт разломов, уходивших к улицам. Там, внизу, слепые сновали среди мостов и лавок, как муравьи. Но здесь, наверху, на крыше Гиннунгада, царил только покой. Лёд. Ветер. И тьма на горизонте, где тучи сходились с морем.

Хирка протянула шест спутнику:

– Пошли. Держись.

Он с подозрением взглянул на дочь Грааля, но взялся за второй конец посоха. Она попыталась вытащить Колайля на зеркальную поверхность, но он оказался слишком тяжёлым. Вместо этого он сам подтолкнул Хирку сзади, разогнался и покатился вместе с ней. Они заскользили по кругу, держась за шест с двух сторон. Девушка громко смеялась, двигаясь на одной ноге и приподняв раненую конечность. От скорости в животе щекотало. Они ехали всё быстрее: Колайль отталкивался, заставляя Хирку визжать, и улыбался, обнажив клыки и даже дёсны. Седые волосы падали ему на лицо. Овечья шкура развевалась на ветру. Падший стал похож на гигантского пса.

А потом его веселье угасло. Он затормозил пяткой, и они остановились. На краю льда стояла Скерри и таращилась на них. Чёрные губы поджались от отвращения.

Колайль направился к лестнице. Дойдя до недовольной Дрейри, он помедлил, как будто хотел ей что-то сказать.

Глаза Скерри сузились:

– Сделай так, чтобы никто не заметил, как ты будешь уходить, Кес, – остальная часть имени осталась непроизнесённой.

Хирка ощутила боль в ноге и подумала, что за спор со Скерри придётся заплатить, но в данный миг ей казалось, что если она промолчит, это обойдётся ещё дороже.

– Спасибо за печенье, Колайль! – прокричала девушка вслед падшему, готовясь обороняться на скользком льду. Но выговора или даже бранного слова, произнесённого сквозь зубы, не услышала. Скерри улыбалась. Страшное зрелище даже при обычных обстоятельствах. Сейчас же черногубая ухмылка вызывала настоящий ужас и могла означать только одно: в запасе у женщины есть что-то очень плохое.

– Он хочет поговорить с тобой.

Грааль…

Скерри спустилась вниз. Хирка подобрала печенье и последовала за ней, ощутив ледяной ком в животе. Что-то случилось. И это что-то заставило Скерри улыбнуться.