Предсказатель смерти

– Лев Иванович, если честно, я не могу вспомнить имена всех людей, кто вызывался добровольно участвовать в моих исследованиях, но, судя по вашей информации, если эти двое и принимали в нем участие, то только на начальной фазе, – пояснил Александр Анатольевич. – Возможно, они действительно проходили какие-то тесты, но в заключительные фазы эксперимента однозначно не попали: имена тех, кто там участвовал, я помню, и Ушакова с Ненашевым среди них нет. Если хотите, завтра я могу предоставить вам более подробную информацию и даже сказать, кто из моих помощников принимал их во время отбора.

– А этот отбор так сложно было пройти?

– Не буду вдаваться в тонкости, но нам нужны были люди с определенным психотипом. Участие лиц с другой моделью поведения пользы эксперименту бы не принесло, поэтому отбор был достаточно строгий, – ответил профессор. – На начальной стадии отбора выясняется, обладает ли претендент определенными личностными характеристиками, а уже на следующей и определяется его психотип. Возможно, эти двое даже до второй стадии не дошли. Но, опять же, подробнее я смогу вам сказать лишь завтра, когда изучу карточки всех, кто к нам обращался для участия в исследованиях. Я вам завтра непременно позвоню не позднее десяти утра.

Как только Лев завершил разговор и отключился, в кабинет ввалился Крячко с таким довольным выражением лица, что казалось, будто он как минимум выиграл в «Поле чудес» автомобиль, а максимум – с завтрашнего дня выходит на пенсию в звании фельдмаршала и с соответствующими пенсионными выплатами. Некоторое время Станислав сверлил друга торжествующим взглядом, а затем подошел к окну и закурил.

– Не разбегайся, прыгай! – потребовал Гуров.

– «Кто молодец?.. Я молодец!» – процитировал Стас слова одной популярной песни.

– Может, перестанем паясничать? – строго посмотрел на него Лев.

– Как вашему сиятельству будет угодно, – язвительно ответил Крячко, поклонившись в пояс. – Выполнил ваше задание, вашество! Нашел-таки ирода, который бачок с кашей у солдат отнял. Сердаровым Эмомали Расуловичем того басурманина кличут!

– Ты серьезно? Вот это поворот!.. Рассказывай!

Долго упрашивать Крячко не пришлось. Конечно, Станислав решил сначала продолжить свой балаган и начал излагать суть событий витиевато и издалека, но под строгим взглядом Гурова быстро утратил свой игривый пыл и заговорил серьезно. Нужную воинскую часть, расквартированную в Подмосковье, он нашел достаточно быстро, хотя и не без труда. Эта часть оказалась единственной, из которой в тот день выезжала полевая кухня. Судя по всем документам, армейское снаряжение было предоставлено одному из московских отделений «Юнармии», которое в тот день собиралось ставить спектакль для ветеранов в одном из подмосковных домов-интернатов для престарелых.

По словам Станислава, ему пришлось потратить немало времени, чтобы найти начальника склада, который эту полевую кухню выдавал, и убедиться в том, что ее получал именно Сердаров. Кстати, по словам начальника вещевой службы полка, возвращал полевую кухню в тот день уже совсем другой человек. Толком описать его он не смог, но твердо был уверен, что привез в расположение полка кухню далеко не азиат.

– Лева, больше я ничего от начвеща добиться не смог, – в конце рассказа развел руками Крячко. – Твердит, мол, темно было, да и не всматривался он в лицо мужика. Главное, что все документы в порядке были, да и кухня была цела и даже отмыта. Зато Сердарова он и начальник склада опознали, как только я им фотографию предъявил.

– Что-то тут не вяжется, Стас, – потер лоб Гуров. – Не вписывается эта информация в схему.

– Почему же? – удивился Крячко. – Ты сам говорил, что все убийства могли совершать разные люди. А еще предполагал, что Ларионов может быть организатором всей этой серии преступлений. По-моему, как раз теперь все и укладывается в твою схему.

– Стас, сам посуди, зачем преступнику строить такие запутанные схемы, придумывать головоломки, играть с нами в замысловатую игру, а затем так бездарно проколоться? Он же должен был понимать, что мы Сердарова по-любому допрашивать будем. А если преступник меня и мои методы так хорошо изучил, то и понимать должен, что я Сердарова расколю!

– А ты не учитываешь, что для большинства людей все азиаты на одно лицо? – парировал Крячко. – Может быть, у него и был расчет, что Сердарова попросту не смогут опознать, а тут он просто просчитался?

– Возможно, – не стал спорить Лев. – В любом случае Сердарова завтра на допрос привезем.

– А почему не сегодня? – удивился Стас. – Сейчас уже вечереет, самое время его взять, чтобы панику посеять. Глядишь, к ночи разговорчивей будет.

– Потому что! – отрезал Лев. – У меня ощущение, что именно этого шага от нас и ждут.

– Ну, если начинает говорить знаменитая гуровская интуиция, здравому смыслу лучше помолчать, – фыркнул Станислав. – Не мне с вашим святейшеством спорить. Тогда давай собираться – и по коням?

Однако сразу осуществить свои намерения они не успели – в кабинет влетел взмыленный Сурков. Старший лейтенант доложил, что закончил проверку возможных точек соприкосновения Ларионова, Сердарова и Омельченко Григория Богдановича. Как уже ранее говорил аналитик, найти какую-либо подтвержденную связь между первым и третьим ему не удалось, а вот с Сердаровым вышло куда интереснее. Оказалось, что они служили вместе с Омельченко в одной и той же воинской части.

– Еще интереснее девки пляшут! – воскликнул Крячко. – Это что же выходит, Сердаров, Омельченко-Сидорчук и Харитонов, охранник-автомойщик, однополчане? Эдак можно предположить, что именно эта троица все преступления и организовала.

– Предполагать – не мой курятник! – отмахнулся Лев. – Мы должны факты анализировать.

– И о чем тебе эти факты говорят? – язвительно поинтересовался Стас. – Тебе мало, что Сидорчук-Омельченко является владельцем тачки, на которой предположительно ездили бандиты, напавшие на Астахову? Недостаточно того, что все трое подозреваемых были ранее знакомы? Для тебя не доказательство, что Сердаров брал зачем-то полевую кухню за день до убийства Ушакова, когда «липовый» волонтер передал бомжу отравленный спирт? Ты не думаешь, что украинский гастарбайтер, у которого на рабочем месте, кстати, очередную шифровку нашли, может сейчас находиться у кого-то из своих сослуживцев?

– Может быть, да, а может, и нет, – спокойно ответил Гуров. – Если Омельченко ни у Харитонова, ни у Сердарова не окажется, что мы им предъявим? Что Сердаров полевую кухню в воинской части брал? И что Харитонов когда-то служил с возможным подозреваемым? Будем на них тупо, как безмозглые стажеры, пытаться серию убийств и разбойное нападение повесить, даже не предполагая, зачем им это понадобилось?

– А кто-то совсем недавно говорил, что любого расколоть может, – не удержался от новой порции язвительности Станислав.

– Могу. Вот только сейчас нужно не нахрапом лезть, а до малейших деталей все просчитать. И для начала – взять Сердарова, Харитонова и их квартиры под круглосуточное наблюдение.

– Я могу их телефоны по геолокации отслеживать, – вставил свою «копейку» Сурков, о котором друзья совсем забыли.

– Вот и отлично! Займись этим, Игорек! – распорядился Гуров. – И еще к тебе просьба. Ты можешь проверить, на какие сайты заходили с компьютера Федора Пьяных, приятеля Сидорчука, от которого он около месяца назад ушел?

– Конечно, – ответил аналитик. – А зачем это нужно?

– Вполне возможно, ключ к разгадке всех наших тайн мы там и найдем, – уклончиво ответил Лев. – Или подсказку, по крайней мере… В общем, сделай, как я прошу.

Еще раз повторять задание Суркову не пришлось, и Лев со Стасом, уверенные в том, что парень сделает свою работу так, как нужно, спокойно отправились домой к Гурову. Перед каждой премьерой Мария всегда была немного на взводе, но в этот раз оказалась слишком возбужденной и прямо с порога выложила друзьям, что «все мужики – козлы!». Особенно в театре.

Выяснилось, что сегодня в театре несколько раз выключался свет, а «козел-электрик» не вышел на работу. Кроме того, «козел-директор» не позаботился о том, чтобы вовремя найти замену электромонтеру, и восстанавливать освещение взялся «козел-осветитель», который ни фига ничего в этом не понимает. Как результат, сегодня генеральная репетиция пошла насмарку. При этом «козел-режиссер» умудрился разрешить посетить ее всяким «отвратительным личностям», таким же «козлам».

– Что-то много козлов в вашем театре развелось, – пошутил Гуров. – Надеюсь, они бодаться еще не начали?

– Да там полтеатра козлы, и еще столько же на репетиции таскаются, – фыркнула Строева. – Представляешь, сегодня приперся этот звезданутый поклонник, о котором я тебе на днях рассказывала. Мало того что мне директор настроение испортил, так еще и этот придурок в нос мне желтые хризантемы тычет, которые я терпеть не могу. Единственное, что спасло его от черепно-мозговой травмы, так это то, что он мне виниловую пластинку с подписью самой Анны Герман подарил, да еще и в идеальном состоянии!

– Пластинку Анны Герман? – встрепенулся Лев. – А ты можешь мне описать этого поклонника?

Мария, как могла, постаралась это сделать, вот только описание человека, подарившего ей сначала фрукты к армянскому коньяку, а теперь и пластинку Анны Герман, никаких ассоциаций со знакомыми людьми у Гурова не вызвало.


– А почему тебя сейчас это так заинтересовало? – спросила она, внимательно глядя на расстроенное лицо мужа.

Лев, не таясь, рассказал о событиях последних дней, естественно, не вдаваясь в подробности. Он поведал жене, как пришел к заключению, что могут означать линии, по которым были выложены подсказки на месте каждого из преступлений, и достал карту, на которой утром начертил квадрат.

– Да, райончик немаленький, – протянул Крячко. – С Великой Отечественной войной и в Лефортово, и в Замоскворечье, да и в Таганском и Нижегородском районах немало связано. А что там есть особенное, касающееся Анны Герман? Извините, я с ее биографией мало знаком.

– А почему вы считаете, что это как-то связано с войной? – поинтересовалась Строева. – Она была немецко-голландского происхождения. К тому же отца в шпионаже в пользу Германии обвинили и перед войной расстреляли. Может быть, загадка именно в этом?

– Может быть, – пожал плечами Лев. – И все-таки что в этом квадрате может быть памятным в связи с Анной Герман?

– Мне пока только Зарядье в голову приходит, – наморщила носик Строева. – Там гостиница «Россия» стояла. В ней Анна частенько останавливалась. Почти всегда, когда в Москву приезжала.

– А может быть, убийца нам напоминает о том, что ее отца репрессировали? – предположил Стас. – Он в Таганке или в Лефортово не был?

– Да что мы тут знатоков в передаче «Что, где, когда?» из себя строим? – фыркнула Мария. – Лева, покажи мне фотографии этой загадки, которую вам маньяк-шифровальщик оставил. – И, едва взглянув на них, спросила: – А при чем тут логотип «Одноклассников»?

– Чего??! – одновременно прорычали оба друга.

– Вот этот человечек, нарисованный на фотографии, как две капли воды похож на логотип сайта «Одноклассники», – терпеливо пояснила Мария, удивленно посмотрев на сыщиков. – Вы еще скажите, что никогда о таком не слышали! Ладно, Леву я понять могу, он далекий от интернета, социальных сетей и прочих современных развлечений человек. Но ты-то, Стас? Ты вроде бы себя современным и продвинутым мужиком позиционируешь?..

– Ну, это не значит, что я в «Одноклассниках» целыми днями сижу, – буркнул Крячко, понимая, что должен был узнать логотип сайта, если бы глаза не оказались зашорены стандартным полицейским подходом к исследованию доказательств.

Несколько минут Мария язвительно издевалась над мужчинами, не сумевшими рассмотреть на фотографии очевидного знака, но затем ее пыл угас, поскольку никто из них не мог предположить, что означала новая деталь в головоломке. Загадка теперь казалась и вовсе неразрешимой, поскольку как-то связать воедино фашистскую каску, ассоциировавшуюся с войной, Анну Герман, навевавшую лишь мысли о ее творчестве, и современный сайт в интернете не получалось. Тем более переложить это на районы Москвы, очерченные квадратом Гурова. Примерно час все трое выдвигали различные предположения, многие из которых попахивали абсурдом.

– Мужики, извините, что не смогла помочь, но я вас покидаю, – первой сдалась Мария и поднялась из-за стола. – Мне завтра Зоську в «Нашем классе» играть. Нужно по роли немного пробежаться, поэтому я вас оставляю…

– Что ты сказала? – резко повернулся к ней Гуров.

– Оставлю тебя, дорогой! – удивленно посмотрела она на него. – Не насовсем. Просто в другую комнату уйду и роль почитаю. Ты не переживай так, я тебя не разлюбила…

– Кого ты будешь играть? – пропустил мимо ушей остроту жены Лев.

– Зоську. В «Нашем классе». Тадеуш Слободзянек. Я же тебе говорила.

– Точно. Все сходится! Польша, война, одноклассники, театр. Как же мне это в голову сразу не пришло?!.

– Ты это о чем?

– Каска с фотографией и логотипом «Одноклассников» лежала точно посреди прямоугольной комнаты, – пробормотал Лев, вновь вытаскивая карту поверх фотографий из мастерской Омельченко-Сидорчука. – Смотрите. Ровно в его центре – театр Марии. Там завтра будет премьера пьесы о Польше времен Второй мировой войны, об одноклассниках. Господи, это же было очевидно! Завтра там что-то произойдет, и в этом будет замешан наш украинский гастарбайтер.

– Почему ты решил, что именно завтра? – слегка испуганно посмотрела на него Мария.

– А потому, что завтра очередная годовщина со дня смерти Анны Герман, – медленно проговорил Гуров.





Глава 8




За ночь ничего не произошло. Выставленные поздним вечером у домов Харитонова и Сердарова оперативники ничего интересного не сообщили. Охранник фитнес-центра сегодня отдыхал от своих обеих работ и из дома никуда не выходил. Сидорчука там тоже не наблюдали – ни входящим, ни выходящим. Та же ситуация была и с Сердаровым. Он тоже из дома не выходил, и машина его сиротливо торчала на пустой стоянке у подъезда. А вот Ларионов жил своей обычной жизнью. Вечером домой вернулся поздно и один, утром уехал рано, и к тому моменту, когда Гуров собирал с оперативников доклады, уже торчал на своем рабочем месте.

На этот раз Лев решил не допускать ни малейшего риска и взял под наблюдение абсолютно все объекты, имевшие какое-то отношение к разворачивающимся событиям. С семи утра оперативники дежурили у театрально-концертного комплекса, где недавно работал украинский гастарбайтер, у театра, в котором служила Мария, и даже у автомойки, на которой работал Харитонов. Лев посчитал, что в фитнес-центре он вряд ли станет укрывать своего сослуживца, поскольку там слишком многих лиц придется поставить в известность. А вот в подсобном помещении автомойки укрыть Сидорчука-Омельченко охранник вполне может – договориться с одним сменщиком куда проще, чем с кучей начальников. Впрочем, к тому моменту, когда он приехал в Главк, ни в одной из точек наблюдения ничего подозрительного оперативники не заметили.

Гуров колебался. С одной стороны, самым простым вариантом решения была операция по захвату Харитонова и Сердарова, но, как он и утверждал вчера, это действие могло абсолютно ничего не дать. Такие операции либо встревожили бы неведомого организатора преступлений и заставили бы его ускорить развитие событий, либо полностью соответствовали бы его плану действий, поскольку именно подобные поступки сыщиков были легко прогнозируемы. С другой стороны – любая минута промедления могла бы привести к необратимым последствиям. И если Гуров не ошибался в своих выводах, именно в театре Строевой маньяк-шифровальщик хотел поставить эффектный финал написанной им пьесы.

– Чем ты там занимаешься? – поинтересовался Лев у Станислава, что-то колдовавшего над ноутбуком.

– Ты по-прежнему представления не имеешь, кто может быть поклонником Марии, подарившим ей вчера пластинку? – спросил тот в ответ.

– Пока нет. Как раз и собирался попросить тебя выяснить это.

– Уже занимаюсь, – усмехнулся Стас и, уловив недоуменный взгляд друга, пояснил: – Сейчас хакну все камеры наблюдения, которые есть поблизости от обоих входов в театр. Она же тебе его описывала? Посмотришь, кто туда вчера заходил-выходил, думаю, сможешь опознать.

– Логично, – покачал головой Гуров. – Только я хотел это немного проще сделать. Сейчас ты поедешь в театр, побеседуешь с директором и все легко выяснишь.

– А если этого поклонника на репетиции не директор приглашал, а худрук или уборщица? Мне всех опрашивать? С камерами быстрее выйдет, – не согласился Крячко.

– Ладно, записи с камер я посмотрю, но в театр ты все равно поедешь. Кстати, зачем камеры хакать, если можно записи просто затребовать?

– А хакнуть проще и быстрее. Тем более что мне за это все равно ничего не будет! А что мне в театре делать помимо опроса персонала?