Прекрасное далеко

– Ну и что в этом плохого?

– Я не смогу устроиться следом за ними. К тому же это будет выглядеть подозрительно. – Пояснил Трорг.

– Просто привяжи девочку к себе. – Пожала плечами Дрея. – Пусть она ходит к тебе на занятия, а не ты к ней. Стань для нее не просто учителем физподготовки, а гуру, мастером, тем, к кому хочется тянутся за знаниями. И проблема будет решена.

– Ценное предложение. Я учту. – Скват как мог поклонился и направился к двери.

– И еще одно! – крикнула ему в спину Дрея. – Сам сильно к ней не привязывайся, не повторяй своей ошибки.

– Постараюсь. – Буркнул Трорг через плечо и покинул кабинет.





Глава 7




Катя стояла перед зеркалом и изучала свою шею. В который раз. Привыкнуть к ожогу она до сих пор не могла и скрывала след под широким горлом кардигана, разворачивая ткань прямо до подбородка. На котором также имелся чуть видный след, но им можно было пренебречь. Пламя в основном обожгло открытые места кожи — шею, кисти рук, часть предплечья. Комбинезон в это время уже был заправлен в высокие голенища ботинок, так что огонь до лодыжек не добрался. Но все же… И обиднее всего было то, что сделал это с ней ее собственный брат!

Тим оказался чертовым пироманом! В смысле пирокинетиком конечно, но теперь Катя иначе как «пироман» брата не обзывала, а тот каждый раз при этом испытывал сильное чувство стыда и опускал голову. Так что стебать его Катя не переставала, но делала это не так часто во избежание повторения происшествия. И устроил он ей этот подарок на тринадцатый день рождения, до которого оставалась буквально неделя. Понятно, что не специально, мальчишка сам тогда сильно разозлился на сестру за то, что она не отпустила его гулять. Катя тогда собиралась на дополнительные занятия и привела брата из схолы только чтобы покормить и дождаться родителей. Мама вот-вот должна была вернуться со смены, а отец наоборот недавно ушел в ночь. И если маму с папой Тим еще побаивался, особенно отцовских механодендритов, которых стало уже два, то вот сестру он ни ставил ни в какие ворота.

– Я гулять! – объявил он, забросив портфель в детскую и уже навострив лыжи. Понятно, что не по коридорам минус третьего уровня он бегать собрался, хотя кто его, малолетнего дебила, знает. На каждые пятьсот комнат в районе были построены отдельные помещения, предназначенные для детей. Футбольная площадка, тренажеры, кольцо для мяча, песочница для малышей, в общем, все условия для детского воя, рева и визга. Понятно, что взрослые там появлялись редко и то только за тем, чтобы найти свое чадо. За порядком и детьми следили сервиторы и дроны, пресекая возможные серьезные потасовки. За разбитый нос в процессе беготни они не отвечали. Катя, когда подросла, пару раз сходила туда и после уже предпочла компанию тренера, чем мелких придурков, которые легко могли кинуть в тебя чем-то тяжелым или же насыпать песок за шиворот, словно в детском саду не наигрались. Но вот Тиму нравилось, так что он там был частый гость. При входе только нужно было предъявить карточку с номером квартиры, чтобы потом плата за посещения честно списалась с родительского счета.

— Никуда ты не пойдешь, пока не придет мама. — Жестко пресекла его попытку сбежать Катя прямо с порога. Она еще не успела снять обувь и пройти на кухню, чтобы разогреть ужин. – Сначала поешь, сделаешь уроки, а уже потом гуляй сколько влезет.

— Я не голодный. – Тим попытался протиснуться мимо сестры, но Катя ловко схватила его за шиворот. Уроки мистера Флексингтона пошли ей только на пользу. Собственно, она иногда с ним до сих пор встречалась — ходила в свободное от занятий время на тренировки к сквату, который продолжал преподавать в схоле. И она была такая не одна – Джана хвостиком увязалась за своей подружкой и, что самое интересное, Кенни Томсон также проявил желание продолжить обучение. Так что Катя сейчас собиралась именно на такой вот факультатив. Два часа рукомашества и ногодрыжества вкупе с медитациями позволили ей ощутить себя гораздо увереннее на улицах. Тем более после того, как милиция официально объявила о появлении на нижних уровнях новой сильной банды, подминающей под себя более слабые группировки. Их влияние распространялось слишком быстро и кто-то из правоохранителей высказал мысль, что это «ж-ж-ж» неспроста. До введения комендантского часа оставалось всего ничего, рекомендации гражданам уже давно были разосланы и беспечное поведение Тима, на которое его подбивали друзья, могло привести к трагедии. Тем более, что Катя хорошо помнила что случилось с ней самой в прошлой жизни и не хотела допустить повторения случая. Как с собой, так и с родными. Но вот малолетнему дебилу, которым пока являлся ее брат, очень сложно было объяснить, что всегда надо слушаться старших. Особенно сестру, которая прожила явно больше его. Но у мальчишки было свое мнение на этот счет.

— Ты глухой что ли? — немного раздраженно спросила она. — Я же сказала – пока суп не съешь, никуда не пойдешь!

— Отпусти! – возопил нахал и попытался оттолкнуть сестру. — Ты не мама, чтобы мне приказывать!

— Ах вот как ты заговорил! — Катя чуть вывернула брату руку и он заплясал на месте. Хотя Тим тоже посещал физкультуру, но его учителем явно был не мистер Флексингтон, а то мальчишка уже давно признал бы свою неправоту и нашел бы компромисс с сестрой. Катя же действовала именно так, как и советовал скват – вразумлять клинических идиотов можно только одним способом. Причиняя им боль, ведь смысловая нагрузка слов до них не доходит. Конечно, калечить брата она и не собиралась, но все же «напутствовать» шлепком и пинком его пришлось. -- То есть маму ты слушаешься, а меня нет? И то, что я старше, для тебя уже ничего не значит?

– Отвали, Кэт!! – Тим вертелся как уж на сковородке. Его уши, щеки и шея покраснели, но тогда Катя не придала этому значения. – Я все равно сбегу!!

– Я тебе сбегу! Я тебе сейчас так всыплю… – начала Катя воспитательную процедуру, но уже было поздно.

Ярость, ненависть и злость на сестру активировали дар мальчишки. Внезапно одежда на Кате вспыхнула сама собой, пламя лизнуло кожу, жар обожег легкие, перед глазами заплясали веселые ярко-красные огоньки. Девушка выпустила брата, который из злобного пацаненка вдруг резко превратился в испуганного малыша, не понимающего, что произошло. Его напугал громкий визг сестры вкупе с применением ей своего дара. Если бы тогда Катя не сообразила кинуться в ванную, дверь которой находилась прямо в прихожей, то последствия возгорания оказались бы намного хуже. А так огонь удалось погасить водой, причем достаточно быстро. И, скорее всего, заслуга в этом была не катиной реакции и распространившегося по одежде пламени, а самого Тима. Который просто перестал поддерживать процесс горения, испугавшись произошедшего. Он даже забыл, что собирался сбежать из-под надзора сестры и сейчас испуганно забился в угол прихожей, наблюдая как Катя разливает воду в ванной. На полу остались грязные отпечатки ее ботинок, но девушка не обращала на это внимания, потому что после того, как ушло пламя пришла боль. Захотелось натурально завыть, заскрести кожу ногтями, сдирая ее до мяса, чтобы хоть так прекратить возникшие мучения. Катя посмотрела в зеркало в ванной – кончики волос обгорели, на шее и подбородке появился ярко-красный неправильной формы ожог, который постепенно «остывал» и кожа стягивалась на месте «пожара». Ее частично спас обгоревший воротник комбинезона, точно также как и все тело одежда из плотной ткани. В комбинезоне образовались оплавленные дыры, в которых виднелись маленькие пятнышки ожогов. Кистям рук и пальцам тоже досталось – теперь чистая и ровная кожа на них превратилась в изрезанную «ущельями и каньонами» поверхность. Слезы сами собой побежали по щекам девушки – она зарыдала. Катя перекрыла воду и в этот момент услышала как хлопнула дверь – Тим от страха сбежал.

Забыв обо всем, она бросилась из квартиры, чтобы догнать брата и воткнулась в маму. Оказывается, это она вовремя вернулась со смены. Брат так и стоял, вжавшись в угол, и испуганно смотрел то на маму, то на пострадавшую сестру. Он не понимал, что случилось, почему Кэт вдруг загорелась, почему вдруг вокруг стало слишком шумно, страшно и совсем не весело. И тут как раз пришла мама, которая спасет и защитит от всего странного и непонятного.

– Мама! – закричал Тим, бросаясь к ней и обнимая ее за талию, начиная плакать.

Саманта поставила сумки и машинально обхватила сына, гладя его по голове. Сама же смотрела на вымокшую и обгоревшую дочь, стоящую в обуви на пороге ванной. Та уже прекратила всхлипывать, но слезы смешанные с водой продолжали катиться по ее щекам.

– Что случилось?! – в голосе мамы Катя легко почувствовала нарастающую панику.

Как говорил мистер Флексингтон, в любой нестандартной ситуации в первую очередь включайте мозги, а уже потом действуйте. Потому что эмоции и инстинкты могут сделать вам только хуже. Это не касалось, конечно, военных действий или рукопашных схваток, где от твоих рефлексов и инстинктов зависела твоя жизнь. Но и там тоже нужно было думать. Сейчас же Катя, прежде чем шок прошел (а девушка справилась с ним достаточно быстро, стоит поблагодарить опять же уроки сквата), решала, что же стоит рассказать маме. И в первую очередь она заботилась о судьбе брата, легко поняв, что именно произошло. Его дар открылся слишком рано и спусковым крючком для него послужила их ссора. Сама же Катя с младенчества жила со своей внушаемой эмпатией, которая сейчас отошла на другой план и практически ей не использовалась. Стоит сказать, что и надобности такой в ней не было, существовало кое-что другое, более интересное и полезное, нежели способность насылать на других людей страх и ужас.

Катя показала себе на ухо, мол, нас могут слушать, не забывай, мама, кто мы. Саманта, находясь в состоянии тревоги, все же смогла трезво оценить ситуацию. Она поцеловала плачущего Тима в макушку и бодро сказала:

– Опять подрались? И весь пол испачкали? Так, сейчас живо разделись оба – и на кухню. – Распорядилась Саманта так, как будто ничего не произошло. – Я тут быстро приберусь. Тим, иди мой руки.

– Но мама?… – брат удивленно уставился на мать, которая приложила палец ему к губам.

– Мой руки, сладкий. – Более мягче попросила она. – Сейчас будем ужинать. Я купила кое-что вкусненькое! – отвлекла она брата.

– Что? – спросил тот, размазывая по лицу слезы и сопли.

– Шоколад. – Не стала скрывать Саманта. – Настоящий, не синтетику.

– Он же стоит как автоматон! – не выдержала Катя. – И где ты его взяла?

– В лавку «Сладости и радости» буквально на днях завезли. – Просто ответила мать, беря в руки тряпку, чтобы подтереть за Катей, которая продолжала стоять столбом. Тим самостоятельно разулся и теперь ждал, когда мама наведет порядок. – Поставка с Альты-семь. В честь наступающего праздника. И цены льготные – всего лишь в полтора раза дороже синтетики. Грех не воспользоваться.

– Какого праздника? – спросил Тим.

– Дня Бога-Императора, конечно. – Ответила брату Катя, очнувшись и начав помогать маме. Тим резко повернулся и посмотрел на нее. В глазах у мальчишки еще стоял испуг – теперь он боялся гнева сестры, но та вдруг повела себя с ним мягко, как будто ничего не случилось. – Начало его Объединительного Крестового Похода. Вам еще по истории не говорили что ли?

– Нет. – Замотал головой мальчишка.


– Я потом расскажу. – Катя не стала привычно унижать брата. Учился он средне, как и все пацаны, да и ходил в обычную схолу прима, а не орденскую, как она. Таково было решение родителей, принятое по настоянию самой Кати. Потому что во-первых три механикуса в семье – это перебор. И во-вторых – калечить себя ради повышения в ранге явно не стоит. Во всяком случае Катя это делать точно не собиралась, что, собственно, противоречило доктрине Ордена. И как это решить эту задачу она не знала, но не желала брату своей судьбы. Да, сначала все казалось таким интересным, перспективным и новым, но по факту вылилось в какое-то мазохистское издевательство над своим собственным разумом и телом. Лучше уж пусть Тим получит нормальное гражданское образование, чем будет всю жизнь занудно читать литании перед алтарем и окуривать механизмы специальным составом. Катя сама на это уже насмотрелась и откровенно не понимала, зачем этот бред нужен. Но предпочитала язык держать за зубами, прекрасно понимая, что если выскажется, то может забыть о своей карьере в Ордене. Приходилось зубрить все эти бессмысленные наборы фраз и повторять их с вдохновенным выражением лица, вроде как восхваляя свет истины, дарованный Омниссией. Словом лаская механизмы и поощряя их работать без поломок, вместо того, чтобы найти причину и починить машину. Ну и прочая фигня в том же духе. Так что, посоветовавшись с мамой (папа по понятным причинам участия в разговоре не принимал), они решили отправить Тима по стопам дяди Джона. Пусть лучше служит в Администратуме или милиции, чем поет псалмы как сестра. – День Бога-Императора каждый раз высчитывают и объявляют задолго до его празднования. У нас он состоится примерно через два месяца, ну или около того.

– Ты тоже давай раздевайся. – Пробурчала мама, закончив мыть пол в ванной, тогда как Катя подтерла прихожую. – Говнодавы свои снимай и ставь на полку.

– Мама, ты же знаешь, что это обязательная к ношению обувь в схоле. – В который раз произнесла Катя, отключая самозатяжку. От армейских они отличались только встроенным элементом питания и шнуровкой. Там приходилось все пальчиками делать, а тут – сунул ногу в ботинок и он сам подогнался по стопе. – Также как комбинезон и плащ с капюшоном. В туфельках на уроки не походишь. – Катя улыбнулась. – И я уверена, что на выпускном я вряд ли буду танцевать на балу в шикарном платье и на каблуках. Даже в схоле прогениум такого аскетизма нет, как у механикусов.

– А я тоже буду танцевать? – спросил Тим, который вроде как уже успокоился и отошел от произошедшего.

– Будешь конечно. – Мама погладила сына по голове. – Ну все, беги за стол. – Она мягким шлепком направила Тима к кухне.

Катя пошарила в шкафу и достала из тайничка глушилку, которую семье передал дед. Просто на всякий случай, как он сказал и оказался прав. Девушка узнала о прослушке благодаря своему дару. Не эмпатии, нет, а другому, более полезному. Который мистер Флексингтон старался развить в ней, потому что сам оказался кем-то вроде нее. А именно – имел доступ к ноосфере. Сфере разума, коллективному бессознательному, которое образует общность разумных существ в пределах планеты. Собственно, скват очень многое поведал Кате о том, что это такое и что не стоит путать ноосферу с варпом и псайкерством. Варп по сути всей – другое измерение со своими физическими и материальными законами и живущими там сущностями, которые люди называют демонами. А вот ноосфера – это уже изобретение нашей вселенной, данное планетам и делающая их поистине живыми. Чем быстрее эволюционирует на ней разумная жизнь, тем скорее планета становится «умнее». Метафорически, конечно, а не напрямую, хотя… в этом Катя все же сомневалась, потому что ноосфера не всегда давала ответы на ее вопросы. И учиться оказалось не так просто, как она думала с самого начала. Мол, у меня под рукой справочник, что хочу, то оттуда и достану. Вроде как смартфон всегда с собой. Но ее дар работал совсем не так.

Скват объяснил, что она имеет возможность подключаться к ноосфере планеты, но не имеет возможности проводить целенаправленный поиск. То есть силы ее головного и спинного мозга не хватает, чтобы «пробить заслон», как он сказал. Да и людей с такими возможностями сами скваты называли «фокусами», то есть контактерами, способными сосредоточиться на цели и получить о ней всю информацию. И даже таких среди скватов было немного, не говоря уже о людях, которые больше всего предпочитали связи с варпом и корни псайкерства шли именно из тех времен, когда генетически выводили нужных особей в домах Навигаторов. Одно время Трорг даже изучал кровь и ДНК Кати, пытаясь найти в ней следы родовых линий скватов, но обломался. Кровь, конечно, отличалась от основных групп крови человечества, но не настолько, чтобы стать чем-то необычным. Тут все дело заключалось в генерации биоэнергии головным и спинным мозгом, а вот ее зафиксировать с помощью приборов оказалось очень сложно. Но скват не сдавался и пытался разгадать загадку ее появления на свет. Потому что вместе с возможностью подключения к ноосфере шла рука об руку феноменальная память, такая же как у него самого. И Трорг думал, что именно здесь кроется загадка, но у Кати на этот счет было свое мнение.

Память и была даром. Увиденное ей, услышанное и изученное сразу же загружалось в ноосферу, своего рода облачное хранилище на удаленном сервере, к которому Катя всегда имела доступ благодаря своему IP-адресу. Если можно так выразиться компьютерными терминами, но иной аналогии для этого девушка подобрать не смогла. Благодаря этой постоянной связи она легко могла вспоминать то, что ей было нужно, просто «загружая» необходимые сведенья из хранилища в свою «оперативную память». Но вот иметь доступ к другим хранилищам она не могла и их приходилось «взламывать». То есть по сути проникать в воспоминания другого человека. И сделать это оказалось чертовски сложно просто потому, что все люди разные и разумы у них тоже по-разному защищены. Например гвардейца взломать Катя сейчас практически не могла, ибо тот тренировался защищаться на тварях варпа, а вот какого-нибудь простого гражданина, который всю свою жизнь просидел в улье – легко.

Так что благодаря урокам мистера Флексингтона, Катя смогла дома легко обнаружить замаскированный микрофон, потому что установивший его оставил свой отпечаток в ноосфере, а также кое-что еще. О чем немедленно рассказала маме.

Их папа оказался ментально запрограммированным на передачу информации. В течение дня он ее накапливал, а потом отсылал на удаленный сервер. При этом совершая привычную ему работу и совершенно не задумываясь о том, что является шпионом за своей собственной семьей. Катя легко узнала, что операцию ему провели еще тогда, когда она была маленькой и с тех самых пор папа наблюдал за ней. Кому он пересылал информацию ноосфера не сказала, хотя, вероятно, могла. Но, если опираться на Катину теорию, то ей просто не хватало сил взломать тот «удаленный сервер», который владел информацией. Да и потом порой мотивов ноосферы невозможно было понять – легко выдавала секретные сведенья, а вот куда мама положила ключи ответить не могла. Так что теперь одаренные старались при отце говорить на сторонние темы, лишний раз не упоминая о своих возможностях. Да Курт о них и не знал, пребывая в блаженном неведенье относительно своих любимых женщин. Что для него было гораздо лучше, ибо кто его знает, что там механикусы намутили с ментальным программированием, которое Катя только-только начала изучать.

Глушилку Катя прилепила на стену рядом с микрофоном. Теперь слухачи будут наслаждаться непонятным бубнежом, стуком посуды и редкими вкраплениями обычных слов – аппаратура была военной, которой пользовались инквизиторы и прочие важные персоны. Где ее достал дед, он не говорил, но Катя знала, что глушилка исправно выполняет свои функции.

Пока мама хозяйничала на кухне и кормила сына, Катя быстро переоделась в домашнее и вышла к ним. Про сегодняшнюю тренировку можно забыть, мистер Флексингтон ее поймет, она это знала. Но вот возникшую с братом проблему нужно решать прямо сейчас.

Тим сидел за столом и болтал ногами. При появлении сестры он как-то напрягся, но есть не перестал. Просто косо смотрел на Катю, ожидая ее реакции. Мама заметила ее ожоги, покачала головой, вздохнула и полезла в медицинский шкафчик за мазью. Кожу уже не исправишь, но вот зуд и боль снять можно.

– Сиди не дергайся. – Приказала она дочери, смазывая ее пострадавшие места. – Только шея и руки?

– Есть еще точки по телу, где ткань прогорела, но это ерунда. – Ответила Катя и посмотрела на Тима. – Пироман хренов. – Брат сжался при ее словах.

– Не ругайся. – Машинально произнесла Саманта, изучая места ожогов. – Он не виноват, ты это знаешь. Сама в младшей схоле еще похлеще дел натворила.

– Знаю. – Катя вздохнула. – Но я с этим справилась. А вот справится ли он?

– Справится. – Проворчала мама, закрывая банку с мазью и возвращая на место. Она повернулась к сыну. – Тим, скажи, почему ты так разозлился на сестру?

Брат молчал как партизан. Он положил ложку в тарелку и опустил голову, уставившись в стол.

– Никто тебя ругать не будет. – Продолжила увещевать мама. – Я просто хочу выяснить, почему у нее появились ожоги. Расскажешь мне?

Брат не знал, что мама несильно, но начала мысленно давить на него, провоцируя на разговор. Малыш должен сделать это сам, а не под контролем, но сейчас другого выхода Саманта не видела. Постепенно она подталкивала его к откровенности.

– Я хотел идти погулять, – начал тихо говорить Тим, – а Кэт меня не пускала. Я разозлился на нее и тут она вдруг загорелась. – Он замолчал, снова переживая одни и те же прокручиваемые им в памяти кадры. – Закричала громко и побежала в ванную. А мне вдруг стало страшно.

– Всем на твоем месте стало бы страшно, даже мне и папе. – Саманта, посмотрев на Катю, улыбнулась и, обняв сына, поцеловала его в макушку. – Тут дело в другом, сладкий мой. Видишь ли, это ты вызвал возгорание Кэти, – Тим вскинул голову и удивленно посмотрел на маму, – мы просто не знали, что от тебя ждать. Думали, что ты будешь как мы. Например, мысли читать или предметы двигать, но вот чтобы зажигать… о таком я даже не мечтала.

– Мама, ты что, умеешь мысли читать?! – удивился брат.

– Ну, не то чтобы читать, – Саманта по-доброму улыбнулась, – но мозги пудрить людям я умею.

– Некоторым для этого даже дар не нужен. – Вставила Катя и мама покосилась на нее. Мол, сейчас не место и не время.

– И Кэт тоже умеет?! – продолжил удивляться Тим.

– Кэти может кое-что другое. – Объясняла мама. – Сделать так, чтобы все люди вокруг так сильно испугались, что моментально разбежались.

– А я могу поджигать? – сделал вывод брат. Малолетним дебилом Катя называла его зря, с мальчишкой просто нужно было заниматься и только сейчас сестра поняла это. Эгоистичная дура, мысленно обозвала она сама себя. Думаешь только о себе, совершенно забыв о брате, который тоже теоретически может иметь дар. Теперь-то она знает какой, но нужно было думать об этом раньше. А если бы он поджег кого-нибудь на детской площадке!! О боже, Инквизиция и все заинтересованные их семьей лица уже были бы тут как тут! Просто чудо, что это случилось с ней и случилось дома. Пока Катя так думала, Тим воодушевился. – Круто!!

– Не круто. – Покачала головой Катя. – В тебя такого умного и красивого немедленно вцепится Инквизиция, как только узнает, что ты можешь. – Озвучила она свои мысли и брат нахмурился, соображая о чем она ему говорит. – И посадят тебя, такого необычного, под замок и станут изучать. А потом выпускать из клетки только тогда, когда им будет нужно. Понятно?

– Как это? – до брата долго доходило.

– Кэти права, любимый мой. – Саманта снова поцеловала сына в макушку. – Инквизиция немедленно заберет тебя от меня и мы тебя больше не увидим. Никогда.

– Я не хочу! – выкрикнул Тим и попытался вырваться из рук матери, как будто это она собралась его сдать в Инквизицию, но Саманта усилила контроль и мальчишка мигом успокоился. Она ни на секунду не снимала с него «поводок», чтобы не допустить повторения беды. Хватит ей ожогов дочери, достаточно.

– Тебя никто не будет спрашивать. – Жестко пришпилила его Катя. – Придут и заберут.

– Я всех сожгу! – расхрабрился брат.

– Тогда тебя убьют. – Пожала плечами сестра, сказав это равнодушным голосом.

– Как это? – снова спросил Тим, на этот раз обескуражено.

– Ты – потенциальная угроза, которую нужно ликвидировать. – Катя говорила ему правду, такую, какая есть. Пусть лучше сразу осознает всю важность и ответственность своего дара. – И тебя поставят перед выбором. Либо ты служишь в Инквизиции, либо лежишь в земле. Все просто. Третьего варианта не будет. – Девушка подалась чуть вперед, наклонившись к брату через стол. – Поэтому, Тим, для тебя сейчас очень важно молчать о своем проснувшемся даре во избежание неприятностей. Которые грозят всем нам. Если об этом узнают, то тебя у нас отберут и мы больше никогда не увидимся. И кого я теперь буду забирать из схолы, кормить ужином и за кем следить, чтобы не натворил чего-нибудь? Кому мама будет покупать сладости, если тебя с нами не будет?