Призрак Канта
Часть 47 из 59 Информация о книге
Василий Васильевич открыл рот, чтобы ещё что-то сказать, но никого уже не было под чугунным козырьком. Только Мура крепко держала его за локоть. — Чего он нам наплёл? — раздражённо спросил Меркурьев. — С чего он взял, что мы с тобой вершители судеб и отвечаем за всё человечество?! — Ему с той стороны виднее, — заметила Мура. — Так не бывает, — возразил Василий Васильевич с силой. — За человечество отвечают особые люди! Политики, короли, папа римский, Вильям Шекспир! Мы-то тут при чём?! Мура подставила руку под дождь, как только что делал Фридрих Бессель. — Я не знаю, — сказала она. — Может, в разное время за человечество отвечают разные люди? — Кто сегодня дежурный? — козлиным голосом проблеял Меркурьев. — Ну да! Может, сегодня дежурные мы? — Ну тебя к лешему. С дороги свернули фары и стали медленно приближаться сквозь пелену дождя. Вот они нырнули в лощинку, где протекал ручей, вот опять вынырнули. — Она? — спросил Меркурьев у Муры. — Белый «Кадиллак» пожаловал? Машина, урча форсированным мотором, словно яхта, вырулила на брусчатку, причалила, качнулась и затихла. Погасли мощные фары, сверкнув полировкой, распахнулась дверь. — Добрый вечер! — прокричал Василий Васильевич из-под козырька. — Льёт-то как!.. А ведь ничто не предвещало!.. — У вас есть зонт? — спросили из «Кадиллака». — Проводите меня под крышу!.. Меркурьев зашёл в дом, из чугунной корзины вынул длинный зонт-трость, на улице распахнул его — по выпуклому куполу забарабанили капли, — и галантно подставил Лючии руку кренделем. — Прошу. Она выбралась из салона, внимательно глядя под ноги, чтобы не наступить в лужу. — Как было в зоопарке? — спросила Лючия, когда они добрались до козырька и Меркурьев сложил зонт. — Почему вы решили, что мы были в зоопарке? — Я просто предположила, — улыбнулась Лючия. — Вы разве не были? Все приезжие первым делом мчатся в зоопарк!.. Она слегка кивнула Муре, помедлила, ожидая, что Меркурьев откроет перед ней дверь, и вошла — когда он открыл. — Зачем она за нами следит? — задумчиво спросил сам у себя Василий Васильевич. — Да ещё так топорно? Просто ездит на машине!.. — Может, ей нужна Кристина? — предположила Мура. — Ты же именно с Кристиной разговаривал по телефону, когда подошла Лючия и предложила тебя подвезти?… Мы не знали, где она, и Лючия не знала тоже! Она поехала с нами и узнала. — А Кристя ей нужна, чтобы… чтобы… Зачем ей Кристина?… — Может, Лючия тоже ищет камень, ты сам говорил. — Ищет! — фыркнул Меркурьев. — Камень!.. Они зашли в дом, и первым делом Василий Васильевич посмотрел книгу на круглом столике возле готического окна. Ясное дело, она была раскрыта на пятьдесят седьмой странице, где речь шла о том, что философ не испытал в жизни ни сильных радостей, ни сильных страданий. — Я думал, это ты меня дразнишь, — пробурчал Меркурьев, захлопнул книгу, подумал и сунул её на каминную полку в коридоре. — А потом понял, что не ты. — Не я, — сказала Мура. В гостиной горел свет и сидела Софья, о которой все забыли. Она мрачно смотрела в планшет, на столике перед ней стоял наполовину пустой стакан. — Дождь льёт весь день, — пробурчала она, едва увидев Меркурьева с Мурой. — Если б я знала, что здесь такая скукотища, лучше бы в Сочи поехала!.. — В Сочи хорошо, — поддержал ее Василий Васильевич, которому совершенно некогда было отдыхать в отпуске, не то что скучать! — В городе не было дождя, — заметила Мура. — Когда следующий сеанс? — спросила у неё Софья. — Давайте хоть духов вызывать, чего так-то сидеть, впустую!.. — Я собираюсь его провести, — пообещала Мура. — Только пока не знаю когда. — Да прямо сейчас и проводи! Чего тянуть-то!.. — Так сразу нельзя, — растерялась Мура. — Нужно подготовиться. Софья фыркнула: — Да ты же раньше не готовилась! Нацепила тряпки, звезду во лбу пририсовала, и вся подготовка! Давай сеанс! Мне одну штуку узнать надо. Я даже хотела в программу про экстрасенсов писать на телевидении. — Я не экстрасенс. — Да какая разница-то! Все вы одним миром мазаны, маги и колдуны! Одно шарлатанство. Вон у меня подруга Майка, а у ней муж Колян. — Софья оживилась и отложила планшет. — Главное, пока они вместе работали, она в бухгалтерии, а он в охране, всё как у людей было. Ипотеку взяли, когда кредит за машину выплатили, к матери в Луховицы каждые выходные ездили, у нее там домик с участком. Василий Васильевич затосковал и спросил у Муры, не хочет ли она джина с тоником. Мура сказала, что джина не хочет, а чаю, пожалуй, выпьет. Меркурьев налил себе джина — изрядно и включил чайник. — А как он в другую фирму перевёлся, — продолжала Софья с энтузиазмом, — так и закрутилось!.. Домой стал приходить в ночь-полночь, одеколон французский купил за три тыщи и, главное, на фитнес записался!.. Разжирел, говорит, я что-то в последнее время. И вот на этот фитнес каждый вечер прётся! Майка и забила тревогу. Оказалось, любовница у него. Из отдела продаж! Главное, не так чтоб молодая, тридцать с гаком, ребенок у ней, мужа нет, конечно. Мне мать покойная так и говорила: если мужик стал красоту наводить, точно у него любовница завелась! Мать тогда ещё жива была. Майка поревела, ну, волосы ей повыдрала, любовнице-то из отдела продаж. У подъезда подкараулила и выдрала! — Софья засмеялась с удовольствием. — А Колян как баран — любовь, говорит, у меня на всю жизнь! И упёрся. Василий Васильевич отпил джина и поболтал в бокале лёд. Ему хотелось взять Муру за руку и пойти с ней по тёмной лестнице на третий этаж в комнату Сани. Там наверняка сейчас интересно! Там наверняка Кристина и новый друг Сани, о котором Бессель сказал, что он — бесценный. Ещё ему хотелось расположиться у камина с бумагой и карандашом и прикинуть, как можно вывести формулу координат временной точки в пространстве. Он заранее знал, что ничего не выйдет, но подумать стоило. И знаменитое неравенство Бесселя можно погонять туда-сюда, у них так говорили в университете: гонять формулы. — Мы и решили к колдунье пойти. Нашли какую-то поприличней по объявлению в газете. Первый сеанс пятьсот рублей!.. Я в коридоре ждала, а Майка с ней была. Попросила на себя приворот сделать, а от любовницы отворот. За приворот дорого берёт, тыщ восемь, что ли. Отворот отдельно! — Так нельзя, — заметила Мура. — Это всё просто ерунда и надувательство. — Да ты же сама экстрасенс! — удивилась Софья. — Небось ещё дороже дерёшь! У тебя-то духи столы крутят и блюдца роняют, а у той ничего этого не было! — Я не экстрасенс. — Ну вот. Сделала колдунья отворот от той, а к Майке приворот. Ждём-ждём, а дело ни с места. Колян к этой из отдела продаж переехал и живёт. Мальчика её на машине катает, а тачку-то они с Майкой покупали, и ипотека на неё оформлена, в общем, совсем всё сахарно получается. Пошли опять к колдунье. А мне мать-покойница и говорит: это всё напрасный труд и трата денег. Есть верный способ: в церкви свечку ему, живому-здоровому, за упокой поставить и с обратного конца ее поджечь! Прибежит как миленький!.. — Прошу прощения, — сказал Меркурьев и допил джин. — Пойду я, пожалуй. — А чего? — засмеялась Софья. — Стыдно стало? Сам такой? Все вы, мужики, как под копирку деланные! Жена небось в Бухаре сидит, плов варит, а сам-то на курорте с колдуньей погуливаешь, да? — Жена моя, — сообщил Василий Васильевич больше Муре, чем рассказчице, — осталась в далёком студенческом прошлом!.. На один Новый год поженились, на другой развелись. — Ой, да все вы холостые-неженатые, особенно в отпуске или в командировке!.. Морочите нам голову, а мы потом остаёмся слёзы проливать, хорошо если без довеска! Вон Майка с двумя довесками осталась! Мать моя так всю жизнь маялась. Меня только пилила день и ночь, что я ей жизнь испортила, а чем я виновата? Тем, что родилась, а папаша нас бросил? Так я не виновата, что родилась-то!.. Она у меня совета не спрашивала, рожать или не рожать!.. — Так вернули Коляна? — спросил Василий Васильевич. — Или отпустили на свободу? Софья махнула рукой и показала на планшет: — Вот до чего я не люблю, когда в книжках неправду пишут! Прям терпеть ненавижу! Такая там у всех жизнь правильная, любовь до гроба, мужики все как на подбор — и богатые, и красивые, и щедрые! Я бы писателей этих, которые так пишут, всех под суд отдала, чтобы женщинам голову не морочили!.. Читать тошно, одно враньё! — То есть не вернули Коляна? — уточнил Меркурьев. — Это в книжках только все возвращаются и живут счастливо, я же говорю! — горько сказала Софья. — А в жизни всё по-другому выходит! — Так чего с Коляном-то? — продолжал докапываться Меркурьев. — Вася, — тихо сказала Мура. — Что ты привязался?… — На Север Колян уехал. — Софья махнула рукой. — Завербовался на прииск и золото моет. Правда Майке деньги шлёт, тут всё по-честному у них. Хоть она и подозревает, что любовнице тоже шлёт! Всё выведать собирается, только не знает как. А писателей всех под суд и на общественные работы!.. Василий Васильевич согласился и предложил всех мужиков-козлов тоже под суд. Софья подумала и сказала, что вот так всех разом, пожалуй, не выйдет. Мура заявила, что пойдёт спать — устала и немного простужена. Меркурьев догнал её на лестнице. — Так нечестно! Он легонько хлопнул её по джинсовой попе. Она повернулась, очень удивлённая, и Василий Васильевич так смутился, что защипало в глазах и шее стало жарко. — Нет, — пробормотал он, не глядя на Муру, — правда. Ушла, а я остался всё это выслушивать. Мура посмотрела на него, сказала: — У тебя уши горят, как фонари. И стала подниматься. Меркурьев постоял немного, а потом в два шага опять догнал её. Они прошли свой этаж, поднялись на третий и постучали к Сане. — Открыто! — отозвались с той стороны, и она вошли. Саня сидел на полу перед камином. Несуразный пёс лежал рядом, настороженный и словно удивлённый. Время от времени, устав быть бдительным, он клал голову Сане на коленку, глаза у него начинали закрываться, но тут он подскакивал, словно вспомнив что-то, встопорщивал уши и напружинивал спину.