Про друзей...

Удар вышиб сознание, и бесчувственное тело поток нес на камни.





* * *


Гар очнулся в постели, под ватным одеялом.

В доме было холодно — изо рта шел пар.

Ненавязчиво болела голова, ныло все тело, будто его пропустили через дробилку, во рту было сухо.

Рядом, на столе лежали его вещи: шпага, разбухший от воды атлас и обломки странного алтаря Крея всезнающего. Шляпа, похоже, уплыла…

Гар осмотрелся по сторонам. В помещении имелось окно, за ним ярко светило солнце. Но окно было затуманено льдом до такой степени, что нельзя было рассмотреть что-нибудь на улице.

Внезапно вспомнился тот бой в замке. Когда они вошли в галереи, на улице стояла жара, лето, которому, казалось, не будет конца. А тут холод, словно зимой. Неужели он был без сознания полгода.

Но открылась дверь, вошла женщина. Это явно была хозяйка — уж слишком уверенно себя держала.

Она была стройной, с волосами не седыми, но белыми как снег, доходящими до самого пояса. Она была красива в молодости — подумал Гар. И поправился про себя: вероятно, была незаурядно, невыразимо прекрасна. А сейчас она просто красива какой-то отрешенной замороженной красотой.

Одета она была в белое платье. В тон ему были и украшения: браслеты и кольца из серебра, украшенные бриллиантами. Они сверкали, словно полуденная пурга, ценою в несколько миллионов.

Увидев открытые глаза гостя, женщина спросила:

— Пришел в себя?

Отрицать был бессмысленно. Гар кивнул.

— Где я?

— У меня. Мое имя тебе ничего не скажет. Но люди зовут меня Матушкой Холодрыгой. Мы тебя выловили из реки вчера днем. Мало кому при встрече со смертью отделаться переломом. Но ты, очевидно из таких. Может быть тебе интересно, но за стенами этого дома ставили семь к одному, что ты не очнешься. Потому я и взяла к себе — чтоб ни у кого не было соблазна помочь тебе не проснуться. Да и тут не так жарко, мухи не тревожат.

Вчера? Днем? Неужели он пробыл в воде…

— А какой сегодня?.. Год?..

— День я запамятовала, но сейчас лето. Его самый хвостик.





* * *


Оказалось сломанным три ребра и нога. Все тело было в синяках. Нога болела неимоверно, и Матушка Холодрыга обкладывала их льдом таким холодным, что Гар просто забывал о наличии конечности.

Но на поправку Гар шел быстро. Скоро уже мог ковылять по владениям Матушки Холодрыги, ловил лето, которое уже было на излете.

Осматривал здешние места.

Говорили, мол, Матушка Холодрыга разбогатела на воздухе, воде. И, может быть, на чуточке магии.

И в этом была чуть не вся правда. Во дворе стояли телеги с бочками. На них было записано: с какого источника, когда собрана.

Ведь мире много видов льда, они для разного нужны человеку. Положим, если брать для ледника, то куски желательно крепкозамороженные, которые пролежат все лето, из воды пусть самой простой. Алкоголикам-аристократам для выпивки нужны кубики из воды чистейшей, чтоб наутро не болела голова. Медицина насчет льда для компрессов имеет мнения различные. Кто-то считает вопрос о нем непринципиальным. Кто-то считает, что хорошо помогает именно лед из родников, замороженный не то чтоб сильно.

Магам нужен лед для охлаждения перегонных кубов — здесь сгодится любой. Для зелий, говорят, нужен лед из воды семи колодцев.

Воду для самого дешевого льда брали из реки.

Река же, запряженная в колеса, крутила шкива компрессоров, те плевались горячим воздухом в одну сторону. С другой — выходили аккуратные глыбы льда.

Затем лед паковали, пряча от солнца, и увозили либо на склад-ледник в катакомбы либо куда подальше, к клиенту.

Порой свои владения обходила Матушка, давала указания, добавляла к какой-то ледяной глыбе заклинание.

Вечером Гар одевался потеплее и возвращался в дом к Матушке. Та напротив, снимала одежды. Ибо когда Матушка Холодрыга выходила на улицу в самую жару — накидывала на себя шубу. Зато зимой ходила по улице в простом платье.


По случаю гостя в доме у Матушка Холодрыги было зябко. Обычно у нее стоял мороз.

Хотя печь и имелась, топилась та редко — все больше, когда готовился чай для зашедших гостей.

Ну а кружка с горячим напитком стыла чуть не мгновенно. Сделаешь глоток — горячо, второй — тепло, третий — студено. А четвертый, глядишь и не сделаешь, потому что в чашке жидкость замерзла.

Потому гости пили чай вприкуску да вприглядку: глоток, кусочек печенья и взгляд в чашку: не появился ли ледок? Ежели что, Матушка бросала в чашку согревающее заклинание.

Сама же Матушка пила чай, известное дело, со льдом…

В углу вместо аквариума стояла глыба льда. В ней были рыбы, водоросли, улитки и даже маленький краб. Но все это не двигалось, потому как все сковывал прозрачный лед.

Равномерно тикали часы, так словно кто-то маленький окучивал вечность.

Гар все колдовал с разбитым алтарем. Жег благовония — сначала в уединении, затем уже не стесняясь хозяйки. Из осколков пытался сложить путанное матовое зеркало. Но ничего не получалось: явно не хватало нескольких кусочков, которые, очевидно, покоились на дне реки. Гар пытался закрыть недостающие кусочки льдом, бил стекло, коптил его на огне. Но алтарь Крея всемогущего не хотел оживать.

— Где-то можно еще такой купить? — спрашивал Гар. — Достать? Украсть?..

Хозяйка покачала головой:

— Это вряд ли. Культ этот старый, почти забытый. Трудно найти. Очень трудно…

Гар вздыхал и продолжал выздоравливать — будто иных дел не имелось.





* * *


В холодном доме бывали и иные гости.

Раз хозяйку посетил ее кузен, попил чай, переночевал и засобирался дальше, на юг. Путь лежал через город, откуда они втроем вышли на дракона.

Матушка Холодрыга как раз отправляла туда караван со льдом — может быть последний в этом году. Ведь все ближе была зима, когда холод ровно ничего не будет стоить.

С караваном отправлялся и Гар. Он решил это давно. Хозяйка не отговаривала. Впрочем, Гар знал: никто не будет против его возвращению сюда.

На прощание Матушка Холодрыга подала Гару увесистый кошелек.

— Держи.

— Что это?

— Твоя доля. Я тоже ставила на твою болезнь. Я выиграла… И ты тоже.

Возницы щелкнули кнутами, мулы проснулись и потянули тяжелые телеги. Кузен и Гар пошли рядом.

Первый был разговорчив.

— Куда идешь? — спросил он. — Будешь возвращаться в свой мир?

Гар покачал головой: к чему возвращаться? В холодную пустую квартиру? На работу, с которой его наверняка выгнали?.. Вернуться в мир, где он интересовал только голодных комаров?

— Попробую вернуться, откуда все началось. Может, удастся снова устроиться в какое-то путешествие другом.

— Опасное занятие. — покачал головой кузен.

— Ну и пусть. Зато увижу мир.

Сквозь негустой туман накрапывал мелкий дождик, то и дело с деревьев срывался еще не желтый лист и пускался в ниспадающий танец.

Чтоб заполнить тишину, Гар рассказал про свое путешествие, про дракона, про странный алтарь.

— Забавно, забавно… — кивнул кузен. — Мне такое попадалось. Я, бывало, так слушал концерты трубадуров, которые умерли много лет назад. Ведь если поэт настоящий, гробовая доска его не остановит.

— Ненастоящих она тоже не останавливает. — кивнул Гар, вспомнив графоманов. — А где я такое могу увидеть еще?

— Ты туда не попадешь… Впрочем, на твоем месте я бы посетил Гномий рынок. Он совсем недалеко от Воровского. Там вещи попадаются диковинные даже для меня.