Проданы в понедельник

Лили собралась ее поблагодарить, но успела только кивнуть, и занавески снова сдвинулись. Оставшись в одиночестве, Лили растерялась. Ей пришлось даже напомнить себе, зачем она пришла в эту комнату.

Пока она боязливо блуждала по ней, дилеры в жилетах и бабочках дирижировали праздником.

То и дело по комнате волнами прокатывались аплодисменты и смех. На столе у стенки с написанными мелом ставками стояло несколько телефонов. Чуть в стороне, за своей стойкой, готовил напитки бармен. И если на улицах уже практически исчезли модные наряды, которые после биржевого краха стали считаться чрезмерно вызывающими, то в этом подпольном раю чулки и платья с бахромой выше колена явно были в чести. Лили, наверное, смотрелась на их фоне «строгой училкой», хотя это не помешало некоторым мужчинам окинуть ее плотоядным взглядом.

Неужели того Эллиса, которого она знала, могло привлекать подобное место? Не успела эта мысль промелькнуть в голове у Лили, как она увидела знакомые черты. С заломленной набок шляпой Эллис стоял во главе стола для игры в кости, попивая ликер. Официантка поспешила избавить его от бокала – остальные игроки уже сделали свои ставки.

Эллис сунул в рот сигару и зачерпнул пригоршней кости. Сидевшая на углу стола элегантная женщина крикнула ему что-то, и Эллис замер. Она подула ему на руку для удачи – довольно обольстительно, так что щеки Лили зарделись от стыда.

Наконец Эллис кинул кости.

– Двойка! – объявил дилер.

Толпа дружно застонала, и тонкая как тростник палочка сгребла все наличные в горку.

Лили шла на такие жертвы, прилагала такие усилия, чтобы сэкономить каждый пенс из своего заработка, что при виде столь чудовищного расточительства ее зубы невольно сжались.

Эллис вскинул взгляд, прямо на нее. Вынул изо рта сигару и уставился на Лили так, словно не поверил собственным глазам – откуда ей было знать, сколько рюмок он уже пропустил? А затем его лицо растянулось в улыбке. Его радость была очевидной. Все остальные люди в комнате явно перестали для него существовать.

И все же… не так Лили рисовала в своем воображении их встречу.

Она даже не попыталась приблизиться к нему, и Эллис в одиночку преодолел разделявшее их расстояние.

– Мисс Палмер! Как вы… Что вы тут делаете?

Его голубые глаза заблестели, заискрились той самой искренностью и теплотой, которые ей запомнились.

Лили постаралась собраться с мыслями.

– Я была в городе и услышала, что вы здесь.

Она была готова открыть свою сумочку. И просто передать письмо Эллису. Ведь это была главная причина, по которой она его разыскала. Как вдруг… ей захотелось узнать больше.

– Здесь есть какой-нибудь тихий уголок, где мы могли бы поговорить?

Не уловив ее хлесткий тон, Эллис улыбнулся еще шире:

– Пойду возьму свое пальто.





* * *


Жилой дом находился всего в трех кварталах от клуба. В другой день и с другим парнем Лили никогда бы не согласилась на встречу в такой интимной обстановке. Но Эллис горел желанием показать ей свою новую квартиру так же, как она – оценить и понять его лучше. Лили хотелось выяснить, насколько далеко он отклонился от того человека, которого она прежде знала. Или думала, что знает…

Из-за накрапывавшего дождя они дошли от «Ройяла» до дома Эллиса быстрым шагом, почти не разговаривая по дороге.

– Я еще не вполне обустроился, – предупредил гостью парень, открывая дверь в свою квартиру на третьем этаже. – Я переехал сюда всего пару недель назад и был слишком занят, чтобы навести тут полный порядок.

Стряхнув дождевые капли со своих плеч и шляпки, Лили последовала за ним внутрь. Дернув за шнурок, Эллис включил торшер, затворил дверь и положил свою шляпу рядом с телефоном на маленькую тумбочку у входа.

– Вы позволите? – попытался он помочь ей снять пальто.

– Спасибо, но я, пожалуй, останусь в нем. – Лили еще не поняла, надолго ли задержится у Эллиса.

Он снял свое пальто – одновременно с пиджаком. Правда, это удалось ему не сразу. Пришлось побороться. «Благодаря ликеру», – догадалась Лили.

– Знаю, район не самый лучший, – продолжил Эллис. – Но здесь имеются и кухня, и спальня. И даже раздельный санузел и… – Эллис не договорил. – Что-то я слишком увлекся подробностями, – пробормотал он.

Пока он вешал свою верхнюю одежду на стоячую вешалку, Лили прошла в гостиную. Бежевые стены еле уловимо пахли свежей краской. Под внушительной коричневой кушеткой и кофейным столиком из кленового дерева лежал восточный ковер. На квадратной подставке в углу стоял радиоприемник «Ар-Си-Эй», невероятно элегантный благодаря своему обтекаемому и гладкому корпусу из полированного дерева. Ни одна вещь в квартире Эллиса не резала глаза своей экстравагантностью. И все же… в целом, ее обстановка выглядела несколько расточительной для не так давно заявившего о себе репортера (учитывая завышенные цены Нью-Йорка).

Эллис подошел ближе; на его шее небрежно болтался распущенный галстук.

Лили выдавила из себя улыбку:

– Квартира прекрасная.

Эллис улыбнулся ей в ответ, чуть неуверенно. А после короткой паузы спросил:

– Выпьете что-нибудь?


Лили кивнула:

– Воды, пожалуйста.

– А, может, напиток ночи? – негромко произнес Эллис.

Не поняв, Лили склонила голову набок.

– Воды так воды, – легко согласился Эллис и ретировался на кухню.

Лили прошествовала по ковру и положила сумочку и перчатки на кофейный столик. На стене по ее правую руку картинные рамки образовывали что-то вроде коллажа. Нет! Скорее, некий алтарь. Такое впечатление сложилось у Лили при ближайшем рассмотрении. Поскольку венчали его – на уровне глаз – две статьи за подписью Эллиса. Во втором и третьем ряду размещались неподписанные, но довольно объемные вырезки из газет – похоже, написанные им же очерки.

Лили пробежала глазами их темы: дело о развратных действиях, скандальный развод, спиритический сеанс вдовы какого-то гангстера. Остальные – в основном о коррумпированности политиков – по крайней мере, заслуживали внимания своей актуальностью, а не банальной претензией на сенсационность. Но ни одна не напоминала – даже отдаленно – те прежние, по-настоящему человеческие истории, которые давали Эллису все основания гордиться собой. Истории, написанные другим Эллисом.

– Вы так и не рассказали мне, – сказал он, зайдя в гостиную с двумя стаканами, – что привело вас в Нью-Йорк?

Отвернувшись от стены, Лили взяла стакан воды:

– Свадьба.

Эллис застыл как вкопанный:

– Вы… вышли замуж?

Лили сообразила, как мог быть воспринят ее ответ.

– Нет. Не я. Свадьбу играл друг Клейтона.

Плечи парня расслабились, но уже в следующий миг напряжение снова повисло в воздухе.

– Ваше здоровье! – чокнулся Эллис с Лили, и она эхом повторила его пожелание.

Пока Лили пила свою воду, Эллис глотнул какой-то напиток, похожий на виски. И довольно крепкий, судя по запаху. Очевидно, парень еще не добрал свою норму. В отличие от ее оказии с шампанским в ресторане ничто в поведении Эллиса не указывало на то, что выпивал он редко.

– Присядем? – указал он на кушетку.

Лили из вежливости уступила, но села на дальний край. Эллис последовал ее примеру и опустился на другой край кушетки, поставив стакан себе на колено. Полоски света от уличных фонарей проникали в гостиную сквозь приоткрытые жалюзи на единственном окне. А внизу, на улице, урчали проезжавшие мимо автомобили.

Лили решила сказать про письмо – в оправдание своим поискам Эллиса.

Но он снова первым подал голос:

– А где же ваш ухажер?

И Лили пришлось выдержать паузу, чтобы обдумать ответ. Ее первым побуждением было поправить его предположение. Но она еще не представляла, какой оборот примут ее отношения с Клейтоном. И, по правде говоря, после того, как Лили понаблюдала за Эллисом в «Ройяле», она не чувствовала себя обязанной что-либо ему объяснять.

– Во время приема было совершено ограбление. Близ Таймс-сквер. Он поехал туда, чтобы сделать репортаж.

Глаза Эллиса прикрывали приспущенные веки, но Лили разглядела в них недоверие.

– И он вас бросил ради репортажа?

Вопрос застал Лили врасплох.

– Я… Да… Но я сама сказала ему ехать.

Спустя мгновение Эллис кивнул:

– Славно.

Само по себе слово было хорошим. Но в тоне Эллиса прозвучало неодобрение.

– Это громкая история, реально сенсация, – заспорила Лили. – Говорят, что это мог быть Уилли Саттон. И, похоже, была перестрелка, есть жертвы. – Лили ожидала увидеть в глазах Эллиса блеск, возможно, даже зависть от того, что он пропустил такой инцидент – разве журналист мог им не заинтересоваться?

Но он лишь откинулся на подушки, вращая виски в своем бокале. Как будто освещение подобных инцидентов было ниже его достоинства.

– Наверное, это действительно важно. А, главное, в этом весь Клейтон Брауэр, да? – Эллис еще раз крутанул своим бокалом, и его рот скривился в ухмылке.

Внезапно Лили захотелось защитить Клейтона. И себя тоже. Ее возмутил вывод Эллиса – когда дело дошло до ухаживания, ее мнение и желания в расчет не брались. А она поклялась себе больше такого не допускать. И все же Лили постаралась и дальше держаться непринужденно.

– Да? И в чем же – в этом?

Похоже, Эллис удивился необходимости пояснять: