Разоблаченное искушение

Глава 4




Секретарь ввела Эрин в офис. Джанет поднялась навстречу и протянула руку.

– Эрин, рада тебя видеть. Как поживает Райли?

– Отлично, спасибо. Растет как на дрожжах. – Эрин улыбнулась. – А как Эми?

– Все то же самое. Иногда жалею, что приняла решение так скоро вернуться к работе, но я просто не смогла бы проводить с ней весь день и не сойти с ума. У нас с мужем получилось разделить обязанности. Полдня он сидит дома, в обед возвращаюсь я.

Муж Джанет – второй Морин на вывеске юридической фирмы. Эрин завидовала их единству. Когда они с Джеймсом готовились стать родителями, он сразу дал понять, что не собирается активно участвовать в жизни ребенка, пока тот не начнет говорить. Эрин надеялась, что его решение изменится, когда Райли появится на свет, но потом она поняла, что надежды никакой. Джеймс был старше ее на пятнадцать лет и настолько привык к холостяцкой жизни, что едва справлялся с переменами, которые внес брак в его повседневную жизнь, включая участие Эрин в управлении гостиницей.

Джанет предложила Эрин кресло около письменного стола.

– Что привело тебя ко мне? Надо сказать, удивлена, что ты решила не обращаться за помощью к Коннелам.

Эрин почувствовала, как от страха засосало под ложечкой, и перевела дыхание.

– Обычно с их помощью я решаю вопросы, связанные с гостиницей, но это личное.

– Клиника признает свою ответственность?

– Я не уверена в этом, но понимаю, почему ее закрыли. – Эрин поискала что-то в сумке. – Вот какое письмо я получила.

Джанет взяла бумагу и принялась внимательно изучать содержание, потом посмотрела на Эрин.

– Эта просьба кажется мне вполне разумной.

– Но отец Райли – Джеймс.

«Просто не может быть иначе», – добавила она про себя.

– В таком случае давай докажем это. Если окажется, что биологическим отцом твоего ребенка является некий мистер Икс, ты бы хотела узнать это как можно раньше, чтобы было время, продумать дальнейшие действия?

– Да. А твой гонорар?

– Давай не будем говорить о деньгах, пока речь не зашла о конкретной юридической поддержке. Хорошо?

На глазах Эрин выступили слезы благодарности.

– Джанет, ты уверена?

– Конечно, уверена! Тебе через многое пришлось пройти. – Она накрыла ее руку своей теплой ладонью. – В конце концов, мы же подруги. К тому же опека – не мой конек. Чтобы помочь тебе, мне самой придется провести небольшие предварительные изыскания. Это займет немало времени, потому что, как видишь, мой день расписан до минуты. Тем не менее, знай, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь. Я скоро позвоню тебе, хорошо?

– Большое спасибо.

– Теперь давай убедимся, что мы ничего не упустили.

Джанет достала блокнот и ручку и принялась делать записи.

Эрин отвечала на вопросы как можно более подробно, потому что ее пугала перспектива разделять опеку над собственным сыном с каким-то чужаком. Конечно, умом она понимала, что, если допущена врачебная ошибка и биологическим отцом ее сына стал другой мужчина, он имеет на него не меньше прав, чем она. Но, что касается чувств…

С самого рождения у Эрин не было ни любящей семьи, ни настоящего дома. Когда ей исполнилось шестнадцать, она сбежала от матери, которая, по всей видимости, искренне сокрушалась из-за ее рождения. Эрин приложила немало усилий, чтобы оказаться там, где находилась сейчас. Прошла через все мыслимые и немыслимые страдания, чтобы родить ребенка. Она не потерпит, чтобы кто-то забрал у нее сына.

Часом позже она вышла на улицу. Хотелось убежать от страха. Успокаивало то, что Джанет постарается сделать все, чтобы они с сыном чувствовали себя в безопасности.

Джанет поддержала и одобрила то, что Эрин написала юристам, и потребовала предоставить больше информации. Новые сведения могут быть им полезны, если придется представлять интересы Эрин в суде. Она также посоветовала, чтобы Эрин инициировала собственный тест ДНК, который докажет, был ли Джеймс отцом Райли.

Джанет обратилась в независимую лабораторию. Единственное, что должна была предоставить Эрин, – образец ДНК Джеймса, прядь волос или даже старая зубная щетка, а также соскоб слюны Райли. Это необходимо, чтобы тест подтвердил или опроверг отцовство ее мужа.

Сказать проще, чем сделать. Взять слюну у ребенка проще простого, а найти то, что раньше принадлежало мужу, – задача посложнее. Джеймс понимал, что умирает, и намекнул, что не хочет, чтобы она держалась за вещи, которые когда-то принадлежали ему. Следуя его воле, Эрин пожертвовала его одежду в приют, а другие вещи раздала знакомым и друзьям. Некоторые вещи он оставил для сына. Наследство Райли было аккуратно сложено в коробки. Он получит его, как только подрастет и начнет спрашивать об отце. Но даже если Эрин разберет их, найдет ли там что-либо, из чего можно извлечь ДНК?

Потом Эрин вспомнила о серебряной щетке для шерсти, которую упаковала подальше от глаз. Настоящая фамильная ценность, щетка принадлежала еще прадеду – первому Коннелу, крупному землевладельцу и основателю гостиницы. Она упаковала ее в хлопковую ткань и убрала в коробку с другими вещами мужа. Эрин не могла вспомнить, пользовался ли Джеймс хоть раз этой старомодной вещью, чтобы почистить пиджак. Оставалось надеяться, что там мог остаться подходящий волос.

Определившись с дальнейшей стратегией, Эрин почувствовала себя более уверенно и бодро распахнула дверь кафе, где ее должен был ждать Саймон. Она сверилась с часами и вздохнула. Он ждал ее дольше обещанного. Оставалось уповать на его терпение, несмотря на то, что это качество претило ему.

А она действительно думала об этом и о многом другом. Каким-то невероятным способом постояльцу удалось пробраться прямиком в ее мысли. Конечно, едва ли она хотела, чтобы фантазии о Саймоне терзали ее по ночам. Это смущало и нервировало. Она ведь совсем недавно овдовела, и ей не пристало испытывать нечто подобное к другому мужчине, к тому же так скоро. Но, несмотря на все усилия загасить эти мысли, Эрин наслаждалась каждой минутой, проведенной с ним наяву или во сне.

По вечерам она пыталась все разложить по полочкам в голове. У нее давно не было близости с мужчиной, и, как любой здоровой женщине, ей этого не хватало. К тому же после смерти Джеймса Саймон – первый мужчина, с которым она проводит много времени. Правда, когда Джеймс был жив и еще здоров, их интимная жизнь не отличалась особенной чувственностью и эротичностью.


Они с мужем стали отдаляться друг от друга задолго до того, как получили возможность при помощи специалистов наконец завести ребенка. Когда она пыталась забеременеть, их сексуальная жизнь потекла строго по расписанию.

Неудивительно, что два года спустя Джеймс нашел утешение с другой женщиной. А когда год спустя Эрин узнала о неверности супруга, он с готовностью переложил всю вину на нее, упрекая ее в том, что она своей одержимостью забеременеть уничтожила романтику в их отношениях. Вполне естественно, что его внимание привлекла другая особа, у которой не было на него далекоидущих планов. Она просто искала приятную компанию на вечер.

Слова мужа сильно задели Эрин. Раньше она всегда думала, что они оба хотят одного и того же. Брак виделся ей настоящим союзом – делить пополам не только обязанности в гостинице, но и мечты и надежды на будущее. Она мечтала о полноценной семье, теплом, уютном доме, куда бы хотелось возвращаться по вечерам. Больно осознавать, что его жизненные цели оказались иными. Потрясло Эрин и то, как Джеймс не задумываясь нарушил брачные клятвы. Тем не менее она приняла это, признала за собой часть вины за то, что их интимная жизнь угасла. Безуспешные попытки завести ребенка не только расстраивали ее, но и подрывали уверенность супруга в мужественности. Эрин так никогда не смогла простить мужу неверность.

Интрижка закончилась. Они вместе решили провести процедуру ЭКО. Джеймс не пожалел денег. Признал, что ребенок действительно сможет привнести в их жизнь нечто новое, поможет скрепить брак. Эрин хотела верить ему, но не могла. Боль и разочарование еще были слишком свежи. Естественно, поначалу они не обратили должного внимания на симптомы Джеймса. Инфекция атаковала его. Из пышущего здоровьем яркого мужчины он постепенно превратился в тень себя былого.

Впрочем, нельзя оправдывать своим прошлым настоящее влечение к Саймону. Он ее клиент. И точка. Нужно постоянно напоминать себе об этом. Эрин, как никто другой, знает, как стремительно меняется жизнь. Эмоции и чувства могут сбить с толку, а это, в свою очередь, приведет к неприятностям.

Наконец она заметила Саймона за столом у открытого окна. Он поднял голову и сразу же заметил ее. Помахал. Она приподняла руку и задумалась, как долго стоит на пороге, погруженная в свои мысли. Приблизившись, она заметила на столе остатки обеда – пустая тарелка, чашка. И газета, открытая на странце экономики и бизнеса.

– Извините, что так задержалась. Вернемся в гостиницу?

Он улыбнулся и указал на стул напротив.

– Сначала кофе. Но если вы торопитесь к сыну…

– Нет. Ничего страшного не случится, если и задержусь. Я покормила его до отъезда и оставила бутылочку Алексе, на случай, если он начнет капризничать.

– Чего бы вы хотели?

– Капучино, пожалуйста.

Он вернулся с дымящейся чашкой и аккуратно поставил ее перед Эрин.

– Я не знаю ваших предпочтений. Шоколад, корица. А потому попросил положить все. Ничего?

– Восхитительно. Я предпочитаю именно такой кофе. По крайней мере, мне не нужно выбирать хотя бы в таких мелочах.

Саймон заметно напрягся и побледнел. Эрин обеспокоила такая резкая перемена.

– Как вы себя чувствуете? Неужели я сказала что-то не то?

– О, нет, конечно, нет. Просто вы напомнили мне кое-кого.

Он растер рукой правое бедро и колено. Неосознанное движение. Эрин уже обратила внимание, что он, нет-нет, да и коснется бедра, после чего хромота становилась еще заметнее.

– У вас боли? Не нужно, не отрицайте. – Она ободряюще улыбнулась. – Если хотите, можем уехать прямо сейчас. Я попрошу перелить мне кофе в бумажный стакан.

– Вы, правда, не возражаете?

– Все в порядке. Я уже сделала то, зачем приехала.

Ей снова померещилось, или выражение его лица стало менее дружелюбным? Саймон поднял пакеты с логотипом канцелярского магазина.

– Купили все, что нужно?

– Да. Конечно, ничего выдающегося, но работать должно исправно.

Перед машиной он снова замер и сделал глубокий вдох. Эрин попыталась пошутить, когда Саймон защелкнул на себе ремень безопасности.

– Послушайте, неужели я так плохо вожу?

– Не переживайте из-за меня. Просто я капризный пассажир.

– Неприятный опыт?

– Авария. Я бы предпочел об этом не говорить, если не возражаете. Может быть, заведете двигатель?

– Конечно.

«Серьезная авария», – про себя решила Эрин, неторопливо пробираясь к дому.

Когда они вернулись, Саймон сказал, что хочет подняться к себе, и попросил, чтобы Эрин принесла обед наверх. Она была только рада услужить. Он изменился настолько, что она больше не узнавала в нем человека, с которым познакомилась несколько дней назад.

Эрин прекрасно чувствовала, что между ними проскочила искра. Это не могло привидеться. Вероятно, Саймон принадлежит к тому типу людей, чье настроение часто меняется. Она призвала себя к порядку. Как бы то ни было, нельзя думать об этом. В данный момент у нее есть дела и поважнее.

Ей не терпелось увидеть сына. После всех волнений, пережитых в кабинете Джанет, ее могла успокоить только его улыбка.

– Как все прошло? – спросила Алекса, едва Эрин вошла в детскую.

– Думаю, неплохо.