Ректор моего сердца

– Добрый вечер, тарра Илона, – наконец сказал он. А я сделала легкий книксен. У нас что-то вроде светского ужина, кивок головой сейчас, вероятно, не очень уместен.

– Добрый вечер, таросси ректор, – сказала я и выдохнула. Судя по всему, он не заметил, что я изменила внешность.

– Присаживайтесь, – указал взглядом на столик для двоих в середине комнаты. Подошел и галантно отодвинул мне стул.

Я села, а он устроился напротив. В полной тишине.

– Предлагаю по-настоящему поужинать, – сказал он, после молчания его голос громко разнесся по залу. – Думаю, я могу позволить себе совместить собеседование с ужином, – усмехнулся и, не спрашивая, положил мне ложку салата. – Ешьте, Илона. Вы трясетесь, словно пришли на заклание. Это не способствует светской беседе и хорошему впечатлению.

– Благодарю, таросси Герат, – я взялась за вилку с ножом, а в голове замельтешили мысли, что испытание может оказаться неожиданно серьезным. Я вроде бы должна как-то развлечь его? Рассказать что-то интересное, спросить о погоде и здоровье… Что там делают на светских приемах, которых в моей жизни почти не было?

– Должно быть, вы сильно устали на этом конкурсе, – как можно непринужденнее произнесла я.

– А что, так заметно? – усмехнулся Герат. – Женщины бывают утомительны. Особенно те, кто мечтает заполучить тебя в личную собственность, как большинство ваших предшественниц, – еще одна усмешка. – Поэтому, Илона, будьте любезны, оставьте этот идиотский тон. Будьте собой. И дайте мне спокойно поесть. Вам рекомендую то же.

И принялся с аппетитом уничтожать еду на тарелке. Бедняга, подумала я с улыбкой, проголодался. А краем глаза начала подмечать, какие блюда ему нравятся. Может пригодиться: Ларисса с подружкой правы, что нужно лучше узнать его пристрастия.

Минут пять мы ели молча. Потом Герат промокнул рот салфеткой и улыбнулся. Вполне доброжелательно, без своих обычных издевок и насмешек.

– Итак, тарра Илона, – но в огненных глазах все же сверкнуло лукавство, – из-за этого вы носили иллюзию? Последствия вашего воровского прошлого? – едва заметным жестом указал на мой шрам.

– Как видите, таросси Герат. Не лучшее украшение для девушки.

– Вы могли бы обратиться к медикам, – заметил Герат. – Не вижу причин для смущения.

– Должно быть, вам известно, таросси Герат, что девичье смущение не подчиняется разумной оценке, – парировала я.

Герат расхохотался.

– Как и многое другое! Впрочем, я сам уберу это недоразумение со временем. Пока оно никак не мешает, – сказал он. – Ну что ж, у нас светская беседа, тарра Илона. Развлеките меня. Расскажите что-нибудь из своей жизни. Только, ради бога, не говорите о погоде и столичных новостях. За эти дни я возненавидел эти темы.

Надо же, трюк со шрамом сработал. И сам Герат совсем не жесткий сегодня. Видимо, от усталости.

– У меня появились питомцы, – искренне улыбнулась я. Ведь именно драконы стали самым сильным впечатлением этих дней, если не считать переживаний, связанных с самим Гератом.

– Питомцы? Кого вы разводите, Илона? Может быть, ректоров?

Я улыбнулась:

– Нет, намного более покладистых существ. Это водные драконы. Подруга подарила мне двух.

Герат откинулся в кресле и рассмеялся.

– Вы подначиваете меня прямо на собеседовании? – спросил он весело.

– Вы велели мне быть собой. Поэтому, полагаю, это произведет наилучшее впечатление.

– Несомненно, – Герат внезапно стал серьезным. – Как вам отбор, тарра Гварди? Как другие участницы?

Я удивилась. Его действительно интересует мое мнение? Или это провокационный вопрос?

– На мой взгляд, отбор весьма утомителен и для участниц, ведь они страшно волнуются, и для вас. Особенно этот конкурс. Но без таких индивидуальных бесед вы не смогли бы составить мнение о претендентках. Что касается участниц, – все очень разные. Я искренне признательна вам, что отбор сблизил меня с одной из девушек, с кем раньше я почти не общалась. Среди остальных участниц есть достойные девушки. Есть и те, про кого вы метко сказали, что «мечтают получить в личную собственность».

– А вы, Илона? – Герат наклонился в мою сторону, положил локти на стол и с лукавым блеском вгляделся в мое лицо.

– Вы знаете, что я согласилась на отбор ради возможности стать Великой. И к вам больше не испытываю антипатии. Возможно, между нами установятся более теплые отношения.

– Блестяще! – рассмеялся он. – Вы и верно умудряетесь оставаться сама собой, соблюдая при этом нормы светской беседы. Скажите тогда, чем бы я мог развлечь вас? Можете задать вопрос, не стесняйтесь, – его обычная усмешка.

Интересно, он что, решил быть милым? Идет на нормальное человеческое сближение? А я ведь могу спросить… В голове замелькало множество вопросов, начиная с того, чем он занимается помимо отбора, до таинственной причины его переменчивости.

– Если вы настроены на доверительный разговор, то расскажите мне про Касадру. О себе и о ней, – сказала я.

Глаза Герата сверкнули. Он крепко сложил руки на груди и бросил:

– Сильно! Пожалуй, я поторопился, похвалив вас. Ваша наглость неисправима. Впрочем, на этот раз я сам спровоцировал вас, – он расцепил руки. Помолчал.

– Касадра, Илона… – начал он, и снова его голос разнесся над залом. Герат поморщился, махнул рукой – установил полог тишины, чтобы уберечь нас от чужих ушей. – Касадра была сильной и странной женщиной. Отличная Великая, и стерва, каких свет не видывал. Так мне казалось, когда я на свою беду выиграл тот отбор, – усмешка. – Знаете, этот отбор сильно отличается от того, что было у меня. Сейчас именно я могу выбирать. Например, устраивать конкурсы, в которых главную роль играют мои личные пристрастия. Касадре повезло меньше. Женщины-Великие связаны условностями больше. Ведь академией руководит ректор, Великая лишь замещает его, а ее мнение имеет вес при принятии решений, не более. Поэтому в том отборе все конкурсы оценивала комиссия. Слово Касадры имело вес, но не слишком большой. Я же был молод, амбициозен и… влюблен в Касадру, как наши воздушные феи – в меня. А еще я был силен. И у меня была тайна. Сейчас не важно какая. Победить в отборе означало для меня получить все и сразу. Власть, возможность творить историю, вожделенную женщину и определенный уровень безопасности. Ничего не напоминает, тарра Илона? – усмехнулся он.

– Возможно – в некотором роде, – ответила я. А что еще я могла сказать? Единственным отличием моей ситуации было лишь то, что я не могу однозначно назвать его вожделенным мужчиной.

– В некотором роде? – насмешливо поднял бровь Герат. – Впрочем, уже неплохо. Так вот, я быстро начал лидировать во всех конкурсах. Это не нравилось Касадре, ведь у нее был фаворит. Один огненный, моложе и слащавее меня. Вероятно, она полагала, что им будет легче управлять. Но отбор выиграл я. Комиссия выбрала сильнейшего. У Касадры оказался навязанный партнер.


Герат помолчал, и я заметила, что по его лицу пронеслась туча.

– Она стала вести себя с вами… неприятно? – тихо, чтобы не спугнуть его откровенность, спросила я. Честно говоря, мне и в голову не приходило, что Герат мог быть в роли нелюбимого мужа. Унизительная роль для такого гордого мужчины.

– Это очень мягкие слова, – Герат горько усмехнулся. – Принужденная жить со мной, спать со мной, проводить время со мной, Касадра принялась отравлять мою жизнь всеми возможными способами. Она была старше, опытнее, знала, как задеть словами и поступками. К тому же, не в силах скрыть, что ее влечет ко мне, она все же демонстративно заводила связи на стороне. Сначала это был тот фаворит, впоследствии он погиб на войне. Потом бесконечное число любовников из огненных, иногда – из земных. Это было главным источником моего бешенства. Я хотел обладать своей Великой безраздельно, был готов спалить каждого из ее мужчин. Касадра раздувала огонь и наслаждалась тем, как он мучает нас обоих. Но время шло. Я научился держать себя в руках. Меня стали меньше трогать ее связи. И сама Касадра стала мне почти безразлична. Да и я тоже не был ей верен. Постепенно она тоже начала ревновать. А еще она привыкла ко мне. Знала, что стареет и ей понадобится поддержка в старости. Тон ее общения изменился. Но теперь уже я не хотел знать ее никак, кроме как в плане… исполнения должностных обязанностей. Так прошло еще лет восемьдесят – сто. Касадра пыталась наладить со мной отношения. Я же был равнодушен к ней. Видимо, все выгорело. Но женщина вроде Касадры может быть очень милой, если захочет. Признаюсь, я оттаял по отношению к ней. Постепенно… вы не поверите, тарра Илона, – горечь исчезла из его голоса, и засквозило наигранное лукавство, – у нас сложились дружеские отношения. С иногда вспыхивающим пламенем. В некотором смысле, возможно, даже любовь. Н-да… – кажется, Герат задумался. Даже опустил взгляд.

– А дальше? – осторожно спросила я.

– А дальше, тарра Илона, – чуть раздраженно сказал он, – Касадра состарилась и стала брюзгливой старухой. Иногда она была просто невыносима. Впрочем, мне удавалось держать ее в узде, и наша дружба никуда не делась.

– Но почему вы не ушли с должности, когда…

– А почему я должен был уходить с должности? – усмехнулся Герат. – Уйти следовало бы Касадре. Многие Великие добровольно покидали пост в старости, или ректор ставил вопрос об их несоответствии.

– Почему же не произошло этого?

– Очень просто, Илона, – улыбнулся Герат. – Касадра попросила меня не бросать ее. Академия была ее жизнью. В пятьдесят лет она стала Великой при ректоре Гайборо и была ею до самой смерти. У нее больше ничего не было, кроме академии. Я был вполне в состоянии провести с ней последние годы.

А ведь это заслуживает большого уважения, подумалось мне. Герат мог быть каким угодно, но подлецом он не был. Не выбросил состарившуюся Великую, обеспечил ей почет и уважение в старости.

– Вы поступили достойно, – сказала я.

– Рад, что вам нравится мое поведение, – чуть ехидно ответил Герат. – Еще вопросы, тарра Гварди? И я хотел бы поговорить о деле.

Интересно, что за дело, подумалось мне. И стало тревожно. Какое еще может быть дело, кроме оценки нашей с ним беседы?

– Да, у меня есть вопрос, – сказала я. – Вы ведь понимаете, что новая Великая обречена пройти с вами то, через что вы прошли с Касадрой в ее старости?

– Понимаю, – серьезно ответил Герат и чуть улыбнулся. – Но, знаете, во-первых, мужчины стареют по-другому (да и с женщинами магия решает многое). А во-вторых, я не буду мучить свою Великую, доживая последние десятилетия в должности ректора. Видите, Илона, я доверяю вам, – помолчал, а глаза лукаво блеснули. – А вы мне?

– Насколько это возможно в моих обстоятельствах, – быстро ответила я. – К тому же вы не рассказываете всего.

– И о чем же я, по-вашему, умолчал? – Герат снова откинулся и сложил руки на груди.

– О том, какая тайна была у вас. И это не все, я уверена.

– Ректору, молодая тарра, полагается иметь секреты, – наигранно поучительным тоном произнес он. И, по своему обыкновению, резко стал серьезным. – Итак, к делу. Вы хотите поехать со мной на бал, тарра Гварди?





Глава 30




Вопрос застал меня врасплох. После невысокой оценки на прошлом конкурсе я полагала, что шансов поехать на бал нет. Поэтому и не задумывалась об этом.

Хочу ли я? Посещение бала, где будет его величество Статир, множество придворных магов и вообще куча знати, которая могла быть знакома с моими родителями, может оказаться опасным для меня. Это как хождение по лезвию ножа.

Но да, я хочу.

Я не из тех девушек, кто мечтает о королевском бале, чтобы войти в красивом платье и привлечь множество взоров, океан мужского внимания, побывать в элитном месте. Но я хотела поехать.

Оказаться среди высшей знати, в самом престижном обществе нашего государства Гайварда, посмотреть на мир, которого лишилась. Ведь не сложись все так, как сложилось, я бы поехала учиться в академию, жила бы в столице и посещала светские мероприятия высшей знати как дочь герцога Сампрэ. Мне было любопытно. Да и ощущение, что появлюсь там и насолю всем, кто погубил мою семью, грело. Вы хотели уничтожить нас, а вот я здесь, хоть вы об этом и не знаете!

И еще… я хотела поехать с ректором. Не поеду я – будет другая девушка, которая автоматически станет фавориткой. Косые взгляды соперниц и шушуканье по углам не столь большая цена за внимание Герата.

Стоп, Илона. Ты что, начала бороться за его внимание, как все остальные?

– Что-то вы долго думаете, тарра Гварди, – усмехнулся Герат. – Полагаю, считаете это опасным?

– Да, – ответила я просто. – Там ведь будут придворные менталисты и проверка на входе.

Герат поморщился и раздраженно сказал:

– Когда вы научитесь мне доверять? Если я спрашиваю, значит, полагаю, что это для вас возможно. И беру на себя ответственность. Может, хватит играть в шпионку на вражеской территории?

– Я не играю! – почти огрызнулась я.

– Тогда ответьте на вопрос: вы хотите поехать?

– Да, хочу, – я посмотрела на него. – Но я думала, это невозможно. Я ведь уже с гарантией не набираю достаточный балл из-за невысокой оценки в прошлом конкурсе.