Ректор моего сердца

Несколько мгновений мы молчали. Почему-то именно обстановка в его гостиной заставила воздух между нами превратиться в магнит, что тянет друг к другу. Взгляд Герата обволакивал, тягучая истома разливается по телу. Нестерпимо…

– Герат, послушай! – я нарушила тишину первой. Если не скажу этого сейчас, не попробую, буду жалеть всю жизнь. Если выживу, конечно. – Ты ведь понимаешь, что мы можем погибнуть оба… Или я… или ты. И если я погибну завтра во время испытания…

– Не погибнешь, – резко прервал меня он.

– Такая возможность будет – до тех пор, пока я не взрежу облака верхом на Гайнире. Если я погибну, то так и не исцелю тебя! Ты ведь для этого хотел сделать меня Великой когда-то! Ну так возьми меня сейчас! Мне плевать на все, я готова рискнуть, чтобы дать тебе свободу от пытки! И чтобы… просто быть с тобой.

– Да, мы поменяем наш план, – вдруг ответил он мягко и спокойно – вместо горячей злой отповеди или спокойных убеждений, что мы не можем так рисковать. – Мы будем вместе сейчас, ты станешь Хранителем, спустишься в подземелье во время испытания и разбудишь дракона. А если у тебя не получится разбудить, пройдешь препятствия до конца и станешь Великой. Никто не заметит в тебе силы Хранителя.

– Не увидят? О чем ты? – изумилась я.

– Смотри, – он сделал шаг к небольшому столу недалеко от камина, открыл в нем ящик и достал что-то блестящее.

Сила… Красивая, гармоничная сила исходила от этого артефакта. Она ласкала меня, грела и освещала, как солнечные лучи сквозь сомкнутые веки. Это приглушенное сияние заслонило сам предмет – лишь присмотревшись, я поняла, что это. На длинной серебряной цепочке висел кулон в форме вытянутой капли.

– Что это? – изумилась я. – Это ты искал ночами, да? Поэтому не спал?

Я подошла к Герату и поймала кулон на ладонь. Это моя вещь, я точно знаю. По своей силе она идеально мне подходит.

– Быстро вы признали друг друга, – улыбнулся Герат. – Это один из охранительных кулонов, что носили Хранители. Мало кто знает, что в академии есть их запечатанная сокровищница. Сегодня ночью я наконец нашел ее и открыл.

– Ты просто невероятный! Это потрясающе! И что делает эта штука?

– Как ты думаешь, Хранители хотели, чтобы каждый мог разглядеть их силу? Нет. Иногда им хотелось путешествовать инкогнито или они выполняли шпионскую работу за границей. Причины могли быть разными. Так или иначе – чтобы замаскировать свою силу, Хранители надевали такие кулоны. К тому же эта штука поможет гармонизировать твою вновь обретенную мощь. Для нас она меняет все. Ты можешь стать Хранителем прямо сейчас, но никто не заметит этого. Увидят лишь закономерные последствия объединения стихий, а это не запрещено. Знаешь, любовь моя, по правилам отбора, вы не можете спать с кем-то на стороне, а мне никто не мешает спать с любой из конкурсанток, – он усмехнулся. – Завтра наденешь под рубашку, чтобы никто не видел, – закончил Герат и положил кулон обратно в ящик. – А сейчас иди ко мне, Астер Гайнори. Я и так ждал слишком долго…

Мое сердце резко ударило в горло. «Сейчас! Вот сейчас! Долгожданное…» – пронеслось в душе, в затуманивающемся разуме, по телу. Я тоже ждала слишком долго.

Но я не пошла к нему. Не успела. Герат оказался рядом раньше, а его руки и губы были везде, сводя с ума до невольных стонущих вздохов.

– Астер… Девочка моя любимая, – хриплый шепот мне в шею, горячая рука расстегивает платье у меня на спине, и оно падает к нашим ногам. Его руки, жадно гладящие мою обнаженную кожу, ставшую подобной раскаленному нерву. Губы обжигающие, творящие что-то невероятное с моими губами. Мои руки, отчаянно бродящие по крепким плечам, по спине, отодвигающие рубашку, алчущие гладить его везде и гореть от его прикосновений.

– Герат… Я… люблю тебя… Ах… – срывается у меня с губ. Ощущаю лишь, как он подхватывает меня на руки и несет куда-то.

Мне все равно куда. Мне все равно что. Лишь бы с ним. Лишь бы это не прекращалось.





Глава 55




Кто сказал, что огонь и вода несовместимы? Этот маг просто не имеет понятия о Герате и обо мне. Мир исчез, потерялся в нашей близости. Моя прохладная сила сливалась с его огненной, нагревалась и расплавляла все внутри меня. Под его руками, когда, разгоряченный, он снова обретал меня, все границы растворялись, и истинная сила с наслаждением растекалась по мне, забиралась в каждый укромный уголок души и тела.

Я хотела спросить: «Как ты?» – зная, что наша близость преображает и Герата, но слова не шли, нам было не до них. Мы проникали друг в друга, сводили друг друга с ума – и возвращали себя друг другу. Когда болезненно-сладкое наслаждение стало нестерпимым, я как-то потерялась в нем. Наверное, заснула, ощущая на своем лице ласковые горячие руки.

Выплыть из него тоже было наслаждением. Я хотела бы проснуться в объятиях Герата утром, в новом дне. Но знала, что сейчас вечер. Не знаю, сколько времени мы были близки и сколько я потом спала, но должно было пройти много часов. И все же не так много, чтобы день проклятого испытания уже наступил.

Я медленно открыла глаза. Сладкая истома жила в душе и в теле. И сила – родная, правильная – струилась во мне.

Только вот Герата рядом не было. Полностью одетый, он стоял, сложив руки на груди, и задумчиво смотрел в окно, за которым цвел зимний сад. Его фигура дышала силой и уверенностью даже больше, чем обычно. И аромат объединения стихий… Сейчас и Герат владеет ими всеми.

Я теперь Хранитель, подумалось мне. Моя сила, мои стихии. Я вынула руку из-под одеяла и молча зажгла на ладони огонек. Дунула на него – пламя стало жарче. Вода, родная стихия, – жест другой ладонью – и воздух, превратившийся в воду, загасил его и исчез по моему приказу, разлетелся бесчисленными частичками пыли-земли. Стихии свободно гуляли во мне, я могла ими управлять.

Герат что-то услышал или почувствовал, с улыбкой обернулся ко мне. Подошел и нежно поцеловал.

– С днем рождения, Хранительница.

– Как ты? Ты… здоров теперь? – спросила я. И ощутила в моем ректоре вспышку неожиданной радости. Он пожал плечами.

– Очень странно, Астер. Я ожидал, что близость с тобой потушит мой избыточный огонь. Но нет, он при мне, я так же ощущаю эту силу. Просто он… больше не жжет меня. Я владею им полностью.

– То есть… – радостно изумилась я.

– Да, болезнь ушла, а сила осталась.

– Значит, ты сильнее Статира?

– Думаю, да. Не исключено, что это еще придется проверить. К тому же мы с тобой оба сейчас владеем всеми стихиями в полной мере, – он сделал замысловатый жест рукой, и воздух перед ним собрался большой синей каплей, в ней отразилось мое лицо – счастливое и безмятежное. Герат рассмеялся, дунул на каплю, и она тоже рассыпалась невесомой пылью. – Я уж начал забывать, как это, когда свободно владеешь всеми… А ты на удивление хорошо управляешь новой силой. Подозреваю, наша близость преподнесла сюрприз и тебе. Думаю, ты сейчас похожа на Хранителя, который каждый день использует магию. Но все же стоит отточить навыки, потренироваться.

– У-у-у! – наигранно простонала я. Думать о делах не хотелось, хотелось лишь быть с ним, продолжить то, что мы начали.


– Мне сложно оторваться от тебя, – словно прочитав мои мысли, сказал Герат. – Едва удержался, чтобы не разбудить. Но тебе нужно прийти в себя перед испытанием. И как минимум хорошо поесть… Сейчас организую нам ужин.

В этот момент я вдруг ощутила, насколько голодна. В животе позорно заурчало. Будь ты хоть тысячу раз Хранитель, а питаться нужно, как всем обычным людям. Мы рассмеялись, я вылезла из-под одеяла, накинула рубашку Герата, валявшуюся рядом – мое-то платье осталось в гостиной, – и спустила ноги на пол.

– Хорошо, кормилец ты мой! – снова рассмеялась я. – Только немного освежусь в бассейне!

Резво вскочила и побежала в гостиную.

– Да стой ты, Астер! – услышала я вдруг его голос за спиной, почему-то чуть напряженный. – Ты не знаешь, где у меня бассейн!

Но я уже, чирикая, влетела в гостиную.

– Сама найду! – крикнула я ему. – Мне ведь нужно здесь освоиться!

Прежде чем Герат успел меня перехватить, я распахнула дверь на другом конце гостиной. Нет, не бассейн… Наверное, его домашний кабинет – стол, стулья, бумаги.

Я уже хотела захлопнуть дверь и подергать ту, что рядом, но что-то неожиданно привлекло мое внимание.

– Стой, Астер! – услышала я крик у себя за спиной, ощутила его горячее присутствие рядом. Но я уже подняла взгляд. На противоположной стене висел большой портрет в золоченой раме.

Мгновение я не верила своим глазам.

Это был портрет моей матери.

Неизвестный художник изобразил ее с распущенными волосами, в легком летнем платье синего цвета, какие нередко надевали адептки академии в теплые месяцы. Красиво изогнутые брови, такие же, как у меня, прямой нос, чуть упрямый точеный подбородок, безупречная линия шеи, скользящая к небольшому декольте. Нежный, понимающий взгляд.

На пару мгновений мне стало радостно. Герат знал мою маму, он полностью на нашей стороне! Но тут же сердце волной ушло вниз в горьком осознании.

Все встало на свои места. Все его редкие оговорки, его умалчивания. Вот так. Обрести высшее счастье близости с любимым, чтобы сразу его потерять.

Черт же меня дернул бежать к бассейну!

Нет, так лучше. Лучше все всегда знать, отрешенно подумала я, ощущая, как мертвое разочарование растекается там, где прежде растекались любовь и неземная сладость.

Растерянно отпустила ручку двери. За спиной услышала горький всхлип, ощутила темное напряжение Герата. Обошла стол и легонько прикоснулась к портрету. Это была моя мать. Я так давно ее не видела…

Потом спокойно обернулась к нему.

– Ты знал ее? Ты… любил ее? – сказала я, сама не зная, спрашиваю или утверждаю.

– Да, Астер, я знал ее и любил, – ответил Герат тоже спокойно, но крепко сложил руки на груди, выдавая свое напряжение.

– Рассказывай. Все. Правду, – я устало опустилась на ближайший стул. – Я хочу знать все. И понять… почему.

– Почему что? – Огонь в его глазах вспыхнул, как в былые времена.

– Почему скрыл это от меня. Ты ведь узнал меня сразу, как только увидел мое истинное лицо. Я очень на нее похожа! Ты не мог не узнать!

– Да, очень похожа! – зло сказал Герат. Подошел и крепко прижал ладонь к моей щеке, словно хотел удержать мое лицо и разглядеть получше. Я отдернула голову. – Вот поэтому – из-за твоей реакции! – отрезал он. – Это ответ на твой вопрос почему, – отвернулся. По лицу ходили желваки. Потом вдруг выдохнул.

– Что ж, Астер, – присел на краешек стола и снова сложил руки на груди, закрываясь. – Да, я любил твою мать. Клаудия Таури появилась в академии, как обычная адептка, я бы и не заметил ее, если бы не стал проводить в тот год особую практику по стихийной магии. Конечно, в эту группу попали лишь избранные отличники. Среди них была Клаудия. Поначалу я не замечал ее и ее задумчивых взглядов на меня. Но, на мою беду, Клаудия дружила с мэтром Соло, как и я. Кроме этой пресловутой практики я начал встречать ее у него в гостях. Девушка смущалась, опускала глаза, когда меня видела. Даром что была водная и вроде как не подходила мне по стихии. И я начал ее замечать. Разглядывать на практике и у мэтра Соло. Старый мэтр, кстати, так и не узнал, что нас связало потом нечто большее. Я сам не заметил, как полюбил. Впервые в жизни. С нежностью, которой не испытывал ни к Касадре, ни к кому другому. В ней было что-то необыкновенное. Такая прохладная, сладкая нежность и ласка, и в то же время мужество… как у тебя. Я даже ухаживал за ней – тайно, чтобы не узнала Касадра и не погубила репутацию Клаудии. Обычно мне было все равно, если Касадра делала гадости моим любовницам. Но ее я хотел уберечь от всего. Клаудия ответила на мои чувства. Она и так была влюблена в меня. Мы не жили вместе, лишь встречались тайно. Она много плакала, зная, что у меня есть Великая…

– Ты спал с моей матерью?! – резко спросила я. Не могла злиться на него за любовь к ней. Но… все это было так больно!

– Не только держал за ручку, Астер, – жестковато сказал Герат. – Я взрослый мужчина. К тому же достаточно эгоистичный в своих интересах. В итоге… Я не мог потерять ее. Просто не мог. Хотел, чтобы она закончила академию, а потом… я был готов уйти с поста ректора. Уйти, уехать и жениться на Клаудии. Но судьба распорядилась по-другому.

– Приехал мой папа? – догадалась я.

– Конечно, – горько усмехнулся Герат. – В те времена я мало интересовался историей Хранительства. Знал больше обычных магов, но все это было в стороне от меня. Земной маг герцог Креорг Сампрэ практически не скрывал ни своего интереса к истинной истории, ни своих планов возродить силу Хранителей. Он предложил мне сотрудничество. Следовало согласиться! Но мне было не до того. Тем более я собирался вскоре покинуть и свой пост, и столицу – увезти Клаудию на край света, спрятать ото всех. На свою беду я отправил Креорга к мэтру Соло. А дальше… – на губах Герата появилась кривая улыбка. – Понятно, что произошло. У мэтра герцог часто встречал молодую девушку, подходившую ему по стихии. И она, в отличие от меня, заинтересовалась его исследованиями… тем более что герцог обнаружил в ней кровь Хранителей. Она стала помогать ему. Со мной встречалась все реже и реже. А я пылал от ревности и едва удерживался от того, чтобы поговорить со Статиром, попробовать настроить его против твоего отца и его исследований…

– Ты сделал это?! – я впилась глазами в его лицо. Только не это. Этого я просто не переживу.

– Нет, от этой низости я удержался. Потом Клаудия просто сказала мне, что полюбила твоего отца. И что, в отличие от меня, ему ничто не мешает быть с ней. Вскоре она окончила академию. Он тут же женился на ней и увез в свой замок, подальше от меня, предполагаю. Что оставалось мне? Несбывшаяся любовь. И старая Касадра, брюзжащая по любому поводу, – он горько усмехнулся.

А мне… несмотря ни на что, стало так жаль его. Так жаль… Я мотнула головой. Нельзя дать этой жалости затечь глубоко в душу. Я еще найду в себе сочувствие. Но сейчас я должна узнать все до конца.

– А что дальше? Что… про меня? – спросила я, сглатывая слезы.

– Хочешь знать, уверена?! Зачем тебе это знание, Астер?! Это сломает все.

– Я Хранитель. Я должна знать все! – со слезами в голосе крикнула я.

– Хорошо. Успокойся, – Герат понизил голос, вкладывая в него импульс успокоения. Только теперь на меня слабо действовали эти штучки. Помолчал. – Я долго ненавидел твоего отца. Возможно, в какие-то моменты я ненавидел и Клаудию. Узнав, что у них родилась дочь, ненавидел и тебя, плод их любви, его дочь, а не мою! Но когда они погибли, мне словно оторвали руку. Я плохо представлял себе, как жить в мире, где нет ее. И ненависть стала уходить. Знаешь, я съездил туда, видел обгоревшие развалины, слушал о том, как сгорели все. Но все же… я предполагал, что кто-то мог уцелеть. Думал, вдруг их дочь уцелела. Не поверишь – первые два года после их смерти я даже искал тебя.

– Зачем? – изумилась я.