Решение офицера

– Даже трех, сир, – поспешил уточнить дю Шилле. – Вы представляете, оказывается, перед нами сам барон де Безье, чью безвременную кончину мы оплакивали четыре года назад!

– Как?! Не может быть?! Ну-ка, дайте вас разглядеть. Вы изменились. Мне казалось, что я навсегда запомнил юношу, которого посвятил в кавалеры, но, увы, нет. Прошедшие годы были тяжелыми для нас обоих, они оставили шрамы на вашем лице и моем сердце. Могу я взглянуть на ваши награды?

Удивление и восторг его величества были столь искренни, что Жан едва не поверил в них. Да что там, и поверил бы наверняка, если б не видел вышедшего Транкавеля, наверняка посвятившего короля в подробности истории мнимого Ажана. Подыгрывает самолюбию епископа, поддерживает его авторитет? Наверняка.

– Великолепно! Даже представить себе не мог, что когда-нибудь увижу все три Звезды в одной ладони! Наденьте их, барон, я желаю, чтобы они заняли свое законное место на вашей груди!

– Гм… Простите, ваше величество, но я уже три года как не барон де Безье, – смущенно пробормотал Жан, пристегивая награды. – Все-таки ритуал был проведен по всем правилам…

– Ерунда! Я не давал на него согласия! Впрочем, – Эдмонд IV изобразил задумчивость, – может быть, и так… Но король я или нет? Если ошибка была совершена от моего имени, то мне и исправлять. Ваше преосвященство, как считаете? Могу я даровать титул барона этому герою?

– Вы можете все в своей стране, – осторожно начал дю Шилле. – Но, видите ли, этот герой женат. И женат на виконтессе де Ри. Мне кажется, неправильно, когда жена знатнее мужа…

– Он?! – в этот раз король был поражен по-настоящему. Именно о женитьбе, как оказалось, Транкавель и не рассказал. – Демон побери, весь свет сломал языки и головы, сплетничая и гадая, что стоит за внезапным замужеством виконтессы, а это, оказывается, один бывший барон всех обскакал! Ну-ка! – Он бросился к заваленному книгами и документами столу, что-то долго высматривал и, наконец, ткнув пальцем в какую-то книгу, довольно провозгласил: – Есть! Нашел! Виконтство Камбрэ! Отошло Галлии после прошлогодней военной кампании. Не знаю, сколько мы сможем его удерживать, но пока я, кажется, в своем праве? Что скажете, ваше преосвященство?

– Скажу, что среди ваших подданных может появиться деятельный человек, кровно заинтересованный, чтобы Камбрэ никогда не возвратилось под власть кастильской короны.

– Именно! И, кстати, мы искали, кого назначить королевским интендантом в Пикардии. Вы знаете, молодой человек, с недавнего времени в Галлии введена новая должность – королевского интенданта. Фактически – моего представителя. Так что, господин епископ, – король вновь обратился к дю Шилле, – по-моему, виконт де Камбрэ будет прекрасной кандидатурой.

– Вы, как всегда, правы, сир.



Возвращаясь после королевского приема к дому де Фронсака, Жан раз за разом прокручивал в голове события прошедшего вечера. Что это было? Случай? Королевский экспромт? Даже не смешно. Назначить королевского представителя по случайному наитию? Нет, не те люди Эдмонд и дю Шилле. Заранее готовились, справки наводили. По крайней мере о двух его Звездах знали заранее.

А что? Действительно, кандидатура подобрана идеально. Трижды кавалер – и ни один дворянин не посмеет упрекнуть его в скороспелом дворянстве. С другой стороны, без короля он никто. Значит, будет врагов его величества зубами рвать, отрабатывая такую-то должность.

Да, открылись новые обстоятельства, так ведь в тему! Бывший барон стал целым виконтом, так еще и кавалерскими клятвами верности повязанный по рукам и ногам. Плюс клятва Прощальной комнаты, хотя… ведь умудрился же шевалье де Пуан его обойти. Ну и хрен с ним, пусть теперь в аду объясняется. А главное – открыть охоту на королевского интенданта император не решится, но вот на бывшего интенданта – с дорогой душой. Так что все продумано, некуда новоявленному виконту деваться. Или служи, или… нет уж, лучше служи!

Представление дворянству было решено провести в Амьене, после чего приступить к исполнению новых обязанностей. Из полиции, естественно, уволиться.

Ну что, молодожен, пора идти супругу радовать. Отныне – виконтессу де Камбрэ.





Глава XXIX




Представление дворянству.

Формально – представление простолюдина, деньгами – обычно, или подвигами, чего давно не бывало, заслужившего титул и право на равных общаться с дворянами – потомками великих родов, основанных великими предками.

Фактически – повод для этих самых потомков вдоволь поиздеваться над скороспелыми выскочками.

Проходила эта экзекуция на торжественных балах, которые давали главы провинций – герцоги и графы. Бедолага, обязательно с супругой, которой тоже доставалось на орехи от вроде как «подружек», танцевали перед гостями, после чего представлялись хозяевам бала. Музыка, выбор танца и парадных костюмов – все это отдавалось на откуп несчастным. Считалось не просто приличным, а прямо-таки необходимым как можно язвительнее прокомментировать и первое, и второе, и третье. Авторы самых остроумных, в смысле – самых обидных, шуток удостаивались дружных аплодисментов.

Вот через это чистилище и предстояло через неделю пройти Жану и Сусанне. По иронии судьбы, бал был назначен как раз за день до того, как представитель короля должен был представиться графу Амьенскому. Причем его величество изволили пошутить, сообщив графу день и время, когда прибудет его представитель с надлежащими бумагами, но не известив, кого именно назначили на эту должность.

Итак, за неделю надо было сшить костюмы, выбрать музыку и выучить танец. С танцем проблем не было – сказались занятия с будущей супругой в клиссонской академии. Музыку также выбрали мгновенно, Сусанна лично расписала партитуры и организовала репетиции придворных музыкантов. Но вот наряды… Их выбор был мучителен, изготовление потребовало трудового подвига портних, но, в конце концов, к назначенному дню все было готово.

Робкая попытка Жана одеться в черное с серебром, как любил одеваться курсант де Безье, была решительно отвергнута. Любимая супруга слегка надула губки, и этого хватило, чтобы он навеки зарекся лезть в дела, в которых в семье де Камбрэ есть специалисты и получше.

И теплым летним вечером, когда солнце лишь клонилось к горизонту, к графскому замку потянулись экипажи. Кареты, фаэтоны, ландо, от их разнообразия рябило в глазах. Каждый желал показать истинный шик, чтобы одним своим видом указать сегодняшним дебютантам их истинное место.

А те, растерянные и непомерно важные, робко пробирались в зал, стараясь одновременно и слиться с окружающими, и поразить их своей роскошью. Получалось нелепо до смешного.

Когда в ворота замка вошли Жан и Сусанна, на них устремились заинтересованные взгляды. Так смотрят на свою жертву волки, когда понимают, что той некуда деваться, а потому и незачем спешить с пиршеством.

Многие из благородных господ знали Жана, были на графском приеме в его честь, но и тогда, и сейчас он оставался для них плебеем, шутом, за которым интересно смотреть, но который и близко не может быть в числе равных.

Где-то вдалеке Жан увидел Ренарда, бросавшего на него сочувственные взгляды. Лишь де Романтен, несколько полицейских офицеров и пара дворян из контрразведки, с которыми приходилось делить нелегкий хлеб службы, подошли пожать руку. Это поддержало, но на атмосферу предстоящей потехи никак не повлияло.

Вот бал начался. Граф по традиции сказал красивые и правильные слова о значимости пополнения дворянского сословия лучшими представителями простого народа, при этом зачитав текст по бумаге и сделав пару ошибок в титулах неофитов. Отсутствие рядом с ним кого-либо из членов семьи яснее ясного показывало, сколь «большое» значение он придает проводимой процедуре. Но надо, дело его такое, графское.

Вот одетая в невообразимо вычурные наряды первая пара, под едкие замечания и смешки окружающих, неуклюже что-то станцевала, подошла к графу, что-то сказала, что-то услышала в ответ, и мажордом на весь зал прокричал титул шевалье и мадам каких-то.

Еще пара, и еще. А уж комментарии:

– Шевалье, это танец, а не скотобойня, не надо тащить за собой даму, она не корова! Хотя, если наступит на ногу… О, боже, бедный шевалье! Мадам, легче ступайте, легче! Господи, ну не настолько же! Шевалье, что вы смотрите, помогите уже даме подняться!


Неуклюжие, красные от злых шуток, мокрые от пота танцоры добросовестно веселили утонченное общество.

И наконец:

– Виконт и виконтесса де Камбрэ!

Жан скинул легкий плащ, прикрывавший его Звезды, и надо же ему было в этот момент буквально наткнуться на его светлость маршала де Комона. Естественно, с супругой.

Уставившись на сразу три высшие награды, но не подняв взгляд на их владельца, де Комон решил сострить:

– Хотел бы я взглянуть на идиота, вручившего сразу три награды одному остолопу!

Жена, как верная подруга, поддержала супруга смехом, достаточно обидным, надо признать.

– Господин маршал, – ответил Жан, – я слышал, что вы строги к себе. Но и предположить не мог, чтобы настолько. По-моему, это слишком.

Сусанна тоже не сдержалась:

– Ваша светлость, – обратилась она к маркизе, – я так рада видеть вас и маркиза. Поверьте, самое яркое мое воспоминание – это его голова между моих ног!

И, оставив чету де Комонов осмысливать услышанное, подала мужу руку.

– Помнится, когда-то ты обещал станцевать вальс на зависть всей Галлии. Пришло время, виконт!

И под сводом старинного замка, плавно и торжественно поплыл рожденный в невозможно далекой, иномирной Маньчжурии великий русский вальс. Тот самый, что когда-то звучал из окна виконтессы де Ри в Клиссонской академии, тот самый, что фальшиво, но торжественно играл израненный флейтист, встречая маршала де Комона в крепости Сэн-Беа.

Его узнал маршал. Его услышали и узнали Филипп де Бомон и Сезар д`Оффуа, который приехал утром и еще не успел рассказать другу все парижские новости. Услышали, рванули в зал и увидели красивую пару, танцевавшую неизвестный, но завораживающий танец.

А для молодых супругов исчезла толпа злопыхателей, забылись злые шутки и протокол скучной процедуры, осталась лишь музыка и счастье кружиться под ее звуки с самым близким на земле человеком!

Когда мелодия кончилась, в зале стояла тишина. Вдруг на Жана налетел вихрь! Его обнимали, его крутили! Филипп и Сезар. Граф де Бомон и шевалье д`Оффуа, друзья по академии Клиссона.

– Жан, дружище! Ты здесь! А мы слышим знакомую музыку, решили, что с ума сходим! Демон меня раздери, господи, не может быть, Сусанна! Откуда вы? Что вообще здесь происходит? Ты посмотри, сколько наград!

Вопросы и объятия, от которых с трудом удалось избавиться, чтобы завершить, наконец, дурацкую процедуру.

– Ваше сиятельство, – обратился Жан к владетельному графу, – представляюсь по поводу вступления в дворянство. Виконт де Камбрэ, виконтесса де Камбрэ, к вашим услугам!

– А почему не представляется виконтесса? – автоматически спросил граф. Затем внимательно посмотрел на Жана, перевел взгляд на сына и его друга, и совершенно не по-графски хлопнул себя по лбу

– Ну конечно же! Три года я мучаюсь, пытаясь его разгадать, а это сам Черный Барон в нашей полиции служит! Нет, ну надо же! Это все седина и шрам! Ну уж нет, завтра же прикажу магу привести… э-э…, простите, вас, виконт, в порядок.

– Бесполезно, ваше сиятельство, после того проклятого ритуала мне не помогает магия. Да и демон с ней, слава богу, Сусанна меня и таким любит.

Сзади раздалось вежливое покашливание.

– Простите, молодой человек, не узнал. Ни во второй, ни в третий раз, ни сейчас. Извините стариков, мадам, – де Комон смущенно обратился к Сусанне, – но что вы имели в виду, когда говорили… ну вот недавно…

– Ну как же, маркиз, Вы же приезжали к папе, и я на всю жизнь запомнила, как катали меня на закорках. Я виконтесса де Камбрэ де Ри.

– Ну вот что, – прервал разговор владетельный граф, – сейчас можете поболтать, но вечером жду у себя для обстоятельного разговора.

– Может быть, отложим до завтра? Наша встреча назначена в полдень. Думаю, там будет достаточно времени, чтобы обсудить любые вопросы.

И уже уходя с друзьями из зала, Жан услышал могучий крик мажордома:

– Виконт и виконтесса де Камбрэ!

Ровно в полдень следующего дня Жан вошел в кабинет графа Амьенского. Не в первый раз, но впервые как равный.

– Прошу вас, виконт, присаживайтесь. Желаете вина?

– Благодарю, ваше сиятельство, но разговор нам предстоит долгий, не хотелось бы дурманить голову.

Вежливо. Изысканно. Так раскланиваются дуэлянты перед смертельным поединком. С кем? С отцом друга? Его сестры, с которой пришлось столько пережить? Ну уж нет!

Отправляя в Амьен своего представителя, король дал четкие инструкции:

– Вам даются широчайшие полномочия. Вы можете приказывать любым командирам любых армейских частей и полиции. Вы можете своей волей отстранять от должности любого государственного или муниципального служащего. Фактически в ситуациях, требующих немедленного решения, у вас будет моя власть. И все это ради одного – обеспечить безусловное подчинение короне всех пикардийцев. Я подчеркиваю – всех! Прежде всего – знати, владеющей землями и деньгами. Галлия окружена врагами, мечтающими побольше урвать, разорвать на куски нашу страну. У них ничего не выйдет, если мы будем едины. Но владетельные сеньоры частенько ставят свой гонор превыше всего. Им плевать на все, кроме своего кармана! И я повелеваю вам быть ласковым, как дорогая шлюха, коварным, как змея, безжалостным, как потомственный палач, ради главного – создания единой и сильной Галлии.

Затем было объявлено, что помимо немалых финансов, новоявленному представителю придаются два взвода из числа гвардейцев парижского епископа и маг. Причем даже не скрывалось, что помимо безусловного выполнения его приказов среди гвардейцев будут люди, докладывающие о действиях виконта де Камбрэ как королю, так и господину дю Шилле. Во избежание, чтобы, значит, не увлекался.

Порадовало одно – магом назначен лейтенант де Савьер, который прибудет к месту прохождения службы сразу, как только разберется с личными делами. Жениться он, что ли, собрался? Вы случайно не в курсе, виконт?