Royals
Часть 40 из 46 Информация о книге
– Давненько. Мне как обычно, а даме лимонад, пожалуйста. Я не хочу лимонада – здесь он совсем не такой, как в Америке. Несладкий, больше похожий на разбавленную газировку. И вдобавок в последнее время им меня угощают буквально все. Но я ничего не говорю и беру у бармена бокал. Себ, конечно, получает пинту какого-то дымчатого пива, и я морщусь, почуяв запах хмеля и дрожжей. Он выпивает залпом примерно половину и ставит кружку на стойку. Остатки плещутся внутри. Себ мрачно смотрит на пиво. – Потрясающе, – говорю я. – Это твое представление о родственных узах? Я должна смотреть, как ты пьянствуешь? Себ окидывает меня взглядом, нахмурив рыжеватые брови. Он, несомненно, очень красив, но я больше не обращаю внимания на его внешность. Я так привыкла к лицу Себа, что для меня это просто… лицо. Симпатичное, конечно, но, если узнать младшего принца поближе, трудно становится игнорировать проблемы, кроющиеся за красивым фасадом. И, честно говоря, они перевешивают достоинства. – Я хотел… остаться с тобой с глазу на глаз, – заявлят Себ, к моему удивлению. Он снова взбалтывает пиво в кружке. Я ерзаю на табурете и гляжу вокруг. В пабе, кроме нас, всего два человека, оба – дряхлые старики, которые как будто соревнуются, кто отрастит самые кустистые брови. Они сидят в углу, и золотистая надпись на окне бросает причудливую тень на их лица. Очевидно, либо они понятия не имеют, кто такой Себ, либо им всё равно; я вдруг догадываюсь, что Себ пришел сюда, поскольку знал, что тут будет пусто. Я мешаю свой лимонад соломинкой, чувствуя неприятный холодок. – Зачем? – спрашиваю я, и Себ вдруг хлопает ладонью по стойке. Я пугаюсь, но тут же понимаю, что он просто просит еще пинту. – Если ты хочешь показать мне, каков ты в пьяном виде, я уже это видела… – Я люблю твою сестру. Глава 31 Не знаю, можно ли угодить в темницу, если выплеснуть принцу в лицо лимонад. Но я готова рискнуть. – Какого… – выговаривает Себ. Лимонад стекает у него с подбородка. Бармен продолжает перетирать бокалы и даже не смотрит на нас, зато один из стариков в углу издает сиплый смешок. Он что-то говорит, обращаясь к Себу, с чудовищным акцентом, но, кажется, там звучит слово «девка», и я рада, что не могу разобрать остальное. – Нет, – стараясь не повышать голос, заявляю я, пока Себ лезет за салфеткой. – В каком смысле «нет»? – уточняет он, глядя на меня. На ресницах у него повисли капли лимонада. Господи, даже в таком виде Себа впору снимать для обложки журнала. – Нет, ты не станешь впутывать Элли. Ты не любишь ее, а, скорее всего, просто хочешь с ней переспать. Это обязательно выяснится. – Ты так говоришь, как будто у меня не любовь, а заразная болезнь, – буркает Себ и, прежде чем я успеваю содрогнуться от отвращения, вздыхает, откинув голову и глядя в потолок. – Прости. Я не хотел тебе грубить. Просто… ты первая, кому я сказал. Я всё еще пытаюсь переварить услышанное, когда Себ изящно пожимает плечами, в своей излюбленной манере, и лезет в карман за сигаретами. – Ну, не считая Элеоноры, конечно. Я стремительно хватаю его за запястье. – Ты сказал Элли?! То есть это не безответная любовь издалека? Себ с легкостью освобождается из моей хватки и закуривает. – О, она, несомненно, безответна, – ворчит он, не выпуская изо рта сигарету, и меня охватывает неимоверное облегчение. Во всяком случае, моя сестра не изменяет своему царственному жениху с его братом-подростком. Это уже что-то. – И что Эл ответила? Глубоко затянувшись, Себ смотрит на меня: – А ты как думаешь? Я выхватываю у него сигарету и втыкаю ее в пепельницу янтарного стекла, которая, вероятно, стоит в этом пабе с пятидесятых годов. – Надеюсь, она сказала тебе, что ты идиот. Себ подпирает голову рукой, поставив локоть на стойку. – Прямо и недвусмысленно. И кастрацией тоже пригрозила. Я ухмыляюсь. Я уже давно не видела Элли по-настоящему взбешенной, но хорошо помню, что, слетев с тормозов, она становится… изобретательной. И Себ, ей-богу, этого заслуживает. Глядя на меня, он наклоняется ближе. – Так Элли тебе не рассказала? – спрашивает он, и я указываю на его залитую лимонадом рубашку. – Э… как видишь. Вздохнув, Себ принимается рисовать пальцем круги на стойке. – Я думал, что, может быть, рассказала. Вот почему я хотел увидеться с тобой. Узнать… ну, говорит ли она обо мне. Я вспоминаю, какой подавленной Элли казалась в последнее время. Недаром она не хотела, чтобы я общалась с Себом и его друзьями. Интересно, как долго она пыталась это уладить? И почему не призналась мне? Потому что Элли перестала делиться своими секретами, с тех пор как появился Алекс. У меня в животе все скручивается, но я, не обращая на это внимания, спрашиваю у Себа: – А как же Алекс? Он ведь твой брат. – Правда? – оскалившись, уточняет Себ, – Ну, не знаю. Слушай, я понимаю, что это глупо и… – И безрассудно, – подхватываю я, загибая пальцы, – и эгоистично. И придурочно. – Есть такое слово? – интересуется Себ, подняв брови, и я гневно смотрю на него. – Да, если речь о тебе! Немного смягчившись, я спрашиваю: – Зачем ты вообще мне это рассказываешь? На улице начинается дождь – мягкий, теплый. Через несколько минут он закончится, но старики в углу тем не менее ворчат на непогоду. – Должен же я был кому-то сказать, – отвечает Себ, отводит взгляд и принимается играть с подставкой для стакана, загибая ее края кверху. – Неделю назад, когда я смотрел на них… честно говоря, я еле выдержал. А еще там была Тэмсин, и я знаю, что мама хочет нас свести… Тэмсин нормальная девчонка, пойми меня правильно, но она не Элли. Он тяжело вздыхает: – Я боялся, что выкину какую-нибудь глупость, например признаюсь прямо за ужином или… – О господи. Не надо, – говорю я, схватив его за руку. Не знаю, можно ли физически ощутить, как кровь отливает от лица. Но я абсолютно уверена, что смертельно побледнела, как только представила Себа, который встает во время ужина и признается в любви к Элли. – Не буду, – уверяет он. – Но… разве у тебя никогда не было такого большого, такого… – Себ указывает себе на грудь, – важного чувства, что обязательно хотелось кому-нибудь о нем рассказать? Вид у него действительно жалкий, но я должна оставаться на стороне Элли. Могу лишь догадываться, какой эффект оказала на нее эта бомба замедленного действия. Себ, в конце концов, пытался украсть дом в качестве свадебного подарка! И он достаточно импульсивен, чтобы во время свадьбы встать и во всеуслышание заявить: «Я возражаю!» – Ты не любишь ее, – говорю я Себу. – Тебе это просто кажется, потому что она красивая, спокойная и… сосредоточенная. – Да! – восклицает Себ с огнем в глазах. – И самое прекрасное в Элли, что, когда мы вместе, я как будто делаюсь… тише. В жизни мне это пригодится. – Да, но Элли – человек, а не психологический тренинг, Себ. Она не обязана любить тебя только потому, что рядом с ней ты ловишь дзен. Себ моргает и задумается. – Ну да, – протягивает он, но звучит это как вопрос, а не как утверждение. Я подаю знак бармену, что хочу еще лимонаду, и вновь поворачиваюсь к Себу. – Да, – твердо повторяю я. – И ты должен пообещать, что ничего не выкинешь. Ты возьмешь свои непристойные и абсолютно неуместные чувства, истолчешь их в пыль и извлечешь из этого урок, понятно? Возможно, Тэмсин не твоя идеальная половинка, но сейчас она здесь, так что, по крайней мере, попытайся. По-моему, ты ей нравишься. Ну или она хотя бы пытается не замечать, что ты – ходячая проблема. Себ молча ставит свой бокал в нарисованный им кружок на стойке. Потом смотрит на меня и внезапно спрашивает: – Я вел себя как полный дебил с твоей подругой, да?