«Сандал», которого не было

– А железо у нас точно не отберут? В Чкаловском же небось проверяют тех, кто из «горячих точек»…

– Проверяют, – кивнул Вампир. – Но нас досматривать не будут.

– Ладно, посмотрим, что из всего этого получится, – сказал «призрак» Мухтарыч. Четыре других «призрака», то ли успокоенные вылетом из опасной зоны, то ли под благотворным действием содержимого фляги, мирно засыпали.

Четверка выздоравливающих, на противоположной скамье, продолжала пировать. Эти парни не были призраками, они имели документы, биографии, твердое место в жизни и знали свое будущее. Конечно, в тех пределах, которые доступны простым смертным. В плане определенности Мухтарыч им даже немного завидовал.

Самолет с каждым мгновением приближался к Москве. Но как там встретят сандаловцев, кто их будет «оживлять» и награждать, не знал даже Вампир, несмотря на свой напускной оптимизм. Он-то надеялся, что судьбы героев наконец войдут в правильную колею, но уверенности в этом у него не было. Кто знает, что там, в головах у высшего руководства?!





* * *


Такого в Организации давно не было. Какие-то звери быковали в пивбаре «У Семена», а когда приехали бойцы разборной бригады – одного оглушили, двоих порезали, отобрали пистолет… Шум был в ярости.

– Как ребята? – спросил он у Змея, которому поручил расследование этого дела.

– У Борца сотрясение мозга, у Крота проникающее в грудь, у Слона щека распорота. Все в больнице, Крот – тяжелый…

– А эти, быки?

Змей пожал плечами.

– Кавказцы, молодые, раньше их не видели… Особенно один быковал, самый старший. Он нарочно выступал: дерзко, нагло, на публику. Показывал, что никого не боится…

– Надо было его сразу шлепнуть – и дело с концом!

– Так когда ребята приехали, он ветошью прикинулся, усыпил бдительность и неожиданно стал мочить…

– Так всегда бывает! – выругался Шум. – Не выстрелил ты – выстрелят в тебя!

– Закопаем гадов, никуда не денутся! Я все наши точки оповестил – приметы, поведение… Если появятся – сразу нам позвонят!

– Ладно, пусть одна группа все время дежурит в машине, если что – сразу выезжают!

– Сделаем! – кивнул Змей.





* * *


Следующий раз они собрались через четыре дня на той же квартире. Правда, компания уменьшилась. Дени из общежития выехал и на связь не выходил. Впрочем, Шамсутдин этого и ожидал. А вот то, что Идрис последовал его примеру, стало неприятной неожиданностью. Но виду он не подал.

– Боится, как этот слабак Дени! – объяснил он тем, кто сохранил верность. – А значит, нам с ними не по дороге! Что там в общаге?

– Алина проболталась, что тебя менты искали, – сказал Дауд. – Все комнаты обошли, ребят расспрашивали…

Шамсутдин хмыкнул:

– Ничего, она комендант, пусть отдувается. Я ей всегда хорошо платил. Еще что?

– Муслим тебе зачетку передал, все оценки проставлены! – Салман протянул синюю книжицу, Шамсутдин взял ее, пролистал, довольно улыбнулся и спрятал во внутренний карман.

– Только он недоволен, – продолжил Салман. – Говорит, что ты зря этих парней из бара побил: они из серьезной группировки… Те обязательно мстить будут. И менты теперь всех наших подряд задерживают – проверяют, обыскивают…

– Это точно, моего односельчанина двое суток в камере продержали, – сказал Назир.

– Выходит, я во всем виноват?! – окрысился Шамсутдин. – Разве я один там был? Нет, мы все! Если бы я сидел и молчал, нас бы всех прикончили! Это что, лучше?

Он обвел взглядом свое воинство. Анзор успокаивающе поднял руку.

– Никто не говорит, что ты виноват. Никто не виноват. Просто так получилось.

– Получилось… Муслим в Москве бабки кует, он только об этом и думает! Потому ему спокойствие и тишина нужны! А то, что у нас дома идет война, – ему на это наплевать! Ничего, он еще нам будет деньги отстегивать, а мы их нашим бойцам передадим! – кричал Шамсутдин. – Мы не зря засветились – теперь о нас слух идет, нас боятся. Мы еще многих на колени поставим!

– Хорошо, успокойся, – примирительно сказал Салман. – У Муслима свои дела, у нас свои…

– Ладно, пойдем потренируемся, – уже обычным тоном произнес Шамсутдин. – Я покажу вам, как надо себя вести. Только надо отъехать подальше, чтобы следы запутать.


Впятером они вышли на улицу и направились к ближайшей остановке автобуса. Уже смеркалось, хотя дни становились длиннее. Проехав семь остановок, вышли. Неподалеку виднелся небольшой сквер с несколькими расчищенными от снега аллеями, расходящимися в разные стороны от центра, как солнечные лучи. Людей там видно не было.

– Здесь будем ждать! – сказал Шамсутдин.

Земляки уселись на спинку скамейки, поставив ноги на сиденье.

– У меня насвай[42] есть! – предложил Назир.

– Давай! – протянул руку Шамсутдин.

Остальные тоже не стали отказываться. Но не успели все разобрать по горстям черные горошины из пакета, как в дальнем конце аллеи показались двое прохожих.

– Убери! – приказал Шамсутдин.

Назир спрятал пакет в карман.

Прохожие оказались молодыми людьми – один покрепче, второй послабей и в очках. У обоих было по чертежному тубусу под мышкой. Видно, студенты шли с занятий, и на пятерых сверстников обратили внимание лишь, когда те соскочили со скамьи и преградили им дорогу, взяв в полукольцо.

– Стоять! – приказал Шамсутдин.

Он стоял прямо напротив молодых людей и смотрел на них в упор.

– Что такое? – спросил крепыш.

Очкарик озирался по сторонам, видимо в поисках возможной подмоги. Но сквер в это время был пуст.

– На колени! – приказал Шамсутдин.

– Ты что, с ума сошел? – Крепыш выпятил нижнюю челюсть. – Ты кто такой?

– Сейчас скажу. – Шамсутдин подошел вплотную, будто и вправду хотел что-то сказать. Но когда они сблизились, он ударил несостоявшегося собеседника головой в лицо. Парень упал и, похоже, потерял сознание.

Очкарик бросился бежать.

– Догони его! – приказал Шамсутдин Дауду и протянул ему кинжал. – Этот клинок сам режет неверных!

Но Дауд спрятал руки за спину.

– За что его резать? Что он нам сделал?

Шамсутдин протянул кинжал Назиру.

– Тогда отрежь голову этому. – Он показал на приходящего в себя крепыша.

Но тот шагнул назад.

– Нет. Я и барана никогда не резал…

– Что, опять вам показывать?! – Выставив зловеще блестящий клинок, Шамсутдин направился к студенту, откинув ногой валяющийся на снегу тубус. Он схватил парня за волосы, закинул голову назад, нацелился клинком в шею.

– Не делай этого! – Дауд схватил его за рукав. – Дени правильно говорил: Коран запрещает бесцельное убийство!

Шамсутдин остановился.

– Тогда иди к Дени!

– И пойду! – Дауд повернулся к сверстникам. – Кто со мной?

– Пойдем, мне это все не нравится! Ему бы на бойне работать! – сказал Назир, и они направились к выходу из сквера.

– Ну и пусть идут! – Шамсутдин ударил парня ногой, и он завалился на бок. – Ладно, живи пока!

Он спрятал кинжал.

– Пошли, парни! Что раскисли? Сила за нами!

– Ты знаешь, мне так тоже не нравится, – угрюмо сказал Салман. – Одно дело – драка, бой… А другое – баранов резать. На это я не подписываюсь!

– Согласен, – кивнул Анзор. – Во всем смысл должен быть!

Парни были настроены решительно. Шамсутдин осмотрел каждого и прикинул, что еще один неверный шаг – и он останется один. Это не покорные односельчане, безоговорочно признающие его авторитет! Надо было аккуратно сдавать назад.

– Может, вы и правы. Ладно, будем работать с пользой – начнем «крыши» ставить. Надо подобрать хорошую точку и на ней попробовать!