Счастье по-драконьи. Новый год в Академии

– Д-дракон, – выдохнула я.

А в голове бились, суматошно сменяя друг друга, две мысли:

«Как у меня это получилось?»

И самое главное:

«Хорошо, что магистр Зекрин никогда не видел моей любимой пижамы с розовыми рептилиями».

– Ерунда, Вингнор, – первым, как и следовало ожидать, опомнился Мара. Сразу видно, военный. – Это существо даже близко не дракон.

Вот и Тейдж так сказал. Буквально этими же самыми словами. Все-таки Бастиан с Гортеем точно родственники. Надо бы выпросить у папы пропуск в военные архивы и полистать на досуге родословную нашего боевика.

А Мара уже вовсю рассуждал на любимую тему:

– Придется устроить вам переэкзаменовку и по моему предмету, Авелина. Похоже, вы плохо изучали теорию и основательно забыли, как выглядят драконы.

Забыла? Да я только вчера, между прочим, видела самого настоящего дракона. В такой непосредственной близости, что вам, магистр, и не снилось.

Разумеется, я не стала об этом говорить – вовремя остановилась, хотя, признаться, очень хотелось.

– Я все помню. Это не настоящий дракон. – Я запнулась. Упоминать о пижаме при всех не хотелось. – Всего лишь моя фантазия.

– Глупая фантазия, – припечатал непримиримый Гортей. – Да, они наши враги, но всегда сражаются достойно и хотя бы за это заслуживают уважения. А ваша тварюшка – полное недоразумение. Один размер чего стоит. Брюхо круглое. Ресницы девчачьи. А глаза к чему такие огромные? Взглядом гипнотизировать? Нет? Тем более. В общем, сплошное издевательство. Насмешка над свирепыми, гордыми хищниками. Я…

Продолжить он не успел.

«Недоразумение», судя по всему, сообразило, о чем идет речь, и слова магистра ему не понравились.

Дракончик перестал изображать паиньку, злобно скривился и плюнул в Гортея огненным сгустком. Немаленьким таким. Продемонстрировав, что, несмотря на размеры, брюшко, ресницы и крайне несерьезный вид, с гордостью и свирепостью у него все в порядке. С ТМХ дракона тоже. Интересно, какая у него дальнобойность и скорострельность? В любом случае хорошо, что между этими двоими все еще стоял щит.

Мара, как ни странно, не рассердился. Только хмыкнул, и взгляд его из пренебрежительного стал задумчивым и каким-то одобрительным, что ли.

– Дракон или нет, но адептке удалось сотворить из огня живое существо, которое, между прочим, до сих пор не исчезло и даже сохраняет стабильную форму, – вмешался Зекрин. – И если это не реальное создание, а плод фантазии – тем более. Так что Вингнор успешно прошла испытание и заслужила высший балл. Мне другое любопытно, – голос магистра стал подозрительно вкрадчивым. – Как вам удалось все это проделать, Авелина, с вашим-то неактивным огнем? Я точно знаю, что еще вчера дар спал.

А вот на этот вопрос у меня уже был заготовлен ответ. Давно-давно. Еще со вчерашнего дня.

– Тренировки, магистр Зекрин. Упорные и систематические. В полном соответствии с вашими рекомендациями. Я пыталась-пыталась, пробовала-пробовала и, наконец, допробовалась. В смысле мой дар вдруг взял – и раскрылся. Как раз накануне вечером.

– И сразу на таком высоком уровне? – не поверил Чазар. Совершенно справедливо, между прочим. – Ладно, проверим.

– Проверяйте, – охотно согласилась я.

Я не боялась, что наставники обнаружат следы постороннего воздействия. Тейдж уверил, что никто и никогда не заметит вмешательства огненного дракона в огненную магию. Кроме самих драконов, равных по силе. А Бастиану я верила.

Так что пусть разбираются – не жалко. Тем более случаи внезапного пробуждения спящего дара хоть и редки, но возможны. И даже документально зафиксированы. А я все-таки Дагвин. Так что папа точно поверит. И дядя Клемор. Это главное.

– Прекрасно, – удовлетворенно заключил Зекрин. – Тогда не будем откладывать. Быстро развоплощайте свою работу и возвращайтесь к остальным адептам, а после экзамена пойдем в лабораторию.

Что?

Я посмотрела на «работу», «работа» посмотрела на меня. Потом мы оба с возмущением уставились на преподавателя.

– Нет, – выразила я наше общее с дракончиком мнение.

– То есть? – не понял Чазар. – Забыли, как это делается? Отзовите назад стихию, заберите энергию, влитую в творение, и оно развеется само. Все очень просто.

Просто?

– Я не стану этого делать! – От возмущения кулаки сами сжались. – Я… Заберу его с собой.

– Что значит – заберете, адептка? – повысил голос Зекрин. – Как вы себе это представляете? Питомцев в общежитии держать нельзя, за исключением фамильяров, которыми обзаводятся только слушатели ведьминского факультета. А у вас вообще не питомец, не фамильяр, а непонятно что. Неведомая зверушка. Экспериментальный образец. Если все адепты начнут таскать в свои комнаты лабораторные работы, это будет уже не учебное заведение, а хост знает что.

– Все равно не стану его убивать. – Я упрямо сжала губы. – Кем бы он ни оказался. Он, между прочим, живой и все понимает.

Дракончик закивал. Соскочил на пол. Мелко переступая лапами, перебрался ко мне поближе и притиснулся к ноге. Языки пламени, окружавшие его тело, нежно лизнули мою опущенную руку. Словно ластились.

– Видите? – обрадовалась я. – Его огонь – часть моего огня, моей магии. А отнять у адепта без согласия даже крупицу его личной магии вы не имеете права. Это запрещено законом.

– Я тоже против уничтожения такого уникального экземпляра, – неожиданно вмешался Мара.

При этом он с таким энтузиазмом сверкнул глазами, что «уникальный экземпляр» вздрогнул и, тоненько икнув, выпустил облачко розового пара.

Я шагнула вперед, загораживая испуганного зверя собой.


Ни за что его на опыты не отдам. Лучше уж к Тейджу отправлю. Бастиан, помнится, несколько раз порывался дракончиков с моей пижамы с Мраком сравнить. Вот пусть и займется этим. На досуге.

– Хорошо, – устало вздохнул Зекрин. – Пусть ректор решает… Экзамен окончен, адепты. Магистр Мара сейчас объявит результаты, а мы с Авелиной пойдем…

– Я бы тоже хотел присутствовать при разговоре с ректором, – Гортей отодвинул от себя экзаменационную ведомость и решительно поднялся.

Куратор молча последовал его примеру. За ними встали и остальные наставники. Остаться не пожелал никто.

– Что ж… Результаты объявим завтра, – внес коррективы огневик. – Все свободны. Идемте, Вингнор, и «чудо» свое захватить не забудьте. М-да… Вот уж удивили так удивили. Впредь буду осторожнее с пожеланиями. А то энтузиазм, с которым адепты их исполняют, пугает, – буркнул он, разворачиваясь к выходу.





Глава 14




Кабинет главы Асавайна.

Что-то слишком часто в последнее время я к ректору попадаю. А ведь до знакомства с Тейджем только однажды здесь побывать довелось – и то в самом начале первого курса.

На этот раз преподаватели собрались почти в полном составе, за исключением тех, кто дежурил по академии и отсутствовал по уважительной причине.

И опять вопросы сыпались со всех сторон. И снова я едва успевала на них отвечать.

Меня дотошно расспросили о тренировках, требуя деталей и подробностей. Но я держалась стойко и во всем ссылалась на магистра Зекрина – на его советы и лекции.

Затем наставники подключили магическое зрение и принялись исследовать ауру, резерв, степень раскрытия дара и его уровень. А куратор целителей велел завтра утром прийти к нему для прохождения тестов и сдачи всех возможных анализов.

Но, как магистры ни старались, ничего подозрительного обнаружить так и не смогли. Вчера моя огненная магия еще спала, а сегодня вдруг пробудилась и, как ненормальная, скакнула вверх. В общем, выспалась и решила порезвиться. На том и договорились. Временно.

Про любимую пижаму все-таки пришлось рассказать и даже пообещать показать. Очень уж настойчиво магистр Мара допытывался, откуда в моей голове взялась такая больная, по его словам, фантазия. Услышав правду, Гортей покосился на мелкого дракошу, хмыкнул, помолчал, а потом, как и Тейдж, выразил горячее желание познакомиться с портнихой. Тем самым лишний раз укрепил меня в мысли, что с родословной самого боевика не все чисто.

Пока преподаватели изучали мои способности и выдвигали самые разнообразные – правдоподобные и не очень – версии, дракончик, устав от всей этой кутерьмы, свернулся на моих коленях и задремал. Окружавшее его пламя утихло, чуть поблекло, и стал особенно заметен нежно-розовый цвет гладких, полированных чешуек. Оказалось, их очень приятно гладить.

Так он и проспал до конца совещания, благополучно пропустив все споры относительно своей судьбы. Как будто заранее знал, что я его не брошу, не отдам на растерзание и обязательно защищу.

Я и правда стояла до конца.

Или мы остаемся вместе с драконом, или пусть меня отчисляют. Уверена, папа поймет. И Ал тоже. Дагвины своих не бросают. Особенно тех, кто им доверился.

Впрочем, большинство наставников, как ни странно, поддержали меня, и даже Зекрин в конце концов уступил.

В итоге ректор махнул рукой и вынес окончательный вердикт:

– Адептка Вингнор сумела отделить часть огненной стихии, придать ей стабильную форму и оживить, вдохнув в нее собственную магию, значит, это… гм… существо по праву принадлежит ей.

Да, мне разрешили оставить себе огненного питомца, но забота о нем ложилась полностью на мои плечи.

– Одно-единственное происшествие с его участием, – ректор ткнул пальцем в безмятежно посапывающего дракона, – малейшая угроза безопасности академии и всех, кто в ней находится, и мы снова вернемся к этому разговору, Вингнор. Тогда снисхождения не ждите.

Что ж, справедливо. Огонь опасен и обманчив, а мой подопечный, как ни крути, пламенный.

В общежитие я вернулась уже затемно, опоздав не только к обеду, но и к ужину. В кабинет ректора, конечно, приносили бутерброды и тонизирующий отвар, причем несколько раз. Но я слишком волновалась и почти ничего не ела. Хорошо, что Марта заранее побеспокоилась, договорилась с поварами и притащила прямо к нам в комнату поднос, нагруженный разными вкусностями.

В спальне оказалось на удивление тихо и пусто. А где Теа, Леа и неразлучная троица злоумышленников? Я была уверена, что они здесь – сидят, сгорают от любопытства и меня караулят.

– Всех разогнала, – пояснила Марта, заметив мое удивление. – А то пристанут, до рассвета не выставишь. Не переживай, долго они не выдержат, завтра с утра прибегут. Садись скорее, пока не остыло, а то придется опять подогревать.

Я благодарно кивнула, опустилась на стул и аккуратно посадила дракончика на соседний.

Пока я ела, из дома один за другим прилетали вестники. Быстро же до родственников новости дошли.

«Молодец, дочь».

Так, это от его величества.

«Я горжусь тобой, дитя мое».

Ага, от матушки.

«Ну, Алька, ты даешь!»