Секрет еловых писем

– Не волнуйтесь. Я все тщательно пропылесосил.

Что? Собачья шерсть? Мать? Астматический приступ? О чем это они? Кстати, голос второго мужчины почему-то казался мне знакомым. Я уже слышал его однажды. Вот только где?

– Одетта, – прошептал я, – ты узнаешь этот голос?

– Нет, а ты?

– Он кажется мне очень знакомым.

– А мне нет. Я только удивилась, что этот тип плетет что-то про собаку. В машине вообще не пахнет псиной. Я уверена – невозможно так хорошо пропылесосить салон, чтобы там не осталось запаха! Я ужасно боюсь собак и сразу чувствую, если они поблизости. И говорю тебе точно: в машине не было никакой собаки.

Хм-м. Одетта права. Обычно собаки пронзительно воняют и их запах долго держится даже после того, как они уйдут. Я тоже сомневаюсь, что его можно так легко устранить с помощью пылесоса. Короче, ясно одно: этот человек лгал Шмидту. Вот только зачем?

– Но раз вы все равно здесь, господин Шмидт, у меня к вам еще одна просьба, – продолжал мужчина. – Моя знакомая хочет продать свой автомобиль. Я порекомендовал ей вас как человека, который поможет ей привести машину в порядок. Сами знаете – ухоженный вид повышает цену на пару сотен евро. Да еще запах нового авто в салоне – и вот она, мечта покупателя!

Мужчины рассмеялись. А я из их беседы ничего не понял. Мы сидели в буквальном смысле слова на двух миллионах евро выкупа за похищенную девочку, а эти двуногие говорили о том, как выгоднее продать подержанный автохлам! Невероятно!

– Ладно, я сделаю все, что смогу, – пообещал Шмидт.

– Не скромничайте! Вы настоящий мастер чистки автомобилей, – похвалил его мужчина. – Машина моей подружки будет как новенькая. И самое смешное, что она как две капли воды похожа на мою: тоже голубой «Гольф». Вы можете сразу его взять?

– Конечно, никаких проблем, мне все равно надо вернуться на свалку. Где же ваше сокровище? – спросил Шмидт.

– Вон там. Пойдемте!

Сокровище? Он имел в виду автомобиль? Или, может, все-таки Эмилию? Клянусь своей когтеточкой, я должен был действовать! Я собрался с духом, вылез из-под пледа и сел так, чтобы можно было смотреть в окно. Теперь мужчины стояли перед другой машиной, и когда человек, говоривший с завхозом, повернулся и направился к нашему автомобилю, я сразу узнал его: это был господин Салемке, наш пианист. Это он давал Эмилии уроки игры на фортепиано!

Мне сразу все стало ясно: все это время мы шли по ложному следу! Господин Шмидт никакой не похититель. Он даже и не догадывался о том, что участвовал в преступлении. Ясно, что он, ничего не подозревая, привез господину Салемке автомобиль – а с ним и выкуп. Поэтому фрау Штеттен так тщательно спрятала пластиковую сумку под передним пассажирским сиденьем: чтобы Шмидт случайно ее не увидел. Причем задолго до того, как нужно было передать деньги. Наверняка такими были новые указания Салемке, о которых полиция ничего не знала. Теперь Шмидт, опять же ничего не подозревая, отвезет на свалку другой голубой «Гольф» – и полиция будет вести наблюдение не за той машиной, а Салемке тем временем скроется в голубой дали вместе с выкупом! Да, все произойдет так – или примерно так! Святые сардины в масле! Какой коварный, но гениальный план!

Одетта тоже выбралась из-под пледа:

– Уинстон, что там? Ты действительно знаешь этого двуногого?

– Да, это учитель музыки Эмилии, господин Салемке. Он учит ее игре на фортепиано. Я несколько раз видел его в нашей школе; он помогал нам репетировать мюзикл.

– Правда? Какое совпадение, что он знает господина Шмидта.

– Нет, – возразил я, – это не совпадение, я уверен. По-моему, Салемке и есть тот самый похититель. И он подстроил все так, что Шмидт, сам того не подозревая, привез ему выкуп.

– Почему ты так думаешь? Ведь все письма пахли хвоей, как этот Шмидт.

– Ну, как это получилось, я пока еще не разобрался, но какое-то логическое объяснение этому есть наверняка. Остальное я расскажу тебе потом, а пока нужно придумать, как нам отсюда выбраться. Потому что Шмидт на другом автомобиле сейчас снова вернется на свалку, а мы останемся тут, в этом подземном гараже, вместе с преступником. В общем, мы должны…

В этот момент распахнулась задняя дверца. От неожиданности я так растерялся, что не успел нырнуть под плед и оказался нос к носу с Салемке. Проклятье! Это не к добру!

– Шмидт! – удивленно воскликнул Салемке. – Вы привезли с собой двух кошек?

– Кошек? – Он подбежал к машине. – Ох, мерзавцы! Просто невероятно! Какого черта вам опять тут надо?!

– Вы что, их знаете? – Салемке спросил это так резко, что его голосом можно было бы нарезать на мелкие кубики только что сваренную куриную печенку.

– Ну что значит знаю? Вчера они обе что-то вынюхивали на моей свалке. В сопровождении странной пожилой дамы. Русской или типа того. У меня возникло впечатление, что они здесь что-то искали. – Он замолк, потом рассмеялся. – Сумасшедший дом, правда? Что могли у меня искать две кошки?

Но Салемке не засмеялся. Он пристально посмотрел на нас, и от его взгляда мне стало ужасно не по себе. Я впервые в жизни пожалел, что я такой красивый и породистый, и даже попытался съежиться. Увы, все было бесполезно!

– Где-то я тебя уже видел, приятель. – Он задумался. – Точно! В школе. Ты кот из «Кота в сапогах» – этой Киры, или как там ее зовут. – Снова задумался. – Она тоже русская или откуда-то оттуда. Пожалуй, это не случайно, да, котик?

Теперь и Шмидт тоже присмотрелся ко мне:

– Хм-м, вот вы сказали – и точно: это действительно тот кот, которого дети притащили в школу на первую репетицию. Я сразу хотел его выгнать, но эти артисты меня не послушались.

– Да-да. Эти артисты. – Салемке произнес эти слова так холодно, что у меня по хребту побежали мурашки. Потом он снова повернулся к Шмидту: – Ну ладно. Предоставьте мне позаботиться об этих кошках. Поезжайте на свалку на машине моей подружки, а я тут подумаю, что делать с этими бродяжками и как отправить их домой к хозяевам целыми и невредимыми.

Я был готов поспорить на огромную порцию куриной печенки, что, во-первых, у Салемке не было никакой подружки, а во-вторых, он не собирался отправлять нас домой. И уж точно – не целыми и невредимыми. А совсем наоборот!





Спасение в последнюю минуту! Или все-таки нет?






i Я почувствовал, как меня охватывает паника. Вероятно, то же самое испытывал Чупс, когда застрял в мусорном контейнере, – абсолютную беспомощность и беззащитность. Голос Салемке приглушенно проникал снаружи в картонную коробку, куда он нас запихнул.

– Хватит устраивать театр. Здесь вас все равно никто не услышит. Оба пенсионера с первого этажа уехали на Мальдивы, а сумасшедшая фрау Шнейдер постоянно забывает выносить мусор и не выходит из дома. Ну вот, примерно через два часа здесь будет мусоровоз, и вы, кошечки, не успеете сказать «Вискас», как отправитесь на свои кошачьи небеса.

«Вискас»? С какой стати я должен говорить в отчаянной ситуации слово «Вискас»? И что это вообще такое? Впрочем, не важно – я изо всех сил продолжал царапать коробку и биться о ее стенки.

– Тихо! – снова закричал Салемке. – Маленькие паршивцы! Просто не могу поверить! Полиция не смогла меня выследить – а парочке четвероногих это удалось. Никогда не пойму, зачем вам понадобилось вмешиваться в историю с Эмилией и в чем заключался ваш план. Но то, что он у вас был, это очевидно. Конечно же, вы не случайно всюду появлялись. Впрочем, теперь это уже не имеет значения. Во всяком случае, мне вы больше неприятностей не причините.

Я отчаянно пытался выбраться из нашей тюрьмы, но, увы, картон был таким гладким, что мои острые когти лишь скользили по стенкам. Я почувствовал, как к моему горлу медленно подступает комок. Мне было безумно жарко – да еще в коробку просачивалась отвратительная вонь. Короче, мы с Одеттой оказались в аду!

– Все бесполезно! – всхлипывала Одетта. – У нас все равно ничего не получится. Этот ужасный человек сейчас уйдет, бросив нас на произвол судьбы, и тогда… – Ее голос оборвался.

Я перестал царапать стенки и сел рядом с ней на дно картонки:

– Успокойся, Одетта! Да, ситуация тяжелая – но мы все равно как-нибудь выберемся. Поверь мне! Обязательно выберемся! – В душе я считал, что, скорее всего, все будет наоборот, но сейчас мне казалось важным, чтобы от меня исходили спокойствие и уверенность в благополучном исходе. В конце концов, я ведь был для Одетты героем!

– Что, кошки, притихли наконец? Вот и ладно. Я обещаю вам одну вещь. Когда я со своими двумя миллионами прибуду на Карибы, а это случится уже завтра днем, я в память о вас поставлю две свечки в первой же церкви, какую увижу. В память о двух храбрых, но глупых кошках, которые думали, что сумеют разоблачить такого умного и хитрого парня, как я. – Он злорадно засмеялся. – Две кошки! Одного человека! Ха-ха-ха!

Какая бездонная подлость! Я зашипел от злости так, что от меня, кажется, посыпались искры, в последний раз бросился на стенку коробки – и опять соскользнул вниз по гладкой поверхности.

– Итак, четвероногие, прощайте навсегда!

Мы услышали его удаляющиеся шаги. Потом все стихло. Святые сардины в масле, что нам делать?!

– Уинстон?

– Что?

– Если мы не спасемся, я хочу тебе сказать, что я очень рада, что у меня есть такой друг, как ты. Мне было с тобой хорошо и интересно. И про героя я сказала абсолютно серьезно.

Мне стало еще жарче. И на этот раз причина была не в уличной температуре.

– Да, э-э, в общем, я… – Клянусь своей когтеточкой! Мне было досадно, что именно в этот момент я лишился дара речи! Даже перед лицом смерти герой должен выражать свои мысли и чувства гладко и изысканно! Я сделал еще одну попытку: – Понимаешь, в чем дело… Я уверен, что без тебя я бы не был таким храбрым. Это ТЫ сделала меня таким.

Одетта смотрела на меня, широко раскрыв глаза от удивления:

– Что ты хочешь этим сказать?

– То, что сказал. Взять хоть тот случай, когда Чупс попал в мусорный бак. Если бы не ты, я бы, наверное, смылся, вместо того чтобы помочь ему. Но я очень хотел произвести на тебя впечатление. И уж точно мы бы не стали четырьмя мяушкетерами – э-э, вернее, мушкетерами. – Я вздохнул. – Вот и теперь, когда очень важно, чтобы я проявил свой героизм, у меня даже не получается спасти тебя из дурацкой картонной коробки. Короче, я не герой, а обыкновенный слабак.

– Эй! – Одетта толкнула меня мордочкой в бок. – Ты вовсе не слабак! А еще ты очень умный, это точно, ты просто супер! Я не знаю других кошек, которые были бы умнее, чем ты!

– А я знаю.

– Правда? И кто же это? Уж точно не Чупс и не Спайк. – Она захихикала.

– Нет, не они. Ты, конечно. Ты самая умная. – И самая красивая, добавил я мысленно, но вслух этого не сказал. Картонная коробка в мусорном контейнере показалась мне не слишком подходящим местом для таких признаний.

Мы оба замолчали. Стало совсем тихо. Впрочем, через некоторое время мы услышали какой-то сильный стук. Святые сардины в масле – вероятно, это приехал мусоровоз! Прощай, мой прекрасный мир!

Но это был не мусоровоз. Когда стук приблизился, я разобрал человеческие голоса. И при этом очень знакомые: Кира! И Том! И Паули! Милосердный кошачий бог, ты услышал наши молитвы! Правда, я спросил себя: что же там так стучало? Ведь дети в кроссовках, ходят тихо, не топают.

– Эта дверь? – спросила Кира.

Ответа не последовало – возможно, он не долетел до моего слуха. Вместо этого кто-то стал бить металлом по металлу. Во всяком случае, звучало это довольно громко.

– Нет, так ничего не получится, – заявил Том. – Попробуем поднять ее рычагом.

Тихий скрежет, потом громкий треск. Кира, Том и Паули радостно завопили – очевидно, у них все получилось! Теперь кто-то стал рыться в контейнере – по крайней мере, нас здорово тряхнуло. И вдруг мы с Одеттой почувствовали струйку прохладного воздуха – и тотчас принялись царапаться и мяукать. Через несколько секунд кто-то схватил нашу коробку и, вытащив из контейнера, открыл крышку. Одним прыжком мы с Одеттой выпрыгнули из нашей тюрьмы. Урррааа! Наконец-то мы свободны!

Оглядевшись по сторонам, я увидел, что здесь были не только Кира, Том и Паули: с командой спасателей пришли также Чупс и Спайк. Кира нагнулась и взяла меня на руки:

– Мой бедный, бедный котик! Как же ты сюда попал? – Я мяукнул так жалобно, что Кира прижала меня к себе и стала утешать. Замечательно! Такая ласка прекрасно снимает стресс! – Радуйся, что ты нашел таких здоровских друзей, – сказала Кира. – Если бы Спайк и Чупс не разыскали нас в школе, мы никогда бы не оказались здесь!

И тогда мы с Одеттой попали бы под пресс мусоровоза?! Какой ужас! Значит, своим спасением мы обязаны двум нашим мяушке… то есть мушкетерам? Ну, я был просто потрясен! Я мяукнул и посмотрел на них. Кажется, Кира меня поняла.

– Знаешь, они устроили в школе такой театр, что я просто испугалась. Я поняла, что может случиться что-то плохое, и просто сбежала с репетиции.

Том и Паули кивнули.

– Да, это было действительно круто, – подтвердил Том. – Видела бы ты фрау Хейнсон и этого смешного дядьку из театра! Что там началось! Как они разозлились, когда Кира просто убежала со сцены! Ну, мы, конечно, помчались за ней. Ведь это дело чести!

– Откуда вы узнали, где мы? – спросил я у Спайка.