Семь братьев для Белоснежки

Алена оторвала спину от дерева и уже было двинулась вновь по тропе, как вдруг прозвучали звуки, вогнавшие ее на секунду в ступор. Девушка пару раз озадаченно моргнула, и с заминкой осознала — играет мелодия, которую она поставила на звонок. Звуки издавал ее смартфон.

Алена достала его из кармана и посмотрела на экран. Номер незнакомый. Ответить?

Переступая через сомнения, она так и сделала, и поднесла смартфон к уху.

— Где ты?

Голос был мужской и как будто хорошо знакомый, но и… одновременно незнакомый. Да и слышимость оставляла желать лучшего — наверное, из-за того, что она была в лесу.

— А-а-а, — протянула Алена. — Это… кто?

— Полчаса назад Жене звонила твоя одноклассница, — проигнорировали ее вопрос. — Сказала, что ты пошла в лес. Одна. Где ты прямо сейчас?

— В… в лесу, — послушно ответила Алена, медленно осознавая: блондинка Рита сдала ее с потрохами. А чего еще от этой фанатки ожидать? Любой повод хорош, чтобы лишний раз звякнуть своему принцу и напомнить о себе.

Динамик смартфона помолчал, потом хмыкнул как будто иронично и произнес:

— Неправильно сформулировал вопрос. Посмотри вокруг. Есть рядом что-нибудь примечательное?

Алена и в этот раз послушалась — хотя сама не понимала, почему, — и заскользила взглядом вокруг. Ничего примечательного она не обнаруживала, пока вдруг в поле ее зрения не попало старое высохшее дерево. Поистине огромный в обхвате ствол резко выделялся на фоне других деревьев. Там могло бы свободно разместиться человек пять. Вот только кроны у этого дерева не было — видимо, сорвало когда-то сильным ураганом. К старым сухим деревьям сильные ветра беспощадны.

— Здесь… старое высохшее дерево, — сказала Алена. — Только ствол. Очень толстый.

— Кажется, понял, где это, — раздражающе знакомым и мучительно неузнаваемым голосом одновременно сказал динамик смартфона. — Стой там и жди. И не вздумай уйти, иначе у тебя будут серьезные проблемы. И когда отключишься, сразу занеси этот номер в телефонную книжку под именем Егор, чтобы в следующий раз ты меня точно узнала.

Даже если бы Алена хотела что-то ответить, она не смогла бы — смартфон пару раз издал короткие сигналы и затих. Она какое-то время стояла с открытым ртом и пялилась на потемневший экран.

— Да вы шутите? — потрясенно пробормотала девушка.

Черт. Конечно же, она его не узнала — она ведь ни разу не слышала его голос по телефону. Хоть и чувствовала все время подспудно, что на самом деле голос ей очень хорошо знаком.

Это что выходит? Егор сейчас за ней придет?

Как глупо получилось. Она пошла к Белому озеру, чтобы освободить его от проклятия, а вместо этого он едет возвращать ее, заблудшую овечку, домой.

— Действительно глупо, — выдохнула Алена. — И я глупая. Королева глупости.

Одно было ясно — лучше стоять на месте и ждать. И страдать по поводу того, как стыдно ей будет, когда она увидит Егора.

Самое время подумать о том, что она ему скажет.



* * *

Егор появился намного быстрее, чем она ожидала. У нее, на то, чтобы добраться до этого места, ушло раза в три больше времени. Но учитывая, что до тропы он наверняка доехал на машине, и ходит куда быстрее, чем Алена, — во-первых, мужчина, у него шаг шире, во-вторых, знает здешние тропы значительно лучше нее, — то удивляться, конечно, нечему. Но Алена и не удивлялась — ей было не до того.

Она услышала, что кто-то идет, раньше, чем увидела его. В лесу было тихо, и звуки, издаваемые человеком, долетали до ушей издалека. Заметив мелькающую между деревьев фигуру мужчины в осенней куртке, Алена двинулась навстречу. Когда Егор, вынырнув из-за поворота, появился впереди на тропе, она опустила глаза, сделав вид, что внимательно смотрит под ноги, чтобы не споткнуться. Но поднять глаза все равно пришлось, когда они сошлись на тропе. Не стоять же целую вечность, уткнувшись взглядом в землю?

Впрочем, Алена все равно струхнула. Подняла глаза, заметила растрепанные карамельные волосы, откинутый на спину капюшон, наткнулась на тяжелый взгляд — и быстро отвернулась.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Егор, и голос его звучал ниже, чем обычно. — Зачем пошла в лес одна? Тебя прошлый случай ничему не научил?

Алена поджала губы. Пока она ждала, для себя решила, что ему скажет. Твердо решила. Поэтому просто произнесла тихо:

— Я знаю о проклятии.

Она ждала реакции Егора, но он молчал. Алена подняла на него глаза. Выражение его лица не изменилось: брови насуплены, взгляд тяжелый, как камень.

— И? Какое отношение это имеет к тому, что ты здесь?

Алена на секунду округлила глаза. Он признал? Признал, что проклятие и впрямь существует? Не удивился. Не стал отрицать. Не высмеял ее, сказав, что она несет околесицу.

— То, что было с Артуром недавно, это ведь из-за проклятия? — живо подхватила Алена, воодушевленная этим молчаливым признанием. — Он теперь не сможет играть в кино, верно? Ему ведь нельзя надолго покидать дом?

Егор смотрел на нее мрачно и пристально.

— Ты не ответила на вопрос. Зачем ты пошла одна в лес?

Алена снова поджала губы.

— Я хочу снять проклятие, — ответила так тихо, что сама себя едва услышала.

— В лесу?


— Да.

— Дура.

Сказал — словно по лицу ударил.

— Если решила ради Артура делать глупости, надо было сначала с ним посоветоваться. Он бы над тобой посмеялся.

Алена нахмурилась. Губы дрогнули. Ради Артура? Нет. Ради Артура ей такое и в голову не приходило. Она жалела его, переживала за него, — действительно, по-настоящему за него переживала! — но почему-то даже мысли не возникло что-то для него сделать.

— Я вчера слышала, как ты играл, — сказала глухо.

— Что? — не сразу понял Егор.

— Рахманинова. В музыкальной комнате, — пояснила Алена.

— При чем здесь?..

— А еще… Мне Лида рассказала, что была твоей невестой.

Выражение лица Егора изменилось. Стало мягче. Злость во взгляде исчезла.

— Я по-прежнему не…

— Она тебя все еще любит, — выпалила Алена. — И ты ее. Но вы не можете быть вместе из-за проклятия.

Егор помолчал. Потом выразительно хмыкнул.

— Вот как? Ты решила снять проклятие, чтобы Артур снова мог играть в кино, а я и моя бывшая невеста могли быть вместе?

Егор умудрился произнести это с такой интонацией, что Алена тотчас почувствовала себя до смешного нелепой. И тем не менее, она через силу кивнула.

— Даже не подозревал, что у тебя есть склонность к героизму и самопожертвованию.

Вот теперь он откровенно иронизировал. Алену затопила обида. Почему Егор смеется над ней? Она была уверена, что не ошиблась. Вчера, когда они случайно встретились с его невестой в городе, ему было тяжело. Тяжело и больно. Так больно, что эта боль потом звучала по всему дому прелюдией Рахманинова — не только она это почувствовала, но и девятилетний Митя. Ей не показалось. Так почему он сейчас превращает все в насмешку?

— Зачем ты притворяешься? — сделав над собой усилие, спросила Алена дрогнувшим голосом. — Я же не слепая и не глухая. Тебе вчера тяжело было после встречи с ней.

Егор со злостью шумно втянул воздух в легкие и произнес, жестко и безжалостно:

— Почему ты, черт возьми, решила, что тебя это касается?

Алена вздрогнула. Эти его слова как будто вмиг сорвали внутри нее все предохранители.

— Потому что я тебя люблю! — со злостью воскликнула она и вдруг, неожиданно для себя самой, разревелась. — Я тебя люблю, а ты меня ненавидишь!

Ей было ужасно стыдно. Оттого, что сказала ему это. Оттого, что ревела и не могла остановиться. Было так стыдно, что она не могла даже смотреть на него, поэтому отвернулась.

Зачем она это сказала? Знала же, как он к ней относится. Чего она хотела этим добиться? Как она вообще теперь на него смотреть будет?

От этой мысли Алена лишь заплакала сильнее — она не могла заставить себя прекратить. Как будто внутри нее зародилось стихийное бедствие и хлынуло наружу потоком.

Вдруг она почувствовала Егора совсем рядом, у себя за спиной, и невольно вздрогнула.

— Кто тебя ненавидит, бестолковая?

Сказал строго, холодно — как всегда с ней говорил.

«Сердится, — подумала она. — Не хотел бы этого слышать, да? Неприятно теперь, наверное».

Чувствуя, что он стоит совсем близко, Алена боялась даже пошевелиться. Еще совсем недавно самым важным мужчиной в ее жизни был отец. Отец, который всегда был добр к ней. Отец, который говорил с ней ласково и нежно. Она привыкла к этому и даже не задумывалась о том, что бывает иначе. Так как же ее угораздило влюбиться в такого холодного и грубого человека?

— Перестань плакать, — раздраженно и как будто сконфуженно сказал он; кажется, она все-таки заставила его чувствовать себя не в своей тарелке. — У меня носового платка нет.

— Без твоего обойдусь, — с обидой ответила Алена, шмыгая носом. — У меня свой есть.

— Тогда прекращай реветь и вытри сопли.

— Со… — Алена едва не поперхнулась.

Она ему сказала, что любит, а он ей — вытри сопли! От такой бесцеремонности ей даже расхотелось плакать. Он что, совсем бесчувственный?

Достав платок, Алена вытерла глаза, высморкалась и вернула теперь уже мокрый платок в карман куртки.