Сердце Сумрака

* * *


Берег реки Воронеж, к западу от трассы М-4 «Дон»

25 сентября 2015, 09:01



Огонек открыл глаза.

И увидел белое, без кровинки, лицо мамы. Она лежала рядом, на траве. Льняные волосы слиплись и спутались. Незнакомый чернобородый мужчина стоял около нее на коленях; он опустил покрытые кровью руки в разрезанный живот Нелли – и как будто сшивал там что-то проворными пальцами. «Светлый Иной. Лечит», – понял мальчик. Из-под ладоней чернобородого лился золотистый и мягкий свет. Лицо мамы было пугающе застывшим, но на лбу быстро пульсировала жилка. «Жива, – понял Огонек. – Жива, жива», – с жарким облегчением повторил он про себя, проваливаясь в забытье.

Ему снова было пять лет. После обеда мама уложила его в кровать, дождалась, пока он уснет, и тихо вышла из его комнаты. Но Огонек не заснул по-настоящему. Спать днем было скучно. Он полежал немного, глядя сквозь ресницы на солнечные блики на потолке, а затем сел на кровати и посмотрел в окно. В саду на лавке сидел папа с книгой в руке, над его головой покачивались ветви абрикосового дерева.

Огонек видел, как мама подкралась к нему сзади и обняла. Папа выронил книжку, посадил маму на колени. Они смеялись и целовались в солнечных лучах, красивые и молодые, и мальчик чувствовал тепло в груди – ему хотелось сбежать по лестнице к ним, и пусть его тоже обнимают; но он понимал, что папе и маме надо побыть вдвоем. Вскоре они ушли в дом, не размыкая объятий. А Ярик еще долго сидел на подоконнике с игрушечным пистолетом на коленях – и смотрел на ведущую к дому дорогу и бескрайнее синее море вдали. Пока взрослые заняты друг другом, он охранял их покой. Нес свой дозор.

Это было так давно… уже сложно поверить, что это было. И горькая сладость под сердцем понемногу таяла. Ушедшего не вернуть даже с помощью колдовства, это Огонек уже усвоил в свои двенадцать лет. «Нет прошлого и нет будущего – есть лишь настоящее», – так говорил отец. Эта мысль помогала без сожаления смотреть назад и без страха – вперед.

Когда он вынырнул из сна – Лина снова была рядом. Девочка провела рукой по его лбу, вытирая пот, и протянула чашку с ароматным травяным питьем.

– Давай-ка до дна.

Огонек глотал обжигающий напиток, и в голове прояснялось, а боль уходила. Иссеченные Темным колдуном лицо и грудь тихонько зудели – то заживали множественные порезы.

Зализываем раны. До нового боя.

Лина смотрела на него с сочувствием и каким-то новым интересом:

– Нас отравили, ты понял? Тетка из гостиницы. А ее сын был злой колдун.

– Он ей не сын.

– Откуда ты знаешь?

– Я был очень близко к нему и почувствовал… Это сложно объяснить. Он живет на свете уже очень давно. А тетка – его слуга. И остальные тоже.

Рука задрожала – и он протянул чашку девочке.

– Спасибо тебе, Ярик, – сказала тихо Лина, – ты спас нас.

– Я просто закричал изо всех сил…

– Ты такой молодец.

Лина с восхищением смотрела на Огонька бездонными зелеными глазами.

– Где же чудовище? – спросил он смущенно. – Ушло?

– Скиф зарубил его. Он услышал твой крик.

– Кто это – Скиф?

Лина кивком указала в сторону.

Огонек огляделся. Он лежал на опушке леса, на ложе, сплетенном из ветвей и трав – мягком и удобном. На дальнем краю луга поднимался к небу столб дыма – это догорали руины «Доброй белки». Одноглазый светловолосый гигант в черной кожанке стоял поодаль, негромко обсуждая что-то с отцом Огонька. Покрытое шрамами лицо, низкий повелевающий голос, за спиной – двуручный меч. Весь его облик лучился мощью. Сердце мальчика забилось быстрее от радости – в компании с таким бойцом им никакие чудовища не страшны! Голова отца была обвязана окровавленными бинтами. Значит, он тоже ранен. Приглядевшись, Огонек понял: поляну над их компанией словно окружал прозрачный купол, приглушавший звуки мира.

Огонек поискал глазами маму. Она лежала неподалеку, на такой же лежанке из травы – все еще бледная и неподвижная. Чернобородый мужчина сидел рядом с Нелли, сжимая ее руку.

Жива…

Пришло ощущение покоя.

Мы прошли через жестокий бой и выжили.

Выжили, да не все.

Тело Софи лежало у края купола – там, где переливалась в солнечных лучах зеленоватая гладь реки. Рядом на коленях застыл Айрат. Его ладонь ласково скользила по спутанным кудрям девушки.

– Софи уже умерла, когда пришел Скиф, – печально сообщила Лина. – Твоя мама тоже – но всего минуточку, и Книжник успел ее оживить. Он сказал: еще чуть-чуть – и было бы поздно.


– Книжник? Этот врач?

– Да. Он же твой родственник – разве ты не знал, что он врач?

Что я вообще о себе знал еще недавно? Все ли я знаю теперь?

– Поспи еще, Огонек, – предложила Лина. – Скиф говорит – во сне мы выздоравливаем.

Она пошлепала босиком по траве к Нелли. Мальчик закрыл глаза, но больше не заснул. Лежал и слушал тихие голоса.

– Где ты встретил Книжника? – голос отца.

– В последние годы он жил в Англии, – отвечал Скиф. – А у меня давние дружеские связи с лондонским Ночным Дозором.

– Он искал Дориана?

– Да. Смелая затея, учитывая разницу в их уровнях Силы. Я знал – начинаются большие дела, и захватил его по дороге в Россию из Латинской Америки.

– Что ты там потерял?

– Не потерял, а нашел. Помнишь Яну, Кот?

– Хотел бы забыть, – голос отца дрогнул, – но это невозможно.

– Я отыскал ее и заглянул в ее грезы.

– Что там?

– Тьма и смерть. Прольется небывало много крови. Обе стороны до конца будут притворяться, что блюдут Великий Договор, – но, по сути, нас ждет война. И ваш с Гердой сын – ее причина. Вот что так напугало предсказательницу в «Глубоком Сумраке» восемнадцать лет назад.

Это я стану причиной войны. Они говорят обо мне. Из-за меня уже гибнут Иные.

– Зачем Темные хотят заполучить Огонька?

– Яна – провидица, но не всезнайка.

– Что бы ты сделал на нашем месте, Скиф?

– Я бы воззвал к Гесеру – и вернулся в Москву, под защиту Дозора.

– Даже если нам простят Перст Энлиля и бойню в Питере – Великие захотят использовать Ярика, не считаясь с нашей волей. У Темных уже длинный счет к нам. Не лучше ли бежать?

– Нельзя прятаться вечно!

– Хотя бы дадим парню вырасти.

– А сам он чего хочет?

Матвей не ответил. Огонек приоткрыл глаза – и рывком сел на своем ложе. Отец и его собеседник держали в руках мечи – сталь ярко сверкнула на солнце. Плечом к плечу с ними встал Айрат, поднял лук с наложенной на тетиву стрелой. За ним – Книжник с черным жезлом в руке.

Там, где защитный купол накрывал берег реки, вода покрылась рябью, словно под порывами ветра, воздух задрожал – и из вечернего света соткался серый силуэт.

– Великие хотят, – произнес глубокий, наполненный силой голос, – чтобы мальчик помог им изменить мир. Но Договор не позволяет им вмешаться напрямую.

Четверо Светлых шагнули навстречу пришельцу, поднимая оружие. Силуэт на глазах становился темнее – и вот в своде защитного купола, поставленного Скифом, появилась оплавленная дыра. Пришелец шагнул на поляну, быстро нашел взглядом Огонька и улыбнулся уголками губ. Аура его была необычного, серо-стального цвета.

Лина в испуге спряталась за Ярика.

– Что забыл ты в этом лесу, Светлый, предавший Свет? – спросил Скиф.

– Нельзя предать Изначальную Силу, Андрей, – как нельзя предать солнце или луну.

Направленное на него оружие незнакомец игнорировал.

– Красивыми фразами не смыть грязь с прошлого, – сказал Матвей. – Мы никогда не сможем тебе доверять.

– Доверие? Такая роскошь мне не нужна.

– Как ты нашел нас, Артем?

– Очень просто – проследил за Андреем.

Скиф нахмурил светлые брови: