Сердце Сумрака

Она медленно кивнула, глядя в непривычно строгие глаза сына.

– Я готова.

Огонек взял с мраморного постамента изящный кинжал с рукоятью из янтаря:

– Нужна моя кровь. Немного, не бойся.

Замерев, Нелли смотрела, как Ярик сделал осторожный надрез на ладони и несколько капель упали на дно чаши. В тот же миг вся пещера ярко засветилась золотым светом, будто на потолке вспыхнуло маленькое солнце.

– Так каково твое желание, милая девочка?





* * *


Слова исходили изо рта Ярика, но Нелли с колотящимся сердцем поняла: с ней говорил сам Сумрак. Она вдруг поняла, что за артефакт сотворил их далекий предок, – в малахитовой чаше находилась точка, где физический и сумеречный миры встретились и преломились друг в друге. Перекресток двух вечностей.

– Я исполню любое твое желание, Герда. Ты заслужила. Проси же!

В золотом сиянии пульсировала неисчерпаемая бездна Силы, готовая прийти в движение. Эта мощь не пугала. «Мы дома, – пронеслось в голове у Нелли. – Если пожелаем – можем остаться здесь навсегда, среди мудрых книг и сундуков с сокровищами. Все это наше. Мы – наследники».

Огонек терпеливо ждал, держа руку над чашей. Капля крови сорвалась с его сжатого кулака и канула в кубок. Рана от разреза моментально затянулась, остался лишь крошечный, едва различимый рубец.

– Я хочу… – начала Нелли и закашлялась.

Сумрак вспыхивал янтарным фейерверком в такт ее дыханию.

Внезапно оказалось непросто сказать простые слова. Она много раз репетировала их, прокручивая в мыслях: «Победа Света, немедленно и навсегда!» Где-то далеко отсюда Гесер сейчас задумчиво смотрит на ночную панораму города у моря, накрытого Столпом отчуждения. Интересно, ждал ли он такого исхода? Желал ли его?

Его любимый ученик, Скиф, выступал за сохранение вечного равновесия.

А чего хотел сам Великий Гесер? Ведь если подумать – не он начал эту игру вокруг Сердца Сумрака, а Завулон.

Нелли кусала губы, завороженно глядя на яркое ритмичное сияние вокруг чаши.

Сколько их погибло в бесконечных стычках – Светлых воинов, стремившихся к величайшей цели – до которой тебе сейчас рукой подать. Заверши их дело. Пусть их смерть и страдания будут искуплены. Победа Света, просто скажи это: победа немедленно. Навсегда!

Вдруг нужные – но совсем другие – слова пришли к Нелли. Как быстрая вспышка. Как теплый солнечный ветер.

Всего несколько слов – она торопливо произнесла их, не давая колебаниям снова овладеть разумом.

Нелли обнаружила, что стоит на коленях. По лицу катились слезы, сквозь изорванную ткань джинсов в кожу впились шипы роз.

– Пожалуйста…

Все ее силы, все мужество – исчезли. Нелли разрыдалась. «Подлый предатель» – так она думала о себе.

А еще называла предателем Артема!

– Ты уверена, Герда? – произнесло Сердце Сумрака устами ее сына – и слова звучали подобно раскатам далекого грома.

– Нет, – Нелли вытерла слезы, – я не уверена. Но я бесконечно умоляю тебя сделать это.

– Не скоро можно будет прийти сюда снова. Минуют сотни лет. Так задумал мой создатель. Я управляю всей мощью Сумрака – но неразумно и опасно пускать ее в ход часто. Род де Моле может к тому времени пресечься. Ты понимаешь, на что тратишь единственный шанс, милая девочка?

Нелли молча плакала, спрятав лицо в ладонях.

– Будь же по-твоему, – сказал голос – прогремел, как гул просыпающегося вулкана, как рев океанского шторма, как взрыв сверхновой звезды.

Золотое сияние погасло. Чаша в ворохе роз исчезла. Нелли увидела во мраке перед собой слабо светящуюся тропу, а на ней – тонкий силуэт Ярика. Мальчик молча ждал. Всхлипнув, она поднялась на ноги, взяла его за руку и зашагала вперед и вниз. Слезы быстро высохли, и давящая тяжесть в груди исчезла. Казалось, тропа ведет вниз – во двор через руину крепостной стены, но потом Нелли поняла, что не узнает местность.

Они шли через широкий сухой луг, затем сквозь рощу изломанных сухих деревьев – а затем по пологим песчаным дюнам, залитым призрачным белым светом, источник которого остался неясен. Здесь не было запахов и царил холод: изо рта вылетали облачка пара. Шагалось легко, словно их нес вперед мощный поток Силы.

В какой-то момент небо над головой стало малиново-черным, песок под ногами обрел синеватый оттенок.

«Мы идем через Сумрак, – догадалась Нелли. – Какой это слой? Третий? Четвертый?»

Она никогда не бывала на такой глубине. Если бы Сердце Сумрака не берегло их с Огоньком, ледяная стихия уже вытянула бы из тел все тепло и превратила бы в застывшие статуи.

Нелли не выдержала и побежала по тропе через нагромождение скал. За спиной раздавались торопливые шаги и прерывистое дыхание мальчика. Огонек волок за собой Бальмунг, и ему приходилось нелегко.


Они выбежали на простор и замерли.

– Мама! – Огонек невольно схватил Нелли за руку.

Это снова был ее сын, а не говорящий проводник воли живого артефакта.

Медленно они пошли вперед, к широкой реке. На берегу лежала одинокая маленькая лодка. А вдалеке – на берегу противоположном – их уже ждали.

Как глубоко мы зашли? Бывал ли здесь кто-то, кроме Великих?

Берег за зеркальной гладью реки казался похожим на привычный мир наверху. Туманная равнина под бесконечной пеленой облаков, в разрывах которых осторожно проглядывало лазурное небо. Белый песок и бурый камыш. А в холмах, на заросшем осокой лугу, среди тонких шепчущихся берез – ждали тени. Десятки, сотни теней.

Огонек сел на лавку на носу лодки. Нелли принялась неумело грести, то и дело сбиваясь с курса, но упрямо выравнивая его. Толща воды под ними была непроглядно-черной, словно без дна, от ее гладкой поверхности поднимался мертвящий холод. Ни течения, ни волн, ни ряби, только следы от весел и кормы… С тихим стуком лодка ударилась о песок, и мать с сыном спрыгнули на берег.

– Матвей, – хотела крикнуть Нелли. С губ слетел лишь шепот.

Но сначала она увидела Скифа. Тень у песчаной дюны выступила из тумана и обрела знакомые черты. Он неуловимо улыбнулся, приветственно поднял руку – помолодевший и очень спокойный. Чуть позади стояла невысокая девушка с косичками. В памяти вспыхнули давние дозорные легенды о молодости шефа, и вместе с ними пришло имя его первой любви – Варя. Молодые и красивые… но что-то в их облике было не так. Словно картинки на киноэкране, а не Иные.

Конечно, они ведь не живые. Это – Элизиум, место последнего упокоения мертвых.

Нелли хотела что-то сказать, но язык отказывался повиноваться.

«Здравствуй, Герда».

Она порывисто шагнула вперед и схватила Скифа и Варю за руки. В то же мгновение теплая волна Силы прокатилась по их телам – и двое мертвых Иных вздрогнули. Краски стремительно возвращались к ним, на лицах проступило изумление.

– Живите! – приказала Нелли. Опять ей казалось, что она кричит – но с губ сорвался лишь сиплый шепот.

Скиф и Варя исчезли.

Нелли сделала всего один шаг по высокой траве и тут же увидела их всех. Полина, Книжник, Валя, Марина и Олег, Айрат и Софи и многие другие – они стояли неподвижно и смотрели на нее. Айрат вскинул меч в древнем приветствии, и друзья поддержали его. Они расступились коридором перед Нелли – умершие давно и совсем недавно, они салютовали ей как своей королеве.

«Привет, Герда. Неужели это ты?»

Тайный Дозор! Костя, по прозвищу Байт. Квинт и Куно. Задумчиво улыбался в седую бороду Анатолий, прозванный Фрейдом. Из-за его спины выступила гибкая рыжеволосая девушка, при виде которой у Нелли едва не подкосились ноги. Рысь! На веснушчатом лице былой соперницы мелькнула тень улыбки.

«Герда, это твой сын? Похож на тебя».

Нелли побежала к ним. Она брала их за руки, одного за другим, прижимала к груди, пытаясь справиться со слезами.

– Живите! – восклицала она. – Живи, живи, живи!

Один за одним серые силуэты погибших Иных вспыхивали красками, лица прояснялись, в глазах загорался свет.

Один за одним тени их таяли в недвижном воздухе: Светлые возвращались наверх – к солнцу и теплу, к жизни.

Все больше и больше, десятки и сотни. Все погибшие в тот день в бою на пути к Сердцу Сумрака воины Света. Она касалась каждого из них, и вскоре пальцы ее заболели – но она не остановилась. Из тумана появлялись новые и новые призрачные силуэты и тянули к ней руки с безмолвной мольбой. Нелли не отказывала никому.

– Живите! Живите все!

Сколько длилось это чудо – час, день? Она потеряла чувство времени – да и было ли оно здесь, время? Нелли призвала к себе и вернула к жизни всех, кого смогла вспомнить, и многих других. В глазах стало темнеть от мелькающих лиц и протянутых рук… и тогда она увидела Матвея.

Он стоял в одиночестве на холме – печально-задумчивый и совсем юный, с едва заметной искрой в глубине пронзительно-зеленых глаз. Таким она впервые увидела его осенью тысяча девятьсот девяносто седьмого года.

Расталкивая мертвых, Нелли подбежала к Матвею, прижалась к его груди.

– Это ты, – с легким удивлением прошептал он.

– Наконец-то я нашла тебя.

Холод. Мертвенный холод в его дыхании. Мгновение ужаса.

Она плакала, и горячие слезы падали Матвею на грудь – и вот его оттаявшее сердце мягко толкнулось под ее руками, застучало все быстрей, разгоняя кровь.

Ее тепло растекалось по его телу, как солнечный пожар, растопивший последние кусочки льда. Матвей пошевелился и сделал глубокий вдох.

– Где же это ты была так долго? Где был я сам? – Он оглянулся вокруг. – Как здесь холодно, пустынно!

И он крепко обнял Нелли.

– У кота девять жизней, да?

– И каждая лучше прежней.

Горячая волна Силы подхватила их и понесла прочь, к золотому ослепительному свету в непредставимой выси. Рок, в тени которого Нелли жила почти столетие, исчез.