Сердце умирает медленно

– Эмили? – послышался его голос из кабинета.

– Доброе утро! – отозвалась я, направляясь к двери.

Дэниел сидел за столом, рассматривая снимки. Увидев меня, он широко улыбнулся и встал.

– Привет! Иди сюда.

– Я еще не была здесь. У тебя… – огляделась, – хорошо.

Кабинет оказался просторным, с достаточно высокими потолками. Одну стену занимали книжные полки, другую – встроенный шкаф, окна наполовину прикрывали серые тканевые шторы. У другой стены расположился письменный стол с компьютером. Посередине комнаты, в облаке белого света от навесных ламп, находился специальный чертежный стол, установленный под наклоном и устланный различной документацией и чертежами. Повсюду – чистота, идеальный порядок, ни пылинки ни на одной из поверхностей.

– Добро пожаловать, – Дэниел отодвинул держатель, на котором была закреплена одна из ламп, и шагнул ко мне.

Боясь, что ему захочется обнять меня или поцеловать, я смущенно перевела взгляд на висевшую над его столом табличку в раме.

Amor vincit omnia.

Надпись на латыни?

– Что это означает? – поинтересовалась.

Он прищурился и посмотрел на меня в упор. Запах пены для бритья ударил в нос – так близко Дэниел подошел ко мне.

– Любовь побеждает все, – тихо сказал мужчина и улыбнулся.

Его зрачки расширились, взгляд заблестел. Рука скользнула по моей щеке, и я почувствовала, как нежно он убирает выбившуюся прядь мне за ухо.

– Здесь ты работаешь? – у меня слегка сбилось дыхание.

Дэниел запустил огромную ладонь мне в волосы, провел пальцами по шее и осторожно притянул к себе.

– Да, – его голос оборвался.

Он уже ничего не говорил и не смотрел на меня. Просто обнял и ласково коснулся губами моего лба. Одна половина меня разомлела, подавшись навстречу, другая захотела немедленно отстраниться. Слышно было, как он шумно втягивал запах моих волос, а потом заговорил. Голос его звучал столь тихо, что его почти заглушил стук моего сердца.

– Я приготовил тебе завтрак. Но сначала хотел показать фотографии. Они получились просто удивительными.

Отошел, взял меня за руку и подвел к столу. На нем выстроились в ряд снимки с выставки.

– Это я? – усмехнулась.

Тощий подросток и правда чем-то смахивал на меня.

– Вроде да, – кивнул Дэниел.

Он подносил по очереди фотографии к свету ламп, и мы смеялись над тем, какой перепуганной я на них выглядела.



– А завтра тебе придется вернуться в Лондон? – спросила я позже, за завтраком.

Дэниел подал мне вилку и придвинул ближе тарелку с омлетом.

– Я как раз думал над тем, как устроить так, чтобы работать удаленно. Если даже приезжать к тебе на уикенд, то будет далековато. Дорога выматывает. Нужно кое-что уладить, буквально пару моментов, и мне не придется находиться там постоянно. Как тебе идея?

Я замерла. Уставилась на него, пытаясь выдавить из себя непринужденную улыбку. Совсем недавно он приглашал меня переехать сюда на время его отсутствия, а сейчас выходило так, что мы будем жить в Малхэме вместе?

– Ты сможешь работать здесь и тебе не придется ездить в Лондон?

– Здорово, правда? – его улыбка, как всегда, сногсшибательна. – Но иногда придется бывать в офисе. В Манчестере. Или в Сетле, где у нас тоже сейчас имеется объект. Но это ненадолго, и я смогу брать тебя с собой.

– Угу, – уставившись в тарелку, я ковырялась вилкой в омлете.

– Как мне, вообще, в голову пришло бросить тебя одну? Как представлю, что случилось бы с тобой, если бы ты осталась в лесу в грозу, прямо плохо становится.

– Ага. Ты подоспел вовремя.

Дэниел налил мне чай и взглянул на часы.

– Чем займемся сегодня?

– Тебе решать, – пробормотала почти безучастно. – У меня завтра прием у врача, я немного переживаю, хотела поделиться с ней по поводу своего самочувствия.


– Что такое? – он переменился в лице.

– Все нормально, но я… будто сама не своя. Тревожно. Потому и хочется проконсультироваться.

– Я отвезу тебя, – твердо заявил он.

Я подняла на него полный благодарности взгляд.

– Но тебе ведь уезжать завтра?

Дэниел пожал плечами и отложил салфетку.

– Ты важнее, – сказал, как само собой разумеющееся. – И обязательно привезу тебя обратно, а затем сгоняю в Лондон. Не волнуйся, только на пару дней, потом вернусь.

– Правда? – переспросила я.

Сама не понимала, что чувствую, радуюсь или волнуюсь.

– Да, – мое наивное выражение лица, кажется, его позабавило. – А сейчас доедаем завтрак, берем резиновые сапоги, плащи и бегом на озеро!

Прогулка получилась на удивление душевной и веселой. Мы месили грязь, устроенную вчерашним ливнем, рвали цветы, забирались на камни, раскиданные на берегу, и любовались величественным видом, открывавшимся с вершины ущелья. Усталые и перепачканные, вернулись домой во второй половине дня. Вместе приготовили ужин, поели и устроились на диване за просмотром фильма.

– Забыла проверить, как мой телефон, – попробовала встать я, вспомнив, что еще утром оставила мобильник в мешке с рисом.

– Зачем он тебе? – остановил меня Дэниел, привлекая к себе.

– Хотела проверить… А вдруг он заработал? Вчерашний ливень и до него добрался.

– Брось его, я куплю тебе новый, – мягким поглаживанием по плечу он заставил меня остаться на месте.

В его объятиях действительно было очень тепло и уютно.

– Мне нужно позвонить другу. Это важно.

– Что за друг? – произнес он напряженно.

– Райан. Мы с ним некоторое время общались, сейчас он уехал учиться в Дарем.

– И… что ты от него хотела?

Я поворочалась, стараясь принять удобную позу.

– Просто. Ну…

– Зачем тебе еще кто-то, когда у тебя есть я? – отшутился Дэниел и поцеловал меня в висок. – После школы каждый идет своей дорогой. Неудивительно, что людям потом друг до друга и дела нет.

– Думаешь? – прошептала я.

Веки слипались.

– Знаю, – он несколько раз щелкнул пультом, пока не нашел очередной фильм. – Спи и не думай ни о чем. Я с тобой.





* * *


– Нет, доктор, это не фантазии, не обычные сны. Здесь что-то не так, – я застегивала пуговицы на кофточке после окончания осмотра. – Мне снится, что она тонет, и у меня в носу, в горле при пробуждении… все свербит от привкуса воды. Я вижу ее, слышу ее музыку – уже днем, когда бодрствую. Неужели никто из пациентов не обращался к вам с чем-то подобным?

Белый цвет стен навевал такую же безнадежность и уныние, с которыми я и явилась во врачебный кабинет. Доктор Кларк села за стол, тяжело вздохнула и впилась взглядом в разложенные перед ней бумаги.

– Результаты твоих тестов, Эмили, идеальны, – она взяла один из документов и, сжав губы, еще раз пробежала глазами. – Думаю, ты умная девушка и не станешь загружать голову информацией, почерпнутой с просторов Интернета? Официальная наука весьма категорична в отношении теории клеточной памяти и переноса психотронных импульсов. Повторюсь, сердце – это насос. Нет никакой связи с неврологической системой.

– Но как же мои сны?

– Они могут быть реакцией на высокие дозы лекарств.

Я спрятала лицо в ладонях, медленно выдохнула и опять посмотрела на врача. Доктор Кларк непоколебима. Глядя на меня со снисходительностью кардиолога со стажем, она ждала от меня взрослой реакции, а не детской истерики.

– А лекарства нельзя отменить?

– Нет, – легонько покачала головой.