Щедрый любовник

— У меня нет жены, — Зак улыбнулся хищной, как показалось Сэлли, улыбкой, — и я не могу сказать, что хотел бы ее иметь. — Он отвел ей за ухо упавший завиток, скользнул пальцем по ее щеке и, приподняв за подбородок, повернул ее лицо к себе. — Да и никакой подходящей женщины не вижу в данный момент. Так что ничто не мешает нам общаться. Я очень щедрый любовник — и в постели, и вне ее. Доверьтесь мне — обещаю, что вы не пожалеете.

Неприкрытое высокомерие этого человека ошеломило Сэлли. Она познакомилась с ним всего полчаса назад, а он уже объявил ей, что не просто заинтересовался, а не прочь завести роман. Проще говоря, этот тип ищет сексуальных утех, уточнила для себя она. Ничего больше. Прямо как ее отец.

Едва сдержавшись, чтобы не сбросить его палец со своего подбородка, Сэлли взглянула своими широко распахнутыми глазами в его глаза. Они были темными и излучали мужскую уверенность. «Ну, это ненадолго», — язвительно подумала она.

— О, я не знаю, Зак, — сказала она хрипло, подчеркнуто обратившись к нему по имени. — Мне почти двадцать шесть, и я хочу, чтобы у меня был муж — только не чужой.

Его палец упал с ее подбородка. Сэлли увидела, как настороженно вспыхнули его темные глаза, что ее нисколько не удивило. Типичная мужская реакция.

Она слабо улыбнулась ему:

— Как и вы, я тоже считаю, что надо честно говорить о своих намерениях. — Сэлли не сомневалась в том, что он заметил скрытый сарказм в ее тоне. — Поэтому я чувствую, что должна сделать то же самое. В идеале хотелось бы иметь троих детей, пока я еще достаточно молода, чтобы получать от них радость. Так что, по сути, я не могу тратить время на роман с вами, если бы даже и захотела.

Боже, до чего комичны бывают иногда мужчины! Выражение его лица тут же изменилось. Менее чем за минуту Зак превратился из самоуверенного пылкого ухажера в подозрительную оскорбленную особь мужского пола.

— Могу вас заверить, что ни одна женщина никогда не считала роман со мной напрасной тратой времени! — надменно заявил он, и Сэлли еле сдержалась, чтобы не расхохотаться.

Не в силах справиться с собой, она стала развивать эту тему дальше:

— Ну ладно, согласна. — Она пожала плечами. — Однако ведь вам должно быть… ну, сколько? Тридцать шесть, семь…

— Тридцать пять, — буркнул он.

Она не дала бы ему столько. Сэлли сдержала усмешку.

— Тем не менее вы тоже не молодеете. Возможно, вы измените свое отношение к браку и, безусловно, станете для кого-то прекрасным мужем, — одарила она его комплиментом и совсем развеселилась.

Чтобы лучше видеть Зака, Сэлли села вполоборота к окну и нарочно неспешно и внимательно оглядела его огромными голубыми глазами. У него были довольно крупные черты лица: большой нос, широкий рот с великолепно очерченными губами, нижняя губа была слегка полнее верхней, и квадратная челюсть с симпатичной ямкой на подбородке. Шелковистые черные волосы вились красивыми волнами.

«На самом деле, очень даже недурен собой», — констатировала Сэлли на этот раз и довершила портрет Зака следующими наблюдениями: мощные плечи, широкая грудь, брюки обтягивают мускулистые бедра. Сэлли подметила это, когда он отодвинулся подальше и закинул ногу на ногу.

Знаток языка жестов, вероятно, сказал бы, что это признак легкого раздражения. Значит, ее уловка сработала. Но чтобы окончательно убедиться в этом, Сэлли добавила:

— У вас действительно есть все предпосылки для того, чтобы стать хорошим мужем. Вы прекрасный образчик мужчины: находитесь в отличной физической форме и неприлично богаты.

Зак слушал Сэлли с растущей тревогой. Эта женщина охотилась за мужем, богатым мужем. Она такая же, как все остальные представительницы ее пола. К ее, с позволения сказать, достоинствам можно было отнести только то, что она, по крайней мере, выложила перед ним все свои карты.

Вступать с ней хоть в какие-то отношения было бы огромной ошибкой. Но когда Сэлли, едва удостаивавшая его взглядом с момента их встречи, вдруг начала пристально разглядывать его этими потрясающими голубыми глазами, Зака охватило такое сильное возбуждение, какого он еще никогда не испытывал. Он даже вынужден был закинуть одну ногу на другую, чтобы скрыть своевольную реакцию своего тела.

Благодарение богу, что машина начала замедлять ход. Через минуту они уже будут в ресторане. Быстрый обед и вежливое расставание… а тот факт, что ему было трудно устоять перед этой женщиной, можно отнести на счет его затянувшегося воздержания.

Зак взглянул на Сэлли. Она снова сидела, откинувшись на спинку сиденья, но её глаза больше не были холодными. Они сверкали. Он заметил блеснувшее в их голубой бездне коварное удовлетворение, а в уголках ее нежного рта таилась плохо скрываемая усмешка.

Чертовка! Может, она дразнила его? Нарочно старалась отделаться от него? Он не был в этом уверен — полная неожиданность для него. Обычно Зак видел женщину насквозь, но Сэлли совершенно запутала его.

Тревожные звоночки разума громко и отчетливо зазвучали в его голове, но он не обращал на них внимания. Ему было необходимо докопаться до причины такого поведения. Она так внимательно разглядывала его… Зак почему-то был уверен: Сэлли понравилось то, что она увидела. Ведь не случайно он почувствовал ее реакцию в тот момент, когда прикоснулся к ее руке в офисе и потом еще раз, когда дотронулся до ее щеки. Она не смогла устоять перед ним. Но ищет ли она и в самом деле богатого мужа?

А ему не все равно? Он ускользал из этих ловушек всю свою жизнь. И еще Заку нравилось, когда ему бросали вызов, а Сэлли Пакстон именно это и делала.





Глава 3




Пока метрдотель вел Зака и Сэлли к их столику, рука Делюкки твердо лежала на ее лопатках, и Сэлли начала сомневаться, насколько разумно была выбрана ее стратегия, когда она пыталась отбить у него всякую охоту ухаживать за собой.

Что-то пошло не так. Его рука раскаленным железом жгла ее кожу через легкий шелк платья, и если фраза, брошенная им в момент, когда он помогал ей выйти из машины, о чем-то говорила, ей угрожала большая опасность. Он заявил, что теперь, когда они имеют представление друг о друге, они могли бы ближе познакомиться во время обеда…

Он, безусловно, не считал, что теряет время, а она, безусловно, не хотела ближе знакомиться с этим человеком. Именно об этом размышляла Сэлли, когда ее усаживали за столик.

Она неожиданно почувствовала, что очень устала. Всю неделю Сэлли работала не покладая рук — готовила очередную выставку в музее. В это утро как раз состоялось ее открытие для прессы и почетных гостей, и Сэлли пришлось по просьбе начальства поприсутствовать на торжестве, чтобы ответить на возможные вопросы об экспонатах. Обычно она ходила на работу в строгих юбках и блузках, но сегодня ей пришлось одеться более нарядно.



Ее босс знал о состоянии здоровья ее матери и любезно разрешал ей ежедневно отлучаться в час дня. Почти два года непременных посещений матери во время уик-эндов и праздников, не говоря уж о постоянной тревоге за нее, не прошли бесследно для Сэлли, и она чувствовала себя совершенно измученной. Меньше всего ей было нужно сейчас отбиваться от ухаживаний какого-то самца. На самом деле ей хотелось только одного — оказаться в своей постели… одной…

— Мадам?

Она подняла глаза.


— Извините, — пробормотала она склонившемуся перед ней метрдотелю и взяла меню.

— Может быть, вы предпочитаете, чтобы я сам заказал для вас?

Ну вот, опять этот низкий голос с итальянским акцентом вторгается в ее мысли. Сэлли взглянула через стол на своего спутника. На мгновение их взгляды встретились, и она заметила уже знакомый вызывающий блеск в глубине его глаз, прежде чем взглянула в меню, которое держала в руке.

Он сидел здесь, такой надменный, всесильный самец, и она уже готова была ответить ему отказом, а потом подумала: «А зачем? Чем быстрее он закажет, тем быстрее мы пообедаем и тем быстрее я смогу отделаться от его волнующего присутствия». Потому что, будучи предельно честной, Сэлли осознавала, что Зак действительно волновал ее так, как никто и никогда прежде.

Ничего удивительного, что Зак Делюкка не хотел связывать себя обязательствами с какой-то одной женщиной, когда к его услугам постоянно были самые лучшие дамы, если верить той статье, которую она прочитала о нем. В этой статье превозносилась его блестящая деловая хватка, а в заключение упоминалось, что в качестве подруг он предпочитает известных моделей.

— Прекрасно, — наконец сказала Сэлли, вернув меню метрдотелю.

— Они готовят здесь отменные стейки, еще я мог бы порекомендовать морского волка, но и все остальное, что они подают, просто замечательно.

— Вот и отлично, — протянул Зак с едким сарказмом. Ей снова было все безразлично. С мрачным видом он сделал заказ метрдотелю, включая бутылку довольно хорошего вина. Но в душе у него все кипело.

— Прекрасно, — согласилась она, когда он назвал вино, и даже не взглянула на него.

Зак заметил, как она бросила взгляд на свои часики, когда они приехали. Еще ни одна женщина не интересовалась временем, когда была в его компании. Сейчас Сэлли сидела перед ним, опустив голову, и играла с вилкой. Никто никогда не игнорировал его — и, уж безусловно, такое недопустимо для женщины, отец которой прикарманил часть дохода от его бизнеса. Какой бы красивой она ни была.

— Скажите мне, Сэлли, что вы делаете, если не занимаетесь тем, что уговариваете своего отца отвести вас обедать? — начал он вкрадчивым тоном. — Ходите по магазинам и наносите визиты косметологам? Хотя не сказал бы, что вы в этом нуждаетесь… — Он потянулся через стол, взял ее руку в свою и, повернув, принялся рассматривать гладкую ладонь. — Неужели этой нежной ручке знаком какой-то труд или папочка бережет вас?

Сэлли резко подняла голову, почувствовав покалывание в руке, и быстро отдернула ее. Она вдруг глубоко осознала присутствие Делюкки, и не только в физическом смысле. Итак, он решил ее оскорбить! Как типично для такого богатейшего выскочки, как он, только на основании того, что у нее однажды выдалось свободное время, автоматически решить, что ее содержит отец. Да будь она проклята, если прольет свет на это! Пусть остается при своих женоненавистнических взглядах — ей все равно…

— Естественно, делаю покупки… разве не все этим занимаются? — сказала она небрежно. Это было правдой. — И хожу к парикмахеру, иногда. — И это тоже было правдой. — В остальное время я много читаю. — Тоже правда.

Принесли еду и вино, перебив их разговор, чему Сэлли была очень рада. Ей совершенно не хотелось продолжать препираться с этим человеком.

Зак наполнил бокал Сэлли и настоял на том, чтобы она отпила вино. Он дал ей попробовать со своей вилки кусочек своего стейка, и она была так сражена интимностью этого жеста, что… попробовала.

Он спросил, какой у нее любимый фильм. Сэлли ответила: «Касабланка». И он сказал, что она безнадежно романтична. Его любимым фильмом был «Мыс страха», что показалось ей странным… А затем они начали обсуждать книги. Сэлли сказала, что любит исторические и автобиографические книги, но иногда не прочь почитать какой-нибудь детектив с убийствами. Зак чаще всего читал финансовые журналы и отчеты, но признался, что в свободное время любит читать триллеры. Так вот почему он любит «Мыс страха»!



Сэлли откинулась на спинку стула, положила нож и вилку на свою тарелку и с удивлением увидела, что, сама того не замечая, все съела. Вопреки всем опасениям, обед проходил довольно приятно. Зак был интересным собеседником и заставлял ее улыбаться, что было немалым достижением при ее теперешнем душевном состоянии.

Она отказалась от предложенного Заком десерта и согласилась на кофе.

— Да ведь это же Сэлли Салмакида, честное слово! — раздался чей-то голос.

У Сэлли округлились глаза, она отодвинула свой стул и вскочила на ноги, когда неожиданно двухметровый рыжеволосый мужчина направился прямо к ней.

— Алджернон! — засмеялась она.

Две пары голубых глаз встретились. Сэлли заключили в медвежьи объятия и коротко поцеловали в губы, прежде чем отстранить на расстояние вытянутой руки.

— Дай мне посмотреть на тебя. Господи, да ты еще роскошнее стала! Как давно мы не виделись? Два года, три?

— Что-то вроде этого, — подтвердила она. — Но что ты тут делаешь? Я думала, что ты все еще ловишь бабочек на Амазонке. Представляла, как ты обгораешь на солнце.

— Ты же знаешь меня. Я никогда не переносил жары.

— Меня это не слишком удивляет. — Она подняла тонкую бровь. — Я предупреждала тебя, Ал.

Он был еще более белокожим, чем она.

Они познакомились еще в начальной школе, двое рыжих с необычными именами, и, естественно, потянулись друг к другу, чтобы вместе противостоять своим обидчикам. Ал был единственным, кто называл ее настоящим именем. Даже от родителей она требовала, чтобы ее называли Сэлли. И Алджернон делал то же самое, требуя, чтобы родители называли его Ал. Став подростками, они решили, что, окончив университет, устроят себе отпуск на целый год и отправятся вместе в кругосветное путешествие, начав с Южной Америки. Ал будет охотиться за бабочками, а Сэлли наконец осмотрит развалины крепости Мачу-Пикчу.

Болезнь матери положила конец мечте Сэлли, но она продолжала жить со слабой надеждой когда-нибудь осуществить свое заветное желание.

— Так чем ты занимаешься? — спросила она.

— Работаю на нашей семейной ферме со своим отцом. Мы только что отобедали, и я уже выходил из ресторана следом за ним, когда заметил тебя. Ну а ты? Все еще продолжаешь изучать античную историю? — предположил он с улыбкой.

— Да. — Она ответила ему улыбкой на улыбку.

— Я должен бежать. Дай мне номер своего телефона. Я несколько раз пытался дозвониться по старому, но безуспешно.

Ал достал из кармана свой сотовый и ввел номер, который ему сообщила Сэлли.

Именно это стало последней каплей, переполнившей терпение Делюкки. Сэлли утверждала, что в ее жизни никакого мужчины нет, однако этот парень если не сейчас, то когда-то в прошлом явно существовал. Сэлли оживилась в его присутствии. Когда Зак услышал, как молодой человек разговаривает с ней, а потом увидел, как тот обнимает и целует ее, его просто ослепила ревность. С таким яростным чувством он не был знаком, а поэтому на мгновение оторопел. Но только на мгновение…

— Сэлли, дорогая! — Он поднялся и подошел к ней. — Ты должна представить меня своему другу, — требовательно произнес он, уставившись на молодого человека сверлящим взглядом.

Внезапно вспомнив, где она находилась и с кем, Сэлли поспешно представила их друг другу. Она увидела, как поморщился Ал, когда Зак пожал его руку. «Этот человек демонстрирует свою силу, как бык во время спаривания, — с отвращением подумала она. — И с чего это он назвал меня «дорогая»?»