Щит императора

— Тогда уж лучше в склеп, — на полном серьезе предложил его величество. — Там места побольше и защита хорошая. К тому же за время моего отсутствия в Орне могло случиться всякое, вплоть до мятежа.

— В склеп так в склеп, — не стал возражать я. Карриан удовлетворенно хмыкнул, отвернулся и прикрыл глаза, но ему явно было не до сна. Перстень, доносящий до меня отголоски чужих эмоций, недвусмысленно показал, что император напряжен, насторожен и что-то очень серьезно обдумывает. Но мне он, как и раньше, о своих тревогах ничего не сказал, а я, как обычно, не спрашивал.



До приметной скалы мы добрались часа в три после полудня. На этот раз, поскольку мне пришлось преодолевать последние километры не просто пешком, но еще и тащить за собой сани, времени потребовалось гораздо больше. А когда выяснилось, что валуны и площадку между ними снова припорошило снегом, с проклятиями ее расчищать. Благо лопату Жеяр нам тоже пожертвовал, и мне не пришлось, как вчера, разгребать снег руками.

Когда я закончил, Карриан выбрался из саней и, обскакав на костылях испещренные символами камни, довольно оскалился.

— Я был прав, это капище. А под ним — двойной слой иридита.

— К тебе что, магия вернулась? — с подозрением осведомился я.

— Частично. На небольшое сканирующее заклятие ее как раз хватило, а большего пока не нужно. Становись в центр круга.

— Зачем?

Император недобро на меня посмотрел.

— Если не будет проводника, энергия или уйдет в небо, или спалит мой портал. Она же сырая, забыл? Чтобы превратить ее во что-то путное, мне понадобится магический преобразователь. Поэтому вставай.

— Угу. А поскольку никакого преобразователя у тебя нет, зато есть дарру, способный превратить любой вид энергии в нужную тебе магию… Я понял. Становлюсь. Но не уверен, что смогу без потерь пропустить через себя всю имеющуюся в наличии магию. Я, если помнишь, почти пуст.

— Ты уж постарайся, — совсем неласково покосился на меня его величество. — Если энергии окажется недостаточно, то портал не откроется. А если ее будет слишком много, он просто взорвется.

Я скривился, однако все же занял место посреди площадки. И слегка удивился, когда его величество снова доковылял до саней, а затем бросил мне загодя прихваченную веревку.

— Если все получится, времени у тебя будет мало. Как только откроется портал, меня затянет туда сразу, потому что контролировать его я, скорее всего, не смогу. Если ты не ошибся насчет Искристых гор, то это будет запредельная нагрузка для кулона, а чтобы работать с такими мощностями, надо быть пространственным магом. В лучшем случае мне хватит умений, чтобы сохранить портал стабильным. Так что обвяжись. И помни, что во многом именно от тебя будет зависеть наше возвращение.

Я проследил, как император обвязывает вокруг пояса второй конец веревки, и последовал его примеру. Раз все так серьезно, то страховка и впрямь не помешает. А то унесет меня опять в неведомые дали или, к примеру, на выходе о дворцовую стену шарахнет. А то и вообще выплюнет во двор с километровой высоты.

На фиг такие эксперименты.

Император тем временем вышел за пределы круга и остановился в паре шагов от ближайшего валуна. Веревка между нами натянулась, но не до предела. Дальше его величество по понятным причинам не пошел, но, судя по тому, как он выразительно огляделся, ему бы хотелось находиться от меня на гораздо большем расстоянии.

— Как ты собираешься активировать эту штуку? — слегка нервно поинтересовался я.

Карриан вместо ответа снял с себя кулон, что-то там понажимал, покрутил, после чего размахнулся и… просто хренакнул бесценный артефакт о ближайший валун! У меня от неожиданности вырвалось нецензурное восклицание, но его заглушил раздавшийся в недрах земли глухой рокот. Каменная площадка под моими ногами заметно затряслась. Со скалы начал осыпаться снег, вместе с которым вниз полетели мелкие камушки. А затем вдруг целый ледяной пласт одним махом отвалился от крутого склона и с таким грохотом жахнулся об землю, что у меня заложило уши, а от скалы во все стороны полетели осколки льда вместе со снегом.

Тем временем гул в земле продолжал быстро нарастать, причем вскоре вибрация появилась не только в ней, но и во мне. Ощущение было на редкость гадким. Настолько, что в какой-то миг я ощутил себя как желе, под которым кто-то в шутку начал трясти тарелку. А потом снизу грянул беззвучный гром и… честное слово, я вдруг на собственной шкуре почувствовал, что случается с человеком, когда в него ударяет молния.

Меня в мгновение ока ослепило, оглушило, парализовало, да еще и ошпарило кипятком в придачу. Я судорожно вздохнул, ощущая не просто прилив сил — в меня будто воткнули снизу пожарный шланг, а затем лихо крутнули вентиль! Совершенно дикое ощущение. Жуткое. И ладно если бы стало просто страшно — мгновенно впитывающаяся магия буквально рвала меня на куски. Все мои казавшиеся пустыми резервы моментально наполнились до краев! Сила плескалась уже даже не в ушах — я плавал в ней по самую маковку. Она сочилась из глаз, испуская невыносимый жар. Из ушей, ноздрей, из каждой крохотной поры на моей пылающей коже. Я едва не задохнулся в этом водовороте. Открыл рот, но закричать не получилось, поскольку из горла наружу хлынула такая лавина магии, что не только Карриана, по-моему, даже сани к демонам смыло. Хорошо, что Ворчуна в них на тот момент уже не было.

О том, что из меня хлещет сырая сила, и о том, что она вообще-то не бесконечна, я сообразил лишь тогда, когда первый напор ослаб и откуда-то издалека раздался яростный окрик:

— Мар! Рамий сын… что ты творишь?!

А что я творю? Стою, как дурак, шатаюсь, словно деревце в бурю, и с трудом могу соображать, потому что блевать хотелось неимоверно.

К счастью, повторный окрик и невесть откуда взявшаяся ментальная оплеуха заставили меня захлопнуть рот и, зажмурившись, начать не просто выпускать из себя сырую силу, а выдавливать ее из себя… выцеживать… лишь после того, как она хоть немного переварится.

После этого рвущийся наружу поток силы резко ослаб, но сам я при этом чувствовал себя, как бедная жаба, которую жестокие дети накачали воздухом через соломинку. Причем горячим воздухом. Настолько, что пар пошел не только из ушей, но и из-под кожи.

Я горел… Тогда мне казалось, что я действительно стремительно превращаюсь в головешку. И это было больно… до крика… до воя… до скрипа истирающихся в порошок зубов… и длилось целую вечность. Пока наконец безумный жар не сменился таким же безумным холодом, который, как кнут, стегнул по распаренной коже. После чего меня с силой дернули, свалили с ног и с огромной скоростью куда-то поволокли. Прямо так, по колючему снегу. По камням. И по шершавым плитам, каждая из которых словно наждачкой проехалась по оголившимся нервам.

Кажется, именно тогда я все-таки закричал.

А может, и захрипел, потому что сил на крик уже не осталось.

После чего меня с размаху куда-то бросили. А через бесконечно долгий миг со всей дури вышвырнули на каменной пол, от соприкосновения с которым моя душа все-таки выпорхнула из тела и какое-то время точно не хотела туда возвращаться.

Когда я пришел в себя, вокруг было тихо и темно. Впрочем, нет. Не совсем темно, потому что у меня перед носом дразняще вилась ярко-зеленая ниточка, которую я без раздумий цапнул зубами. От ощущения льющейся внутрь целительной магии не выдержал и все-таки застонал. А потом поднатужился, подполз ближе и, уткнувшись лбом в стену, в толще которой виднелся толстенный разноцветный пучок, одним движением его выдернул, впился руками и, разумеется, снова вырубился, потому что на такие нагрузки даже мой выносливый организм был не рассчитан.

Во второй раз я открыл глаза, уже будучи вполне вменяемым и более-менее здоровым. Кости больше не болели, ощущение того, что с меня заживо содрали кожу, тоже исчезло. Глазные яблоки снова ворочались. Из ушей перестала идти кровь. А сожженные до костей пальцы начали двигаться, поэтому я смог уцепиться ими за какой-то выступ и кое-как сесть.

— Офигеть… — выдохнул я, бегло оглядевшись и обнаружив вокруг себя целые горы каменных осколков, перемешанных с обломками древних статуй. Чуть дальше в стене красовалась дыра, ведущая в мой «командный пункт», так что о скрытности придется забыть и искать себе другое место для операторского центра. — Кар… Ка-а-ар, мы это сделали, слышишь?!

Откинув безумно тяжелую голову на стену, я хрипло выдохнул, но через пару секунд сообразил, что император не отозвался. Перейдя на второе зрение, быстро нашел его ауру. Обнаружив, что она едва теплится, глухо выругался, после чего встал на четыре кости и со всей доступной скоростью пополз в ту сторону, мысленно посетовав, что печать на этот раз решила смолчать.

Карриан лежал ничком у самой стены, наполовину засыпанный осколками. Он был жив, но, похоже, при падении зацепился больной ногой и, кажется, сломал ее повторно, потому что торчащая из-под камней ступня была неестественно вывернута. Да еще на полу осталась кровь, при виде которой я снова без стеснения выругался и беспомощно огляделся.

Черт! Да что же он все время сдохнуть-то норовит?! И зеленую нить для него не используешь. И белой не поможешь — стабилизует его до комы — и привет. Может, черную попробовать?

«Нет, нельзя, — с тоской подумал я, взглянув на блеклую ауру императора. — В таком состоянии он свою магию точно не удержит и тогда полдворца придется отстраивать заново, а нас со всеми почестями хоронить».


Прислушавшись к хриплому дыханию его величества, я решил наплевать на правила. Хватит думать — делать надо. После чего выдернул из стены сперва черную, затем белую и, наконец, зеленую нить, по чистому наитию переплел их между собой и в таком виде воткнул в ауру императора, пока та окончательно не угасла.

На удивление, этот мудреный микст дал хорошие результаты — пока я откапывал Карриана и возвращал на место изуверски перекрученную стопу, аура его величества обрела привычную яркость и цвет. Более того, недельной давности рана на его голове прямо на глазах начала рассасываться. Следы порезов с лица тоже незаметно исчезли. А когда я с недоверием сперва ощупал, а затем и осмотрел вторым зрением сломанную голень, то с изумлением обнаружил, что она тоже цела.

— Ни фига себе заявочки… Кажется, пора получать патент по специализации «и невозможное возможно»…

— М-мар? — вдруг шевельнулись губы его величества.

Я тут же встрепенулся и наклонился, чтобы он мог убедиться, что это действительно я.

— Все в порядке, сир. Мы переместились. И даже умудрились при этом не сдохнуть. Вы молодец.

— Хорошо, — устало выдохнул Карриан, после чего снова отключился. И пришел в себя только через полчаса, когда я успел и себя подлатать, и обстановку разведать, и его от последствий опасного эксперимента избавить.

До императорских покоев мы все же решили добираться потайными ходами. Карриан выглядел страшнее войны — окровавленный, всклокоченный, бородатый, да еще и с диковато горящими глазами. Оказывается, я слегка перестарался, пока его лечил, и от избытка магии наше страшноватое величество начало потихоньку фосфоресцировать. В темноте это смотрелось особенно жутко, поэтому мы решили не рисковать. Что же касается меня, то мне бы тоже стоило сходить в душ, побриться и переодеться, потому что моя одежка практически сгорела, и теперь я был похож на пещерного человека, вышедшего на охоту за такой же одичавшей самкой.

Дверь в склеп была намертво запечатана магией, поэтому снаружи никакого караула не стояло. Нашего прибытия тоже никто не услышал, потому что защитный полог гасил не только звуки, но и магические возмущения. Кар, правда, сомневался, что нам удастся выбраться отсюда без шума. Но я быстро доказал обратное, вытянув на себя нити охранного заклинания прямо сквозь стену, и без труда их разомкнул, не всполошив патрули.

Когда дверь в склеп с тихим шорохом отъехала в сторону, император бросил на меня весьма многообещающий взгляд, и я понял, что у нас появилась еще одна тема для допроса. Но ничего. Это ведь не главное. Мы выжили. Выбрались. И теперь торопливо пробирались в личные покои его величества.

Поскольку в Орне время еще только-только близилось к вечеру, то народу по дворцу шарилось немерено. Причем не просто в коридорах — даже потайные ходы не пустовали. Приходилось то и дело останавливаться, сворачивать, менять направление и идти обходными путями. И если бы не «камеры», провода от которых были разбросаны по всему дворцу, то фиг с два мы бы добрались до места без приключений.

— Кар, подожди! Да стой же! — прошипел я, когда мы остановились перед потайной дверью в кабинет императора и Карриан попытался ее открыть. — Там кто-то есть… А, ложная тревога — просто прислуга убирается.

— Откуда знаешь? — с подозрением осведомился его величество.

Я вместо ответа сунул ему в руку «провод» и император поперхнулся.

— Ты что, за мной следишь?!

— Я за всеми слежу. Даже за Тизаром.

— И давно?

— С первого дня, — рассеянно отозвался я, поглядывая на картинку с «фонарика». — Все. Слуги ушли. Теперь можно выбираться. Только, ради всего святого, не шуми, а то там стража ожидает снаружи. Не дай Рам, увидят нас в таком безобразном виде.

Пока его величество подбирал слова для достойного ответа, я проскользнул в кабинет и, оглядевшись, запечатал дверь первым же попавшимся под руку заклинанием. После чего потянулся к магической защите, привычными движениями ее усилил, немного сдвинул, влил дополнительную энергию в те нити, которые считал нужным, и только тогда позволил себе расслабиться.

— Ф-фу… Все, твое величество. Можно выходить. Теперь нас отсюда никто не увидит, не услышит и без спроса уже не войдет.

На физиономии выбравшегося из потайного хода Карриана проступило престранное выражение. Он даже рот открыл, чтобы о чем-то спросить, но неожиданно осекся. Взял долгую-предолгую паузу. После чего на его лицо снова легла знакомая бесстрастная маска. Его величество отвернулся, подошел к рабочему столу, выудил из ящика переговорный амулет и коротко в него бросил:

— Тизар, я вернулся. Через час жду в кабинете тебя и Тариса.

На том конце провода кто-то ахнул, быстро-быстро забормотал, но Карриан уже отключился. После чего снова поднял голову, окинул меня непроницаемым взором и сухо бросил:

— Приведи себя в порядок.

Я молча поклонился и отправился в свою комнату. Но уже выходя из кабинета, поймал себя на мысли, что жалею, что все так быстро закончилось. Увы, но человек по имени Кар, которого я только-только начал узнавать, внезапно испарился. А на его место вернулся бесстрастный, не знающий жалости и почти незнакомый мне тип — великий император Карриан, узнавать которого не было ни малейшего желания.





ГЛАВА 17




Когда на улице окончательно стемнело, а поток посетителей в кабинет императора прекратился, Карриан сгорбился и, поставив локти на стол, уронил голову на скрещенные руки.

Я в этот момент мог ему только посочувствовать. На протяжении нескольких часов сидеть за проклятым столом, делать вид, что все в порядке, с бесстрастным лицом выслушивать отчеты подчиненных, вникать в них и еще давать какие-то указания, — после столь экстремального возвращения у меня бы на это сил точно не хватило. А император ничем не показал, как тяжело ему сохранять вынужденную позу и до какой степени зудят дважды переломанные кости. Даже те, кто хорошо его знал, не заподозрили неладное. Включая Тизара, который аж расцвел, едва увидев, что повелитель жив и здоров, герцогиню эль Мора, которая целый час томилась в ожидании аудиенции. Личный десяток императора, который последние полторы недели пребывал не в самом хорошем настроении. И герцога эль Соар, который ворвался в кабинет сразу, как только по дворцу разнеслась весть о возвращении его величества.

Правда, все вопросы император решительно прекратил и перво-наперво велел доложить, что происходило в столице в его отсутствие.

Как оказалось, за это время в империи не произошло абсолютно ни-че-го. Орн жил своей собственной жизнью, во дворце тоже все было тихо и гладко. А если и поседели за полторы недели два приближенных к императору лица, то ничего страшного. Работа у них такая.

— Весточку в Сору я отправил сразу, как только Тизар сообщил, что портал сработал, но в Орне вы, сир, так и не появились, — доложил его светлость, слегка поежившись под тяжелым взором повелителя. — Уже к вечеру мы знали, что перемещение действительно состоялось, но из-за сбоя настройки вас забросило неведомо куда. Никто не сомневался, что вы уцелели, — «средоточие» сохранило интенсивность излучения, поэтому всех сопровождающих вас лиц на портальной площадке немедленно взяли под стражу, и ни с нашей стороны, ни со стороны Сории утечки не произошло. Для сорийской стороны была дана информация, что вы благополучно вернулись. Для наших — что вы по-прежнему пребываете в гостях у союзника. Только его величество Эдиар был в курсе произошедшего. Его ведомство по обеспечению внутренней безопасности сразу включилось в работу. И не отказало нашим резидентам в помощи, поэтому маги совместно обследовали портал, однако открыть его повторно и отследить точку выхода не удалось из-за повреждения управляющих кристаллов. Поскольку в кратчайшие сроки устранить поломку тоже не получилось, ваша свита была вынуждена возвращаться в империю кружным путем. Через другие стационарные порталы. Это заняло какое-то время, зато позволило нам сохранить ваше исчезновение в тайне. При переходе свитских подозрительных инцидентов не было. Все добрались до столицы благополучно. Из других гостей его величества Эдиара никто не пострадал.

Очень хорошо. Значит, паники за эти полторы недели не случилось и подавляющее большинство имперцев до сих пор не в курсе, что императора пытались убить. И то, что Тизар тут же помчался проверять артефакт первого императора, тоже правильно — после смерти повелителя и до новой коронации «средоточие» как бы засыпало, теряя свои пугающие свойства. В это время его можно было спокойно достать, переложить в коробку, перенести в другое место — как сделали люди герцога после покушения на его величество Орриана. Но в данном случае этого не потребовалось, поэтому Тизар немедленно развил бурную деятельность.

— Что насчет убийцы? — хмуро осведомился Карриан.

— Дом, откуда было совершено покушение, мы нашли, сир, — отозвался герцог. — Орудие, из которого совершили выстрел, тоже, но выйти на след того, кто это сделал, пока не удалось — он воспользовался индивидуальными порталами. Коротким, до окраины столицы, и длинным — уже за ее пределы. В таком же порядке, как и в случае первого покушения, из чего следует заключить, что действуют против нас одни и те же люди.