Шоу марионеток

– Ничего, займемся этим позже, – сказал Гэмбл. – Хочешь взглянуть?

– Да, чтобы составить первое впечатление.

– Логично, – согласился Гэмбл, затем развернулся к мужчине, стоявшему возле ящика с оборудованием. – Бойл! – крикнул он. – Принеси сержанту По костюм.

Услышав имя По, еще один мужчина в костюме судмедэксперта стащил свою маску.

Это был Килиан Рид.

Повысив голос так, чтобы было слышно на весь холм, Рид объявил:

– Непонятый коллегами, забытый руководством, недооцененный всеми остальными – леди и джентльмены, я представляю вам великого Вашингтона По.

По покраснел.

Его друг кинулся к нему, перепрыгнув через оградительную ленту. Гэмбл поморщился, а Рид до боли сжал протянутую руку По.

– Вот теперь, значит, как, – с усмешкой сказал Рид. – Мы с тобой видимся только в экстренных ситуациях. Что за жизнь, По? Дерьмово это.

По пожал плечами.

– Килиан.

Еще будет время наверстать упущенное.

Рид повернулся к Флинн и спросил:

– А вы откуда знаете этого нелюдимого чудака?

По представил их друг другу.

– Инспектор Флинн, это мой друг Килиан Рид. Он был детективом-сержантом в особо тяжких.

– И все еще есть детектив-сержант в особо тяжких, – уточнил Рид. – Я так понимаю, вы все остановились в «Шап-Уэллсе»? Я сниму там номер на ночь, и мы все сможем как следует выпить.

– Это будет лучшая ночь в моей жизни, – сухо сказала Флинн.

По решил, что воссоединение друзей пока может подождать.

– Так что там внутри? – Он адресовал вопрос Гэмблу. Может, Рид и был его единственным другом в полиции, но местом преступления все равно заведовал Гэмбл.

– Ты знаешь «правило девяток»? – переспросил Гэмбл.

По кивнул. Это было медицинское правило для оценки степени ожогов. Голова и руки составляли по 9 процентов, а ноги, передняя и задняя части туловища – по 18 процентов. В сумме это составляло 99 процентов. Оставшийся 1 процент уходил гениталиям.

– Ну, наш парень совершенствуется, – сказал Гэмбл. – Первая жертва была замучена больше всех, но его ожоги покрывали только ноги и спину. Еще немного было спереди, а руки остались нетронуты. У второй жертвы ожоги были уже сильнее, а третья оказалась обожжена уже на девяносто процентов.

– А этот?

– Иди и сам взгляни.

Пока По переодевался в костюм, который принес Бойл, Гэмбл тоже сменил свой на новый, чтобы избежать проблем с перекрестным контактом. Флинн не стала утруждаться – она видела жертву номер три на месте преступления – и осталась с Ридом. По расписался при входе на внутренний кордон и проследовал за Гэмблом, ступая по доскам, разложенным криминалистами, чтобы не затоптать ключевые улики.

Первым делом ему в нос ударил запах. В пяти ярдах от палатки криминалистов вонь стала невыносимой.

По знал про миф о том, что обожженные человеческие трупы пахнут свининой. Человеческая плоть – возможно, но сгорающие заживо люди не были обработаны так, как забитые животные. Им не спускали кровь, а их внутренние органы не удаляли. Пищеварительный тракт, полный пищи и фекалий, оставался в организме.

Все, что горит, имеет свой неповторимый мерзкий запах.

Кровь богата железом, и По смог уловить слабый металлический запах – наименее неприятный из всех здесь. Мышцы горят иначе, чем жир, внутренние органы – иначе, чем кровь, а вонь горящего кишечника отличается от всего остального. Смешанный смрад был густым, приторным и липким. И к нему добавлялся безошибочно узнаваемый резкий запах бензина.

Вонь впиталась в нос По изнутри и въелась в его глотку. Он будет ощущать этот запах и привкус еще несколько дней. Его тошнило и чуть было не вырвало, но он сумел сдержаться.

Гэмбл откинул перед ним полог палатки. По прошел внутрь. Полицейский патологоанатом все еще работал над телом.

Оно лежало на боку, скорчившись и изогнувшись в неестественной позе. Глазные яблоки лопнули, затем высохли от жара, а рот был открыт, словно жертва умерла с криком. По знал, что жара делает с трупами странные вещи, и рот с тем же успехом мог открыться и после смерти. Руки были обожжены до обрубков, и хотя это, конечно, подтвердится позже, По был уверен, что «один процент» жертвы отсутствовал. Труп был цвета и консистенции грубой черной кожи. Он выглядел так, словно его окунули в лаву, а затем высушили в печи. Кроме подошв ног. Они все еще оставались потрясающе розовыми.

Патологоанатом поднял голову и что-то буркнул в знак приветствия.

– Как думаете, использовался тот же самый катализатор? – спросил По.

– Определенно, – ответил тот. Это был пожилой и худой мужчина. Судебно-медицинский костюм на нем раздувался, как воздушный шар. – Он указал на бедро жертвы: – Видишь эту трещину? Университет Западной Флориды несколько лет это исследовал, и теперь они знают, что внешний слой кожи изжаривается и разрывается первым. Нужно около пяти минут, чтобы более плотный слой кожи усох и растрескался, а так как обычный бензин горит всего минуту или около того, для подобного необходимо дополнительное топливо.

По не хотел знать, почему Университет Западной Флориды проводил подобные исследования. Еще меньше ему хотелось знать, как они это делали. Там, впрочем, казнили много заключенных, приговоренных к смертной казни…


– А если посмотришь сюда, – патологоанатом указывал на бедра, ягодицы и талию, – то увидишь, что весь жир уже исчез. Человеческий жир – хорошее топливо, но ему нужно что-то в качестве фитиля. Он был голым, так что мы знаем, что этим послужила не его одежда. Я узнаю больше, когда он окажется у меня на столе, но подозреваю, что каждый раз, как огонь угасал, убийца добавлял все больше катализатора.

– Как долго?

– Чтобы он умер?

По покачал головой.

– Чтобы тело превратилось в это.

– По моим прикидкам, от пяти до семи часов. Мышцы сокращались и сжимались, что и привело к его странной позе, а это требует времени.

– А подошвы ног?

– Все это время он стоял. Их защитила земля. – Он вернулся к своей работе.

– Ты не заметил, – указал Гэмбл, – но под телом есть небольшое отверстие. Жертву закрепляли в вертикальном положении. Это один из приемов, которые убийца применял с самого начала.

– Должно быть, он крепил их к чему-то металлическому, – сказал По. – Дерево бы сгорело и сломалось минут через пятнадцать.

Гэмбл ничего не сказал, и По понял, что он уже сам догадался.

– Но я думаю, что знаю, почему этот обгорел сильнее остальных, – сказал По. – Полагаю, вы здесь весь день?

– С десяти утра.

– Тогда вы не в курсе, что с дороги ничего этого не видно. Едва можно разглядеть огни на месте преступления. Круг скрыт от глаз, пока до него не дойдешь. Притом этой дорогой в основном пользуются те, кто едет на поле для гольфа и обратно. И большинство покидающих гольф-клуб, уезжают спиной к кругу, возвращаясь в Кокермут.

– Значит, у него было больше времени, – подметил Гэмбл.

По кивнул.

– А если он ждал до последнего захода на девятнадцатую лунку[15], то шансов, что его заметят, не было.

– Это очень полезно.

По в этом сомневался. Они уже знали, что Сжигатель был крайне осторожен.

– Уже есть мысли? – спросил Гэмбл.

– Только то, что я никогда не приму приглашение на барбекю от Университета Западной Флориды.

Гэмбл кивнул, но не засмеялся.

Они покинули палатку и внутренний кордон и снова присоединились к Флинн и Риду. По с радостью снял тесный судебно-медицинский костюм.

– Мы ничего не сообщали прессе о связи сержанта По с этим делом, инспектор Флинн, – сказал Гэмбл. – Я договорился с моим помощником, что мы можем использовать этот факт как дополнительный контрольный фильтр для тех, кто звонит и берет на себя ответственность за убийства. Информация строго конфиденциальна, так что не помещайте ее ни в какие документы.

– Это имеет смысл, – сказала Флинн, кивая. – И я думаю, нам также следует держаться подальше от официального расследования, сэр. И держать подальше от всего этого По. Пока можем поработать в отеле.

Гэмбл кивнул. У По создалось впечатление, что он испытал облегчение от того, что Флинн первой это предложила.

– А сержанту Риду, похоже, нравится сержант По, так что он может быть вашим связным. А пока я прикомандирую его к вам. Он позаботится, чтобы у вас было все необходимое, – сказал Гэмбл. – Помимо аналитической поддержки, SCAS может взяться расследовать, каким боком здесь замешано имя По? Постарайтесь выяснить, в чем связь с По. Мы будем обмениваться информацией в конце каждого дня, даже если это будет пустой отчет. Как тебе такое?

– Отлично, – сказала она.

Еще раз обменявшись рукопожатиями, По и Флинн направились к машине.

Как только они оказались вне пределов слышимости, Флинн повернулась к По.

– Что это было?

– Насчет «связного»?

– Да. Об этом. – Ее голос звучал сердито. – Неужели они мне не доверяют?

По пожал плечами.

– Они не тебе не доверяют, Стеф. А мне.