Шоу марионеток

– Но если инспектор Флинн спросит, не говори ей, – добавил он.



– Тебе нравится работать на SCAS, Тилли? – спросил он минут пять спустя после того, как она вернула ему «Блэкберри».

– О боже, да – ответила она, просияв. – Это просто чудесно. Далеко не везде удается применить математические закономерности к реальным условиям.

– Чертовски верно, – без тени усмешки ответил По. Она впервые по-настоящему при нем улыбнулась. И ее лицо тут же преобразилось.

После того как они поговорили о ее работе в SCAS, они обсудили ее учебу в Оксфорде. Это был односторонний разговор; По понятия не имел, о чем она говорит. Он перестал врубаться в математику, как только цифры в уравнениях заменили буквами. Хотя стало ясно, что Флинн была права. Брэдшоу была ценным приобретением. Она обладала глубоким пониманием всех их профильных дисциплин, но ее настоящая сила заключалась в способности разрабатывать индивидуальные решения по мере необходимости. Флинн сказала ему, что это ее программа сложила порезы в его имя. Он поблагодарил Брэдшоу. Возможно, она спасла ему жизнь.

Она покраснела.

– Почему тебя зовут Вашингтон, По? – спросила Брэдшоу спустя несколько минут. Она смущенно улыбнулась, когда поняла, что сказала. Она перефразировала. – По, почему тебя зовут Вашингтон?

– Не знаю. Спроси чего полегче, – ответил По.

– Почему ты никому не нравишься? – спросила Тилли.

По взглянул на нее. Она не собиралась грубить. Казалось, она просто не понимала сути «светской беседы»; если она о чем-то спрашивала, то лишь потому, что правда хотела знать ответ.

– А ты, значит, просто говоришь первое, что приходит тебе на ум?

– Прости, По, – пробормотала она. – Инспектор Стефани Флинн говорит, что мне следует поработать над своими социальными навыками.

– Все в порядке, Тилли. Зато это изумительно искренне, прямо как глоток свежего воздуха, – сказал он, не отрывая глаз от дороги, пока обгонял грузовик. – А то я и не подозревал, что так непопулярен.

– О, да. Я слышала, как заместитель директора следственного управления Джастин Хэнсон и детектив-инспектор Стефани Флинн о вас говорили.

– Хэнсон винит меня в том, что не получил повышения, – сказал По.

– Почему же, По?

– Многие не хотели, чтобы я расследовал дело Пейтона Уильямса, Тилли. Он был помощником члена парламента, и замглавы следствия Джастин Хэнсон, как и многие другие высокие чины, боялся вызвать скандал. Если бы они послушались меня с самого начала, Пейтон Уильямс был бы жив.

– О, – сказала она. – Мне не особенно нравится заместитель директора Джастин Хэнсон. Я думаю, он гнусный.

– Ты совершенно права, – сказал По. – Но вообще-то, сегодня утром ты их слышать не могла. Даже я не слышал, о чем они говорили, а я был ближе к кабинету инспектора Флинн, чем ты.

– Не этим утром, – уточнила она. – Я была в конференц-зале Б с заместителем главы Джастином Хэнсоном, инспектором Стефани Флинн и директором Эдвардом Ван Зилом, когда показывала им данные МСКТ. Думаю, спустя какое-то время они просто забыли, что я еще там.

По промолчал. Он бросил взгляд в зеркало заднего вида. Флинн уже проснулась. Глаза у нее были красноватые и заспанные. Еще никому не удавалось выспаться в машине так же хорошо, как в постели.

Брэдшоу развернулась на сиденье и спросила:

– Вам ведь не нравится По, да, инспектор Стефани Флинн?

– О чем ты, Тилли? – воскликнула Флинн. Однако она выглядела встревоженной. – Конечно, мне нравится сержант По.

– О, – протянула Брэдшоу. – Я думала, когда директор Эдвард Ван Зил сказал, что Отделу анализа тяжких преступлений нужен По, потому что у него «энциклопедическое понимание серийных убийц», а вы ответили: «но микроскопическое понимание, как не быть придурком, сэр», – это ведь потому, что он вам не нравится?

По так громко расхохотался, что горячий кофе брызнул у него из ноздрей.

– Тилли! – сконфуженно простонала Флинн.

– Что?

– Никогда не пересказывай другим личные разговоры.

– О.

– Нехорошо так говорить. Ни о ком из нас, – пояснила Флинн.

Нижняя губа Брэдшоу задрожала, и По решил вмешаться.

– Не беспокойся об этом, Тилли. Нравиться всем вокруг не так важно, как все думают.

Она улыбнулась.

– Ну и хорошо, я ведь тоже никому не нравлюсь.

По обернулся, чтобы проверить, шутит ли она. Нет, она говорила всерьез.

Брэдшоу отвернулась к окну. Разговор был окончен.


По взглянул на Флинн в зеркало. Ее лицо покраснело от смущения. Он подмигнул ей, показывая, что не в обиде. Ему начинала нравиться Матильда Брэдшоу.



Остаток пути прошел без приключений, и они прибыли в отель «Шап-Уэллс» сразу после семи вечера.

Флинн и Брэдшоу регистрировались, пока По забирал свою почту. Хоть это и не был его официальный адрес, было нечестным ждать от почтальона, что тот побредет пешком через каменистые холмы к Хердвик-Крофту, и отель разрешил доставлять почту на имя По в их приемную.

Писем было совсем мало. Это был один из плюсов тихой уединенной жизни; до него не добирались ворохи почтового мусора.

Флинн встретила его в приемной.

– Разобрались?

– Да, – вздохнула она. – Тилли хотела снять номер поближе к пожарному выходу, так что нам пришлось поменяться местами, зато теперь она довольна. Я велела ей поесть, а потом лечь спать пораньше.

– Тогда съездим к жертве номер четыре.



Длинная Мэг и ее дочери[12], место третьего убийства, и Каслриг, место первого, были двумя самыми впечатляющими доисторическими памятниками в стране. Это были всемирно известные каменные круги. В Камбрии также было бесчисленное множество других неолитических кругов, включая настолько мелкие, что их можно было отыскать только с воздуха.

По не знал ни одного круга поблизости от Кокермута. Он подозревал, что либо полиции, либо Сжигателю померещился круг, которого там на самом деле не было. Большинство холмов в Камбрии имели естественные скальные выступы и каменные образования, и если стоишь в центре одного из таких, несложно представить, что эти валуны особым образом разместила здесь цивилизация каменного века тысячи лет назад.

Но По ошибался.

Возле Кокермута и вправду был каменный круг.

По вел машину по дорогам, что становились все уже. Он повернул направо у Дабуота, крохотной деревушки на берегу озера Бассентуэйт, и через пять минут сверкающие синие огни привели их туда, куда им было нужно.

По припарковался позади длинного ряда полицейских машин. У ворот стоял офицер в форме с планшетом в руках.

Он попросил показать их удостоверения и одарил По странным взглядом, пока записывал его имя.

– Там наверху есть каменный круг? – спросил По.

Коп в форме кивнул.

– На Равнине Эльва. Вроде бы это как-то связано с торговлей топорами в эпоху неолита.

Когда дежуришь на кордоне в глуши, практически больше нечем заняться, кроме как гуглить в телефоне.

– Это и есть внешний кордон? – уточнил По.

– Да, – ответил он. – Внутренний кордон там, наверху. – Коп указал на крутой, продуваемый всеми ветрами холм. Отсюда По никого не видел, но слышал голоса.

Взбираясь наверх, они встретили еще одного копа в форме, который спускался с холма. Он сообщил им, что они почти на месте. Они продолжали идти, пока не увидели сам круг.

Круг располагался на ровной террасе на южном склоне Холма Эльва. Он был залит искусственным светом. Пятнадцать серых камней образовывали круг около сорока ярдов[13] в диаметре. Самый высокий был не более ярда от земли, некоторые другие были едва заметны.

Это место кипело активностью, словно улей.

Сотрудники из службы экспертов[14], одетые с головы до ног в белые костюмы криминалистов, кружили в организованном хаосе. Одни, работая, сосредоточенно ползали на коленках, другие собрались вокруг и внутри палатки для улик, водруженной в центре круга.

Внутренний кордон установили так, чтобы весь периметр каменного круга оказался огорожен бело-голубой полицейской лентой. По и Флинн представились уже другому копу с планшетом.

– Босс скоро выйдет, – сказал констебль в форме. – Я не могу впустить вас без его разрешения.

По кивнул. Хорошая дисциплина на месте преступления, как правило, означает грамотное руководство. Может, Йену Гэмблу и были не свойственны те вспышки озарения, что раскрывали невозможные дела, но он умело использовал свои сильные стороны. Да и что тут такого? В конце концов, девяносто девять процентов убийств раскрывали путем тщательного и методичного расследования.

Флинн повернулась к По:

– А есть ли смысл туда идти? Нам все равно выдадут фото, когда они будут готовы.

– Я взгляну по-быстрому, если ты не против. Хочу составить свое представление.

Она кивнула.

Один из мужчин в белом костюме поднял голову и увидел их. Он прервал разговор и направился в их сторону. За пределами кордона он снял маску. Это был Йен Гэмбл, старший инспектор. Он протянул руку для обмена рукопожатием с По.

– Рад снова тебя видеть, По, – сказал он. – Есть соображения по поводу того, почему твое имя было на груди последней жертвы?

По отрицательно мотнул головой. Никаких любезностей, никаких светских разговоров. Строго по делу.