Сияющие руины

Аби держала Дейзи за руку, а Дейзи – Либби, когда они смотрели, как из дома выносили три тела, каждое обернутое в алую с золоченой каймой ткань. Рядом с Либби стоял Гавар и поддерживал мать. Черная вуаль закрывала лицо женщины, которая не так давно потеряла родную сестру Эвтерпу, а теперь еще и мужа и двух сыновей.

Они стояли на высоком холме, Гавар низко наклонился, чтобы ответить на вопрос дочери.

Аби никогда не думала, что она вернется в Кайнестон. Вначале она не хотела сюда приезжать, боялась, что это вызовет плохие воспоминания и паническую атаку. Но Дейзи и миссис Гриффит убедили ее. Пожилая женщина осталась дома, сказала, что не хочет видеть, как предают земле тех, кого она нянчила с младенчества. И, кроме того, кто-то должен был присматривать за Люком. Несмотря на то что брат не пострадал, он так и не пришел в сознание с тех пор, как Собака вынес его из подвала Астрид, так и лежал в комнате в доме миссис Гриффит.

Аби вдохнула теплый июньский воздух. Приятно было находиться на свежем воздухе, она жадно хватала взглядом простор зеленого луга с кромкой леса вдали, сверкающую на солнце гладь озера, ловила ухом громкое воркование голубей. Кроме воды в озере, больше ничего в Кайнестоне не излучало блеск и сияние. Свет Дара больше не лучился сквозь стеклянные крылья дома и не подсвечивал стену поместья, только мох и патина времени покрывали старые поблекшие кирпичи. И ворота больше не исчезали в своем огненном великолепии, а стояли как обычные кованые.

Дар умер в Британии, когда пал Дом Света.

Это произошло неделю назад. Мидсаммер Зелстон не дожила до этого момента, но время перемен, за которые она боролась, пришло.

Иначе и быть не могло.

Равные по-прежнему не признавали этого, хотя СМИ анонсировали «совместное заявление» Боуды Матраверс и спикера Доусон, назначенное на понедельник. Но исчезновение Дара нельзя было не заметить. И первым подтверждением было удивление туристов, летевших на вертолете к островам Силли, увидевших новый остов с замком, увенчанным экстравагантным шпилем и башенками. Сделанные ими весьма нечеткие фотографии Хайвителя разошлись по всему миру.

Аби нравилось рисовать в воображении картину, как Рени стоит на выступе стены и подбрасывает в воздух птицу, приветствуя так пролетающих над головой туристов. Она вместе с членами милмурского Клуба социальных игр нашла пристанище в замке Треско. Лейла и люди из Боро отправились в Линдум.

Никто не знал, куда исчез Собака.

Аби врезался в память тот момент, когда все изменилось. Она без каких-либо препятствий со стороны охраны вывела Дейзи и Либби из главных ворот парламента, они уже были на Парламентской площади, когда это произошло: бесшумная, но ослепительная и мощная вспышка света.

Они повернулись, чтобы посмотреть, Аби прикрыла глаза Либби. Вместо пульсирующего золотого облака над Домом Света кружился вихрь раскаленного добела света. Так же беззвучно, как появился, вихрь в одну секунду вошел в землю и исчез.

Не понимая, что бы все это значило, отчаянно переживая за жизнь Люка, Гавара, Собаки и… Сильюна, Аби поспешно подхватила Либби на руки и, велев Дейзи не отставать, побежала к Астон-Хаусу. Она направлялась к одним из задних ворот, как вдруг обратила внимание, что пламенеющие огнем саламандры, украшавшие центральные ворота, погасли.

И больше они никогда не горели.

Сейчас, стоя на холме Кайнестона, Аби могла разглядеть мраморную саламандру в гранитных языках пламени на вершине мавзолея семьи Джардинов, выполненного в римском стиле. Под перемычкой мавзолея читался девиз рода Парва: «Uro, non luceo». «Горю, но не сгораю». Перед мавзолеем стоял портик с колоннами, и над тяжелой бронзовой дверью был вырезан девиз рода Джардинов: «Sapere aude». «Дерзай знать».

«Но что можно дерзать знать после того, как тебя поместили внутрь мавзолея? – подумала Аби. – Там нечему учиться. Смерть не хранит последней сокровенной тайны».

Носильщики с телами медленно приближались. Гавар отделился от группы скорбящих родственников и повел мать к воротам мавзолея.

Аби наблюдала за маленькой процессией. Первым несли тело человека, которого она готовилась убить, если бы не случилось то, что случилось. В тот момент она поняла нечто важное: зачастую лучшее не значит хорошее. В конечном итоге Гавар убил своего отца. Но Аби отдала Собаке приказ убить и сразу же почувствовала, как этот приказ изменил ее, казалось, это она собственноручно застрелила Уиттема Джардина.

Но его ей не было жалко.

Второго ей было жалко, настолько, что она не могла выразить это словами.

То, что она чувствовала к Дженнеру, не было любовью, теперь она знала точно. Но это была некая изумительно красивая иллюзия, очень похожая на любовь. И хотя все обернулось ужасом и предательством, Аби все же кое-чему научилась у Дженнера. Если ты любишь кого-то, это не значит, что ты можешь его спасти. И себя ты не спасешь лишь тем, что в сердце твоем горит любовь.

Жестокая ирония судьбы заключалась в том, что Дженнер не дожил до того дня, чтобы увидеть мир, в котором все Равные, лишившись Дара, стали бы ему равны. Аби не пыталась остановить слезы, которые катились по ее щекам, когда мимо проносили его тело. Горькие соленые слезы несли ей очищение. Аби простила его и простила себя.

В смерть этого мальчика Аби отказывалась верить. Но она собственными глазами видела бледное, холодное лицо Сильюна, когда три Джардина лежали в большом зале Кайнестона, чтобы все желающие могли выразить свою скорбь и проститься с ними.

Никто точно не знал, что произошло в комнате для допросов в тот час, что последовал за странной ослепительной вспышкой света. Когда служба безопасности вошла туда, они нашли три трупа и комнату, залитую кровью. Никто из выживших ничего не сказал о том, что же там все-таки произошло. Может быть, Люк когда-нибудь расскажет ей.

Несмотря на то что Аби очень хотела, чтобы ее брат проснулся, она в то же время боялась, как сказать ему, что папы больше нет. Он до сих пор так и не знал о его гибели. Аби попросила кремировать тело отца, и, когда Люк проснется и мама вернется, они все вместе найдут красивое место и развеют его прах.

Поскольку неизвестно, что случилось в допросной, возможно, Люк не знает и о смерти Сильюна. Их поцелуй в коридоре застал Аби врасплох, хотя сейчас, спокойно анализируя, ей кажется, что в этом и кроется ключ к разгадке. Она помнила, как наткнулась на Сильюна, который наблюдал за обнаженным по пояс Люком, рубившим дерево в лесу Кайнестона.

Восторженный ответ Люка на его поцелуй выбил почву у нее из-под ног. Но Люк был вдали от семьи почти год, и все они за это время изменились, как внешне, так и внутренне.

Но только не Дейзи. Аби сжала руку своей младшей сестры.

Стойкая, мужественная Дейзи. Она первой разглядела доброе сердце Гавара и все это время оставалась преданной ему и его маленькой дочери.

Интересно, сможет кто-то еще увидеть в нем эту доброту. Плохое всегда лежит на поверхности. Тем более что Гавар перед телекамерами всего мира признался в убийстве своего отца.

И все же настроение страны изменилось, как мечтала об этом Мидсаммер. И его отец уже не был великим государственным деятелем, о смерти которого надлежало скорбеть, он явил свое истинное лицо тирана. Его смерть не может остаться безнаказанной, но определенно останется неоплаканной. Средства массовой информации много раз повторяли слова Гавара: «Я не хочу, чтобы Британия была страной, где будущее ребенка определяется тем, в какой семье он родился. Я не испытываю гордости, что являюсь сыном того, кто считал это социальной нормой». Различные аналитики и обозреватели свободно обсуждали, попадет ли Гавар в тюрьму или будет управлять страной. Оба варианта рассматривались как одинаково возможные.

Когда носильщикам с телами его отца и братьев оставалось пройти всего несколько метров, Гавар открыл дверь семейного мавзолея. Потянуло сладковато-приторным смолистым запахом распада плоти, вероятно Эвтерпы Парва. Аби представила Дженнера, как он будет лежать там, в темноте, его веснушчатое лицо исчезнет, останутся только голые кости черепа, и слезы снова потекли – как хрупка человеческая жизнь, и как недостает каждому в этом мире любви и добра.

Аби не могла присутствовать на поминальном приеме, она позволила Либби и Дейзи съесть по бутерброду и отвезла их обратно в дом миссис Гриффит. Они все к ней переехали, Гавар часть времени проводил в Кайнестоне, часть – в доме старой няни. Так как сила Дара больше не защищала их, он нанял частную охрану, которая патрулировала границы поместья и охраняла нянин дом. Уже было разграблено несколько роскошных поместий Равных, и по крайней мере одно сожгли.

Аби знала, что Гавар вообще собирается закрыть Кайнестон. Его мать паковала вещи для переезда в дом, где прошло ее детство, в Орпен Моут. Гавар пребывал в неопределенном состоянии – заключат его в тюремную камеру или нет.

Аби крикнула, приветствуя находившуюся где-то на втором этаже миссис Гриффит, и усадила двух девочек на кухне за стол. Дейзи положила перед Либби бумагу для рисования и карандаши, чтобы малышка запечатлела все, что она сегодня видела, а сама открыла книгу. Аби собиралась отправить свою сестру в школу в сентябре. Мама вернется к ним через пару дней. Что сама Аби будет делать, оставалось пока неясным. Это зависело от того, улучшится ли состояние Люка.

Она налила две кружки чая, оставила одну на столе для миссис Гриффит, а со второй пошла наверх, чтобы сменить няню у постели Люка. Рассказав миссис Гриффит, как прошли похороны, Аби села в освободившееся кресло, поставила ноги на край кровати и посмотрела на своего маленького братишку. «Не такого уж и маленького», – поправила она себя.

Аби встала, чтобы в очередной раз проверить его состояние. Пульс – ровный, дыхание – глубокое. Присев на край кровати, она рассказала ему о похоронах. «Сильюн выглядел очень красивым, – сказала она, – он был в своих любимых сапогах и куртке для верховой езды. Хотя как следует причесать его вечно растрепанные волосы так и не удалось».


Она подумала, любил ли Люк наматывать на палец его спутанные волосы, и вдруг снова заплакала.

Вытирая нос, она повернула ручку радиоприемника, который они оставляли включенным, чтобы Люк не лежал в полной тишине, и снова опустилась в кресло. В ток-шоу обсуждали поступок Мидсаммер Зелстон и неподтвержденные слухи об исчезновении Дара.

«Забудьте о Кадмусе Парва-Джардине Чистое Сердце, – сказал один из участников дискуссии, – или Боуде Матраверс, которая проводит все эти беседы со спикером Доусон и представителями простых людей. В историю войдет Мидсаммер Зелстон Благородная. Она совершила подвиг и положила конец рабству, длившемуся несколько веков. Этой женщине нужно в каждом городе поставить памятник».

«Памятник в каждом городе» – это, конечно, очень хорошо, но Мидсаммер предпочла бы остаться с Лейлой и готовиться к рождению их первенца. Аби завернулась в плед и выключила радио.

Теперь они все живут в новом мире. И все может стать значительно хуже, прежде чем наступит счастливое будущее. Если действительно отменят безвозмездную отработку, как будет устроена жизнь? Миллионы людей, которые десять лет провели в городах рабов, нужно будет трудоустроить и обеспечить им крышу над головой. А британская экономика процветала на том дешевом ширпотребе, который делался в городах рабов на экспорт, а производимые там продукты питания кормили всю страну. Все может рухнуть в одночасье.

Год назад, когда они упаковывали свои вещи в доме, собираясь на безвозмездную отработку, Аби была наивной юной девушкой, которая строго следовала правилам и любила маму и папу, и очаровательных, хотя часто раздражающих, маленького брата и сестру.

Прошедший год разрушил все ее правила, ее семью, ее саму. Точно так же может быть разрушена и страна.

Но она должна верить, что это начало лучшей жизни.

Может ли Аби принять участие в строительстве этой лучшей жизни? Ей уже не стать врачом. Она еще не произнесла клятву «Не навреди», а уже нарушила ее. Но если ей не суждено лечить людей, вероятно, она поможет исцелить страну.

Люди все еще с большой настороженностью и недоверием относятся к установившемуся хрупкому новому миру. Но в течение ближайших месяцев, когда всем станет ясно, что Равные навсегда лишились Дара, радость от вновь обретенной свободы может вылиться в ярость и спровоцировать кровопролитие. Будут ли простолюдины мстить Равным за века угнетения?

Может так оказаться, что Аби, изо всех сил пытавшаяся свергнуть власть Равных, начнет защищать их. Нужно, чтобы люди не забыли последние слова Мидсаммер, она не допускала насилия ни по отношению к простолюдинам, ни по отношению к Равным. Она утверждала, что Равные не отличаются от остальных людей ни особой мудростью или добротой, ни интеллектом или повышенной ответственностью.

К ним так же, как и ко всем, нужно относиться по-человечески.

Лучшее будущее никогда не должно начинаться с крови.

Если это поможет объединить разваливающуюся страну, Аби готова работать в этом направлении.

Задумавшись, она потеряла счет времени, когда услышала, как внизу зазвонил телефон и миссис Гриффит сняла трубку. Разговор был коротким, Аби отсидела ногу и решила размяться, спуститься вниз и выяснить, в чем дело.

– Гавар, – сказала миссис Гриффит полушепотом, чтобы не слышали девочки, которые сейчас играли в гостиной, – не вернется сегодня вечером. Кажется, случилась неприятность: кто-то сломал дверь мавзолея. Судя по его голосу, Гавар ужасно расстроен.

Аби тоже расстроилась. Какой мерзкий поступок. Да, конечно, Уиттем был чудовищем, Дженнер – способным на предательство, Сильюн – излишне нервным. Но зачем осквернять место их упокоения? Зачем мстить мертвым? Разве это может принести удовлетворение?

Она обняла миссис Гриффит, и в это мгновение шум наверху превратил ее смятение в радость. Голос Люка?

Она посмотрела на миссис Гриффит. Старая няня тоже слышала – тихий смех, затем звук закрывшейся двери.

Выкрикивая имя брата, Аби помчалась по лестнице. Она представляла, как Люк стоит на верхней площадке, пошатываясь, но крепко ухватившись за перила. Но Люка там не оказалось.

Она вбежала в комнату. Одеяло отброшено, но и в постели Люка нет. Начиная паниковать, она проверила ванную, другие спальни, даже комнату миссис Гриффит и ее личную ванную.

Люка нигде не было.

Он не мог спуститься вниз, они бы его увидели. Наверное, он упал, когда пытался встать с кровати, и теперь лежит на полу без сознания.

Но когда она бегом вернулась в спальню Люка, она его там не нашла. Ни на полу, ни под кроватью. Она даже проверила окно, на случай если он в бреду открыл его и выбросился. Никогда не знаешь, что может сделать пациент с черепно-мозговой травмой.

Люка нигде не было. Аби стояла посреди комнаты, тяжело дыша.

И только сейчас она заметила, что в комнате витает какой-то странный запах.

Запах костра и моря.





Благодарности




Трилогия – это грандиозное мероприятие, подобное восхождению, ты стоишь у подножия и созерцаешь теряющуюся в облаках вершину. Ближе к вершине воздух разреженный! За то, что я наконец-то установила флаг на пике трилогии «Темные Дары», огромное спасибо моей неутомимой и великолепной команде.

Вдохновлявшим меня Белле Пейген и Трише Нарвани, по-настоящему опытным редакторам.

Моим потрясающим агентам Роберту Кирби, Джинджер Кларк, Джейн Уолш и Ясмин Макдональд, которые отправили меня в это путешествие и все время были рядом. Ассистентам из «United Agents», благодаря которым вращаются все механизмы, – ваша помощь была существенна.

Замечательному народу в «Del Rey» и «Pan Mac»: Элис, Эбби, Фиби, Джо, Дону, Кейт, Лорен, Эмили, Джули, Киту, Скотту, Райану. Моим зарубежным редакторам, переводчикам, художникам и издателям. Большая радость и удовольствие было работать со всеми вами.

Блогерам, продавцам книжных магазинов, библиотекарям, тем, кто пришел на презентации и выставки, и тихим читателям – ваша любовь к этим книгам согревает меня. То, что «Золотая клетка» попала в список «World Book Night» за 2018 год, стало для меня честью и настоящим достижением.

Моим коллегам – вы так увлекательно работаете над созданием телевизионных программ, что я никак не могу отказаться от этого, несмотря на то что я должна писать, – Грегу, Кэму, Рите, Джей, Гранту, Сьюзи, Алу, Сэму, Пэдди, Майку, Фионе и Жаку.