Скопление неприятностей
Часть 81 из 85 Информация о книге
– Нам требуется помощь! Вы слышите?! Мы приземляемся… Затем раздался хлопок и громкий, полный боли крик. – «Фучик»! – заорал радист «Тручика». – «Фучик»! Но связь прервалась. Несколько секунд в эфире царила тишина, после чего капитан Шичик обратился к Габурчику: – Ты слышал? – Да, – мрачно отозвался капитан «Медузы». – Кто их атаковал? Незамеченный терданский крейсер? Ответа у Габурчика не было. – Что мне делать? Абедалоф покинул «Медузу», и оставшиеся без командующего капитаны растерялись. – Как дела на земле? – спросил Габурчик. – У наших все в порядке, – ответил Шичик. – Наземный отряд прорвался в Лабораторию, мы изрядно покрошили терданов… – Они справятся без твоей поддержки? – Думаю, да. – Тогда проверь, что случилось с «Фучиком». Потому что я уйти не могу. – Хорошо, – ответил Шичик, вернулся на мостик и распорядился: – Берем курс на север… /// – Занятный диалог, – прокомментировал Валентин, получивший от Дорофеева разрешение подняться на мостик и оставаться там во время боя. В отличие от галанитов, капитан «Марии Марк» приказал радисту вывести динамики на мостик и слушал эфир, оставаясь на боевом посту. Улыбнулся, когда «Тручик» собрался идти к «Фучику», и негромко произнес: – Попались на элементарную уловку… Признаться, я слегка разочарован. – Элементарную уловку? – поднял брови Валентин. – Галаниты не ожидали нападения, но повели себя грамотно: не растерялись и отправились на помощь своему кораблю, – сказал Базза. – Но все их внимание направлено на север, а мы… – А мы приближаемся с юга, – догадался Валентин. – Совершенно верно, – кивнул Дорофеев. – Поэтому я настоял на том, чтобы Аксель ударил первым. Крачин отвлек внимание галанитов, и появление «Марии Марк» стало для команды «Гарри Тручика» полной неожиданностью. Дорофеев вывел цеппель из-за хребта в тот самый миг, когда импакто отвернул к северу, услышал доклад сидящего за дальномером цепаря: «Два километра!» – и рявкнул в переговорную трубу: – Мерса, огонь! Сидящий на «макушке» алхимик вздрогнул, еще раз проверил направляющие, вздохнул и поджег фитиль. И повторил процедуру еще четыре раза, отправив в галанитский легкий крейсер пять зажигательных ракет… /// – Добрый Маркус… – пробормотал дер Дент. – Лучше не поминать сейчас имя Праведника, – тихо произнес стоящий рядом с лейтенантом егерь. – Сейчас ему это не понравится. – Пожалуй, ты прав… – дер Дент покачал головой. – Я думал, меня уже ничем нельзя удивить, но это… это… Эта картина была кошмарна в своем величии, и все, абсолютно все, кто мог ее видеть: и на земле, и в воздухе, отложили дела, даже стрелять перестали и молча наблюдали за драматической гибелью «Гарри Тручика». Пять ракет вонзил в импакто Андреас О. Мерса, и каждая из них расцвела внутри цеппеля маленькой алой звездой… Ну, как маленькой?.. Сравнения с настоящими звездами ракеты не выдерживали, но для крейсера каждая вспышка стала ужасным испытанием, а их серия произвела чудовищную катастрофу. Алхимик использовал смесь собственной разработки, которую уже опробовал на Фархе, и знал, что она сотворит с цеппелем. Поэтому после того, как последняя ракета врезалась в бок «Тручика», Энди покинул «макушку» «Марии Марк» и принялся неспешно спускаться по длинной лестнице в главный коридор. А все остальные смотрели на то, как внутри обреченного крейсера набухает желто-оранжевый плод, с которым команда ничего не могла поделать, как плод этот разрывает «сигару», вырываясь наружу языками огня. Как лопаются баллоны. Отваливаются куски обшивки. Как чудовищный жар плавит шпангоуты, и они вылезают наружу, словно вырванные изнутри невидимым великаном. Как взрывается боезапас, разрывая цеппель напополам. И как выпрыгивают цепари, с парашютами и без, пытаясь спастись от охватившего импакто пламени. А после того как «Тручик» рухнул догорать на землю, дер Дент увидел взлетевшие ракеты – ярко-синие, улыбнулся и приказал: – К бою, лингийцы! Здесь еще много галанитов, которые сами себя не убьют! И егеря направились к Лаборатории. /// – В доме имеется подвал? – спросил Помпилио, когда горничная привела в гостиную двух напуганных, ничего не понимающих мальчиков лет трех-четырех. – Ты говорил, они не станут стрелять по вилле, – припомнила Валерия. – Стрелять – нет, но скоро будут здесь, – ответил адиген. – Дорогая, они высадили десант, – напомнил Аристотель. И вздрогнул, услышав снаружи выстрелы. Но не пулеметные – винтовочные. – Подвал, разумеется, есть. – Охрана долго не продержится, – жестко произнес дер Даген Тур. – Веди женщин вниз. – А ты? – громко спросила Кира. – Сделаю то, что должен, – улыбнулся в ответ Помпилио. – Пожалуйста, присмотри за нашими новыми друзьями. – Конечно, – опомнилась рыжая. И прикоснулась рукой к щеке мужа. – Я буду ждать. – Я не задержусь, – Помпилио повернулся к двум солдатам, которые до сих пор мялись у дверей. – Вы двое, знаете, где подвал? – Да. – Винтовки на изготовку и шагать первыми. Остальным тоже советую вооружиться. – Солдаты могут остаться с тобой, – сказала Валерия. – Будут мешать, – отрезал дер Даген Тур. И направился к террасе. Спокойной, слегка расслабленной походкой человека, абсолютно точно знающего, что будет делать. Уверенного в том, что будет делать. Человека, который видит не путь, но результат. Бамбадао. Ведь в бою важны не столько умения, сколько умение применить умения. В бою побеждает тот, кто останется хладнокровным, не поддается азарту и тревоге, чья выдержка позволяет сохранить руку твердой, а глаз – метким. Для кого бой – это не игра со смертью, а процесс достижения цели. И если бамбини и даже бамбадиры иногда нервничали, то в восприятии бамбадао это понятие отсутствовало напрочь. Они умели абсолютно сосредотачиваться на достижении цели, что делало их… возможно, даже не совсем людьми. Спокойный, полностью ушедший в себя и видящий все вокруг, Помпилио мягко вышел на террасу, замер, прислушался, убедился, что цеппель с другой стороны дома и не сможет его атаковать, прислушался вновь, на этот раз изучая окрестности, плавным движением вскинул бамбаду и сделал первый выстрел. Сквозь ветви и листья растущих у террасы деревьев, сквозь тонкое оконное стекло флигеля – точно в грудь засевшему в нем галаниту. «Улыбчивый Ре» был ручной бамбадой, бил на сто шагов, не больше, но галаниты подошли к дому вплотную, и это стало для них приговором. Выстрел. «Тигриный коготь» – самая тяжелая алхимическая пуля из предназначенных для короткоствольных бамбад – преодолел все преграды на пути к цели, и его энергии хватило на то, чтобы проломить ребра и разбить врагу сердце. Напарник убитого не понял, что на них началась охота. Увидев, что приятель поймал пулю, второй галанит вскрикнул от неожиданности… С тем же успехом он мог бы во весь голос заорать: «Эй, я здесь!» и следующая пуля из «Улыбчивого Ре» разнесла ему голову. Помпилио знал, что вокруг дома находится десять галанитов… находилось десять галанитов. И знал, что вторжение прекратится в тот миг, когда они закончатся, а в прекращении вторжения и заключалась его цель. Он ей следовал. Третий и четвертый, которые шли к вилле чуть правее первых неудачников, сообразили, что в доме засел стрелок. Но не поняли, что за стрелок, поскольку предусмотрительный Арбедалочик не стал рассказывать бойцам, что их встретит бамбадао. Галаниты решили, что защищать доктора Цанмау явился удачливый снайпер, и, воспользовавшись гибелью соратников, успели добраться до террасы. Но едва первый из них выглянул из-за толстой мраморной балясины, как получил пулю в глаз и отлетел на газон. Затем прозвучал следующий выстрел…