Смерть оловянных солдатиков

В одном месте боевики Джандаля смогли закрепиться на наскоро подготовленных позициях, перегруппироваться, подтянуть резервы и нанесли мощный контрудар во фланг наступавших сил противника. Бойцы Галиба, не ожидавшие такого поворота событий, дрогнули, откатились, смешались и побежали. Но побежали отчего-то не туда, откуда пришли, а совсем в другую сторону. В сторону территорий, подконтрольных их союзникам. То есть под защиту «старшего брата». Который, обещал их защищать.

Одни побежали. Другие стали их догонять. И, увлекшись погоней, влезли туда, куда не следовало. И положили там несколько выскочивших на стрельбу бойцов. А потом еще других, которые стали отстреливаться от неизвестного и непонятно откуда взявшегося противника. И пошла такая свалка, такая куча-мала, где уже было не понять, кто свой, кто чужой и кто кому союзник.

Потом бойцы Джандаля отступили, а люди Галиба и боевики из союзных группировок стали собирать и опозновать трупы. Своих они складывали в одном месте, а чужих стаскивали в другое. Чужаков разложили рядками и быстро опознали.

– Это люди Джандаля. Зачем они убили наших «братьев»?

– Потому что они шакалы! – объяснили бойцы Галиба. – Они вас и дальше будут убивать. Если их не остановить.

И предложили совершить небольшой рейд в стан врага. Уже совместный. Чтобы упредить их удар. Союзники согласились.

– Только нас мало, надо еще кого-нибудь пригласить.

Пригласили союзников тех союзников. И разнообразных родственников. И каждому, кто выразил желание отомстить за смерть «братьев», Галиб пообещал крупную сумму. В долларах. И даже начал выдавать авансы. Отчего союзников нашлось даже больше, чем предполагалось. Ну просто масса союзников! И вся эта наскоро сформированная армия обрушилась на Джандаля. Но больше на его покровителей. Которые обещали ему поддержку. Там вообще уже никто ничего понять не мог. Все стреляли и азатно швыряли друг в друга гранаты. И Галиб начал побеждать, тесня противника в глубь его территории…

Но потом ситуация в очередной раз переменилась. Потому что Джандаль подогнал откуда-то три джипа с установленными на круговых платформах счетверенными крупнокалиберными пулеметами. А с соседних улиц заработали с ходу развернутые минометные батареи. Наступавшие цепи залегли под ураганным огнем и, понеся серьезные потери, отползли на исходные позиции. То есть все было всерьез, по-взрослому.

Ну просто войнушка какая-то. В которую втягивались все новые союзнические силы с двух сторон. Кто-то вставал под ружье, мстя за своих, случайно убитых «братьев», кто-то подаваясь на агитацию.

– Почему я должен мстить за ваших убитых людей?! – передавали из уст в уста слова Галиба, – Или вы – презренные трусы, что прощаете кровь своих воинов, которые были преданы вам? Или вы боитесь смерти, предпочитая опозорить себя, свои семьи и свой род? Или вы не клялись в верности своим «братьям»?

И новые бойцы брались за оружие и вставали под знамена… Потому что никому не хотелось прослыть трусом. И всем хотелось чуть-чуть подзаработать. Так как и та, и другая сторона щедро оплачивала пролитую кровь. Свою. И чужую. Война во все времена подпитывается деньгами. А деньги были.

Конфликт разрастался как пожар. Наконец подтянули артиллерию. Потому что серьезные люди выясняют отношения серьезными калибрами…

И никто ничего не понимал… Почему это вдруг вполне себе рядовая драка переросла в такие крупномасштабные боевые действия? Которые, никто остановить не может! И заокеанские «друзья» не понимали.

– Что у них там происходит? В конце концов?

– Черт его знает… Какая-то братоубийственная резня. Ну просто мясорубка!

– Зачем им резать друг друга, когда у них есть общий враг? Один на всех! Вызовите мне сюда консультанта.

– Это нормально, – сказал консультант. – Это такой старинный, красивый обычай – убивать друг друга, если до этого кто-то убил кого-то из твоего рода, нанеся тем смертельную обиду. И если убить того, кто убил, то его смерть искупит смерть того, кого он раньше убил. Это просто кровная месть.

– Какая, к вашей бабушке, месть, когда они палят друг в дружку из минометов, разнося целые кварталы!

– Они еще и артиллерию подтащили, – услужливо подсказал референт.

– Кто подтащил?

– Говорят – Галиб. Долбает по городу из стомиллиметровых гаубиц.

– Где он их раздобыл?

– Не знаю. Кажется, изъял в одной из армейских частей.

– Изъял?! Слышали! Что вы мне тут про какую-то месть болтаете, когда это война. Нормальная гражданская война! С использованием тяжелой артиллерии! Они тут скоро все перестреляют друг дружку до последнего человека. С кем тогда работать? Вызовите сюда наших «протеже». Только не вместе. По очереди.

Первым прибыл Аби-Джамиль-Исрафил.

– Что у вас тут происходит? У всех!

– Ничего особенного.

Ну, по масштабам Востока, где вырезали целые народы, может быть и ничего. Плюс-минус город… А на взгляд белого человека было, о чем беспокоиться.

– Вам надо немедленно усмирить ваших людей!

– Вряд ли это возможно. Им нанесено оскорбление. Они должны отомстить!

– Что?! Что вы сказали?

– Они убили их «братьев»! Я не смогу их остановить.

– А я не смогу продолжить субсидирование, потому что вам платят не за то, чтобы вы убивали правоверных! Этим вы можете заниматься бесплатно в качестве хобби!

Аби-Джамиль-Исрафил молчал.

– Кто там у вас палит из пушек?

– Галиб.

– Кто это такой? Откуда? – спросил журналист Гарри Браун. Который не был ни журналистом, ни Гарри, ни Брауном. Спросил, хотя лучше других был осведомлен, кто такой Галиб, так как чуть не через день отсматривал его досье, встречался с ним и даже разговаривал с глазу на глаз. Но об этом никто не знал. Тем более Аби-Джамиль-Исрафил, который считал, что он единственный и неповторимый. Как та жена, которая уверена, что ее супруг никогда ей не изменит, потому что она лучше всех.


– Галиб мой союзник. И «брат».

– Так утихомирьте его, коли он ваш «брат». Братья братьев должны слушаться!

Аби-Джамиль-Исрафил тяжко вздохнул.

– Боюсь, я не смогу его остановить. Он потерял много своих людей и теперь должен отомстить!

– Замучили вы меня своей местью. Заняться вам больше нечем, как друг другу кровь пускать!

– Я бы просил вас! Я уважаемый человек древнего рода!.. – обиженно запротестовал Аби-Джамиль-Исрафил.

– Извините, не сдержался… Но ситуация вышла из-под контроля. Мне звонили. Оттуда. И много чего интересного сказали. И смею вас уверить в гораздо более резкой форме! Делайте, что хотите, но это безобразие надо остановить! Иначе и вас и меня! Надеюсь, вы понимаете…

Аби-Джамиль-Исрафил многозначительно кивнул. И величественно удалился.

«Журналист» чертыхнулся. Устал он от этого Востока, где каждый боевик как дите малое, со своими настроениями, обидами и претензиями. И каждого нужно приласкать, и ублажить, и по головке погладить! Нормально работать невозможно!

Гарри Браун упал в кресло, выпил виски и закурил сигару. И задумчиво сказал:

– Мне кажется, наш общий друг исчерпал свои возможности. Двадцать лет – большой срок. Если он не способен взять под контроль своих людей, это серьезный сигнал. Для нас. Нам нужны партнеры, которые задают ситуацию, а не разводят руками, не имея возможности справиться с ней. Да, он наш хороший и давний друг, но это еще не повод… Боюсь его время вышло. Он слишком долго сидит на своем месте.

– Что вы предлагаете?

– Пока ничего. Пока присмотреться к другим фигурам.

– К кому?

– Например, к тому же Галибу, с которым наш друг справиться не может. А раз не может, то не исключено, тот сильнее его. Молодые волчата, когда подрастают, всегда задирают одряхлевших вожаков. Это закон природы. Не нам с ним спорить. Молодость побеждает старость. А нам нужно ставить на победителей. Если он готов палить по «братьям» из пушек, то это серьезная заявка на власть. Бонапарт, помнится, тоже начал свою карьеру с картечи.

– Что, простите?

– Майкл, я уже говорил вам – учите историю, чтобы не совершать ошибок. Она всегда повторяется. По спирали. И вы всегда можете найти в ней подсказку. Вызовите ко мне Галиба. То есть я хотел сказать – пригласите.

– А если он откажется?

– Значит, сделайте так, чтобы не отказался!

Галиба нашли. Пригласили. Сказали много хороших в его адрес слов. Что-то пообещали. В чем-то заверили. И он принял приглашение. И пришел. Не один. С Помощником.

– Почему с Помощником?

– Но он же не разговаривает.

Ах, ну да…

– Здравствуйте, многоуважаемый Галиб! Как ваше здоровье?.. Семья?..

И все такое прочее.

Нет, чтобы просто «Хелло, Джордж!» «О, привет, Сэм!». Так нет, надо десять вопросов задать, прежде чем о главном спросить.

Молчит Галиб. Но отвечает чужим голосом:

– Спасибо, все хорошо.

– Мы следим за вашими успехами. Вы стали очень известны на Востоке. Люди любят и уважают вас.

Галиб кивнул. А что ему еще делать? Только кивать.

– Нам кажется, что вас недооценивают. Вы могли бы более серьезно влиять на события, происходящие в Регионе. Ваш авторитет… Ваши бойцы… Ваше умение… Мы, моя страна, с удовольствием поддержали бы вас, если бы решили занять более значимые позиции. Вы понимаете меня…

Кивок.

– К сожалению, многие старые воины одряхлели и уже не могут проявить себя. Мир принадлежит молодым. Таким, как вы.

Кивок… Ох, трудно говорить с молчунами. Ни черта не понять, что у них там в голове проворачивается. И напрямую не скажешь, чтобы тебя за язык не ухватили. С американцем давно бы уже все детали обсудили, сказали «О’кей!», контракт подписали и руки пожали. А здесь приходится вокруг да около…

– Вы не слышали, как себя чувствует уважаемый Аби-Джамиль-Исрафил? Я видел его недавно и обеспокоился его здоровьем. Мне кажется, он устал, возможно болен.

Молчание.

– Вы ведь дружите с ним?