Смерть парфюмера

– Я всегда думала, что там просто прекрасно, – сказала она, и на какое-то мгновение из ее взгляда исчезла вся озабоченность. Майло, повинуясь своему чутью, нашел способ расположить ее к себе.

– Берил планирует отправиться домой, чтобы навестить родственников. Она скоро уедет.

Я подняла глаза, удивленная тем, что Антуан соизволил присоединиться к нашей компании.

Я взглянула на Берил, чтобы увидеть ее реакцию на слова Антуана. Выглядела она несколько смущенно, и я подумала, стало ли для нее сюрпризом то, что пасынок задумал отправить ее обратно в отчий дом. Возможно, он под этим подразумевал, что ее пребывание в Англии затянется на неопределенный срок. Я не сомневалась, что Антуану и Сесиль станет легче от того, что их мачеха перестанет жить с ними под одной крышей.

– Ужин скоро подадут, – вступила в разговор Сесиль. – Мадам Эймс, пройдемте к угловому столику. Я хотела бы представить несколько парфюмерных образцов.

– Разумеется.

Я прошла за ней к столику в углу, где Сесиль разместила три небольших деревянных стеллажа со стеклянными пузырьками. Я заметила, что каждый ряд пузырьков маркирован соответственно типу аромата. Одноцветники, букеты, папоротники, на основе сандалового масла и еще несколько других. На каждой полке стояли десятки ароматов – целый ароматный мир на кончиках пальцев.

– Какого рода ароматы вы предпочитаете? – спросила она.

– Обычно я пользуюсь гарденией, – ответила я. Она взяла пузырек с полки с одноцветниками, открыла его и протянула мне.

– А чем именно вас привлекает этот аромат? – Сесиль ждала моего ответа, пристально глядя на меня, и я поняла, что это важный вопрос.

Мне пришлось на мгновение задуматься.

– По-моему, мне нравится его сладость. – Я припомнила кое-что еще – куда более личную причину своего предпочтения, и решила открыться ей: – Он также напоминает мне об ухаживаниях моего мужа. Когда мы впервые оказались наедине, это было в оранжерее. Я помню, как дивно пахло гардениями. – Я многие годы не задумывалась над этим, не сознавая, что, возможно, именно поэтому предпочитала этот аромат.

– Значит, вам нравятся ароматы, вызывающие особые ассоциации.

– Да, полагаю, что так.

– Тогда, наверное, его нужно включить в ваши духи, – предложила Сесиль. – Это далеко от научности, однако я всегда считала, что аромат усиливается благодаря предпочтениям владельца. Словно ассоциации накладываются на ароматы масел, чтобы придать духам еще большую привлекательность. А теперь понюхайте вот эти пузырьки и скажите, какие впечатления вызывают у вас их ароматы.

Сесиль один за другим сняла с полок несколько флакончиков, открыла их и протянула мне. Время от времени останавливаясь, чтобы «дать носу передохнуть», по ее выражению, она задавала мне вопросы об ароматах, моих предпочтениях и даже о чертах моего характера. Я чувствовала себя так, словно сдаю некий экзамен, к которому не подготовилась, но не могла не наслаждаться самим процессом, когда мне представляли новый аромат, и надо было решить, как я к нему отношусь. Я всегда выбирала духи по первому впечатлению о них, основываясь на очевидных предпочтениях. Я не осознавала всю глубину парфюмерного искусства.

– Вам, наверное, кажется, что я задаю слишком много личных вопросов, – сказала Сесиль, – но все это необходимо для того, чтобы определить, какой аромат подойдет вам лучше всего.

– Понимаю. Очень приятно, что вы столь тщательно работаете над духами, дабы они стали отражением моей личности.

– Для меня это больше чем бизнес, – пояснила она. – И если мы намерены связывать все, что делаем, с именем Беланже, я хочу быть уверена в том, что это продукт высшего качества.

– Не сомневаюсь, что духи получатся замечательные.

Тут мое внимание привлекло движение у двери, и в комнату вошел Мишель Беланже. Скучающим взглядом он окинул гостиную – и вдруг оживился.

– Мадам! – воскликнул он, двинувшись ко мне и протягивая руку. Я протянула ему ладонь, и он сжал ее. – Я все гадал, увижу ли вас вновь, и вот вы здесь. Это, должно быть, судьба, разве не так?

– Не совсем, – ответила я, немного удивленная столь горячим приемом.

– Я искал вас во время приема, но вы исчезли. Словно Золушка из сказки, вот только у меня даже вашей туфельки не осталось.

– Полагаю, вы уже знакомы с моим братом, – сухо заметила Сесиль.

– Да. Как поживаете, мсье Беланже? – спросила я. Пожалуй, я больше развеселилась, чем поразилась такому напору. – Надеюсь, подруга, за которую вы меня приняли, утешила вас.

– Увы, ее я тоже не мог разыскать. Мы были словно корабли, разошедшиеся в ночи.

– Печально.

– Привет, Мишель! – Внезапно рядом возник Майло и обнял меня за талию, заявляя тем самым свои права на меня, что было для него весьма не свойственно.

Мишель взглянул на меня, потом на Майло, затем снова на меня и вскинул брови в притворном смятении:

– Только не говорите мне, что Майло Эймс – ваш муж.

– Да, это именно так, – подтвердила я.

Мишель повернулся к Майло:

– Ты разбиваешь мне сердце, друг мой. Я надеялся, что она окажется замужем за стариком и в поисках более подходящей по возрасту компании.

– Я еще не так уж стар, – заметил Майло. – Позволь мне выразить соболезнования в связи с кончиной твоего отца.

Мишеля, похоже, нисколько не смутило это довольно откровенное напоминание о недавней утрате.

– Спасибо. Все произошло внезапно, но отец предпочел бы подобный финал продолжительной болезни.


Его взгляд вернулся ко мне.

– Мужья никогда не являлись для меня препятствием, однако я явственно ощущаю, что мой старый друг – куда более сильный соперник, чем те, к которым я привык.

Я улыбнулась этому довольно двусмысленному замечанию:

– Вам стоит принять к сведению, что я очень серьезно отношусь к узам брака.

Мишель улыбнулся еще шире:

– Очаровательно. Просто прелестно. Ты счастливчик, Эймс.

– Да, я знаю, – согласился Майло.

Мишель снова взял меня за руку:

– Если он когда-нибудь решится вас бросить, будьте уверены, что я буду вас ждать.

Я рассмеялась:

– Непременно учту.

– Мишель, перестань же докучать мадам Эймс, – вмешалась Сесиль. В ее голосе звучало участие, и я сразу определила, что ее отношения с младшим братом куда более искренние и теплые, нежели со старшим.

– Ты не сказала мне, Сесиль, что сегодня у нас такие милые гости, – заметил Мишель. – Я мог уехать и так с ними и не встретиться.

– Вот жалость, – произнес Майло без малейшего намека на искренность.

Тут нас пригласили к ужину. Сидя между Антуаном и Сесиль, я решила попытать счастья и подружиться с самым замкнутым и мрачным представителем семьи Беланже.

– Как мило, что вы с сестрой пригласили нас на ужин, – сказала я, когда подали первое блюдо.

– Сесиль очень любит общество, – отозвался Антуан, глядя в тарелку.

– Похоже, ваш брат и мой муж – давние друзья, – продолжила я. – А до этого вы с моим супругом не встречались?

– Нет, – несколько резко произнес он. – У нас с Мишелем разный круг общения.

Казалось, Антуан был не расположен к светской беседе, но я гнула свою линию.

– Мне интересно узнавать столько нового о духах, – зашла я с другого конца. – Иногда воспринимаешь нечто как должное, не задумываясь, как все получается. И очень увлекательно наблюдать за процессом.

– Да, – кивнул он. – Полагаю, что так оно и есть.

Стало совершенно очевидно, что Антуан не хочет со мной беседовать, и это еще больше укрепило меня в стремлении расположить его к себе. Придется воспользоваться одним из приемчиков Майло и попытаться его очаровать.

– Мне очень приятно, что вы с сестрой согласились сделать для меня духи, – проговорила я, решив прибегнуть к лести. – Я просто без ума от того, что смогу пользоваться личным парфюмом от Беланже перед светскими мероприятиями в Лондоне. Все мои подруги просто обзавидуются.

– Уверен, что он вам очень понравится, – бесцветным тоном ответил Антуан. Я поняла, что подобным способом его расположения не получить. Он был равнодушен к тщеславным помыслам светских дам. Я задумалась, что же его заинтересует.

Несмотря на утверждения окружающих, что Антуана прежде всего волнует бизнес, я подумала, что у него должны быть другие увлечения. Я чувствовала, что о нем можно многое узнать, если удастся проникнуть под внешне непроницаемую оболочку.

– А вы всегда интересовались парфюмерной отраслью, мсье Беланже?

В его взгляде читалось нежелание отвечать на вопрос, но он все-таки сделал это:

– Возможно, у меня нет отцовской тяги и таланта, но мне нравится сама идея того, как можно сделать нечто долговечное из чего-то мимолетного.

Эта проницательность несколько меня удивила. Хорошее напоминание о том, что внешние различия не всегда указывают на отсутствие схожего отношения.

– Как это верно, – согласилась я. – Когда вокруг серо и холодно, так хочется роз, а с духами они у тебя на кончиках пальцев.

Антуан слабо мне улыбнулся, впервые за весь вечер, и я отметила, что начинаю делать успехи.

– Именно, – произнес он. – Мне импонирует суть вещей. Вот поэтому мне всегда нравились одноцветники, чистота отдельно взятого аромата. Отец с Сесиль увлеченно творили сочетания, но для меня предпочтительнее истинная природа явления. Разумеется, нужно давать людям то, что они хотят. Мой отец был известен благодаря искусным сочетаниям ароматов, которые он создавал. И «Парфюм Беланже» приложит все усилия к тому, чтобы сохранить высокую репутацию продуктов даже после его смерти.

– Ваша сестра, похоже, унаследовала отцовскую тягу к парфюмерии и его мастерство, – заметила я. Я размышляла, тем ли путем иду, чтобы завоевать его расположение, но мне было интересно понаблюдать за его реакцией. К удивлению, мои слова не вызвали у него раздражения. Антуан кивнул:

– Сесиль всегда во многом походила на отца. Иногда мне кажется, что слишком во многом.

– Вот как? – спросила я, заинтригованная его словами.

– Некоторые черты характера не очень привлекательны как у мужчин, так и у женщин. – К моему разочарованию, Антуан не стал развивать свою мысль, а вместо этого снова вернулся к парфюмерии: – Я давно подумываю над тем, чтобы запустить новую линию одноцветников из редких и дорогих ингредиентов. Для покупателей-ценителей вроде вас.

– Похоже, это может вылиться в успешное предприятие, – с воодушевлением произнесла я, надеясь на продолжение темы.