Сохраняя веру
Часть 74 из 95 Информация о книге
– Ситуация критическая, – говорит доктор. – Почки отказывают. Если мы не произведем диализ, весь кровоток будет отравлен. Милли недоумевающе смотрит на гладкое лицо молодого врача. Слыханное ли это дело, чтобы какой-то мальчишка – он ведь даже моложе Мэрайи! – указывал ей, что делать! Вот уже полчаса в Вериной палате роятся медсестры, доктора и их помощники. Притащили какое-то непонятное блестящее оборудование, надели на девочку маску, утыкали тельце иголками и трубками. Ребенок стал похож на космонавта, которого готовят к путешествию в неведомый мир. Уже не впервые Милли жалеет о том, что очищению и возрождению подверглось ее сердце, а не ее ум. Она смотрит на Веру, желая, чтобы внучка открыла глаза, улыбнулась и сказала: «Со мной все в порядке, зря вы так перепугались». Где же теперь твой Бог? – думает Милли. С час назад Мэрайя звонила из суда. Милли сказала ей, что с момента ее ухода ничего не изменилось. Как за такой короткий срок могли произойти такие большие перемены к худшему?! Стараясь избежать ответа на вопрос, который задал доктор, Милли говорит: – Я таких решений не принимаю. Вы должны спросить у матери… – Но матери здесь сейчас нет. Если вы не подпишете согласие, девочка умрет. Проведя ладонью по глазам, Милли берет ручку, которую врач протягивает ей, как трубку мира, и ставит подпись. Когда свидетельское место занимает Иэн Флетчер, секретарь, подойдя к нему с Библией, невольно разряжает обстановку. Весело усмехнувшись, Иэн поднимает глаза в потолок: – Хорошо. Готовьтесь. Сейчас ударит гром небесный. Мец вальяжной походкой приближается к своему свидетелю: – Пожалуйста, представьтесь для протокола и назовите ваш адрес. – Иэн Флетчер, Брентвуд, Калифорния. – Чем вы зарабатываете себе на жизнь, мистер Флетчер? – Как всем, надеюсь, известно, я профессиональный атеист. В настоящее время являюсь сопродюсером и ведущим телешоу, которое отражает мои взгляды. Кроме того, я автор трех публицистических книг, ставших бестселлерами по версии «Нью-Йорк таймс». А однажды – представьте себе! – я даже сыграл маленькую роль себя самого в фильме. – Не могли бы вы объяснить тем, кто не знаком с вашей телепередачей, в чем ее суть? – Это своего рода антипод религиозного шоу Билли Грэма. У меня тоже есть кафедра, как у проповедника, но я использую ее, чтобы научно доказывать, что Бога не существует. – Вы верите в Бога, мистер Флетчер? – Для атеиста это, знаете ли, довольно проблематично. В зале раздаются смешки. – Какие мнимые религиозные чудеса вы исследовали в последние два месяца? Иэн кладет ногу на ногу: – Я занимался кровоточащей статуей в Массачусетсе, так называемым древом Иисуса в Мэне, а потом Верой Уайт. – Чем она вас заинтересовала? – По слухам, – пожимает плечами Иэн, – она видит Бога, совершает чудеса и у нее стигматы. Я захотел разоблачить ее как мошенницу. – Расскажите нам, пожалуйста, что вам удалось выяснить, – говорит Мец с видом охотника, напавшего на след. Несколько секунд Иэн смотрит на него, вспоминая ту речь, которую они отрепетировали не далее как накануне. Потом по лицу телеатеиста медленно расплывается улыбка. – Если честно, мистер Мец, мне не удалось выяснить ни черта! Адвокат, уже приготовившийся пустить в ход следующий вопрос, вдруг запинается: – Прошу прощения? Иэн наклоняется к микрофону: – Я сказал «ни черта». – Он кивает стенографистке. – Так и пишите. Почуяв конфликт между адвокатом истца и знаменитым свидетелем, публика начинает гудеть. – Вы, наверное, хотите сказать, – решает помочь Мец, – что не обнаружили никаких чудес? – Протестую! – восклицает Джоан. – Это попытка переиначить свидетельские показания! – Протест принимается. – Нет, мистер Мец, – отвечает Иэн. – Я хочу сказать, что не обнаружил ничего, позволяющего назвать Веру Уайт шарлатанкой. Мец начинает трястись. Только бы судья и Джоан Стэндиш этого не заметили! Мец вспоминает свою первую встречу с Флетчером, когда тот прямым текстом сказал, что раскопал и пока скрывает нечто сенсационное про Веру Уайт. Вспоминает, как тот давал письменные показания, при каждом вопросе ссылаясь на Пятую поправку. Тогда, видя раздражение Джоан Стэндиш, Мец находил это забавным. Но теперь он понимает: Флетчер молчал, чтобы не лжесвидетельствовать. Чтобы под присягой не противоречить тому, что потом, опять же под присягой, скажет на суде. Там, в кабинете Меца, Флетчер врал, но в этом его не обвинишь. Свидетель, если хочет, может просто выйти и запеть государственный гимн. Что угодно, лишь бы это не противоречило официально зафиксированным предварительным показаниям. У него-то проблем не будет, а будут они только у адвоката, который его недооценил. Мец сам позволил Флетчеру оставить при себе некое главное открытие, касающееся Веры Уайт, при условии, что он выложит на суде ряд других фактов – не столь ошеломляющих, но все же компрометирующих. Это беспокоило Малкольма, однако полного отказа от сотрудничества он никак не ожидал. – Не может быть, чтобы вы ничего не раскопали. – Господин адвокат, вы предлагаете мне солгать? У Меца стучит в висках. Он решает попробовать другие вопросы из тех, которые они заранее обсудили. Может быть, Флетчер все-таки вернется в намеченную колею? – Вы когда-нибудь видели, как Вера Уайт совершает чудо? Немного помедлив, Иэн отвечает: – Не совсем. – Где вы были тринадцатого октября? – В своем «Виннебаго», припаркованном перед домом Уайтов. – Что произошло около десяти часов вечера? – Я наткнулся на Веру. В буквальном смысле. Она бродила в лесу. В темноте. – Мать знала о том, что девочка не дома? – Нет. – И что же случилось? – У Веры пошла кровь. Она… потеряла сознание, и я отнес ее домой. К матери. – Давайте уточним. Ребенок бегал в темноте, в крови и на грани обморока, а мать ничего об этом не знала? Иэн хмурится: – Когда я принес девочку миссис Уайт, она отреагировала незамедлительно. Тут же повезла дочь в больницу для оказания медицинской помощи. – Возможно ли, что Вера Уайт убежала из дому, потому что собственная мать ее травмировала? – Протестую! – Протест отклоняется! – объявляет судья Ротботтэм. – Я ничего такого не видел, – пожимает плечами Иэн. – Но это возможно? – Мистер Мец, как вы ранили Веру, я тоже не видел, но могу предположить, что это возможно. Адвокат молчит. Он не понимает, какую игру затеял Флетчер. Они же на одной стороне! Им обоим, хотя и по совершенно разным соображениям, выгодно показать, что чудеса, якобы совершаемые этой девчонкой, – фальшивка. – Вы можете привести нам другие примеры, свидетельствующие о том, что миссис Уайт не справляется со своими родительскими обязанностями? Иэн хмурит брови, изображая глубокое раздумье. Потом его лицо проясняется, и он с улыбкой говорит Мецу: – Нет. Зато я могу привести вам доказательства обратного. Стараясь найти компромат на Веру и ее мать, я наблюдал за ними. На протяжении всего этого времени миз Уайт, на мой взгляд, заботилась о дочери очень хорошо. Взгляд Иэна, скользнув по лицам зрителей, останавливается на Мэрайе, как бы говоря: «Вот видишь!» Потом он опять фокусируется на Меце, в чьих поблескивающих глазах читается отчаянное желание не ошибиться в расчетах. – Вы провели два месяца, наблюдая за Верой и ее матерью? – Можно сказать и так. – Поделитесь с нами, пожалуйста, вашими наблюдениями. Иэн соединяет руки пирамидкой: – В данный момент мне не приходит в голову ничего примечательного. – Это довольно странно, – говорит Мец, – если учесть, что около месяца назад вы летели в Канзас-Сити на одном самолете. – В качестве доказательства он передает секретарю список пассажиров на бланке с логотипом авиакомпании.