Совершенство

– А чему тут удивляться, – бормочет он, уже совсем засыпая.

Отвернувшись, Люси смотрит в окно, думая о том, что она, похоже, единственная, кого это удивляет.





* * *


Посреди ночи Колин спихивает с себя электрогрелки и выбирается из кровати. Даже натянув на себя четыре свитера, он все равно дрожит крупной дрожью. Он садится на скрипнувший стул и начинает что-то набирать на клавиатуре. Время на экране – 2:14 утра.

– Что ты делаешь?

– Хочу посмотреть одну штуку.

– Какую штуку?

– Насчет призраков. И как умирают.

– Хочешь поговорить об этом?

Он потирает затылок и кидает через плечо виноватый взгляд.

– Пока нет. Извини.

Она ложится обратно, уставившись в потолок, на миниатюрную солнечную систему над ее головой. Ей нравится представлять, как Колин скрупулезно собирает ее опять и опять, каждый раз, как переезжает.

– Ты в порядке?

Он только утвердительно хмыкает, и она перекатывается на живот. Ей хочется, чтобы он был поближе. Теперь она лучше понимает, что Колин чувствовал, когда она исчезла; и сейчас, когда вокруг темнота, и он сидит так далеко, ей почему-то страшно хочется поговорить еще о том, что он чувствовал там, на тропе, и что, как он думает, вообще произошло. Такое ощущение, что в груди у нее – туго свернутая пружина, которая начинает медленно раскручиваться.

– Ты знаешь, сколько человек пережили состояние, близкое к смерти? – спрашивает Колин, явно не замечая ее взбудораженного состояния.

– Сколько?

– Да тысячи. Даже больше. Большинство материалов касается религии. Но не все. Некоторые считают, что околосмертные переживания – это некая форма галлюцинации, но, поскольку мы знаем, что ты тоже все чувствовала, я уверен, что у меня это галлюцинацией не было.

Она перекатывается поближе, и, стараясь говорить непринужденным тоном, уточняет:

– Ты что, на NearDeath.org сидишь?

– Нет, – без улыбки отвечает он. – Серьезно, Люси. Столько народу почти умерло, или совсем умерло, и они видели или переживали что-то похожее на то, что было со мной, и все они остались живы. Есть даже специальный журнал, «Исследования околосмертных переживаний». Есть Организация по изучению околосмертных переживаний. Это же целая наука.

– Псевдонаука.

– Люси, в таком случае ты – тоже псевдонаука.

– Я не около смерти, Колин. Я уже по ту сторону. Мертва.

Он никак не реагирует, и девушка вслушивается в стук пальцев по клавиатуре. Пальцы, похоже, не желают слушаться, и он периодически ругается себе под нос.

– Ты не мертва и не жива, – все же отвечает он. – Тебя прислали обратно. Или, может, твое сознание отделилось от тела, где бы оно ни было, и нашло способ вернуться и стать моим Хранителем. И я могу становиться таким, как ты. Теперь мы это знаем.

– Не так-то это просто, – возражает она, но ощущает при этом, как ее странным образом переполняет радостная энергия. Она вскакивает; ей будто хочется куда-то бежать. – И скорее всего, повторить это не удастся.

– Я чувствовал тебя, Люси. И ты меня тоже. И не так, как обычно, «чересчур-много-чересчур-мало», от чего с ума можно сойти.

Что-то в его голосе заставляет сильнее пульсировать переполняющую ее энергию. В нем звучит стальная решимость, какой она раньше не слышала:

– Хочешь сказать, тебе не понравилось?

Она молчит, не в силах вымолвить ни слова из-за этой странной пульсации в груди. Что притворяться: она и вправду почувствовала его, и это было лучшее, что она когда-либо ощущала.

– Вот с этим человеком произошло то же самое. Упал в озеро, гипотермия, и он увидел мир таким, каким никогда раньше не видел. Один к одному.

– Ух…

– Ага, и он тут на форуме говорит, что проделал то же самое еще раз, хотел убедиться, что он действительно это видел.

– Тебе выздоравливать надо. – Она переводит разговор на другую тему. – Ты ведь не всерьез об этом думаешь, правда?

Ответная тишина заполняет комнату, подобно приливу. Люси подходит к Колину, наклоняется над ним, читая посты поверх его плеча. Да здесь тысячи записей! Он кликает на ссылку, создает новый ник и пароль.


Она наклоняется, целует его в щеку, в шею, надеясь отвлечь, но только чувствует, как он напрягается от ее прикосновений.

– Тебе поспать надо.

– Сейчас пойду. Хочу стать участником этого форума.

– Думаю, кодекс Хранителей это воспрещает. – Она пытается говорить шутливым тоном, но выходит как-то формально и сухо. Ей совсем не хочется быть ему надзирателем. Кроме того, ей непонятно это охватившее ее странное возбуждение.

– Этот сайт меня пугает, – признается она. Он смеется: девушка-призрак боится историй с привидениями.

– Вот тут один считает, что гипотермия – это практически экстремальный вид спорта. Из-за того, что клеточная активность практически замирает, смерть мозга наступает только в самом крайнем случае. Этот тип, КолдСпорт, думает, что это можно сделать в качестве вызова собственному организму, все равно, что взобраться на гору или марафон пробежать.

Он явно не шутит. Она вглядывается в участников форума, на котором сидит Колин. Большинство постов сделано под тремя «никами». Трое сумасшедших проповедуют своей маленькой, но безумной пастве. Она подсовывает ладони под его свитер, проводит ими по коже:

– Колин, прекрати.

На ощупь он обжигающе горячий; у него явно жар. Он снова вздрагивает от ее прикосновения и неохотно позволяет отвести себя обратно в кровать. В голове у нее непрерывно пляшут мысли; когда он, наконец, засыпает, она выскальзывает из кровати, садится за его стол и, яростно сосредоточившись, принимается нажимать на клавиши – одну за другой, – вбивая слова в поисковую строку.

Она находит сотни историй, но ни одной, похожей на ту, что произошла на озере. Осознав это, она выключает компьютер.





Глава 22




Как тяжелый занавес, между ними повисло молчание. Колин, как может, моет посуду и – сквозь невидимую стенку неловкости – передает чистые тарелки Дот, которая вытирает их и ставит на место.

– Что-то ты все молчишь, – говорит он, погружая руки в теплую мутную воду Руки сегодня чувствуют себя гораздо лучше: пальцы гнутся, и предметы почти не выскальзывают.

– Ты тоже, – парирует она.

Он роняет противень, который оттирал, обратно в воду и поворачивается к ней:

– Господи, Дот. Да скажи уже, что ты там надумала.

– Ты собираешься рассказать мне о Люси?

Колин издает стон, отворачивается и смотрит в окно. Он ждал этого с того самого момента, как Дот услышала имя «Люси» в медпункте. Дот помнит убийство Люси так, будто оно случилось вчера, но, насколько он знает, Дот никогда не видела их вместе. Все, что ей известно, это просто еще одна девушка.

– Она девчонка из моего класса, – отвечает он, возвращаясь к мытью посуды.

– Знаешь, я ее видела. Она очень похожа на одну девушку, которая училась здесь много лет назад. Более того, – продолжает Дот, подступая ближе: – Она очень похожа на мертвую девушку, о которой ты расспрашивал пару недель назад.

Колин стоит, молча уставившись на свои руки в мыльной воде. Они начинают трястись, но это явление не имеет ничего общего с инцидентом на озере.

– Я же тебе говорила, что всегда слышала рассказы, – шепчет Дот. Голос у нее дрожит. – То один, то другой начинает утверждать, что видел девушку в озере, человека в форме на скамейке или человека, который расхаживает по территории с метлой, подметая дорожки. Мэгги годами твердила нам, что в этом месте водятся призраки. Но Люси… ставшая частью твоего мира…

Колин бросает ей умоляющий взгляд.

– Дот, помнишь, ты говорила нам с Джеем, что в мире есть вещи, которых нам не понять?

Дот кивает, не отводя от него взгляда.

– И помнишь, ты поклялась, что я не сумасшедший. Ты и сейчас так считаешь?

Рассмеявшись, она гладит его по щеке теплой, мягкой ладонью.

– Конечно.

– Тогда можешь мне верить?

Слегка качая головой, она тихо отвечает:

– Не знаю. Мне кажется, неправильно все это.

– Тебе так кажется потому, что ты этого не понимаешь, а не потому, что это неправильно, – убеждает он. – Впервые в жизни я точно знаю, чего хочу.

По ее глазам Колин видит, что Дот собирается позволить ему больше свободы, чем когда-либо.

– Просто такое ощущение, что я теперь никогда тебя не вижу, – говорит она, улыбаясь сквозь слезы.