Созданы друг для друга

– Просыпайся, – услышала Дина совсем тихий голос Влада и легкое прикосновение его пальцев к щеке.

Открыла глаза и обнаружила, что лежит на разложенном кресле, заботливо прикрытая легким пледом.

– Долго я спала? – спросила она, выпрямляясь, потягиваясь и возвращая спинку в вертикальное положение.

– Около часа, – улыбнулся ей Гарандин и неожиданно спросил: – Как ты относишься к лошадям?

– К лошадям? – удивилась Дина.

– К ним, – улыбался ее недоумению и милой заспанной растерянности Влад.

Дина задумалась и честно призналась:

– Не знаю. В Праге каталась в открытом ландо по улочкам старого города, дети в парке иногда катались на лошадках. Пожалуй, этим мой опыт и ограничивается.

– Крепись, – посмеивался Влад, – придется тебе сесть в седло и осваивать верховую езду.

– Почему это придется? – с недоумением посмотрела она на него.

– Вот поэтому, – указал он рукой куда-то вперед и пояснил: – Потому что это один из основных видов моей деятельности.

Проследив взглядом за направлением его руки, Дина увидела, что они подъезжают к ажурному высокому ограждению, которое тянется в разные стороны от дороги куда-то далеко-далеко, а прямо перед ними возвышается метров на десять над дорогой красивая кованая арка с изображением седел, уздечек, подков, вставших на дыбы лошадей и надписью:

«Коневодческая племферма и конноспортивный клуб «Карас».

Въезд в хозяйство перекрывал шлагбаум, расположенный аккурат под прекрасной аркой. Рядом стоял охранник в форме с какими-то прибамбасами на ремне, как у американских полицейских. Он вышел к ним навстречу не из какой-то маленькой будочки, а из вполне себе приличного, симпатичного двухэтажного кирпичного домика, вокруг которого был разбит палисадник с цветами и декоративными кустами, а из трубы на крыше вился тоненькой прозрачной струйкой еле заметный дымок, и за домом, на специальной площадке, стоял припаркованный небольшой джипчик.

И Дине от этой мирной картины домика в цветах и этого дымка из трубы вдруг совершенно непреодолимо захотелось немедленно попасть в домашний уют, свернуться клубком на каком-нибудь кресле, непременно у камина, закутавшись в плед и грея ладони о кружку горячего чая на травах, замереть так, наслаждаясь теплом, внутренней тишиной и умиротворением.

– Скоро дома будем, – пообещал Влад, безошибочно прочитав ее мысли, и улыбнулся.

– Добрый вечер, Владислав Олегович, – душевно поприветствовал охранник, подойдя к машине со стороны водительского места. – С приездом.

– Спасибо, Андрей, – кивнул ему Гарандин и сразу же представил свою спутницу: – Это Дина Константиновна, познакомься.

– Здравствуйте, – добавив в тон несколько многозначительных ноток, поклонился Дине охранник Андрей.

– Как там? – поинтересовался Гарандин, не дав Дине толком ответить.

– Все нормально, Владислав Олегович, – отрапортовал Андрей, – в штатном режиме, без происшествий.

– Без происшествий, это хорошо, – кивнул ему Влад, медленно трогаясь вперед и проезжая под величественной аркой.

Дорога была долгой, больше семи часов. Сначала шли по трассе «Нева», потом свернули в сторону Тихвина, но Гарандин даже не выглядел уставшим, проведя практически все это время за рулем. Или так сказывалось на нем возвращение домой? Орел-мужчина, всех его способностей она и приблизительно не знает, думала Дина, потихоньку поглядывая на Влада, который полностью погрузился в какие-то свои думы.

Но почти сразу она отвлеклась от размышлений о загадочной личности Гарандина, переключив все свое внимание на виды за окном, и в какое-то мгновение ее захватила, заворожила та необыкновенная картина, что открывалась взгляду.

Солнце катилось к горизонту, вспыхивая ало-оранжевыми и розовыми сполохами и подсвечивая редкие длинные облака. Впереди слева просматривалось, даже скорее пока только угадывалось какое-то длинное одноэтажное здание под терракотовой черепицей. И дальше за ней виднелся целый ряд каких-то еще строений, зданий, но отсюда, с этой точки, где они ехали, было не очень четко видно.

– Что это там? – спросила Дина.

– Конюшня, манеж, коневодческий комплекс, – объяснил Влад. – Завтра все покажу, сегодня уж поздно, и тебе отдыхать надо после дороги.

– Я ж не смертельно больна, – несколько ворчливо напомнила Дина, – и достаточно восстановилась.

– Семнадцать дней после наезда, – придав голосу строгости, напомнил Гарандин. – Сотрясение мозга, ушиб и рваная рана головы, разбитая рука на перевязи, даже синячище на бедре не сошел до конца – желтеет, зеленеет. Перечислять дальше?

– Гарандин, – преувеличенно-наигранно воскликнула Дина, – ты, оказывается, зануда и тиран.

– Еще какой, – подтвердил он с чувством. – Это я раньше характер свой сдерживал, хотел тебе понравиться, а не пугать до поры. – И пообещал: – Теперь раскроюсь во всей красе своих дурных привычек.

– Какая из них самая дурная? – иронично полюбопытствовала Дина.

– Командовать, – честно предупредил Влад.

Дорога плавно сворачивала вправо, оставляя левее и позади коневодческий комплекс, и так же плавно взбиралась на холм, перевалив через вершину которого начинала спуск к подножию следующего, гораздо более крутого холма.

Величественные, стройные стволы сосен, как ряды древних воинов, вставали практически ровной линией с обеих сторон, поднимаясь на вершину первого холма и перетекая зеленым ковром все дальше и дальше.

А перед самой кромкой леса, на первой вершине, стоял удивительный дом, казавшийся отсюда, с этой перевальной точки, каким-то кружевным, воздушным, необыкновенным. Благодаря холмистой структуре местности дом просматривался как на ладони, не скрытый садовыми деревьями и кустами, спускавшимися почти к подножью холма, к забору, опоясывающему по периметру весь огромный усадебный участок.

– Остановись! – резко произнесла Дина.


Не набравший большой скорости после подъема, джип мгновенно остановился, как ретивый, породистый конек. Завороженная великолепной панорамой, Дина вышла из машины, встала и смотрела на эту удивительную усадьбу.

– Я частенько здесь останавливаюсь.

Дина так увлеклась погружением в свои ощущения, что не заметила, как Влад подошел и встал рядом.

– Это та самая усадьба, о которой ты говорил? – Дина посмотрела на него восторженным взглядом.

– Да, – не скрывая гордости и того особого отношения, которое испытывает человек к своему любимому детищу, произнес Гарандин.

Дина ахала и охала от восторга, осматривая приусадебный ландшафт: деревья, разнообразные растения на укрепленных каменными стенками площадках, дорожки, проложенные между ними, когда они с Владом медленно поднимались пешком по центральной аллее.

– Какая красота! – ахала Дина над елочкой или яблонькой, или кустами, или клумбой с многолетниками, или… да над всем, что встречалось по пути.

И остановилась, увидев наконец представший перед ней во всей своей красе двухэтажный дом.

Деревянный, сложенный из оструганных ровных бревен, опоясанный застекленными галереями, с чудными переплетами окон, создававшими иллюзию какой-то необычайной легкости.

Высокий второй этаж над этим пенным кружевом и какой-то маленький, угловатый и ломаный мансардный третий.

Перед ступеньками главного входа, ведущими через террасу в дом, стояли невысокая, пухленькая женщина лет пятидесяти, простоватая девчушка лет восемнадцати и парень лет двадцати пяти.

– Владислав Олегович, – сложив ладошки замком и притиснув их к груди, расчувствовавшись, радостно, до слезы в голосе, приветствовала женщина Гарандина, – ну вот вы и приехали. Как хорошо!

– Здравствуйте, Алена Васильевна, – поздоровался Влад и сразу же представил: – Знакомьтесь, это Дина Константиновна, а это, – повернулся он к Дине, представляя участников торжественного построения, – можно сказать, наш дворецкий и главная помощница по хозяйству Алена Васильевна и ее помощница Лена. Ну и наш специалист по технической части и вообще на все руки мастер Игорь.

Обменялись рукопожатиями, во время которых Дину посетила неожиданная странная мысль, что, наверное, в тех кругах, в которых вращался Гарандин раньше, не принято знакомиться с прислугой и уж тем более здороваться с ней за руку. И усмехнулась про себя этой мысли и последовавшей за ней, непонятно откуда взявшейся уверенности, что плевал он на все условности и на все эти принято-непринято, вспоминая о них, только когда это было необходимо для дела.

Алена Васильевна засуетилась, развила активную деятельность, захлопотала, предлагая горячий ужин и отдых, и все улыбалась, осторожненько посматривая с интересом на гостью, приглашая Дину пройти в отведенную для нее комнату, где та могла бы переодеться и привести себя в порядок перед ужином.

Гарандин же, поднявшись вместе с женщинами по лестнице на второй этаж, доверил заботу о гостье верной домоправительнице. Сам же, приобняв Дину, пожелал (скорее, распорядился), чтобы она отдохнула перед ужином, и, коротко клюнув в щечку, вошел в дверь, за которой, видимо, находилась его спальня.

Дина, не удержавшись, иронично хмыкнула, уловив его приказную интонацию.

– Я предупреждал, – каким-то чудом услышал Влад ее тихое хмыканье и усмехнулся в ответ, – про привычки и характер.

– Ты командир, я поняла, – легко рассмеялась Дина и помахала ему ручкой, когда Гарандин, чуть сдав назад, вышел в коридор и посмотрел ей вслед.

Так и улыбалась, повернувшись к Алене Васильевне, которая героически сохраняла нейтральное выражение лица.

– Вот ваша комната, Дина Константиновна, – произнесла женщина, открывая соседнюю дверь.

– Благодарю вас, – улыбнулась ей Дина, переступая через порог.

И остановилась.

Просторная светлая комната с большим окном, обставленная прекрасной мебелью в стиле прованс довольно известной фирмы. Слева от входа в стене еще одна дверь, ведущая в личную ванную комнату. Шикарную, изысканную, стилизованную под тот же прованс. Дине необычайно понравилось все и сразу – и стиль, и тонкая изысканность, и даже легкие лавандово-фиолетовые тона трикотажа и милых безделушек, которые поддерживали общую идею дизайна. Да, хорошо – стильно и без перебора.

И сразу почти непреодолимо захотелось отдохнуть, плюхнуться на большую кровать, поваляться. И в самом деле что-то она устала и как-то сразу в один момент резко почувствовала ноющую боль во всем теле и эту самую неосознанную раньше тягучую усталость.

Как часто бывает, когда наконец достигаешь конечной точки своего путешествия или приходишь домой после долгого пути, и тебя словно отпускает напряжение и как-то в один момент расслабляешься и чувствуешь всю накопившуюся усталость пройденного пути. Подумалось ей – да, это точно, она определенно расслабилась с дороги, надо бы привести себя в порядок.

– Простите, Дина Константиновна, – обратилась к ней Алена Васильевна, – но должна предупредить, что у нас принято пользоваться только экологически безопасными средствами гигиены. Так заведено и установлено Владиславом Олеговичем. Если вас не затруднит, вы не могли бы использовать те, что мы можем вам предложить? – И засуетилась, пригласив Дину жестом пройти в ванную комнату: – Тут есть все необходимое, – указала она на расставленные на полочках баночки с парфюмерией и моющими средствами. – Но если вам не подойдет эта продукция, вы поговорите с Владиславом Олеговичем.

Дина, просмотрев предложенный ассортимент, усмехнулась и поспешила успокоить явно несколько напряженную женщину. Бог знает, каких дам приходилось ей здесь принимать, может, и таких, кто не соглашался пользоваться экологически чистой продукцией, которые с большой претензией. Гарандин-то у нас из тех сфер заоблачных, где дамочки весьма особые обретаются.

– Никаких проблем, Алена Васильевна, – приветливо улыбнулась Дина. – У меня есть дочь Сонечка. Будущий ветеринар и активный борец за экологию. Всю семью построила. Для мусора специальное устройство на четыре разных контейнера: органика, бумага, металл и пластик. Есть даже отдельный контейнер для использованных батареек, которые она лично ездит сдавать раз в полгода на специальный пункт по утилизации. Косметикой мы пользуемся исключительно натуральной, без животных ингредиентов, которая не проходит тестирование на животных. Моющие средства у нас только биоразлагающиеся и тоже из натуральных компонентов. Поначалу все наши старушки дурели от эдаких нововведений, потом свыклись как-то, притерпелись, приноровились, хоть и ворчат иногда, когда отдирают металлическую крышечку от пластмассовой баночки из-под йогурта. Но терпят, как и мы все.

– Вашей Сонечке у нас очень понравится! – прямо-таки просияла заботливая домработница и всплеснула руками. – Девочка будет в восторге. У нас же тут все экологично. А сколько у нас животных!

– Боюсь даже представить, насколько сильно ей здесь понравится, – преувеличенно тяжко вздохнула Дина.

Экологично там, не экологично, но кое-как Дине удалось умыться. Хотя такую роскошь, как душ, она со своей рукой вряд ли бы осилила, по крайней мере за короткое время перед ужином. Это морока долгая.

Дина уже попробовала проявить самостоятельность, принимая душ, когда вырвалась из отцовской клиники и вернулась домой. Закончилась эта инициатива легким матерком с поминанием недобрым словом той шалопутной девицы, из-за которой она угодила под гарандиновский «танк», и помощью мамы.

Хотя-я-я девочку-то она зря костерит, по-хорошему, ей бы, девочке той, «проставиться» не мешало и сказать большое сердечное спасибо, а то где бы был сейчас Гарандин? Просвистел мимо на своем черном джипаре, и не встретились бы.

Убедившись экспериментальным путем, что ванная и приятные водные процедуры ей недоступны как минимум еще пару, а то и тройку недель, разозлившись необычайно, на следующий день Дина отправилась в салон красоты. И вот там-то ее со всей нежностью и профессионализмом «обработали» от души. Промассажировали в свободных от травм местах, провели важные процедуры. Повезло, что она не красит волосы, они у нее немного светлее русых, по крайней мере, седины в них и без краски не видно, а свой родной цвет и так достаточно хорош.

И слава богу, что не красит. Как представишь, какая сейчас была бы на голове красота с отросшими корнями, выбритым куском на затылке и шрамом – и вот по ним красочкой… – бр-р-р.

Постригли, прикрыли, как могли, волосами образовавшуюся плешь. А на следующее утро – в машину и поехали – в усадьбу. Дышать свежим воздухом. И, может быть, делать что-то еще.

Сейчас, например, мирно поужинать очень бы хотелось.