Сожалею о тебе

— До воскресенья. И она планировала с тобой встретиться. Просто не знала… что ты сейчас не в том состоянии, чтобы принимать гостей.

Это правда, но почему-то я чувствую потребность возразить.

— Я с удовольствием с ней пообщаюсь.

— Врать ты совсем не умеешь, — со смехом заявляет Джонас.

Я только пожимаю плечами. Я почти с ней незнакома, мы виделись один раз в подростковом возрасте и потом всего несколько минут разговаривали сразу после рождения Элайджи. А еще она была на обоих похоронах. Но на этом наши отношения и заканчиваются.

— Ты прав, я сказала это из вежливости.

— Ты не обязана проявлять любезность, — комментирует мужчина. — Как и я. Единственный положительный момент в происходящем: ближайшие полгода нам официально разрешено быть полнейшими засранцами. — Я улыбаюсь на его замечание, он же кивает в сторону машины. — Проводишь меня?

Я следую за ним, но, дойдя до автомобиля, Джонас прислоняется спиной к дверце и скрещивает руки на груди.

— Знаю, ты хочешь обсуждать эту тему не больше моего, но так как дело касается наших детей…

Я засовываю руки в задние карманы джинсов. Затем вздыхаю и запрокидываю голову к небу.

— Я понимаю. Мы должны об этом поговорить. Потому что если мы правы…

— То Клара и Элайджа — единокровные брат и сестра, — заканчивает он мое предложение.

Так странно слышать эти слова. Я медленно выдыхаю, пытаясь осознать значимость решения.

— Ты планируешь рассказать об этом Элайдже, когда он подрастет?

— Когда-нибудь, — медленно кивает Джонас. — Если он сам об этом спросит. Или если к этому подтолкнут обстоятельства. — Он тяжело вздыхает. — Честно говоря, еще и сам не знаю. А ты что думаешь? Хочешь сообщить Кларе?

Я обхватываю себя руками. Снаружи совсем не холодно, но по спине почему-то пробегает озноб.

— Нет. Я не желаю, чтобы дочь когда-нибудь об этом услышала. Эта новость ее убьет.

Джонас не выглядит разозленным, хотя я только что практически попросила его соврать сыну. В его взгляде читается только сочувствие.

— Ненавижу, что они свалили на нас задачу разгребать их дерьмо.

С этим я абсолютно согласна. Они оставили самую настоящую кучу дерьма. Я даже еще не целиком поняла, что со всей этой информацией делать дальше. Слишком многое на меня свалилось за очень короткое время, я не в силах обсуждать это прямо сейчас. Поэтому я меняю тему разговора, ведь решение не обязательно принимать сегодня.

— Через две недели у Клары будет день рождения. Я бы хотела сохранить традицию семейных ужинов, но не уверена, что она меня поддержит. Без Криса и Дженни это будет совсем не то.

— Спроси ее мнение, — предлагает Джонас.

Я невесело смеюсь.

— Мы сейчас не очень-то хорошо ладим. Приходится постоянно осторожничать, я боюсь разбить ее защитную скорлупу, вдруг надавлю слишком сильно. Она ни с чем не соглашается, что бы я ни сказала.

— Ей почти семнадцать. Вот если бы у вас все было замечательно, тогда бы я точно был уверен: что-то не так.

Я благодарна Джонасу за эти слова, но понимаю, что они не совсем правдивы. Я знакома со множеством матерей, которые успешно находят общий язык с детьми-подростками. Мне же не так повезло. А может, дело не в удаче. Вероятно, я где-то свернула не туда на нелегкой дороге воспитания.

— Даже не верится, что ей скоро исполнится семнадцать, — задумчиво произносит Джонас. — Кажется, что совсем недавно ты только узнала про свою беременность.

Я тоже хорошо помню тот день. Именно тогда лучший друг Криса покинул город.

Делаю вид, что внимательно разглядываю бетонные плиты под ногами. Если я посмотрю на него, то меня снова захлестнут эмоции, а я и без того еле держусь. Я смущенно откашливаюсь и делаю шаг назад, на лужайку, которую в этот момент заливает свет фар. Я поднимаю голову и вижу, как Клара наконец паркуется на подъездной дорожке.

Джонас воспринимает это как сигнал оставить нас одних, поэтому открывает дверцу автомобиля.

— Спокойной ночи, Морган, — произносит он и машет на прощание дочери, а затем забирается на водительское место. Я молча смотрю ему вслед. Его машина скрывается из виду до того, как Клара успевает вылезти из своей.

Я скрещиваю руки на груди и вопросительно смотрю на дочь.

Она захлопывает дверь и кивает мне, но идет прямиком ко входу в дом. Я следую по пятам, наблюдая, как Клара сбрасывает обувь в центре гостиной.

— Что это было? — требовательно спрашивает Клара.

— Что ты имеешь в виду?

Она вытягивает руку в сторону улицы.

— Вы с Джонасом стояли в полной темноте. Это было странно.

Я пристально смотрю на нее, слегка прищурив глаза и размышляя, не пытается ли дочь сменить таким образом тему разговора.


— Почему ты приехала так поздно?

— Что, правда? — Она разглядывает телефон, словно не догадываясь, который сейчас час.

— Да, и я уже дважды отправляла тебе сообщения.

— Ой, — Клара проводит пальцем по экрану. — Не слышала сигнала. — Она убирает девайс обратно в карман. — Прости. Делала уроки в кофейне и совсем засиделась. Даже не заметила, что уже поздно. — Отступая по коридору к спальне, она указывает пальцем за спину. — Пойду приму душ.

Я даже не стараюсь выпытать более честный ответ. И так ясно, что не удастся.

Поэтому просто направляюсь на кухню и хватаю арбузные леденцы. Затем облокачиваюсь на стойку, устремляю отсутствующий взгляд на дыру в двери и размышляю, почему Джонасу потребовалось словно невзначай упоминать тот день, когда я узнала о беременности. Худший день в моей жизни.

Может, ему вечер отъезда из города не кажется таким ужасным, но на всех остальных он произвел тягостное впечатление.

События следующей недели были такими кошмарными, что я старалась не думать о них. Но после замечания Джонаса воспоминания захлестнули меня с головой.

Мы были на озере. Я сидела на берегу, расстелив одеяло, и читала книгу, пока остальные резвились в воде. Они выбрались на пляж почти одновременно, но ко мне подошел лишь Джонас. Крис с Дженни побрели вдоль линии прибоя к спортивной площадке.

— Морган! — закричала сестра. — Иди к нам, побросаем мяч! — Она побежала обратно в надежде переубедить меня, но я лишь отрицательно затрясла головой и жестом велела идти без меня.

В тот день у меня было не слишком подходящее настроение для игр. Мне вообще не хотелось никуда ехать, но Крис настоял. Я же планировала поговорить с бойфрендом наедине, без посторонних. Мне нужно было немного личного пространства, но тогда нас ни на секунду не оставляли вдвоем. Иногда Крис абсолютно игнорировал мои желания, хотя с того вечера, когда я узнала о задержке, я всегда была в плохом настроении.

— Что тебя беспокоит? — поинтересовался Джонас, устраиваясь на траве неподалеку. — Ты очень странно себя ведешь.

— Тебя Крис подослал разузнать, в чем дело? — Я рассмеялась, так как казалось, что парень подслушал мои мысли.

Однако он уставился на меня так, словно я его каким-то образом оскорбила.

— Крис живет в своем мире, не обращая на других никакого внимания.

Ответ Джонаса меня удивил. Я заметила, что он постоянно отпускает язвительные комментарии в сторону приятеля. Небольшие. Безобидные. Но достаточно заметные.

— Мне казалось, что вы — лучшие друзья.

— Так и есть, — последовал быстрый ответ. — Я готов на все ради него.

— Иногда ты ведешь себя так, словно Крис тебе вообще не слишком нравится.

Джонас промолчал, не торопясь возражать. Вместо этого он уставился на озерную гладь, словно погрузился в размышления после моих слов.

Я подобрала гальку и швырнула ее в воду. Однако не смогла добросить.

— У нас закончились напитки, — прервал наше молчание подбежавший Крис, театрально упав на траву. Затем притянул меня к себе и поцеловал. — Я собираюсь в магазин. Не хочешь составить компанию?

Наконец-то будет возможность поговорить наедине! Я должна сообщить ему новость.

— Конечно!

— Мне нужно в туалет, — объявила подошедшая Дженни. — Так что я с вами.

Я с трудом подавила желание раздраженно закатить глаза. Как только мне выпадал шанс остаться с Крисом вдвоем, чтобы рассказать о беременности, кто-то или что-то обязательно нам мешали.

— Сходите вместе с Дженни, — вздохнула я. — А я подожду здесь.

— Уверена? — уточнил бойфренд, подскакивая на ноги. Я только кивнула в ответ.

— Тебе лучше поторопиться — сестра уже обгоняет тебя в забеге на холм.

— Нечестно! — воскликнул Крис, оглядываясь, и немедленно кинулся следом.

Когда они скрылись из виду, я обернулась к Джонасу, который так и сидел на одеяле рядом со мной, продолжая задумчиво смотреть на озеро. Я почти физически ощущала, как в нем зреет какая-то мысль.

— А тебя-то что беспокоит? — задала я ему его же собственный вопрос.

— Ничего, — отрезал парень, переводя взор на меня.

— Неправда, — упрекнула я.

В ту секунду, когда наши взгляды встретились, мое сердце замерло. Снова возникло то чувство, которое я ощущала каждый раз, когда он так на меня смотрел. Будто проникая в самые глубины моей души.

Озеро отразилось в его зрачках, и казалось, что они сияют. Спустя несколько секунд я поняла, что гляжу на Джонаса не менее пристально, чем он на меня, и с усилием отвернулась.

Тогда он прерывисто вздохнул и прошептал: