Стамбульский реванш

– Ничего подобного! – запальчиво возразила Ася.

Но по ее слабому голосу, по блестевшей на висках испарине Виктория понимала, что спорит она только из упрямства.

– Давай еще подеремся за право сесть на весла. Лодку опрокинем. То-то будет здорово!

– Ну ладно, – уступила Ася.

Они с Викторией поменялись местами. Но тут девушка стянула с плеч куртку и передала ей:

– Надень, в ней будет удобнее.

Виктория не стала спорить, отдала Асе брезент, сама же сунула руки в рукава штормовки, еще хранившей тепло Асиного тела. Грести в ней и правда было удобнее. Раньше Виктории никогда не приходилось заниматься чем-то подобным. Пару раз она каталась на лодках на озерах, расположенных на территории парков, но на весла всегда садился ее спутник. Один давний ухажер как-то раз пытался ее научить, но Виктория лишь неумело плескала веслами по воде, заставляя лодку кружиться на месте, а потом и вовсе чуть не утопила одно из весел. На том обучение и закончилось.

Сейчас она постаралась подражать движениям Аси, плавно погружать весла в воду и толчком посылать вперед. Одно-два неловких движения, пара комментариев от Аси, и дело пошло. Лодка задвигалась в правильном направлении, Виктория наловчилась и действовала уже верно, стараясь не обращать внимания на боль в пораненном плече.

– Сползай на дно и поспи немного, – посоветовала она Асе.

Та сначала отнекивалась, но через некоторое время все же подчинилась. Виктория услышала, как она тихонько засопела, свернувшись под куском брезента.

Луна уже скрылась, звезды побледнели, и Виктории иногда начинало казаться, что она – попросту мошка, попавшая в кусок черной, глянцево поблескивающей смолы. Так вокруг было темно, черно и тихо, что ощущение реальности утрачивалось. Невозможно было различить, где проходит граница между землей и водой, скоро ли берег, есть ли где-то поблизости человеческое жилье. Только чернота и серебристый блеск.

В этом безмолвии невозможно было отвлечься, и тягостные мысли, от которых она успешно избавлялась все это время, навалились, не давая покоя. Вспомнилось багровое от ярости перекошенное лицо мужа в тот момент, когда она нанесла удар. Неужели она в самом деле убила его? Убила человека? Пускай недоброго, лживого, не способного справиться с собственным гневом, но человека. Она стала убийцей, а теперь еще и беглой. Как это осмыслить, как с этим сжиться? Могла ли она еще несколько лет назад представить, что будет грести в темноту и неизвестность, сидя в обносках в угнанной лодке посреди затерянного в отдаленном уголке Турции озера?

А затем перед глазами, словно проступив из ночной тьмы, предстало лицо Альтана. Такое, каким оно было на суде, – изможденное, осунувшееся, лишенное его привычной ласково-нагловатой усмешки. Изборожденный морщинами лоб, горькая складка у рта. Ей тогда показалось, что он разом постарел, утратив свое неизменное обаяние вечного мальчишки. И слезы… Он правда плакал тогда на оглашении приговора? Или ее больное сознание дорисовало эту подробность?

Боже милосердный, она ведь любила его, этого запутавшегося мальчика. Восхищалась, благоговела перед его талантом, могла часами любоваться его красотой, готова была простить все на свете… А вышло, что именно из-за него она стала убийцей, оказалась в тюрьме, вынуждена была, подвергаясь смертельной опасности, ползти под землей, дыша нечистотами, трястись в мусорном баке, пробираться в темноте по горам, теперь вот переплывать озеро. Он стал виной всему. И Виктория, вглядываясь в темноту, дала себе слово, что не оставит этого так. Как бы ни преследовало его измученное лицо, сколько бы ни снился ей тот подернутый соленой влагой взгляд, Альтану придется заплатить за все, что он с ней сделал. Иначе ей просто не выстоять.

Через некоторое время поднялся ветер. Он налетел как-то сразу, задул, вздымая на поверхности озера мелкие злые волны, толкнул лодку в противоположную от уже смутно видневшегося берега сторону. Виктория сильнее налегла на весла. Несмотря на порывы ветра, холодно ей больше не было, по шее тек пот. И все же она поняла, что не справляется с управлением. Лодка в лучшем случае стоит на месте, в худшем же, повинуясь ветру, удаляется от их цели.

– Ася! – крикнула она, перекрывая свист ветра. – Ася, проснись!

Но подруга, вымотанная их приключениями, не шевелилась, несмотря на рев ветра и окрики Виктории. Выпустить весла хоть на секунду было нельзя, и Виктория сползла пониже на лавке и, вытянувшись, легко ткнула Асю ногой.

– А? Что? – подскочила та.

Лодка, и без того кренившаяся то на один борт, то на другой, закачалась еще сильнее, черпанула воды, захлестнувшей Виктории ноги.

– Ветер поднялся! Мне одной не справиться! – крикнула она.

Ася, сразу сообразив, что происходит, тоже налегла на весла. Коротко переговариваясь, девушки работали из последних сил. Волны вздымались все выше, колотились о борт лодки, гремели, выли, шипели. Одежда Аси и Виктории вымокла насквозь, моток брезента, в который они кутались, унесло ветром и швырнуло в волну. В предрассветных сумерках стало видно, что вода озера замутилась, со дня поднялся ил, водоросли.

– Что делать? – закричала Ася, быстро оглядываясь на берег. – Уже близко! Нас разобьет!

Ответить Виктория не успела. Налетел очередной порыв ветра, закрутил их на месте, вырвал у нее из рук весло, тяжело плеснувшее по воде и исчезнувшее в белой пене.

– Держись! – выкрикнула Ася.

Лодка накренилась, снова черпанула воды, затрещала. А в следующую секунду Викторию опрокинуло в воду. От неожиданности она вскрикнула, забулькала, хлебнула воды. Увидела перед глазами зеленоватую муть, почувствовала, как полотняные брюки – подарок Кемаля – блепляют ей ноги, как тяжеленные кирзовые сапоги тянут на дно.

Но плавала Виктория хорошо и сориентировалась быстро. Для начала стряхнула проклятые сапожищи, потом расслабилась, зная, что вода сама вытолкнет ее наверх, а затем, определив направление, по которому следовало плыть, заработала руками и ногами, поднимаясь на поверхность. В легких уже жгло, наверное, от неожиданности она успела погрузиться глубоко. Но вот наверху забрезжил слабый свет, Виктория вынырнула, жадно глотнула воздуха и, задыхаясь, кашляя и отплевываясь, принялась оглядываться по сторонам.

Сначала она ничего не увидела и успела уже испугаться, не уверенная, что у нее сейчас хватит сил нырять за Асей и вытаскивать ее на поверхность. Но через пару секунд левее вынырнула из воды голова Аси. Лодка, перевернутая вверх дном, темнела в стороне от них.

– Ты в порядке? – проорала Виктория.

– Ага, – отозвалась в любой ситуации сохраняющая способность шутить Ася. – Обожаю внезапные купания.

– Поплыли к берегу. – Виктория указала ей рукой направление и сама поплыла вперед, мощно работая руками и ногами.



Когда они, вымотанные, едва не сгинувшие в волнах, выбрались на берег, уже занимался рассвет. Край неба налился багрянцем, в прибрежных зарослях защебетали птицы. И, словно в насмешку, ветер начал стихать, волны, еще пошумев немного, улеглись, и над озером повис полупрозрачный перламутровый туман.

Ася без сил повалилась на землю, едва сумев отползти от кромки воды. Виктория, не настолько вымотанная, потеребила ее за плечо.

– Нужно высушить одежду. Нельзя спать в мокром, заболеешь.

– Плевать, – отмахнулась Ася.

– А мне не плевать. Не хочу, чтобы ты померла у меня на руках от воспаления легких и на меня еще одно убийство повесили.

Кое-как заставив Асю подняться, Виктория стянула с нее цветастые тряпки, выданные Кемалем, и хорошенько выжала их, свернув жгутом. Ася, оставшаяся в нижнем белье, тряслась от холода, скорчившись на земле и обхватив руками колени.


– Солнце уже взошло, высохнет за час, – рассудила Виктория, аккуратно разложив Асино одеяние на камнях.

Затем так же поступила и со своим нарядом – выжала брюки, рубаху и жилетку и разложила сушить. Отяжелевшую от воды кепку пристроила на ветке куста.

– Как раз думала, как бы нам выстирать одежду, чтобы не пробираться дальше с ароматом «О’de помойка». И все само собой разрешилось.

– Да уж, нам поразительно везет, – стуча зубами, отозвалась Ася. – Давай хоть в зарослях спрячемся. Не стоит устраивать шоу для местных рыбаков.

Виктория и Ася забрались поглубже в прибрежные кусты и опустились на землю, привалившись друг к другу. Утреннее солнце уже набирало силу, воздух постепенно становился теплее, и вскоре женщин перестал сотрясать озноб. Ласковые лучи огладили покрытую мурашками кожу, высушили волосы, прикоснулись теплыми поцелуями к векам. И Виктория почувствовала, как глаза ее слипаются. «Не спать! – сурово приказала она самой себе. – Впереди еще долгий путь!» Но справиться с мягким одеялом окутывающей ее дремой уже не могла. Рядом, уложив голову ей на плечо, тихо сопела Ася. И Виктория сдалась, пообещав себе, что закроет глаза только на пять минут.

Проснулась она, почувствовав устремленный на нее взгляд. Не спеша открывать глаза, Виктория попыталась оценить обстановку. Вокруг не слышно было ни звука, кроме стрекотания кузнечиков в нагретой солнцем траве. Значит, разбудил ее не шум. И все же она всей кожей ощущала постороннее присутствие. Должно быть, находящееся настороже сознание даже во сне пыталось контролировать ситуацию.

Уловив, как едва слышно изменилось дыхание Аси, Виктория поняла, что подруга тоже уже не спит. Что случилось? Их обнаружили? Кого она увидит, открыв глаза? Полицию? И что тогда делать? Они беззащитны, никакого оружия у них с собой нет. И бежать отсюда некуда.

Сжав запястье подруги, Виктория все же приоткрыла глаза и едва не рассмеялась от облегчения. Прямо над ними, в паре шагов, стоял подросток. Почти совсем мальчишка, длинный, тощий, загорелый до черноты, в закатанных до колен рабочих штанах и, приоткрыв от изумления рот, во все глаза смотрел на них.

– Как не стыдно! – внезапно гаркнула тоже открывшая глаза и уже успевшая оценить ситуацию Ася. – Подглядываешь за беззащитными женщинами! Аллах все видит!

Мальчишка охнул, залился краской, отвернулся, прикрыв глаза руками, и забормотал сбивчиво:

– Простите, простите… Я не подглядывал, я просто случайно вас увидел… Удивился…

Ася с Викторией быстро поднялись на ноги и уже натягивали высохшие вещи. От одежды теперь приятно пахло теплом и солнцем. И пейзаж вокруг расстилался почти идиллический. Озеро лежало под ясным небом тихое, спокойное. Легкая рябь искрилась в солнечных лучах. Невозможно было и представить себе, что всего несколько часов назад тут бушевала стихия. Поросшие сочной зеленью пологие склоны гор, древние суровые камни с проблесками слюды, искривленные частыми сильными ветрами стволы деревьев. Слева берег крутым уступом уходил в воду, и там, на обрыве, виднелся силуэт старинной каменной церкви, увенчанной островерхой крышей.

– Откуда вы здесь? Заблудились? – тем временем спросил пришедший в себя мальчишка.

– Мы… – начала Ася.

Но Виктория поспешно перебила ее:

– Мы блогеры. Слыхал про такое? Знаменитости. У нас в инстаграме сто тысяч подписчиков.

Мальчишка вытаращил глаза. Кажется, это заявление впечатлило его даже больше, чем их недавняя нагота.

– Пишем про путешествия, – тем временем частила Виктория. – Фотографии делаем. Сейчас ведем репортаж из вашего края. Как, кстати, вон тот храм называется? – Она указала рукой на здание на обрыве.

– Это древняя армянская церковь… – ответил пацан. Потом стрельнул в них смышлеными глазами. – А айфон ваш где? С чего вы инстаграм ведете?

– В кармане айфон, – отрезала Ася. – Что, не рассмотрел, пока на нас таращился? Не то свистнул бы?

– Что вы, я честный парень, – обиделся мальчишка.

– Правда? Хороший человек, значит? А можешь тогда нас до города довезти? – деловито спросила Ася.

– Конечно, – закивал мальчишка. А потом предложил: – А может, вы зайдете к нам? Отдохнете с дороги, мать вас накормит.

Желудок Виктории отреагировал на упоминание еды с энтузиазмом. И все же она понимала, что им не стоит привлекать к себе внимания. Чем меньше людей их увидит, тем будет лучше. Взрослым не удастся так просто задурить мозги, к тому же кто-то может их запомнить и после дать показания.

– Нет, – твердо покачала головой она. – У нас челлендж – мы все делаем под открытым небом: ночуем, едим. Вот если ты из дома сможешь нам что-нибудь захватить – поесть, а главное, попить, – мы будем тебе очень благодарны.

– Хорошо. Тогда ждите меня у дороги. Я скоро вернусь, – пообещал мальчишка.

И, развернувшись, побежал прочь через густую высокую траву. Виктории видно было, как мелькала в хитросплетении стеблей его белая майка.

– Ну, с одной проблемой разобрались, – вздохнула Виктория. – Остается один вопрос: как мы поедем от города дальше. В Стамбул.

– Этот вопрос решаем, – усмехнулась Ася.

Запустила руку себе за пазуху и вытащила на свет тоненькую пачку свернутых купюр.

– Просто чудо, что они в озере не размокли. И даже высохли нормально, почти не покоробились.

– Ого! – ахнула Виктория. – Да ты, оказывается, подпольный миллионер. А говорила, все сбережения отдала Фатиме. Я и поверила…

– Главное, что Фатима поверила, – сверкнула глазами Ася. – Это нам еще пригодится на дорогу. Только… Ты уверена, что нам стоит ехать дальше? Может, лучше было бы пока схорониться где-нибудь в глуши?

– Уверена, – отрезала Виктория.

Ася посмотрела на нее с интересом, но допытываться не стала.



Мальчишка не обманул и через полчаса действительно появился на дороге, на обочине которой они с Асей его ждали. В одной руке он нес корзину, в которой проголодавшиеся и измучившиеся от жажды девушки еще издалека разглядели бутыль с водой, краюху хлеба и спелые персики. В другой же руке у парня была хворостина, которой он погонял рослого, даже на вид выносливого осла.

– Я так понимаю, это наш транспорт? – вполголоса заметила Виктория.