Сущность

Его собственный дом стоял в середине квартала, и Джулиан понимал – хотя во всех домах вокруг либо обитает нечто, либо они заражены, центром всего этого является именно его участок; именно там находится корень зла, породивший весь этот кошмар.

Он заехал на свою подъездную дорогу, открыл дверь машины. Вокруг царила мертвая тишина, и, едва выйдя на улицу, Джулиан ясно услышал крик своего сына.

– Папа!

Все происходило как в том сне, и, объятый ужасом, думая, что сон был предвестием того, что произойдет сейчас, он побежал по подъездной дороге, огибая дом. Но в середине заднего двора никакой ямы не было.

– Папа!

Голос доносился изнутри дома, хотя каким образом он мог звучать так ясно и громко, Джулиан не понимал. Ему вдруг пришло на ум, что, быть может, это кричит вовсе не Джеймс, но ему никогда не узнать, так это или нет, пока он не проверит сам, и Джулиан, пробежав по патио, распахнул заднюю дверь и ворвался на кухню.

– Папа!

Голос Джеймса доносился из подвала, и Джулиан бросился к нему, полный нехорошего предчувствия, потому что помнил, что там на глазах у Клэр творили Пэм и ее муж.

– Джеймс! – крикнул он. – Я иду к тебе!

Дверь была заперта. У него не было ключа от этого замка – он даже не был уверен, что от него вообще есть ключ, – и начал бить по ней ногой, изо всех сил ударяя каблуком по металлической пластинке, обрамляющей круглую выпуклую ручку и замочную скважину. Джулиан сомневался, что от этого будет хоть какой-то толк – ведь дверь открывалась наружу, – но после двух мощных ударов каблуком услышал, как замок лязгнул, и, попытавшись открыть снова, почувствовал, что цель близка.

– Папа!

– Иду! – завопил Джулиан. Опять изо всех сил ударил по двери ногой. И еще раз. И на сей раз она распахнулась.

Внизу уже горел свет, и, торопясь по лестнице вниз, Джулиан увидел, что все пакеты и коробки, полные вещей, которые они с Клэр сложили в подвале, исчезли без следа. На полу было только одно.

Яма.

Такая же, как и в его сне, хотя теперь она зияла не снаружи дома, а внутри. Это противоречило всякой логике, но это было именно так, и Джулиан стремительно сбежал по оставшимся ступенькам, с ужасом осознавая, что крики его сына прекратились и в подвале царит тишина. Он мог слышать собственные шаги и буханье сердца в своих ушах, но больше ничего.

Джулиан быстро преодолел несколько футов до края ямы и посмотрел вниз. На расстоянии вытянутой руки от поверхности пола висел Джеймс, но он не цеплялся отчаянно за тонкий торчащий корень, как это было во сне, а зацепился за него задней частью куртки своей пижамы.

Джулиан тут же бросился на пол и протянул руку вниз, чтобы схватить мальчика. В отличие от сна, смог уцепиться за пижамную курточку. Начал было тянуть сына вверх, но вдруг понял, что Джеймс, вполне возможно, слишком тяжел, чтобы он мог вытащить его одной рукой. А ткань пижамы могла порваться. И, подвинувшись вперед, Джулиан опустил в яму обе руки, схватил сына за подмышки и, с усилием заставляя себя отползать, вытянул на поверхность.

Он растянулся на бетонном полу, прижимая мальчика к себе и чувствуя, как по щекам текут слезы. Прошло несколько секунд, прежде чем Джулиан осознал, что тело Джеймса в его объятиях лежит неподвижно, и на мгновение у него замерло сердце, ибо он подумал, что не сумел спасти его, что сын мертв. Но тут ощутил под своими руками слабое шевеление и, присмотревшись, увидел, как подрагивают веки – Джеймс был жив. Однако все лицо его покрывали синяки, а в ушах запеклась кровь. И он был без сознания.

Джулиан встал, нагнулся и поднял Джеймса на руки, как делал всегда, когда тот был маленьким. Но теперь его сын давно вырос и был слишком тяжел, чтобы Джулиан мог спокойно подняться с ним по лестнице. Но он все же сумел это сделать.

Джулиан ожидал, что ему придется преодолевать препятствия, ожидал, что нечто будет пытаться остановить его, но ему было позволено без помех добраться до верха лестницы, пройти через кухню и беспрепятственно покинуть дом.

Джеймс становился все тяжелее, и Джулиан, неся его к машине и шатаясь под его весом, не переставал говорить с ним, надеясь получить хоть какой-нибудь ответ. Ответа все не было, но он не оставлял своих попыток, спрашивал Джеймса, как он, просил очнуться и продолжал это делать, даже когда на время поставил обмякшее тело сына на ноги и прижал к себе, чтобы открыть заднюю дверь.

Déjà vu.

За последние два дня ему приходилось уже во второй раз проделывать это с одним из своих детей, и это снова было так же ужасно и пугающе, как и в первый. Уложив Джеймса на заднее сиденье, Джулиан быстро сел за руль, вывел «Хонду» с подъездной дороги и направился прямиком в больницу.

Это было déjà vu не только из-за того, что произошло с Меган. Джулиан подумал о том, как отчаянно звал его на помощь Джеймс.

– Папа!

Почти совсем так же, как Майлс.

Но он не был Майлсом.

И он был жив.





* * *


Джулиан сказал жене неправду.

Как только ему сообщили, что с обоими его детьми все будет хорошо, он оставил Клэр в больнице, сказав ей, что едет за айфоном Меган и приставкой Джеймса, чтобы у них были какие-то развлечения, помимо просмотра телевизора. Но на самом деле он не собирался возвращаться в дом родителей Клэр и что-то оттуда забирать.

Он возвращался в свой дом.

У Джулиана не было никакого плана, он понятия не имел, что именно будет делать, но в последние двадцать четыре часа все, что ему уже было известно, все, что он узнал, все, что увидел, постоянно, словно водоворот, крутилось в его голове, и Джулиан был уверен – разгадка где-то рядом, надо только отыскать к ней ключ. Быть может, если он вернется в дом, это как-то подтолкнет его мозг, подаст ему необходимую мысль, поможет сообразить, что он должен делать. Потому что его тесть пропал, а сын и дочь находились в больнице. На этом все должно и закончиться. Он должен положить этому конец. И должен сделать это сейчас. Пока не произошло что-то еще более ужасное.

Джулиан думал о том, чтобы попросить Рика пойти вместе с ним. Было бы неплохо иметь там какую-то моральную поддержку, а в придачу к ней еще и физическую. Но нет, он не станет втягивать во все это еще одного человека. Уже и так пострадало слишком много людей. Он должен все сделать сам.

Но едва эта мысль пришла ему в голову, Джулиан осознал, насколько она глупа. Полицейские не борются с преступниками в одиночку. Пожарные тоже не тушат пожары, оставаясь с огнем один на один. Теперь он также понимал, что эта мысль родилась отнюдь не в его собственном мозгу. Она была внушена ему извне. Однако Джулиан не стал ей противиться, не замедлил скорости, не позвал не помощь ни Рика, ни Патрика, а только нажал на газ, чтобы добраться до дома быстрее.


Его мобильник зазвонил. Джулиан взял его, взглянул на входящий номер и автоматически ответил, сказав:

– Алло? – прежде чем до него дошло, что звонок пришел из их собственного дома.

– В следующий раз я доберусь до них обоих. И до Меган, и до Джеймса. И до твоей женушки тоже. Ты получил мою записку? Я изнасилую ее – буду насиловать ее в зад, так, как ей больше всего нравится…

Джулиан отключил телефон и бросил на пассажирское сиденье рядом с собой. Он не узнал голоса звонившего, но ему показалось, что это мог быть Джон Линч. Впрочем, кто бы это ни был, звонок отнюдь не отпугнул его, не отвратил от его намерений, а только еще больше укрепил его решимость как можно скорее вернуться в дом.

Именно этого оно от тебя и хочет, – шепнула ему та часть его сознания, которая руководствовалась логикой, но Джулиан проигнорировал это предостережение и несколько минут спустя свернул на Рэйни-стрит. Заехал на свою подъездную дорогу

déjà vu

и вышел из машины.

На сей раз он смог войти через парадную дверь.

В доме было темно, будто в пещере. Его глаза не сразу привыкли к этому сумраку, а когда наконец адаптировались, Джулиан увидел, что внутренность дома изменилась. И дело было не только в том, что предметы мебели сдвинулись и поменялись местами? – изменилось и расположение комнат. Сейчас он должен был стоять в прихожей, и перед ним должны были быть гостиная и коридор. Однако вместо них Джулиан видел перед собой свой собственный рабочий кабинет. А в дверном проеме в стене напротив маячила кухня.

Он вошел в кабинет. В комнате царил разгром. Книги и бумаги, пластинки и компакт-диски были разбросаны по всему полу. Стены были разрисованы широкими полосами чего-то коричневого. «Дай-то бог, чтобы это был шоколад», – подумал он. На его рабочем столе возвышалась небольшая кучка каких-то обломков, а компьютер был включен. В сумраке монитор светился белым светом, и сначала Джулиану показалось, что на нем написаны какие-то слова, но, подойдя ближе, увидел, что это просто случайный набор букв. Бессмыслица.

А может быть, и нет. В том, как чередовались согласные и гласные, вроде бы чувствовалась какая-то система, и Джулиану пришло в голову, что, возможно, это другой язык, истинный язык твари, обитающей в доме.

Вот именно.

Джулиан вздрогнул и посмотрел наверх. Были ли эти слова произнесены на самом деле или же они прозвучали только в его голове? Как бы то ни было, их сопроводил порыв ветра, подувший из камина, который теперь почему-то находился не в гостиной, а напротив его рабочего стола. Прищурясь, Джулиан вгляделся в сумрак, попытавшись различить то, что таилось в камине, который, как ему показалось, уходил вбок далеко за пределы дома, хотя это было не более чем смутное ощущение, поскольку тьма в прямоугольном углублении топки была кромешной.

Наружу снова вырвался поток воздуха, но на сей раз Джулиан смог его увидеть. Это не было дымом, хотя эта штука и клубилась. Это скорее походило на руку или щупальце, возможно, нечто вроде жидкой, текучей выпуклости амебы. Оно не имело своего собственного цвета, но в точности принимало расцветку того, что его окружало, так что нижняя его часть была того же цвета, что и пол, а верхняя половина имела точно такую же окраску, как и стена, вплоть до всех этих необъяснимых коричневых полос.

Это было то же не имеющее формы существо, которое напало на Джулиана в гостиной перед тем, как он переехал в дом родителей Клэр, та же злобная тварь, которая попыталась убедить его покончить с собой. Больше она не походила на тень толстяка, и Джулиан чувствовал, что сейчас она ближе к своему истинному облику. Хотя возможно, что и нет. Он помнил, что из прикосновения той холодной призрачной руки ему стало ясно – это существо постоянно видоизменяется, все время становится чем-то иным, принимая свойства своего последнего приобретения. Быть может, с того последнего раза оно изменилось. Быть может, теперь оно выглядит именно так.

Стал ли его частью отец Клэр?

– Роджер? – неуверенно сказал Джулиан.

Никто ему не ответил, и ничего не изменилось. Из камина продолжал дуть ветерок, и колышущееся, словно состоящее из некой жидкости щупальце двигалось все вперед и вперед, заставляя Джулиана пятиться, пока он не оказался у самой стены и ему уже некуда стало отступать.

Он ощутил знакомый запах плесени и земли, а затем существо дотронулось до него. Холодно. И вновь Джулиан почувствовал древность этой твари – и в то же время ее новизну. В ней присутствовал призрак Джона Линча, хотя на сей раз он уже не казался таким доминирующим, как прежде. Тварь постепенно поглощала его, вбирала в себя. Каких-либо признаков, свидетельствующих о том, что в ней присутствует и отец Клэр, Джулиан не ощутил. «Интересно почему», – подумал он и тотчас получил ответ: «Потому что Роджер был убит, а не покончил с собой».

Теперь Джулиан понимал, почему эта тварь явилась ему, показала себя и почему открыла ему свою сущность. Она пыталась соблазнить его, заманить, давая понять, что если он убьет себя и вольется в нее, то станет главенствующей силой, хозяином положения, предлагая ему в качестве стимула свое могущество.

Разумеется, как и прежде, первым его побуждением было сказать «нет», однако…

Но вместо этого Джулиан сделал мысленную паузу, отодвинувшись от холодного прикосновения щупальца и подойдя к боковому краю своего рабочего стола. Тварь могла бы не отпустить его, не прервать своего контакта с ним, но знала, в каком направлении устремились сейчас его мысли, и давала ему возможность подумать.

Джулиан лихорадочно соображал.

Ему только что пришло в голову сделать из себя камикадзе, и он не знал, что это – вспышка гениальности или безумия, но думал сейчас о том, что если водителем этого автобуса станет он сам, если сможет взять эту тварь под свой контроль, то, возможно, сумеет уничтожить. Возможно, сумеет заставить ее саму совершить самоубийство. Джулиан понятия не имел, осуществимо ли это вообще и каким образом он будет это делать, но рискнуть стоило.

Разумеется, ему совсем не хотелось умирать. Ведь у него было так много всего, ради чего стоило жить. Но эта тварь уже убила его тестя и напала на его детей. Он должен остановить ее. Джулиан вспомнил, как это существо предложило ему убить себя в первый раз. Когда он отказался, оно напало на него и избило. По какой-то непонятной причине он нужен этой твари, и Джулиан знал – во второй раз она не позволит ему сбежать. Если он откажется опять, она его прикончит.

Он умрет при любом раскладе.

Умрет.

Рассудком Джулиан понимал, что это значит. Но его эмоции на это еще не отреагировали, что, вероятно, было к лучшему.

Из камина опять подул ветер, и колышущееся щупальце начало приближаться к нему снова, видимо, решив, что у него уже было достаточно времени подумать. Джулиан отступал, наступая на листки бумаги, на книги, на пластинки. Тварь следовала за ним, принимая расцветку его рабочего стола, потом компьютера, потом кучки обломков.

Возможно, ему и не удастся убить ее, но он хотя бы не даст ей причинить вред его семье.

В следующий раз я доберусь до них обоих. И до Меган, и до Джеймса. И до твоей женушки тоже.

Этого не будет никогда. Он этого не допустит.

Собственно говоря, Джулиан может вообще помешать этой твари причинять вред. Кому бы то ни было. Может сделать так, чтобы она впала в спячку, чтобы никак не воздействовала на людей, не селилась в домах.

У него нет иного выбора. Другого способа просто не существует. И кроме него, это сделать некому.

Ради этого стоит принести себя в жертву.

Щупальце коснулось руки Джулиана, еще более холодное, чем лед, и едва оно уловило его решение, как в ту же секунду дом снова обрел нормальный вид. И даже более чем просто нормальный. Впечатление было такое, словно каждый квадратный дюйм был мгновенно приведен в порядок какой-то профессиональной клининговой фирмой.

Все вернулось на свои места, окна были девственно чисты, все деревянные поверхности блестели, металл сиял. Джулиан больше не находился в той несуразной пародии на свой кабинет, в которую вошел вначале, нет, теперь он стоял в прихожей, глядя на идеальную версию их семейной гостиной. Из камина больше ничего не выползало, ничем не веяло, и Джулиан больше не чувствовал, что в доме есть кто-то еще. Не знай он, как обстоят дела на самом деле, мог бы подумать, что это образцовое гнездышко некой образцовой семьи и что призраков, чудовищ и всяких ночных ужасов просто нет в природе.

Повинуясь порыву, Джулиан прошел в гостиную и посмотрел в фасадное окно. Трава на лужайке была зеленой, дерево одето густой листвой, и оно стало еще тенистее, чем прежде.