Своенравный подарок

– Какая прелестная пара из них получилась, не так ли, любовь моя? – довольно произнесла королева.

Лоренсо усмехнулся, подхватив под локоть венценосную супругу:

– Магия лучше знает, кого соединять и кому даровать третий дар, Белла. И ты права, Ив за нее глотку перегрызет любому, пусть даже пока он об этом не подозревает. – Усмешка короля стала шире.

Исабель мягко рассмеялась и последовала за Лоренсо к выходу из столовой.

– А она не подпустит к нему ни одну жадную стервочку, полагающую, что молодая и неопытная девчонка не очень подходит на роль королевы. – Глаза ее величества блеснули. – Они плохо знают мою Тони и зря не примут в расчет. – В голосе Исабели прозвучала гордость. – Она себя еще покажет, вот увидишь.

– Не сомневаюсь, – легко согласился Лоренсо.

А пара и впрямь вышла замечательная, и по темпераменту, и по характеру – как маг-ментал, король отлично это видел.





Глава 11




– Тебе нужна удобная одежда, – уверенно заявил Ив, когда они сели в экипаж. – И обувь тоже.

– Хорошо, – покладисто согласилась Антония, доверившись в этом вопросе мужу.

Понятно, что в платье верхом не поедешь, в штанах и рубашке лучше, но ведь, кроме них, много чего еще, это Тони тоже понимала.

– А остальные мои вещи? – уточнила она, чуть нахмурившись.

Прибывать в новую страну только лишь с походным гардеробом очень не хотелось – что тогда о ней подумают?

– Отправим с твоими фрейлинами.

Тони сразу повеселела и, когда они приехали к первому магазину – конечно, не на главной улице Реннары, а в квартале попроще, для зажиточных горожан и купцов, – с нетерпением огляделась в ожидании покупок. Витрин у магазина не оказалось, он скорее походил на лавку, однако внутри было довольно приятно и пахло лавандой. За прилавком стоял хозяин, на полках стопками лежала разнообразная одежда, а на манекенах висело несколько вполне приличных платьев. Ив остановился у прилавка и сразу заговорил:

– Мне для жены пару штанов, рубашки, плащ… два, – сразу поправился он. – И еще…

Через час супруги покинули магазин, где Тони стала счастливой обладательницей добротной походной одежды из льна, пары замшевых безрукавок и плащей. Дальше они поехали к сапожнику, потом на рынок… Время пробежало незаметно, и Антония так увлеклась подготовкой, что только после вопроса Ива поняла, что обед давно прошел.

– Есть хочешь? – поинтересовался супруг, когда они вышли с рынка и сгрузили очередную порцию покупок в экипаж.

Желудок девушки опередил ее с ответом, громко заурчав, и Тони отчаянно покраснела, смущенная столь откровенным посылом организма. Ив хмыкнул и ухватил ее за руку, зашагав по улице к таверне неподалеку – вывеска с жареной курицей и кружкой с пенной шапкой красноречиво намекала, что тут можно покушать.

– Надеюсь, ты ничего не имеешь против обеда, состоящего не из изысков домашнего повара? – насмешливо поинтересовался Ив, открывая перед Антонией дверь таверны.

Она выразительно посмотрела на него, уверенная, что абы куда муж ее точно не приведет и заведение вполне себе приличное.

– Я просто хочу есть, Ив, и мне неважно, будут стоять тарелки на кружевной скатерти в столовой или на деревянном столе в таверне. – Антония не удержалась и фыркнула, аккуратно придержав кончиками пальцев юбку и переступив порог.

Внутри оказалось довольно мило: чистый пол, деревянные балки с пучками сухих трав и косичками лука, отдельные столы, за которыми сидели посетители, и довольно много. Из-за приоткрытой двери кухни неслись вкусные запахи свежего хлеба, жареного мяса и пряностей, и Тони невольно сглотнула, проследив за спешившей мимо официанткой с полным подносом. Тарелка с горкой дымящегося тушеного мяса в подливе и овощами к нему показалась ей самым прекрасным зрелищем на свете. Ив издал смешок, заметив реакцию супруги, и потянул ее за собой к столику в глубине зала у окна. Около них тут же остановилась миловидная служанка в темно-синем платье с белым передником и приветливо улыбнулась:

– Что господин и леди будут?

Антония внимательно посмотрела на нее, поймав себя на том, что недовольно хмурится, заметив, как официантка поглядывает на Ива. В груди странно кольнуло, и, прежде чем Тони поняла, что делает, она положила изящную кисть поверх широкой ладони де Ранкура.

– Доверюсь выбору мужа, – мурлыкнула девушка, хлопнув ресницами и посмотрев на слегка опешившего герцога. – Правда, дорогой?

– М-м, рагу, хлеб, овощи и квас, – перечислил Ив, косясь на Огонечка.

Что это она вздумала кокетничать с ним, причем явно наигранно?

– Как пожелаете. – Служанка присела в реверансе и удалилась на кухню за заказом.

Ив же, повернувшись к супруге, одарил ее внимательным взглядом, ухватив за подбородок.

– И что это было? – поинтересовался он, вздернув рыжую бровь.

– Что? – Тони с невинной улыбкой посмотрела на Ива.

– Ты зачем решила мне глазки строить? – уточнил герцог и неожиданно медленно погладил большим пальцем нижнюю губу девушки.

В серо-зеленых глазах блеснул огонек, Антония усмехнулась, не опустив головы.


– И ничего я не строила. – Она дернула плечиком. – Просто мне не нравится, когда всякие посторонние особы пялятся на моего мужа, – заявила Тони и повернула голову, высвобождаясь.

Де Ранкур моргнул, осознавая только что услышанное, чуть не ляпнул, что никто на него не пялился, а служанки всегда улыбаются посетителям – это часть их работы, но вовремя прикусил язык. Ухмылка неудержимо просилась на лицо, но мужественным усилием воли герцог сдержал и ее. Кажется, его своенравный Огонечек начинает проявлять замашки собственницы, и, сожри его ррыхр, Иву это понравилось. Он дождался, когда им принесут заказ, полюбовался на воодушевленное выражение лица супруги, с каким она смотрела на аппетитное и ароматное мясо на тарелке, и, едва Тони поднесла кусочек мяса к губам, негромко обронил:

– Приятного аппетита, ревнивая моя.

Она замерла, уставившись на него возмущенным взглядом, и отрезала:

– Вот уж нет, – сунув вилку с мясом в рот.

Ревность подразумевала чувства, а за такое короткое время они вряд ли могут возникнуть, в этом Антония была уверена. Да, ей нравилось проводить время с Ивом, нравилось, когда он целовал или обнимал, но это еще ничего не значило. Ее ушей коснулся довольный смешок Ива, однако девушка была слишком голодна, чтобы сейчас вступать с ним в спор. Пусть думает что угодно, самодовольства ему не занимать, как уже поняла Тони, – она все равно останется при своем мнении. А всякие там подавальщицы пусть даже не смеют таращиться на ее мужа! И не только подавальщицы. Антония не сомневалась, что, когда они приедут в Барис, найдутся желающие занять место молодой жены. Кто-то наверняка посчитает, что она не годится на роль королевы. Глаза девушки сузились, во взгляде мелькнул опасный огонек. Может, за короной она и не гналась особо, но вот мужа точно не отдаст, и любая отчаянная, которая решит, что юную герцогиню можно не брать в расчет, сильно об этом пожалеет. Тони отправила в рот очередную порцию мяса и блаженно зажмурилась, отбросив неприятные мысли. Готовили тут действительно очень неплохо, Ив прав.

После позднего обеда они отправились к родителям Антонии попрощаться, ну и девушка еще хотела осторожно выведать у матери, как бы та отнеслась к переезду. Встреча прошла радостно, хотя и с оттенком грусти, которая пряталась во взгляде леди Эстер. Отец просто выглядел задумчивым, Рамон же уверял, что при первом удобном случае приедет навестить любимую младшую сестренку. Конечно, де Ранкуры остались и на ужин, после которого лорд Альберто подозвал к себе дочь и негромко заговорил с ней:

– Милая, я очень надеюсь, что вы доберетесь до Айвены без приключений, но, к сожалению, жизнь во дворце далеко не так безопасна, как хотелось бы мне и твоей маме. – Отец вздохнул и улыбнулся уголком губ, потом достал из кармана продолговатую коробочку: – Держи, Тони, это мой тебе подарок. – Герцог ла Саллас помолчал. – Он защитит тебя лучше любого телохранителя.

Антония открыла футляр, немного смущенная и взволнованная неожиданно мягким голосом отца, и увидела на белом бархате длинную цепочку с крупным каплевидным бриллиантом, рассыпавшим радужные искры. Девушка восхищенно вздохнула и достала украшение.

– На нем защита от ментального воздействия, от ядов и любых зелий, как приворотных, так и парализующих, отражающий щит против стрелы или другого метательного оружия, – начал перечислять лорд Альберто, а глаза Тони становились все круглее с каждым словом. – Ну и, конечно, он будет предупреждать, если на тебя кто-то попытается воздействовать магией.

– Папа… – растроганно прошептала Тони и сморгнула непрошеную слезу, после чего сжала цепочку в кулаке и обняла смущенно кашлянувшего лорда. – Спасибо, папа! Ты самый лучший отец!

– Ну-ну… – Герцог ла Саллас похлопал дочь по плечу, прочистив горло. – Надень его, Тони.

Она не заставила себя упрашивать дважды, и прохладный кулон скользнул по груди, но в следующий момент цепочка вдруг вспыхнула и исчезла, а бриллиант, окутавшись сиянием, наполовину погрузился в тело изумленно вскрикнувшей Антонии. При этом никаких неприятных ощущений она не испытала вообще. Ив дернулся было, нахмурившись, но его напряженный взгляд метнулся от жены к довольному Альберто, и де Ранкур остановил готовые сорваться с губ опрометчивые ругательства. Отец уж явно не сделает плохого дочери, а по части защитной магии герцог ла Саллас считался одним из лучших специалистов в Реннаре.

– Ой, – совсем по-детски произнесла Тони, осторожно погладив пальцем необычное украшение. – И… что, он теперь тут всегда будет? – Девушка немного растерянно уставилась на Альберто.

– Если ты захочешь, чтобы его никто не видел, тебе стоит только пожелать, Тони, – с улыбкой ответил он. – Но зато никто не сможет украсть или уничтожить его, – с гордостью добавил Альберто.

Антония снова покосилась на бриллиант, коснулась его – он оказался теплым, и задумчиво улыбнулась.

– Пап, это самый замечательный подарок. – Тони приподнялась на цыпочках и поцеловала отца в щеку. – Спасибо еще раз.

Альберто перевел взгляд на зятя и прищурился.

– Для вас у меня тоже есть подарок, милорд, – усмехнулся он и протянул тому еще один футляр, квадратный. – С вашим третьим даром вам будет гораздо проще избежать большинства опасностей, поджидающих наследника при дворе. Но, думаю, вы не откажетесь от определителя ядов и зелий. Весьма полезный амулет в дворцовой жизни, смею заметить.

Де Ранкур усмехнулся в ответ и взял коробочку, склонив голову.

– Благодарю, милорд, весьма любезно с вашей стороны. – Он открыл футляр.

Там лежала красивая мужская печатка из золота с крупным ограненным кристаллом.

– Работает просто: если в пище, в вине или в воздухе есть вредные компоненты, он меняет цвет, – пояснил Альберто работу амулета. – Если же кристалл становится черным, значит, опасность смертельная.

Ив кивнул и молча надел перстень на палец. Украшение смотрелось на его руке на удивление гармонично, и особого неудобства, как опасался де Ранкур, он не испытывал.

– Нам пора, – негромко произнес Ив, обведя взглядом семью жены, а теперь немножко и его тоже, и взял притихшую Антонию за руку. – Ждем вас в гости, – добавил Ив и улыбнулся уголком губ.

– Мы обязательно приедем. – Леди Эстер вздохнула, в глазах блеснули слезинки. – Берегите себя.

В экипаже Антония прижалась к Иву, словно в поисках защиты, вцепилась в широкую ладонь, и герцогу показалось, он слышит, как часто бьется ее сердце. Помедлив, Ив обнял жену, легко коснулся губами ее макушки, а Тони сбросила туфельки, забралась с ногами на сиденье и прерывисто вздохнула.

– Я боюсь, – едва слышно призналась она, и от ее слов что-то екнуло в груди Ива, а в горле образовался странный ком.

– Все будет хорошо, – пробормотал Ив и обнял жену двумя руками, пересадив к себе на колени.

Собственное желание оберегать и защищать эту девочку, доверчиво прижавшуюся к нему, изрядно смутило де Ранкура – раньше он не наблюдал за собой подобной сентиментальности и сейчас слегка растерялся, не зная, как правильно вести себя. Поэтому просто пообещал себе мысленно вырвать руки любому, кто посмеет причинить вред его Огонечку. Точнее, тому, кто попытается это сделать. Он ведь обещал и королеве, да и служителям храма, перед богами, что берет на себя ответственность за Антонию. И вообще, при мысли о том, что с Тони может что-то случиться, Иву становилось здорово не по себе, даже без всяких клятв и обещаний кому бы то ни было.

Антония тихонько вздохнула и прижалась к нему крепче, рассеянно крутя пуговицу на рубашке, и де Ранкур осторожно обхватил ее пальчики, мягко их сжав. Так они и доехали до дома в уютной, умиротворенной тишине, и, когда экипаж остановился, Тони чуть повеселела, предвкушая сборы к завтрашнему выезду. Ив легко сгреб покупки и донес до дома, девушка поспешила за ним. Свалив свертки на пол в спальне, герцог бросил на супругу задумчивый взгляд и произнес:

– Можешь пока укладывать свою сумку, я сейчас.

Брови девушки встали домиком, она хлопнула ресницами, уставившись на закрытую дверь, потом пожала плечами, выудила из вороха покупок вместительную походную сумку и начала складывать в нее вещи. Кроме одежды, конечно, еще предметы первой необходимости: расческа, несколько простых заколок и лента для волос, кусочек душистого мыла и прочие мелочи, важные любой девушке в пути. Антония, устроившись на полу, настолько углубилась в сборы, что, когда дверь бесшумно открылась, явив Ива, она вздрогнула от неожиданности и подняла голову. Увидев же, что́ держит в руках муж, девушка на несколько мгновений потеряла дар речи – настолько это было непривычно.

– Вот, – коротко известил Ив, подойдя к Антонии и протянув ей… перевязь с ножнами, из которых торчала рукоятка. – В дороге пригодится.

– А… – Тони поднялась и бросила на герцога неуверенный взгляд. – Но… Я не уверена, что мои умения в фехтовании настолько хороши… – пробормотала она, испытывая смешанные чувства, и осторожно взяла клинок.

– Значит, будем тренироваться, – невозмутимо сказал Ив. – Я, конечно, не собираюсь оставлять тебя одну, но в дороге всякое может случиться, мне спокойнее будет. Клинок хороший, хотя я бы сделал лучше. – Он чуть поморщился. – Но времени не осталось.

Глаза Антонии широко распахнулись, и она неверяще уставилась на мужа. Ив… что сейчас сказал? Что будет сам с ней тренироваться?! И меч даже купил взамен утерянного. Наверняка тоже лично выбирал, а не абы какой взял. Тони выронила подарок и, тихонько взвизгнув от избытка эмоций, повила на шее у оторопевшего от столь бурной реакции Ива.