Своенравный подарок

– Будущий король Айвены, дорогая, – перебила королева и прищурилась. – И завтра Ив подпишет указ о своем назначении единственным наследником короля Ариго. Он согласен принять титул.

«Мамочки!..» – пискнул внутренний голос, и Антония сглотнула. По спине прошла дрожь, снова проснулся страх. Наследник – это уже не бастард, и ему так просто не откажешь… И если у этого Ива проявился какой-то полезный и нужный ему дар, то наверняка племянница королевы Ровении в качестве жены его вполне устроит. Антония чувствовала, что на нее смотрят и родители, и с безнадежностью поняла, что они уже все решили. Конечно, если для дочери маячит возможность стать королевой соседней страны, никто не будет слушать возражения самой девушки. В Антонии вспыхнуло возмущение: они уже всё за нее решили! И этот разговор – чистой воды формальность! Она засопела, нахмурилась, посмотрела сначала на отца с матерью, потом на Исабель. Воздух в гостиной чуть ли не потрескивал от напряжения.

– Послушайте, мне совершенно не нужна эта левитация, и я вообще не знакома с этим вашим де Ранкуром! – выпалила она и вскочила с кресла, сжимая кулаки. – Он… грубиян и невоспитанный мужлан! – Антония поджала губы и вздернула подбородок. – Мы разных кругов!

– Вот и воспитаешь из него хорошего короля, – со смешком произнесла Исабель, ничуть не впечатленная выпадом племянницы, и раздражения в ее голосе тоже не слышалось.

– Я-а-а?! – Тони поперхнулась вдохом, уставившись на Исабель и сомневаясь, что правильно поняла тетю.

Она – и кого-то воспитать? Тем более этого рыжего и неотесанного?

– Не сумеешь, Тони? – Королева подняла бровь. – У тебя будет достаточно времени, девочка, я верю в твои силы, ты справишься.

– Я не пойду за него замуж! – От избытка эмоций Антония топнула ножкой, напряженная, как струна. – Я его не знаю!..

– Ничего страшного, узнаешь постепенно, – уверенно заявила Исабель. – Тони, дорогая моя, твои родители уже дали согласие, и Ив тоже согласен. Он хороший человек, поверь мне, я знаю, – чуть смягчилась ее величество. – И потом, ты станешь королевой, как и я. Разве тебе это не льстит?

Антония хватала ртом воздух, переводя взгляд с Исабели на родителей и обратно, и отчаянно переживала предательство близких людей. Какая корона, она никогда не думала об этом! Она всегда считала, что уж ее-то, любимую младшую дочь, точно не выдадут по расчету, ведь у семьи достаточно и влияния, и денег.

– Вы… Вы… – попыталась она выговорить, но Исабель не дослушала.

Поднявшись, королева подошла к неприметной двери в углу и открыла ее:

– Заходите, Ив.

Сердце Антонии провалилось в живот и затаилось там маленьким дрожащим комочком, когда порог гостиной переступил тот, с кем она так невежливо обошлась во время танца. Ив де Ранкур не выглядел недовольным, наоборот, на его лице поселилась легкая улыбка, а во взгляде светился интерес, когда он посмотрел на будущую невесту. Невесту?!

– Добрый вечер, леди, – поздоровался он, и от звука его голоса Антония вздрогнула, очнувшись от оцепенения. – Позвольте представиться, герцог Ив де Ранкур. – Он коротко поклонился, и Тони мимолетно удивилась гладкости его речи.

Ей почему-то казалось, что этот тип не умеет нормально разговаривать.

– Поскольку Иву придется уехать в Айвену как можно скорее, я решила, что церемония будет проходить в дворцовой часовне через три дня, – снова заговорила Исабель и посмотрела на племянницу.

После этих слов выдержка снова изменила девушке. Она издала возмущенный возглас, пряча за ним страх. Как, всего через три дня?! Нет, они не могут так поступить с ней! Тони резко развернулась, не говоря ни слова, и выскочила из гостиной, ничего не видя из-за злых слез, навернувшихся на глаза. Пробежав несколько пустых комнат, она свернула в полутемную гостиную, упала на диван и расплакалась, обняв маленькую подушку, выплескивая отчаяние и возмущение несправедливостью жизни. Ее – замуж неизвестно за кого, только потому, что он вдруг оказался наследником соседней страны и захотел сохранить свой третий дар?! Даже не дав Антонии времени познакомиться с ним, узнать лучше, что он за человек, да вообще, а где красивые ухаживания, цветы, подарки, комплименты? Как так можно? Как они все могли?

Тони не знала, сколько прошло времени, прежде чем слезы утихли и глухие рыдания перешли в судорожные всхлипы. Глаза жгло, они наверняка покраснели и опухли, ресницы слиплись. В таком виде точно нельзя возвращаться, еще не хватало, чтобы за ее спиной шушукались.

Девушка выпрямилась, вытерла щеки и, пригладив волосы, встала с дивана. Что ж, ладно. Она что-нибудь придумает, точно, а еще с Тересией посоветуется, может, подруга подскажет дельную мысль. А этого… жениха, чтоб ему пусто было, просто не станет замечать, и всё! Он для нее ничего не значит и не существует, вот вообще. Тихонько фыркнув под нос, Антония вздернула подбородок и решительным шагом вышла из комнаты. В соседней гостиной висело зеркало, что обрадовало герцогиню – она придирчиво осмотрела свое отражение. Красноту и припухлость вокруг глаз убрала несколькими касаниями, порадовавшись, что у нее дар целителя, а не какой-нибудь бесполезный вроде умения понимать растения и животных. На щеках остался румянец, но он не портил, а блестевшие от недавних слез глаза даже придавали шарма. Антония еще раз внимательно осмотрела себя, поправила пару локонов, выбившихся из прически, и сочла, что следов недавней истерики не осталось. Надо возвращаться, родители все равно ведь найдут.

Стараясь не дать эмоциям отразиться на лице, Тони поспешила к общим гостиным и торжественному залу, надеясь, что ее бегство королеву не обидело и та не накажет племянницу. Антония немного побаивалась Исабель, хотя и уважала, но подчиняться дурацкому желанию выдать ее замуж ради укрепления связей между странами – увольте, она не какая-нибудь там наследница! Хотя принцесса, да, королевская кровь в ней текла. Порывисто вздохнув, Тони уняла волну раздражения и злости, под которой прятались страх и беспокойство, крепко сжала пальцы и решительно перешагнула порог торжественной залы, глядя перед собой. Все так же играла музыка, шумели гости, слуги ловко лавировали между ними, разнося подносы с бокалами, вроде ничего не изменилось. Взгляд Антонии невольно метнулся к возвышению с тронами, и к некоторому облегчению она увидела там только короля. Исабели не было. Осталось понять, где родители и… ее будущий муж. Тони передернуло от этой мысли: в голове никак не укладывалось, что всего через три дня она выйдет замуж. Сердце пропустило несколько ударов, герцогиня прикусила губу, проглотив ком в горле. Несправедливо отрывать ее от нынешней жизни, от друзей, семьи и увозить в незнакомую страну! Ну какая из Тони королева, в самом деле? При мысли о том, что она станет правительницей целого государства, в животе все сжималось и появлялось сосущее ощущение под лопаткой. Антонию ведь не готовили к такой ответственности, она даже не думала…

– Тони, вот ты где! Куда ты исчезла? – Нетерпеливый голос Тересии прервал невеселые размышления подруги. – Ну, ты показала своим рисунок?

– А? – Антония вздрогнула и посмотрела на Тери. Вздохнула, поколебалась несколько мгновений, а потом призналась: – Меня замуж выдают. – Вышло слишком жалобно, и она поспешно добавила: – Только это между нами, Тери, договорились? Я… не хочу, чтобы знали, – помявшись, пояснила Антония и опустила взгляд на свои пальцы. – Через три дня. Ничего грандиозного, только в узком семейном кругу.

Тересия ахнула и прижала ладонь ко рту, во все глаза глядя на поникшую подругу. Потом ухватила ее за руку и потянула к нише с окном, полускрытой бархатной шторой.

– За Ива?! – недоверчиво переспросила шепотом Тери, заглянув в лицо Антонии.

– Да. – Та грустно кивнула. – Тетя Исабель так решила, и… и меня никто не стал слушать! – Антония отвернулась и прикусила губу, чувствуя, как обида снова жжет изнутри кислотой. – Потому что ему хочется сохранить свой проклятый третий дар! – с досадой выпалила герцогиня.

– Ну… Тони, не расстраивайся. – Тересия робко погладила подругу по плечу. – Королева вряд ли желает зла, может, Ив тебе еще понравится…

– Он в Айвену уезжает, – глухо отозвалась Антония, прижавшись горящим лбом к прохладному окну, глядя в темный парк невидящим взором. – И меня с собой берет. Он… королем станет. – Тони не видела смысла скрывать эти сведения, молчать ей не запрещали, а рано или поздно это все равно станет известно.

– О-о-о, – протянула Тересия, окончательно погребенная под ворохом сногсшибательных новостей. – Ты… Тони, ты тоже королевой станешь? – шепотом спросила она, обмахнувшись от волнения веером.

– Н-наверное. – Герцогиня дернула плечом, потом обхватила себя руками. – Тери, я не хочу этой свадьбы! – повторила Антония с нотками отчаяния, потом с надеждой посмотрела на подругу: – Ты поможешь мне, а?

Та озадаченно моргнула и подняла брови:

– В чем?

– Избежать ее, – твердо сказала молодая леди, глядя в глаза собеседнице. – Я согласна на любой вариант.

Тересия помолчала, сложила и развернула веер, разгладила тонкий расписной шелк, натянутый между черепаховыми пластинками.

– Ну я не знаю, что я могу сделать… – протянула графиня, с сочувствием посмотрев на Антонию. – Но подумаю, обязательно.

– Спасибо! – Герцогиня порывисто обняла подругу и прижала к себе. – Ты лучшая, – шепнула она и с облегчением улыбнулась.

Вдвоем они что-нибудь точно придумают. Обязательно. Антония отстранилась, но сказать ничего не успела – Тересия посмотрела ей за спину.


– Твои родители идут, – негромко произнесла она.

Тони вздрогнула и обернулась, нервно сжав веер; сердце невольно забилось быстрее, а в груди кольнуло. Будут ли ее ругать за своенравность?.. Однако мама улыбалась, на лице папы раздражения или злости не виделось, как и в их взглядах. Может, они все-таки передумали насчет этой нелепой свадьбы? Антония невольно потерла ладонь с рисунком – неприятные ощущения уже пропали, и если не смотреть, то можно представить, что ничего и нет.

– Тони, милая, – Эстер остановилась рядом с молчаливой дочерью, – ты еще хочешь остаться?..

Договорить Антония матери не дала. Покачав головой, кратко ответила:

– Нет.

Не хватало снова встречаться с этим мужланом, вот еще. И танцевать с ним она совсем не хочет. И вообще чтобы их видели рядом!

– Тогда пойдем, завтра хлопотный день. – Эстер протянула ей руку. – Тересия, доброго вечера.

– Спасибо, ваша светлость. – Графиня присела в реверансе, успев бросить на подругу сочувствующий взгляд: – До свидания, Тони.

Та кивнула и молча последовала за родителями, не замечая гостей вокруг. После недавней вспышки эмоций навалились усталость и апатия, хотелось поскорее оказаться в своей комнате, дома, и… представить хотя бы на несколько минут, что все случившееся – просто кошмарный сон, чья-то дурная шутка. И узор исчезнет, стоит только хорошенько намылить руку. Антония уже почти дошла до выхода, когда вдруг почувствовала чей-то острый, пристальный взгляд. Вздрогнув, она невольно обернулась и встретилась глазами с Ивом де Ранкуром. Он смотрел на нее с другого конца зала, и задумчивость на его лице Антонии очень не понравилась. Кроме всего прочего, рядом с будущим королем Айвены стояла какая-то дама, чем-то недовольная, и явно ждала от него ответа на свой вопрос. Тони поспешно отвернулась, желчно пожелав женишку качественных разборок с любовницей. Отчего-то ей казалось, что эта женщина – именно любовница Ива. Вдруг он изменит решение и рисунок сам исчезнет этой ночью?.. Это было бы замечательным решением всех проблем.

Пока они не сели в экипаж – Рамон остался веселиться дальше, еще не зная о случившемся с сестрой, – Антония и родители молчали, но едва тронулись, Эстер заговорила.

– Антония, дорогая моя, я приглашу завтра портниху, обсудим платье, – как ни в чем не бывало начала она. – А в обед королева ждет нас к себе, Ив тоже там будет. Отметим помолвку в узком семейном кругу. – Старшая герцогиня улыбнулась.

– Мама! – не выдержала Тони, вскинув на родительницу возмущенный взгляд. – Ну хватит уже!

– Антония, не будь ребенком, – вступил в разговор отец и чуть поморщился. – Тебе уже достаточно лет, чтобы задумываться о замужестве, и чем плох наследник Айвены, я решительно не пойму.

«Тем, что я его совершенно не знаю и не люблю!» – мысленно возмутилась Антония, но вслух не рискнула высказаться – здесь не дворец, а отец мог осадить, и довольно резко.

– Альберто, девочка немного растеряна и взволнована, – мягко произнесла Эстер, положив ладонь на руку мужа. – Ее можно понять, все случилось довольно неожиданно. Ничего, думаю, все будет хорошо. – Старшая герцогиня нагнулась и погладила Антонию по нервно подрагивавшим пальчикам. – Ив неплохой человек, Исабель не стала бы отдавать тебя кому попало, Тони.

Нахохлившись, девушка скрестила руки на груди и молча уставилась в окно кареты. Ничего они не понимают, и мама тоже. Ну и ладно, она не будет объяснять, а все сделает по-своему. Замуж за де Ранкура точно не выйдет! Дома Антония сразу ушла к себе, перед сном немного полежала в ванной, успокаивая разошедшиеся нервы, – рисунок вопреки ее тайным надеждам не смылся, конечно, – и легла спать, утомленная насыщенным вечером.





Этим же вечером Кабинет королевы


Ив не сомневался, что Антония не обрадуется известию, и, когда она вихрем вылетела из комнаты, едва сдержал усмешку. Упрямая взбалмошная девчонка, с которой будет сложно. Но и интересно, наверное, если они смогут найти общий язык и прийти к согласию в совместной жизни.

– Простите, Тони иногда бывает… несдержанной. – Леди Эстер явно была расстроена поведением дочери, как и хмурившийся герцог, а вот Исабель открыто веселилась, поглядывая на Ива.

– Ничего, ваша светлость, – сказал де Ранкур, сохраняя непроницаемое выражение лица. – Я все понимаю.

– Так, ну, жду вас всех завтра во дворце на обед. – Исабель поднялась и хлопнула в ладоши, потом посмотрела на Ива: – После можете пригласить Тони прогуляться, поговорите с ней заодно, – добавила она.

– Посмотрим, – уклончиво ответил Ив.

Родители Антонии попрощались и вышли, и будущий король Айвены остался наедине с ее величеством. Она стала серьезной, взгляд – внимательным.

– Ив, я надеюсь, вы не будете обижать Тони. Девочка мне дорога, и я хочу, чтобы она была счастлива.

– Ваше величество, я понятия не имею, как сделать счастливой молодую девушку, привыкшую совсем к другой жизни, отличной от той, что ее ждет, но я постараюсь, – так же серьезно и честно ответил де Ранкур.

– Благодарю, – кивнула Исабель. – Утром вас будут ждать здесь же, Ив, с необходимыми документами. Можете сказать, что вы будете готовы отправиться через неделю, после соблюдения всех формальностей.

– Да, ваше величество. – Ив кивнул и, поколебавшись, добавил: – Можно еще одну просьбу?

– Какую? – Исабель подняла брови.

– Видите ли, мой городской дом не совсем готов принять новых жильцов, – пояснил де Ранкур, вспомнив, в каком состоянии его жилище. – Я бываю в нем слишком редко…

– Мой управляющий завтра навестит вас, – с понимающей улыбкой перебила Исабель. – Он сделает всё как надо, не волнуйтесь.

– Благодарю, ваше величество. Тогда всего доброго. – Ив поклонился и направился к выходу.

Оставаться дальше на приеме он не видел никакого смысла, поэтому сразу поспешил через торжественный зал к противоположной двери, но далеко не ушел. Конечно, маркиза де ла Ресадо ухитрилась оказаться рядом именно в тот момент, когда Ив появился среди гостей, и сразу цепко ухватила его за локоть. Де Ранкур же смотрел в спину удаляющейся Антонии, вспомнив, какой букет эмоций испытала девушка, едва он появился в кабинете. Дар вблизи нее снова дал о себе знать, и… Пожалуй, Иву понравилось то, что он почувствовал. Яркие, искренние чувства, похожие на глоток свежего воздуха в затхлой атмосфере дворца, окатили его фонтаном, разбудив азарт. А еще глаза Антонии меняли цвет и, когда она злилась или возмущалась, становились зелеными, как у кошки. Девушка обернулась, и на мгновение их взгляды встретились.

– …Ив, ты меня совсем не слышишь?! – Недовольное шипение Ионели разбило волшебство момента, и де Ранкур поморщился, переведя взгляд на любовницу.

«Бывшую», – с неожиданным для себя удовлетворением подумал он. В последние их встречи Нелли слишком часто и настойчиво заводила разговоры о короне Айвены и намекала, что ему надо будет жениться. Навязчивых женщин Ив не особо любил и подумывал разорвать с Ионелью отношения, Антония же подвернулась очень вовремя. Теперь у него есть веская причина дать отставку маркизе.

– Прости, что? – переспросил он, не заботясь о приличиях и о том, что их кто-нибудь услышит.