Свой, чужой, родной

— Эльвира Николаевна, это ваша соседка…

— Заходи, Валечка.

Открыв дверь в предбанник, я оказалась в темном сыром помещении, забитом всяким хламом. Проход к квартире загораживал гигантских размеров шкаф. Ему было лет семьдесят, как минимум, и время бедолагу не пощадило. На счастье, соседка гостеприимно распахнула дверь своей квартиры, только благодаря этому я не свернула шею.

— Тесновато у нас здесь, — точно извиняясь, сказала она. — Соседи все никак вещи не уберут. Да и я, если честно, тоже. Руки не доходят. Надо с бабушкиным шкафом что-то решать. Выбросить жалко — память, да и шкаф дубовый, сейчас таких не делают…

Квартира, в отличие от места общего пользования, оказалась светлой, порядок здесь царил образцовый.

Мы прошли в кухню с новым гарнитуром небесно-голубого цвета. Одна из стен была завешана вышитыми картинами в рамках. Котики и кошечки, цветы и ангелочки.

— Это ваши работы? — спросила я.

— Да. Надо же чем-то себя занять, особенно на даче. Павел Станиславович у меня любитель в земле копаться, а я нет. Устраиваюсь в тенечке и вышиваю. Валечка, ты присаживайся. Хочешь чаю?

— Нет, спасибо. Только что позавтракала.

— А я уж пару раз пила. Встаю рано. А молодым надо поспать. Ты слышала, говорят, вчера в парке женщину убили. Ужас. А мы там гуляем по вечерам, особенно летом, жара спадает, там воздух такой… И нате вам… Теперь к парку близко не подойду.

— Женщину несколько лет назад убили.

— Как это? — пораженно замерла она. — Час от часу не легче! И бедняжка все это время там лежала? А мы мимо ходили… Ты слышала, на днях еще один труп нашли. Дом сносили, а там — целое захоронение… Не город стал, а прямо Чикаго какой-то.

Она досадливо махнула рукой, а я поспешно произнесла:

— Эльвира Николаевна, я вот к вам по какому делу… Вы эту квартиру покупали у Варвары Спиридоновой?

— Да, а что такое?

— А вы, случайно, не знаете, где она сейчас живет?

— Пять лет назад жила на Тихонова. В старых домах. У меня где-то точный адрес есть.

Мы прошли в комнату, и она принялась перебирать бумаги в шкафу, продолжая говорить:

— У нее долги были по квартплате. Мы полгода со всем этим разбирались. То звонить ей приходилось, то ездить. Мобильный она совершенно точно сменила. Я года два назад пыталась позвонить, вопрос один возник по поводу подвала. Но мне ответили: номер не зарегистрирован. Возможно, она и живет в другом месте.

— А почему она эту квартиру продала?

— Из-за долгов, конечно. У нее долг был по квартплате просто умопомрачительный. Кажется, за два года. Представляешь? В наше время за квартиру не платить… В общем, когда ей судом грозить стали, она решила квартиру продать. А мне хотелось в центре жить. Свою трехкомнатную мы сыну оставили. А она, должно быть, расплатилась с долгами и квартиру себе купила. Район там не очень, но что делать… Вот, — обрадовалась она. — Улица Тихонова, дом 53, квартира 1. А зачем тебе Варвара?

— Хозяйка просила ее адрес узнать, — соврала я, чтобы избавить себя от объяснений. — Ее сестра со Спиридоновой дружила.

— Да-да, Варвара мне рассказывала об этом несчастье. Я имею в виду, что подруга ее исчезла. И никаких следов. А что твой сосед говорит по поводу убийств?

— Он с нами свою работу не обсуждает.

— Это правильно. Тайна следствия и все такое. Хотя… Мог бы что-то сообщить в утешение.

— В утешение он сообщил, что приложит все усилия…

— Дай Бог, дай Бог, — закивала Эльвира, не уловив иронии.

А я поспешила к выходу. Пробираясь к подъездной двери, вторично налетела на шкаф, а Эльвира, наблюдавшая это с душевным трепетом, напомнила: шкаф дубовый, и выбросить его жалко.

Стоя посреди тротуара, я прикидывала, отправиться ли мне к Варваре сейчас или дождаться вечера. Здравый смысл подсказывал: лучше подождать, но нетерпение гнало к троллейбусной остановке.

Общественным транспортом добираться до улицы Тихонова пришлось минут сорок. Район в самом деле хорошим не назовешь. Слева ветшали корпуса какого-то завода, их потихоньку теснили новостройки. Справа стояли двухэтажные дома, построенные в те давние времена, когда завод не только работал, но и процветал. Теперь запустение пришло и сюда.

Асфальтовая дорожка выглядела как после бомбежки, да и дома были ей под стать. Штукатурка осыпалась, окна первого этажа чуть ли не на асфальте лежат. Деревянная дверь подъезда распахнута настежь. Доски пола прогнили, и шла я, точно канатоходец. К счастью, до первой квартиры идти недалеко.

Я нажала кнопку звонка, призывая на помощь удачу. Только бы Варвара еще жила здесь! Трудно представить, где можно найти жилье дешевле, так что в ее интересах за коммуналку все-таки платить.

Везением, как оказалось, даже не пахло. Я звонила еще дважды и довольно долго ждала, а потом побрела на улицу. В дверях встретила девушку, Варварой она быть не могла ввиду своего возраста, но, по крайней мере, способна была ответить на вопрос.

— Не подскажете, Варвара Спиридонова в первой квартире живет?

Девушка молча кивнула. Уже хорошо.

— А не знаете, где она сейчас?

— На работе, наверное. Она уборщицей работает в магазине за углом, «Каприз» называется.

— Спасибо, — обрадовалась я и пошла искать магазин.


Впрочем, много времени на это не понадобилось. Он действительно находился по соседству. Я увидела вывеску, лишь только свернула за угол.

Продуктовый магазин площадь занимал небольшую. Я вошла и огляделась, выискивая уборщицу. Кроме пышной девицы за кассой, из персонала — никого. Девица была занята покупателями, и отвлекать ее не хотелось. Я решила пройтись по магазину и вскоре возле лотков с фруктами обнаружила грузчика в компании мужчины лет сорока, который отдавал распоряжения. Дождавшись, когда они разложат товар, я обратилась к мужчине:

— Простите, Спиридонова у вас работает?

— А что такое? — нахмурился он.

— Она в нашем доме жила, на Нижней Гончарной, — сообщила я, чтобы придать своим словам достоверность. — В подвале ремонт собираемся делать, там ее вещи остались, вот хотела узнать…

— Понятно, — кивнул он. — Работает она здесь, но в ближайшие дни не появится.

— Она в отпуске?

— Думаю, в запое. С утра позвонила, сказала, что на больничном. У нее знакомый врач в поликлинике, вот она и болеет, — усмехнулся он. — Как запьет, сразу к нему.

— А почему не уволите? — улыбнулась я, дядька мне нравился. Он тоже улыбнулся в ответ, пожал плечами:

— Она особо не наглеет. Заболевает раз в два месяца, не чаще, и пьет дня три от силы. А в остальное время ответственный работник. Везде чистота, и указывать не надо. Хорошую уборщицу еще поискать, а недостатки есть у каждого. Главное, чтобы они не перевешивали достоинства, — подмигнул он.

— Значит, сейчас она, скорее всего, дома?

— Необязательно. Она, скорее всего, с друзьями-подругами. Их в округе немерено. Я бы дал вам два-три адреса, но вряд ли беседа с ней сейчас будет продуктивной. К обеду эта публика обычно лыка не вяжет. Мой совет — заходите дня через два, будет шанс застать ее дома. Отходняк и все такое. А лучше через три.

— Спасибо, — кивнула я, взяла бутылку воды и направилась к кассе.

Домой возвращалась на такси. Температура перевалила за тридцать градусов, и общественный транспорт мог стать серьезным испытанием.

Наскоро перекусив, я хотела сесть за работу, но тут в голову пришла идея, и планы изменились. Устроившись за компьютером, я открыла карту города и распечатала ее на принтере. Красным фломастером отметила места, где обнаружили трупы. Расстояние между ними приличное. Первый труп нашли в городе, второй — в парке, то есть вроде бы никакой связи. Но теперь, после изучения карты, становилось ясно: связь, возможно, есть. Улица, где находился снесенный дом, примыкала к парку, и именно этот дом был ближе всего к ограде. Если я права, чтобы доставить труп в эту точку, не нужно было подъезжать к дому на машине, рискуя привлечь к себе внимание. Гораздо проще подойти с другой стороны, то есть со стороны парка. Там совсем рядом въезд на центральную аллею, где фитнес-центр и парковка. На машину точно никто внимания не обратит. Вопрос, как дотащить труп до ограды, сделав это незаметно. Если в том месте тоже заросли вроде тех, что у реки, это совсем не трудно. Труп не может быть очень тяжелым, учитывая изменения, произошедшие за шесть лет…

Тут я чертыхнулась, прогоняя прочь мгновенно возникшую картину. Основная трудность — преодолеть ограду. Сегодня вечером придется изменить маршрут и заглянуть в эту часть парка. Свернув карту, я сунула ее под бумаги и приступила к работе, напомнив себе об обещании, данном работодателю.

И вскоре так увлеклась, что на часы взглянула, когда уже было шесть. В доме тишина, значит, соседи еще не вернулись. Я готовила ужин, когда зазвонил мобильный. Это оказался Валька.

— Хотел узнать, во сколько встречаемся?

— Я собираюсь отправиться пораньше, чтобы закончить до темноты.

— Хорошо.

— Тогда в восемь на входе.

Мы простились, а я отправилась в общую гостиную, очень надеясь, что соседи появятся до того, как я уйду в парк. Само собой, ждала я Глазкова, рассчитывая на новости. Но не дождалась. На часах было 19:50, а он так и не вернулся. Слегка раздосадованная, я быстро переоделась и вскоре уже бежала к парку.

Против обыкновения, бежала я по левой стороне улицы, словно намереваясь держаться подальше от дома с колоннами. Но, поравнявшись с ним, решила: у меня с головой проблемы, если слова пьяной тетки так подействовали. Перешла дорогу и, равнодушно взглянув на дом, двинулась дальше.

«И на фига эти игры с самой собой?» — подумала сердито, но тут мои мысли приняли другое направление, потому что я увидела Вальку.

Он не спеша прогуливался у входа в парк. Белоснежная футболка в обтяжку выгодно подчеркивала его фигуру. Пресс был такой, что его можно оценить, даже когда он в одежде. Загорелое лицо и эти невероятные глаза… Увидев меня, Валька улыбнулся и пошел навстречу.

«Да он красавец», — в легкой панике подумала я. Нет бы радоваться, однако выходило, что в мешковатом спортивном костюме он мне нравился больше. Может, потому, что казался доступнее и уж точно никакого беспокойства не вызывал. А тут я сразу начала прикидывать, как выгляжу и какую футболку мне следовало надеть. Может, лучше распустить волосы, убрав их под кепку, а не завязывать хвост?… В общем, с десяток вопросов, отвечать на которые как минимум поздно.

— Привет, — сказал Валька, наклонился и легко поцеловал меня в щеку. Боюсь, что я покраснела, а еще подумала: «У нас что, свидание?»

Глупость, конечно. Друзья, бывает, целуются при встрече… Мы не друзья, мы едва знакомы. Есть люди, которые и с малознакомыми целуются, просто потому, что у них так принято.

В любом случае он сделал это очень естественно, и краснеть, а уж тем более лезть к нему с вопросом «С какой стати ты меня целуешь?» совершенно ни к чему.

— Ну что, побьем все рекорды? — весело сказал Валька.

А я зачем-то спросила, должно быть, все еще не справившись со смущением:

— А где твой рюкзак?

— Подумал, после вчерашних событий лучше оставить его дома, не то граждане, чего доброго, решат, что я в нем трупы таскаю.

Я взглянула растерянно, он засмеялся:

— Шучу. На самом деле я подумал, что выгляжу идиотом с этим мешком. Да и гантели, сказать по правде, надоели.

— Ты отлично без них обойдешься, — кивнула я. — С такой фигурой истязать себя ни к чему.

— Можно считать это комплиментом?