Свой, чужой, родной

Вряд ли я могла бы сейчас вести светскую беседу, делая вид, что ничего не случилось.

— Для начала примем душ, — сказала я, направляясь в свою квартиру.

— Вы вместе душ принимаете? — хмыкнул Глазков, провожая нас взглядом.

— А ты не завидуй, — сказала Людка насмешливо. — Могу к вам присоединиться, зовите, если что.

Валька подмигнул ей, мол, совсем не прочь, и закрыл за нами дверь.

Стащил с себя футболку и потянулся ко мне. Странное дело, но он был абсолютно спокоен, точно не случилось драки в парке и возможные неприятности не маячили на горизонте.

Если честно, я не знала, как себя вести, как реагировать, и в конце концов махнула на все рукой, решив, что проблемы от меня никуда не денутся, а сейчас о них лучше забыть.

Где-то через час мы устроились на кухне, выпили чаю, и я сказала:

— Похоже, драться ты умеешь, — и тут же пожалела об этом — чего доброго он решит, что я его упрекаю.

— Район, в котором я вырос, имел скверную репутацию. Тинка, — посерьезнел он, — я очень сомневаюсь, что эти придурки появились там случайно. Пистолет, обрезок трубы… Пистолет травматический, но… Не замечал я там шпаны раньше.

— Я тоже. Думаешь, это как-то связано с расследованием?

«С моим дурацким любопытством» — вот как следовало бы сказать.

— Вопрос, кому ты успела наступить на больную мозоль.

Я задумалась, потом пожала плечами!

— Если только Дорину. Не знаю, каким боком он в этой истории, но ему совершенно точно не понравился мой вопрос о наследниках Анжелики.

— Я бы сказал, что на Бали сейчас прекрасно, и мы нашли бы, чем там заняться, — вздохнул Валька. — Но получается, что я вроде как струсил. Да и ты вряд ли захочешь уехать.

Я тоже вздохнула и пожала плечами.

— Мне досталась целеустремленная девушка, — засмеялся он. — Значит, попробуем выяснить, что там с наследниками. Надеюсь, ты понимаешь, без меня теперь — ни шагу. А сейчас — спать.

— Ты уходишь? — удивилась я, когда он стал одеваться.

— Дадим твоему соседу возможность расслабиться, — засмеялся он.

— Глупости. Я не хочу, чтобы ты уходил. Вдруг это опасно?

— Твой парень все детство провел в подворотнях. Я позвоню.

Он поцеловал меня и ушел. Через десять минут позвонил и сказал, что уже дома. Соседи давно разошлись по квартирам, я попробовала уснуть, но не получалось. Само собой, беспокоили возможные последствия драки, но, если честно, не только это. Нападавших, кем бы они ни были, надлежало сдать в полицию. Может, от этого на душе кошки скребут? Надеюсь, оба живы, а если один из них или оба задержатся на больничной койке, то им это только на пользу — урок на будущее.

Вот тут и замаячила догадка: на самом деле беспокоил меня Валька. Он спортивный парень и вырос в неблагополучном районе, и все же, анализируя сейчас его поведение, я понимала: нормальным его не назовешь. Молниеносная реакция, ни одного лишнего движения, собранность, а главное — спокойствие, даже отстраненность, с которой он шагнул навстречу человеку с оружием в руке. Пусть и травматическим. Стопроцентная уверенность в себе или бесстрашие, больше напоминающее пофигизм, который он с готовностью за собой признавал?

«В подворотнях такому не научишься», — прокрутив в очередной раз мысленно всю сцену, с тоской подумала я, и тут же совсем непрошено вылез вопрос: кто он? Что делал, пока не появился здесь? Теперь его шуточки по поводу собственного раздолбайства выглядели нежеланием рассказывать, что было в действительности, поглубже спрятать правду под ворохом слов. Такое открытие по-настоящему испугало, и я поспешила прогнать эти мысли. Набрала номер его мобильного и спросила, услышав «да»:

— Ты меня любишь?

— Отвечать надо сразу или можно подумать? — серьезно сказал он.

— Как хочешь…

— Чем это там ты занята? — засмеялся Валька.

— Смотрю в окно.

— Ложись спать. И по возможности ни о чем не думай.

— Плохо получается, — проворчала я. — Спокойной ночи.

Утром я встала довольно поздно и первым делом заглянула в Интернет. Никакого упоминания о вчерашнем происшествии, хотя далеко не все новости попадают в новостную ленту. В общем, вожделенного спокойствия это не принесло.

Промучившись еще час, я позвонила Людке.

— Можешь узнать, не было ли вчера в парке каких-то происшествий? Может, кого-то в больницу доставили?

— А в чем дело? — спросила подруга.

— К нам какие-то типы пристали, — ответила я неохотно. — Боюсь, не слишком ли Валька их помял.

— Да ты что! — ахнула она. — А чего сразу не сказала?


— Не хотелось при Тимке… Мало ли что…

— Вообще правильно. Глазков тебя ревнует, и, зная его пакостную сущность, не удивлюсь, если решит сопернику отомстить.

Никакой пакостной сущности в Тимке я не замечала, но предпочла Людке не возражать.

— Сейчас все узнаю и тебе перезвоню.

Ждать пришлось довольно долго, за это время Валька успел позвонить, а потом и прийти. И вновь меня поразило его спокойствие, точно вчера ничего особенного не случилось. Я стала кормить его завтраком, тут и позвонила Людка. Я предпочла разговаривать с ней в комнате, подальше от Вальки, при этом чувствуя себя едва ли не предателем — не успели оглянуться, а у меня уже есть от него секреты.

— Ну что? — зашептала я в трубку.

— Все нормально. Позвонила знакомому менту, никаких происшествий в парке. В больницу оттуда тоже никто не поступал, в таких случаях везут в БСП, а у меня там свой человек. Вчера вообще спокойный вечер был.

Я отложила мобильный, не зная, что и думать. Либо круглоголовый решил, что его дружок обойдется без медицинской помощи, либо она в самом деле была не нужна. Парень полежал немного и очухался, как до этого его приятель, а Вальке с перепугу привиделось, будто он ему шею сломал… Не скажешь, что он был напуган, даже наоборот.

И тут явилась мысль, вроде бы нелепая, но неплохо все объясняющая. Валька не хотел, чтобы я присутствовала при его объяснении с полицией, оттого и решил первым делом от меня избавиться. Но я оставить его категорически отказалась, зато настояла на том, чтобы уйти вместе. Его это, по-видимому, устроило. Он спросил парня, едва не сломав ему руку: «Кто послал?» Я-то решила, это относится к моему расследованию, а если нет? Если он имел в виду что-то совсем другое? Тут я некстати вспомнила пропавшую записку: у Вальки была реальная возможность ее взять…

На кухню я вернулась с чувством, будто земля уходит из-под ног. Притворство никогда мне особо не давалось, и я очень боялась, что Валька, заметив во мне перемену, непременно задаст вопрос и мне придется на него ответить.

— Я посмотрела новости в Интернете, — решительно заговорила я. — Никаких происшествий в парке.

Валька пожал плечами:

— Выходит, все обошлось.

— Может быть, стоит написать заявление в полицию? Бог знает, на что еще способны эти типы?

— Нам будет трудно объяснить, почему мы не сделали это вчера.

— Испугались.

— Такой ответ их вряд ли устроит. Да и не хочу я всей этой возни…

Он говорил спокойно, но я чувствовала: тема ему неприятна.

— Нет так нет. Ты извини, мне надо работать.

Валька улыбнулся, но смотрел настороженно. Или мне это только показалось?

— Не будешь против, если я устроюсь на твоем диване?

— Не буду.

Он в самом деле завалился на диван, взяв со стеллажа книжку, а я села за компьютер. Сосредоточиться мешали навязчивые мысли. Бросив взгляд за окно, я увидела Валькин «Рендж Ровер». Если он приехал на машине, значит, документы у него с собой. В кармане или в сумке? Сумку он оставил на банкетке в прихожей.

Меня бросило в жар при мысли, что я собираюсь сделать. И все-таки я отправилась в прихожую, косясь на Вальку. Аккуратно расстегнула молнию. Кровь стучала в висках. Бумажник в боковом кармане… Вот и водительское удостоверение. «Томилин Валентин Сергеевич», — успела прочитать я, и тут зазвонил мой мобильный. От неожиданности я едва не выронила бумажник, быстро вернула на место водительское удостоверение, а бумажник в сумку и бросилась к телефону.

Валька, чуть приподнявшись, смотрел на меня, желая убедиться, что я слышу звонок.

— Это я, — сказал Глазков, и я едва не выругалась, плюхнулась в кресло и закрыла глаза, с трудом произнеся:

— Слушаю.

— Мадемуазель, снимаю шляпу и все такое… — дурашливо начал он. — Короче, труп в мешке — в самом деле Ковтун. А мы-то думали, он где-то на солнышке греется. Не повезло мужику. От Паши тебе большой привет.

— Я просила узнать о родственниках Анжелики Кураевой, — сказала я.

— Приятно, что ты не стала сыпать соль на мои многочисленные раны, хвастать своей интуицией и…

— Я про родственников спросила, — нетерпеливо перебила я.

— Паша лично этим занимался из большого уважения к твоим заслугам перед следствием. Уже все сбросил тебе на почту.

— Спасибо. Передай Паше: трупов должно быть четыре. Если на пепелище двадцать третьего дома их не нашли, значит, он успел их перепрятать, причем куда лучше, чем эти два. Емельянов не исчез, а Бережной не сбежал, они оба, скорее всего, убиты. И это напрямую связано с похищением Анжелики Кураевой. Надо поднимать то старое дело, тем более что убийца девушки так и не был найден.

— Всенепременно, товарищ командир. Задание поняли, побежали выполнять.

— Тимка, я серьезно.

— Я тоже, — хмыкнул он и отключился.

— Сосед звонил?