Свой, чужой, родной

Валька поднялся с дивана и направился ко мне.

— Труп в мешке — Ковтун, — сообщила я и стала проверять почту.

К письму Глазков прикрепил два файла, довольно объемных. Валька устроился рядом со мной, но я все равно предпочла читать вслух. Итак, у Анжелики был брат. Ее мать вторично вышла замуж, за Николая Федотова, и родила сына. Федотов Денис Николаевич был моложе Анжелики на семь лет. Когда ему исполнилось одиннадцать, а Анжелике, соответственно, восемнадцать, их мать умерла. Парня воспитывала бабушка по отцовской линии, а Анжелика предпочла жить самостоятельно. К тому моменту она уже училась на втором курсе института в нашем городе. За несколько месяцев до похищения Денис переехал сюда, устроился работать экспедитором. Следователи, скорее всего, подозревали, что он мог быть причастен к похищению сестры. Характеристика у парня так себе, и от денег он бы точно не отказался. Но у него стопроцентное алиби. Тремя днями раньше в ночном клубе «Респект» произошла драка, в которой приняли участие четырнадцать человек, среди них — Денис Федотов. В момент похищения он по решению суда отбывал наказание — пресловутые пятнадцать суток.

О наследстве не сказано ни слова, похоже, его попросту не было. И если заподозрить Дениса в похищении вполне логично (можно организовать похищение, но самому в нем не участвовать и обзавестись надежным алиби, а богатый сожитель сестры деньги, скорее всего, отвалит), то от смерти сестры он ничего не выигрывал. Скорее терял. К тому же, судя по его характеристике, вряд ли на все эти хитрости у него хватило бы ума… Именно это я и сказала, закончив чтение. Валька пожал плечами, то ли соглашаясь со мной, то ли просто не желая это обсуждать.

Во втором файле содержалась краткая информация. Денис Николаевич Федотов погиб в результате несчастного случая. Утонул меньше чем через год после похорон сестры.

— Странно, — сказала я, а Валька вновь пожал плечами, на этот раз решив добавить:

— Бывает.

Я испытала разочарование — не от Валькиного «бывает», разумеется, а оттого, что, судя по всему, оказалась в тупике. Если и был наследник, то его давно нет. Чего ж тогда Дорин занервничал, лишь только о нем зашла речь? Или мне все это попросту показалось?

— Может, несчастный случай вовсе не был несчастным случаем, — произнес Валька точно в ответ на мои мысли. — Тут сказано, у них еще тетка была, Ковальчук Вера Григорьевна. И адрес есть.

В самом деле, на приписку я поначалу внимания не обратила.

— Надеюсь, Вера Григорьевна жива-здорова и не откажется с нами поговорить, — добавил он.

К домашнему адресу прилагался номер телефона. Я решила для начала позвонить и так разволновалась, что едва не начала заикаться, когда приятный женский голос произнес:

— Слушаю вас.

— Вера Григорьевна? — Я глубоко вздохнула и продолжила: — Извините, что беспокою. Меня зовут Валентина. Мы с подругой проводим журналистское расследование. И так вышло, что оно напрямую касается вашей племянницы Анжелики Кураевой. Я понимаю, прошло очень много времени, но, может быть, вы согласитесь встретиться и поговорить со мной?

— О чем поговорить? — вроде бы растерялась она.

— О людях, которые были близки к Анжелике, а через три года после ее гибели исчезли.

— Вы кого имеете в виду?

— Ее подругу Эмму и охранника по фамилии Емельянов.

— Петю?

Выходит, охранника она знала, что вселяло надежду, о делах своей племянницы Вера Григорьевна была осведомлена.

— Да.

— И что? Что с ними произошло?

— Давайте встретимся, и я вам все подробно расскажу.

— Хорошо, — после некоторой заминки согласилась она. — А кто вам дал мой телефон?

— Я журналист, и у меня есть связи в полиции.

— Хорошо, — повторила она. — Можете приезжать прямо сейчас. — И продиктовала адрес.

— Тетка недоверчивая, — усмехнулся Валька, когда я закончила разговор. — Пожалуй, будет лучше, если ты к ней одна пойдешь, а я подожду в машине.

Надо сказать, после звонка Глазкова черные мысли ненадолго меня покинули, но тут вновь вернулись. Хотя Валька, безусловно, прав, увидев со мной мужчину, Вера Григорьевна, чего доброго, меня в квартиру не пустит.

— Тебе необязательно ехать со мной, — заметила я.

— Обязательно, — отрезал Валька.

Он подхватил сумку, сердце у меня, что называется, екнуло — вдруг поймет, что я в ней копалась? Но Валька сунул ее под мышку, и мы покинули квартиру.

Я садилась в «Рендж Ровер», когда обратила внимание на машину, припаркованную чуть дальше по улице. Красный «Лексус». Отсюда не разобрать, на месте водитель или нет.

Валька завел машину, мы тронулись с места, а вслед за нами и «Лексус». Значит, водитель все-таки находился в машине. Но была ли это блондинка? Я таращилась в зеркало, однако ответить на этот вопрос так и не смогла. «Лексус» держался на почтительном расстоянии, так что даже не понять, за нами он следует или просто движется в том же направлении. Я размышляла, стоит ли сказать об этом Вальке. Учитывая вчерашнее нападение, стоит. А если у меня просто некстати воображение разыгралось? Я ведь даже не уверена, что «Лексус» тот самый. Да и блондинка в роли злодейки — как-то это несерьезно.

В общем, я молчала, поглядывая в зеркало, и не заметила, как мы подъехали к типовой пятиэтажке в Южном районе. Именно здесь жила Вера Григорьевна. Валька свернул во двор, и «Лексус» я из виду потеряла, за нами он точно не последовал.

Валька нашел место для парковки, и я отправилась к подъезду, набрала номер на домофоне и стала ждать. Открыли мне незамедлительно, и, поднявшись на третий этаж, я увидела женщину лет шестидесяти, высокую, с аккуратной прической, в темно-сером платье с белым воротником. Оно было похоже на школьную форму, наверное, поэтому я подумала, что она учительница. Серые глаза смотрели с едва заметной усмешкой. Я вдруг поняла: врать ей не стоит, если я хочу заручиться ее доверием. Она достаточно умна и проницательна, чтобы очень быстро мои хитрости раскусить.

— Проходите… Валентина? Я правильно запомнила?

Я с улыбкой кивнула и вслед за хозяйкой вошла в гостиную, небольшую и сплошь заставленную книжными шкафами. Стопки книг на журнальном столе, на тумбочке с допотопным телевизором и даже на полу.

— Присаживайтесь, — предложила Вера Григорьевна и, опустившись в кресло, сложила на коленях руки. — Рассказывайте, кто вы и почему заинтересовались гибелью Анжелики.


И я коротко рассказала о том, как дошла до жизни такой. Вера Григорьевна выслушала очень внимательно, ни разу не перебив, и покачала головой.

— Да-а-а…

Понимать это можно было как угодно, и я забеспокоилась.

— Невероятная история, — улыбнувшись краешками губ, продолжила она. — Но я вам верю. Вы это совершенно точно не выдумали. Хотя, вполне возможно, убеждены в том, чего нет в действительности.

— Например?

— Например, в той самой связи между событиями.

— Вот я и пытаюсь доказать, то есть эту самую связь нащупать.

— Что ж, давайте попробуем.

— Тогда расскажите о вашей племяннице.

— Мы не родственники, — вновь улыбнулась она. — Я была школьной подругой ее матери. Мы дружили с первого класса, потом я вышла замуж, уехала, но мы все равно остались лучшими подругами. Когда в автокатастрофе погиб мой муж… В общем, если бы не Соня, мать Анжелики, я бы, наверное, кончила плохо… Она забрала меня к себе и полгода нянчилась со мной, точно с малым ребенком. Хотя самой было нелегко. Софья как раз развелась с мужем, одна дочку воспитывала. Потом я вернулась к себе, а она вскоре вышла замуж во второй раз. С моей точки зрения, это было ошибкой. Он совершенно ей не подходил. Знаете, чувство одиночества иногда толкает людей на заведомую глупость.

— Он пил? — спросила я, видя, что продолжать она не спешит.

— И пил, и даже бил ее. Он отбывал срок за драку, кажется. Был совершенно несдержанным человеком. И в трезвом виде мог накричать, обругать, а уж пьяный… Не знаю, почему она все это терпела. Я, конечно, пыталась помочь, звала ее к себе, но… Софья родила ему ребенка. Мальчика. Детям тоже от него доставалось. Анжелика зачастую жила по несколько дней у своего родного отца. У него уже была другая семья, ей там были не особо рады. А потом отец скоропостижно скончался. Поэтому, когда Анжелика окончила школу, я настояла, чтобы она поступала в наш университет и жила у меня. Я не могла спасти подругу, но хотя бы имела возможность избавить от всего этого ужаса ребенка. Через год случилось несчастье. Муж толкнул Софью, она упала и сломала ногу. Наложили гипс. Конечно, она сказала, что просто поскользнулась. Из больницы поспешила домой, к сыну. А ночью умерла. Тромб.

— Брат Анжелики остался с отцом?

— Отца вскоре опять посадили. Денис жил с бабушкой, с его матерью.

— Какие у Анжелики были отношения с братом?

Вера пожала плечами:

— Да, в сущности, никаких. Разница в семь лет. К тому же он во многом был похож на своего отца. Несдержанный, капризный. Учиться не хотел. Но он был ее братом. Она ему звонила, навещала, когда ездила на могилу матери.

— А он как к ней относился?

— Потребительски. В восемнадцать лет у него возникли неприятности. Судя по всему, кончилось бы все скверно, останься он в Воронеже. И он явился сюда, к сестре.

— Она помогла?

— Разумеется. Но появление здесь брата ее отнюдь не радовало. Он элементарно вести себя не умел по-человечески. Матерщина, крики по малейшему поводу. А ее круг общения к тому моменту был совсем другим. Она из всей этой грязи не для того выбиралась, чтобы вновь там оказаться благодаря брату. А так бы и было, позволь она ему войти в ее жизнь.

— Она скрывала его от своих друзей?

— По-моему, это было очень разумно. Помогла ему устроиться экспедитором. Сказала, что он бывший сосед. А ему молчать велела.

— Он молчал?

— Думаю, да. Зато денег то и дело просил. Анжелика помогала ему, сняла комнату в общежитии, но он быстро съехал оттуда, нашел себе подружку. Я советовала ей не вмешиваться в жизнь брата. Ему бы она все равно не помогла, а себе бы навредила совершенно точно.

— Когда Анжелику похитили, у вас не возникла мысль, что брат может быть к этому причастен?

— Конечно. Я тут же рассказала о нем полиции.

— И Ковтуну тоже рассказали?

— Нет. Я надеялась, что все обойдется. А там как Анжелика решит. Если можно не говорить жениху о брате, то лучше пусть и не узнает. Кому нужна такая родня, сами подумайте?

— У Дениса было алиби?

— Да. Он оказался за решеткой за несколько дней до похищения. Анжелика знала об этом, но мне не сообщила. Не хотела расстраивать. Чего ждать от парня, который рос с таким отцом?

— Он был на похоронах?

— Да, его отпустили.

— Значит, все-таки Ковтун знал, что у Анжелики есть брат?

— Не помню, чтобы они знакомились. Ковтун был совершенно подавлен. Он и ко мне не подошел ни разу, а на Дениса попросту внимания не обратил.

— Денис был единственным наследником Анжелики? — спросила я.

— Ну да, только наследовать было нечего.