Таймлесс. Изумрудная книга

— Сейчас, когда хронограф выполнил свое предназначение, может, он вообще уже не работает, — сказала я.

— Сейчас увидим, — ответил Гидеон и улыбнулся мне. — Я считаю, нам пора отправиться в 1912 год.





Глава тринадцатая




— Черт, кажется, я уселся на эту проклятую шляпу, — пробормотал Гидеон рядом со мной.

— Прекрати ругаться, а то еще потолок свалится нам на голову, — прошипела я. — Если ты не наденешь шльяпу, я пожалуюсь на тьебя мадам Россини.

Ксемериус закудахтал от смеха. В этот раз он не отказал себе в удовольствии поприсутствовать.

— Шляпа не поможет! С этой прической в 1912 году его будут принимать за искателя золота! Мог хотя бы сделать аккуратный пробор сбоку.

Я слышала, как Гидеон опять тихо проклинал всё и вся, на этот раз он ударился локтем. Переодеваться в исповедальной кабинке было совсем не просто, и я была уверена, что использовать это место для переодевания было страшным кощунством. Не говоря уже о том, что и в гражданском смысле взлом церкви, даже если не собираешься ничего украсть, а просто хочешь быстренько прыгнуть в 1912 год, был преступлением. Гидеон открыл боковую дверь при помощи металлического крючка, причем так быстро, что я не успела даже занервничать.

— Елки-палки! — Ксемериус уважительно свистнул. — Он должен этому тебя научить. Вдвоем вы бы стали непобедимой парочкой взломщиков. Безумно хорошей.[45]

Кстати, это была та же церковь, где я познакомилась с Ксемериусом и в которой Гидеон меня впервые поцеловал. Хоть и не было времени предаваться ностальгическим воспоминаниям, но мне показалось, что все это было давным-давно, особенно, если вспомнить, сколько всего произошло с тех пор. В действительности прошло всего несколько дней.

Гидеон постучал в дверь снаружи.

— Готова?

— Нет. К сожалению, в моем платье «молния» еще не была предусмотрена, — сказала я, отчаявшись из-за многочисленных пуговиц на спине, до которых даже при самых рискованных изгибах, нельзя было дотянуться.

Я выскользнула из исповедальной кабинки. Интересно, мое сердце когда-нибудь перестанет биться сильнее при виде Гидеона? Исчезнет ли когда-нибудь при всяком взгляде на него ощущение, что я ослепла от чего-то невероятно красивого? Наверное, нет. При этом сейчас на нем был самый обыкновенный темно-серый костюм, под ним — белая рубашка и жилетка. Но он ему был так к лицу, широкие…

Ксемериус, висевший вниз головой на хорах, откашлялся:

— Жила-была одна овца, она любила молодца…

— Очень мило, — быстро сказала я. — Вечно модный наряд «Крестного отца». — Вздохнув, я вернулась к застегиванию пуговиц. — О боже, изобретателя застежки-молнии надо было причислить к лику святых.

Гидеон ухмыльнулся.

— Поворачивайся и разреши мне помочь тебе, — сказал он. — Ух! — тут же вырвалось у него. — Тут их сотня!

Застегивание многочисленных пуговиц продлилось довольно долго, хотя причиной тому могло быть и то обстоятельство, что после каждой второй он целовал мой затылок. Я бы наверняка насладилась этим в полной мере, если бы не комментарии Ксемериуса при каждом поцелуе.

— Цём-цём, чмок-чмок, — орал он.

Наконец-то мы закончили. Мадам Россини выбрала для меня закрытое до горла светло-серое платье с кружевным воротничком. Юбка была чуточку длинновата, так что я тут же споткнулась и наверняка бы растянулась во весь рост, если бы Гидеон не поймал меня.

— В следующий раз я надену костюм, — сказала я.

Гидеон улыбнулся и потянулся, чтобы поцеловать меня, но из-за очередного вопля Ксемериуса «Не-е-е! Опять?!» я мягко отстранила его.

— У нас нет времени, — сказала я.

И, кроме того, в двух метрах над нашими головами висит существо с крыльями летучей мыши и корчит ужасные гримасы. Я сердито посмотрела на Ксемериуса.

— Что? — сказал он. — Я думал, вы тут выполняете важную миссию, а не устроили свиданку. Ты должна быть мне благодарной.

— Вряд ли, — прорычала я.

Гидеон за это время перешел к месту для хора и присел перед хронографом. После длительных раздумий мы расположили его под алтарем, потому что там, можно надеяться, никто его не найдет во время нашего отсутствия, разве что появится уборщица, работающая по субботам.

— Я прослежу, — пообещал Ксемериус. — Если кто-то придет и захочет украсть эту штуку, я безжалостно его… э-э-э… заплюю… замочу…

Гидеон взял меня за руку.

— Готова, Гвенни?

Я посмотрела ему прямо в глаза и мое сердце пропустило удар.

— Готова, если ты готов, — произнесла я тихо.


Комментарий (несомненной очень ехидный) Ксемериуса я уже не услышала, иголка впилась мне в палец и рубиновый свет унес меня в другое время.

Мгновение спустя я выпрямилась. Церковь была пуста и так же тиха, как в наше время. Я наполовину надеялась, наполовину опасалась увидеть на хорах Ксемериуса. В 1912 году он тут уже обитал. Гидеон приземлился рядом и тут же схватил меня за руку.

— Идем, нам нужно поспешить. У нас всего два часа, и я могу поспорить, что их не хватит на то, чтобы задать даже одну десятую наших вопросов.

— А что, если мы не встретим Люси и Пола у леди Тилни? — сказала я, и при этих словах от волнения у меня тут же застучали зубы. Я все еще не могла думать о них как о своих родителях. И если уже разговор с мамой был очень непростым, то как будет с ними — совершенно незнакомыми?

Когда мы вышли из церкви, дождь лил как из ведра.

— Ну, замечательно, — сказала я и тут же подумала, что отдала бы все на свете за невозможные шльяпки мадам Россини.

— Да перестань. Это лишь теплый летний дождь, — заверил меня Гидеон и потащил вперед.

К моменту, когда мы добрались до Итон-плэйс, этот теплый летний дождь промочил нас насквозь. Можно смело сказать, что мы обратили на себя внимание, потому что все остальные пешеходы были с зонтами и смотрели на нас с сочувствием.

— Хорошо, что мы не потратили время на аутентичные прически, — сказала я, когда мы остановились перед дверью леди Тилни. Я нервно пригладила волосы, прилипшие к голове. Мои зубы все еще стучали.

Гидеон позвонил в колокольчик и крепче сжал мою руку.

— У меня почему-то плохое предчувствие, — прошептала я. — Мы еще успеем уйти. Может, лучше всего было бы спокойно обдумать, в каком порядке мы должны задавать вопросы…

— Ш-ш-ш, — произнес Гидеон. — Все в порядке, Гвенни. Я с тобой.

— Да, ты со мной, — сказала я и повторила еще раз, как успокаивающую мантру.

Как и в прошлый раз, дверь открыл дворецкий в белых перчатках. Взгляд его был враждебным.

— Мистер Миллхауз, не так ли? — Гидеон вежливо улыбнулся. — Если вы будете так любезны сообщить леди Тилни о нашем визите. Мисс Гвендолин Шеферд и Гидеон де Вилльер.

Дворецкий коротко поколебался.

— Подождите здесь, — сказал он и закрыл у нас перед носом дверь.

— Ну и ну! Мистер Бернхард никогда бы так не поступил, — сказала я возмущенно. — Но, наверное, он думает, что ты опять взял с собой пистолет и хочешь взять кровь у его хозяйки. Он же не может знать, что леди Лавиния украла у тебя пистолет, между прочим, я до сих пор не понимаю, как она это сделала. Я имею в виду, что она должна была вытворять, что тебя так сильно отвлекло, если мы когда-нибудь с ней встретимся, это будет первым вопросом, который я ей задам, хотя, если честно, я не уверена, что хочу это знать. О, я опять тараторю без умолку, со мной всегда так, когда я нервничаю, я не верю, что когда-нибудь смогу встретиться с ними лицом к лицу, Гидеон. И мне не хватает воздуха, но причиной этого может быть тот факт, что я не дышу, что нестрашно, потому что бессмертна. — В этом месте мой голос истерически сорвался, но я продолжила без паузы. — Давай сделаем шаг назад, потому что когда дверь в следующий раз откроется, этот Миллхауз может просто дать тебе в…

Дверь открылась.

— …морду, — пробормотала я все-таки поспешно.

Здоровенный дворецкий жестом пригласил нас зайти.

— Леди Тилни ожидает вас наверху в малом салоне, — сказал он без выражения. — Как только я обыщу вас на предмет ношения оружия.

— Если нужно… — Гидеон послушно развел руки и позволил Миллхаузу обхлопать себя.

— Все в порядке, вы можете идти наверх, — сказал в конечном итоге дворецкий.

— А меня? — спросила я озадаченно.

— Ты — дама, дамы не носят оружия. — Гидеон улыбнулся, взял мою руку и потянул по лестнице наверх.

— Какое легкомыслие! — Я бросила быстрый взгляд на Миллхауза, который шел за нами, отставая на пару шагов. — Только потому, что я женщина, он меня не боится? Ему надо посмотреть Tomb Raider! У меня под одеждой может быть атомная бомба, а в каждой чашечке лифчика по гранате. Я считаю такое отношение неуважением к женщине.

Я бы и дальше болтала без точек и запятых до самого захода солнца, но вверху на лестнице нас ждала леди Тилни, прямая и худощавая, как свечка. Она была очень красивой, и даже ее ледяной взгляд не мог это изменить. Я, не раздумывая, хотела ей улыбнуться, но на полдороге остановила уголки моих губ и вернула их обратно. В 1912 году леди Тилни умела внушать страх, в отличие от того времени, когда она сделала своим хобби вязание поросят, и я осознала, что не только наши прически были непрезентабельны, но и платье висело на мне, как мокрый мешок. Непроизвольно у меня в голове возник вопрос, изобрели ли уже фен?

— Опять вы, — сказала леди Тилни, и голос ее был таким же холодным, как взгляд. Только леди Ариста могла бы соперничать с ней. — Вы действительно упорный. В последний визит вы должны были понять, что я не дам вам свою кровь.

— Мы здесь не из-за вашей крови, леди Тилни, — ответил Гидеон. — Я давно уже… — Он откашлялся. — Мы бы хотели поговорить еще раз с Люси и Полом. На этот раз без… недоразумений.

— Недоразумений! — Леди Тилни скрестила руки на груди, украшенной кружевами. — В последний раз нельзя сказать, чтобы вы себя достойно вели, молодой человек, к тому же продемонстрировали пугающую готовность к насилию. Кроме того, мне неизвестно, где находятся Люси и Пол в настоящий момент, так что я не могу вам ничем помочь. — Она сделала небольшую паузу, остановив свой взгляд на мне. — Но я думаю, что могу устроить вам встречу. — Голос чуточку потеплел. — Может быть, только с Гвендолин и, разумеется, в другое время…

— Я не хочу показаться невежливым, но вы наверняка понимаете, что наше время ограничено, — прервал ее Гидеон и потащил меня дальше по лестнице наверх, где я и мое платье полностью залили водой дорогой ковер. — Я знаю, что Люси и Пол в настоящий момент живут у вас, так что просто позовите их. Я обещаю, что буду вести себя достойно на этот раз.

— Это не… — начала леди Тилни, но где-то сзади хлопнула дверь и вскоре рядом с ней появилась тоненькая молодая девушка.

Люси.

Моя мама.

Я сжала руку Гидеона сильнее, глядя на Люси и запоминая каждую деталь ее внешности. Рыжие волосы, бледная фарфоровая кожа и большие голубые глаза — все это было общим для женщин из рода Монтроуз, так что схожесть нельзя было отрицать, но я, прежде всего, искала что-то общее со мной. У нее мои уши? А у меня такой же маленький нос? И изгиб бровей — разве он не похож на мой? Я, если я морщусь, на моем лбу возникают такие же смешные морщины?

— Он прав, нам нельзя терять времени, Маргрет, — сказала Люси тихо. Ее голос еле заметно дрожал, и у меня сжалось сердце. — Не будете ли вы так любезны, мистер Миллхауз, привести Пола?

Леди Тилни вздохнула, но кивнула Миллхаузу, который вопросительно смотрел на нее. Пока дворецкий направлялся мимо нас еще на этаж выше, леди Тилни сказала: